read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com


- Держите, уйдет! Держите, уйдет!
Старший помощник шагал вверх по трапу через три ступеньки со спасательным
кругом.
- Человек за бортом!
Пассажиры качнулись вперед к борту, будто на них дунуло сзади.
Петя протиснулся к борту.
Уже довольно далеко от парохода, среди взбитого белка пены, на волне
качалась, как поплавок, голова плывущего человека.
Но только он плыл не к пароходу, а от парохода, изо всех сил работая
руками и ногами. Через каждые три-четыре взмаха он поворачивал назад злое,
напряженное лицо.
Старший помощник заметил, что человек за бортом, видать, не имеет ни
малейшего желания быть "спасенным". Наоборот, он явно старается уйти как
можно дальше от спасителей. Кроме того, он превосходно плывет, а до берега
сравнительно недалеко.
Так что все в порядке.
Нет никаких оснований волноваться.
Напрасно усатый хватал старшего помощника за рукав, делал зверские глаза,
требовал остановить пароход и спустить шлюпку.
- Это политический преступник. Вы будете отвечать!
Помощник флегматично пожал плечами:
- Не мое дело. Не имею приказанья. Обратитесь к капитану.
Капитан же только махнул рукой. И так опаздываем. Куда там, батюшка!
Очень нужно. Вот через полчасика пришвартуемся, тогда и ловите своего
политического. А у нас пароходство коммерческое и частное. Оно политикой не
занимается, и на этот счет нет никаких инструкций.
Тогда усатый, ругаясь сквозь зубы, с ободранной мордой, стал пробираться
сквозь толпу приготовившихся к высадке пассажиров третьего класса к тому
месту, куда должны были подать сходни. Он грубо расталкивал испуганных
людей, наступал на ноги, пихал корзины и наконец очутился у самого борта, с
тем чтобы первому выскочить на пристань, как только причалят.
Между тем голова матроса уже еле-еле виднелась в волне среди флажков,
качавшихся над рыбачьими сетями и переметами.


