Чтение 11–й страницы книги ~Черемыш брат героя~

указывая на приоткрытую дверь из алькова в переднюю. - Ну что ж, - продолжал
летчик, и внезапно лукавая ужимка тронула его лицо, тотчас ставшее снова
серьезным, - ну что ж, придется, видно, мне самому... Должен я вам сказать
одну нехорошую вещь про Тешу. Трус он, оказывается, вот что. А это, ребята,
очень тяжело, когда вот твой родной брат- и оказывается трусом.

- Никто и не брат, никто и не трус! - раздалось вдруг из складок
отдернутой шторы.

Материя зашевелилась. Рита испуганно взвизгнула.

И все увидели Гешку, который вылезал из своего убежища, красный и
вспотевший.

- А, ты весь тут! - закричал летчик. - А я думал, только ноги твои
здесь...

- А разве видно было? - еще пуще краснея, спросил Гешка.

- Да, брат, техника военной маскировки у тебя слабовата... Ноги-то из-под
полога так и торчали...

Ребята, ничего не понимая, смотрели то на летчика, то на Гешку.

- Гешка! Ты чего ж это прятался? - спросил Званцев.

-- Ничего я не прятался... Просто... я с духом хотел собраться...

- Ну, - сказал летчик, - набрался духу, теперь ныряй.

Гешка опустил голову.

- Ребята, - сказал он тихо, - правда... ребята! Можете прямо меня
обозвать, как хотите... только я все равно скажу...

И Гешка во всем признался товарищам.

У ребят даже слов сперва не нашлось. Они сначала только ахнули и все
отодвинулись от Гешки. Они смотрели на него почти с ужасом, Потом сердито
придвинулись к нему.

- Ну, уж это знаешь как называется? - произнес Лукашин.

- Как не стыдно только врать было! - возмущалась Рита. - А мы-то: "братик,
братик"...

- Погодите-ка, эдак вы... - начал летчик.

Но Гешка перебил его:

- Вы уж меня больше... не вытаскивайте... Хватит, что из проруби...

Он замолчал. И все молчали, подавленные, уже не глядя на Гешку.

Тогда негромко, простым, хорошим голосом летчик стал объяснять ребятам, в
чем была ошибка Гешки, который истинную правду мечты своей от всех спрятал, а
напоказ выставил только ложь. Вот мечта и превратилась в обман.

- Мечтать - дело хорошее, - сказал Климентий Че-ремыш, - только мечта с
правдой дружить должна. Тогда и все прочее будет соответственно.

- Ну, раз мечтал так... - тихо сказал Званцев.

- Если б хоть про себя воображал, а то вслух! - возразил Лукашин.

Но его уж никто не поддержал.

- А ты сам вслух себя Чапаевым не воображаешь? - закричала вдруг Рита. -
"По коням, по коням!" - передразнила она.

И все облегченно засмеялись.

Евдокия Власьевна зашла утром навестить Аню. Заговорили о Гешке, и
девочка, не удержавшись, обо всем рассказала учительнице.

Евдокия Власьевна совсем переполошилась.

- Воображаю, что должен пережить этот ребенок! - волновалась она. - Не
представляю себе прямо, что у них там разыграется...

Евдокия Власьевна поспешила в гостиницу.

Когда она подошла к гостинице, у подъезда стояли и гудели уже две машины.
Коридорный гостиницы сказал ей, что летчик просил его не беспокоить, так как
занят очень важным делом. Евдокия Власьевна постучала в дверь номера, но ей
никто не ответил. Она потихоньку, с беспокойством приоткрыла дверь и вошла.

За окном гудели разноголосо и монотонно машины. Под подушкой на столе
курлыкала снятая телефонная трубка.

Шинель лежала на полу, свалившись со стула. А герой, его самозванный брат
и друзья-товарищи из пятого "Б", кучно склонившись над столом, яростно
спорили.

- Тут что-то не то! - кричал летчик, стуча кулаком по столу. - Мы действия
верно произвели. Тут не в этом дело. Давай рассуждать сначала.

Задачка peшена

Климентий Черемыш собирался сам поехать в школу побеседовать с ребятами и
все уладить окончательно. Но поспеть всюду он не мог. Его ждали на
предприятиях. Он выступал на митингах, ездил в район, побывал на лесопилке,
сделал, как обещал, доклад в казармах. Побывать в школе ему уже не пришлось.
Но, верный своему слову, он прислал письмо, в котором повторил многое из того,
что говорил ребятам у себя в номере.

Письмо это прочли в классе. Потом его поместили в стенгазете. Вот часть
этого письма:

"... А теперь, дорогие товарищи из пятого "Б", идут уже дела семейные. Я
должен разъяснить одно небольшое недоразумение. Произошла маленькая путаница,
и нам с Геннадием не хочется оставлять вас в заблуждении. Вся штука в том, что
Геннадий не вполне мне брат, а скорее однофамилец, если уж так начать
разбираться. Он тут порядком нафантазировал, а потом чуть сам себя не уверил.
А вас уж и подавно. И вот это уже совершенно зря. Врать, конечно, не следует.
Это уже самозванством отдает. А парнишка он хороший. Недаром я его из-подо
льда выудил. За вранье вы ему пропишите там что полагается. Но очень не
усердствуйте.

Прибыли ему от родства со мной было немного. У нас почет идет не по роду,
не по племени, а по делам. Будь ты там кум или брат чей угодно, а изволь сам
себя проявить самостоятельно.

Ну, а мечта, товарищи, - штука в жизни весьма уважительная. Мечта человека
в люди выводит. И смеяться над ней нечего.

Так что условимся давайте так. Поскольку уже вы привыкли меня считать
близким родичем пятого класса "Б", то беру и в дальнейшем братское шефство,
что ли, над вами. И назначаю Геннадия - тезку по фамилии - по этой части
главным, раз уж мы с ним побратались.

Но предупреждаю: узнаю если, что попрекаете его за прошедшее, кончено,
точка нашей с вами дружбе.

Так что давайте, чтоб никаких этих дразнилок раз и навсегда! Беру с вас
слово...

А задачку, которая у нас не выходила, я все-таки решил. И оказывается:
решается-то она проще простого. А я прежде такое там накрутил... Это и в жизни
случается. Хитрая задачка. Решение прилагаю... "

А Гешка вернул директору его письмо с распиской:

"Принято к сведению. Уверен, что выправится. Прочее соответственно.

За брата - Климентий Черемыш"