9 В ОДЕССЕ НОЧЬЮ
Берег быстро темнел, становился голубым, синим, лиловым. На суше уже
наступил вечер. В море было еще светло. Глянцевая зыбь отражала чистое небо.
Но все же вечер чувствовался и тут.
Выпуклые стекла незаметно зажженных сигнальных фонарей на крыльях
парохода - настолько темные и толстые, что днем невозможно было отгадать,
какого они цвета, - теперь стали просвечивать зеленым и красным и хотя еще
не освещали, но уже явственно светились.
Синий город, с куполообразной крышей городского театра и колоннадой
Воронцовского дворца, возник как-то сразу и заслонил полгоризонта.
Водянистые звезды портовых фонарей жидко отражались в светлом и
совершенно неподвижном озере гавани. Туда и заворачивал "Тургенев", очень
близко огибая толстую башню, в сущности, не очень большого маяка с колоколом
и лестницей.
В последний раз в машинном отделении задилинькал капитанский звонок.
- Малый ход!
- Самый малый!
Быстро и почти бесшумно скользил узкий пароходик мимо трехэтажных носов
океанских пароходов Добровольного флота, выставленных в ряд с внутренней
стороны брекватера. Чтобы полюбоваться их чудовищными якорями, Пете пришлось
задрать голову.
Вот это пароходы!
- Стоп!
В полной тишине с разгону, не уменьшая хода, несся "Тургенев" наискось
через гавань - вот-вот врежется в пристань.
Две длинные морщины тянулись от его острого носа, делая воду полосатой,
как скумбрия. По борту слабо журчала вода.
От надвигавшегося города веяло жаром, как из печки.
И вдруг Петя увидел торчащие из зеркальной воды трубу и две мачты. Они
проплыли совсем близко от борта, черные, страшные, мертвые...
Пассажиры, столпившиеся у борта, ахнули.
- Потопили пароход, - сказал кто-то тихо.
"Кто же потопил?" - хотел спросить мальчик, чувствуя ужас. Но тут же
увидел еще более жуткое: железный скелет сгоревшего парохода, прислоненный к
обуглившемуся причалу.
- Сожгли, - еще тише сказал тот же голос.
Тут навалилась пристань.
- Задний ход!
Замолкшие было колеса шумно забили, закрутились в обратную сторону.
Воронки побежали по воде.
Пристань стала удаляться, как-то такое переходить на ту сторону, потом
опять - очень медленно - приблизилась, но уже с другого борта.
Над головами пассажиров пролетел, разматываясь на лету, свернутый канат.
Петя почувствовал легкий толчок, смягченный веревочной подушкой. С
пристани подали сходни. Первым по ним сбежал усатый и тотчас пропал,
смешавшись с толпой.
Вскоре, дождавшись своей очереди, и наши путешественники медленно сошли
на мостовую пристани.
Мальчика удивило, что у сходней стояли городовой и несколько человек
штатских. Они самым внимательным образом осматривали каждого сходившего с
парохода. Осмотрели они также и папу. При этом господин Бачей машинально
стал застегиваться, выставив вперед дрожащую бородку. Он крепко стиснул
ручку Павлика, и лицо его приняло точно такое же неприятное выражение, как
утром в дилижансе, когда он разговаривал с солдатом.
Они наняли извозчика - Павлика посадили на переднюю откидную скамеечку, а
Петя, совершенно как взрослый, поместился рядом с папой на главном сиденье -
и поехали.
При выезде из агентства у ворот стоял часовой в подсумках, с винтовкой.
Этого раньше никогда не было.
- Папа, почему стоит часовой? - шепотом спросил мальчик.
- Ах, боже мой! - раздраженно сказал отец, дергая шеей. - Отчего да
почему! А я почем знаю? Стоит и стоит. А ты сиди.
Петя понял, что расспрашивать не надо, но также не надо и сердиться на
раздражительность папы.
Но когда на железнодорожном переезде мальчик вдруг увидел сожженную дотла
эстакаду, горы обугленных шпал, петли рельсов, повисших в воздухе, колеса
опрокинутых вагонов, весь этот неподвижный хаос, он закричал, захлебываясь:
- Ой, что это? Посмотрите! Послушайте, извозчик, что это?
- Пожгли, - сказал извозчик таинственно и закачал головой в твердой
касторовой шляпе, не то осуждая, не то одобряя.
Проехали мимо знаменитой одесской лестницы.
Вверху ее треугольника, в пролете между силуэтами двух полукруглых
симметричных дворцов, на светлом фоне ночного неба стояла маленькая фигурка
дюка де Ришелье с античной рукой, простертой к морю.
Сверкали трехрукие фонари бульвара. С эспланады открытого ресторана
слышалась музыка. Над каштанами и гравием бульвара бледно дрожала первая
звезда.
Петя знал, что именно там, наверху, за Николаевским бульваром, сияло и
шумело то в высшей степени заманчивое, недоступное, призрачное, о чем
говорилось в семействе Бачей с оттенком презрительного уважения: "в центре".
В центре жили "богатые", то есть те особые люди, которые ездили в первом
классе, каждый день могли ходить в театр, обедали почему-то в семь часов
вечера, держали вместо кухарки повара, а вместо няньки - бонну и зачастую
имели даже "собственный выезд", что уже превышало человеческое воображение.
Разумеется, Бачей жили далеко не "в центре".
Дрожки, треща по мостовой, проехали низом, Карантинной улицей, и затем,
свернув направо, стали подниматься в город.
Петя за лето отвык от города.
Мальчик был оглушен хлопаньем подков, высекавших на мостовой искры,
дробным стуком колес, звонками конок, скрипом обуви и твердым постукиванием
тросточек по тротуару, выложенному синими плитками лавы.
На экономии, среди сжатых полей, в широко открытой степи, уже давно свежо
и грустно золотела осень. Здесь, в городе, все еще стояло густое, роскошное
лето.
Томная ночная жара неподвижно висела в бездыханном воздухе улиц, заросших
акациями.
В открытых дверях мелочных лавочек желтели неяркие языки керосиновых
ламп, освещая банки с крашеными леденцами. Прямо на тротуаре, под акациями,
лежали горы арбузов - черно-зеленых глянцевых "туманов" с восковыми лысинами
и длинных "монастырских", светлых, в продольную полоску.
Иногда на углу возникало сияющее видение фруктовой лавки. Там персы в
нестерпимо ярком свете только что появившихся калильных ламп обмахивали
шумящими султанами из папиросной бумаги прекрасные крымские фрукты - крупные
лиловые сливы, покрытые бирюзовой пылью, и нежные коричневые, очень дорогие
груши "бер Александр".
Сквозь железные решетки, увитые диким виноградом, в палисадниках
виднелись клумбы, освещенные окнами особняков. Над роскошно разросшимися
георгинами, бегониями, настурциями трепетали пухлые ночные бабочки-бражники.
С вокзала доносились свистки паровиков.
Проехали мимо знакомой аптеки.
За большим цельным окном с золотыми стеклянными буквами выпукло светились
две хрустальные груши, полные яркой фиолетовой и зеленой жидкости. Петя был
уверен - яда. Из этой аптеки носили для умирающей мамы страшные кислородные



Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 [ 11 ] 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.