осуществлять, старик и словом не обмолвился. Он не говорил ему,
что пирамиды -- это всего лишь груда камней и каждый, когда ему
вздумается, может у себя в саду нагромоздить такую. Он позабыл
ему сказать, что, когда у него заведутся деньги на покупку
овец, он должен будет этих овец купить.
вещам. Спустился по лестнице. Хозяин обслуживал чету
иностранцев, а еще двое покупателей расхаживали по лавке,
попивая чай из хрустальных стаканов. Для раннего часа
посетителей было много. Только сейчас Сантьяго вдруг заметил,
что волосы хозяина напоминают волосы Мелхиседека. Ему
вспомнилось, как улыбался кондитер, когда ему в первый день в
Танжере некуда было идти и нечего есть, -- и эта улыбка тоже
напомнила ему старого царя.
присутствия, -- подумал он. -- Словно все эти люди в какую-то
минуту своей жизни уже встречались с ним. Но ведь он так и
говорил мне, что всегда является тому, кто идет Своей Стезей".
понимал, что будет тосковать по всему этому, по всем тем
прекрасным вещам, которым научился здесь. Он обрел уверенность
в себе и желание покорить мир.
он, но почему-то решение ему разонравилось. Целый год он
работал, чтобы осуществить свою мечту, а она вдруг стала с
каждой минутой терять свою привлекательность. Может быть, это и
не мечта вовсе?
жизнь мечтать о Мекке, но так туда и не собраться?" -- думал
он, но камни, которые он держал в руках, словно передали ему
силу и решимость старого царя. По странному совпадению -- или
это и был знак? -- он вошел в ту самую харчевню, что и в свой
первый день в Танжере. Конечно, того жулика там не было. Хозяин
принес ему чашку чаю.
Я научился пасти и стричь овец и уже никогда не забуду, как это
делается. Но мне может не представиться другой возможности
попасть к египетским пирамидам. Старик носил золотой нагрудник
и знал всю мою историю. Это всамделишный царь, и к тому же
мудрец".
между ним и пирамидами лежала бескрайняя пустыня. Но он понял,
что можно взглянуть на это и по-другому: путь к сокровищу стал
на два часа короче, хоть он сам при этом и потерял целый год.
Потому что я знаю их, потому что люблю их и потому что с ними
хлопот немного. А вот можно ли любить пустыню? Но ведь именно
пустыня скрывает мое сокровище. Не сумею найти его -- вернусь
домой. Так уж случилось, что у меня сейчас есть и деньги, и
время -- так отчего бы не попробовать?"
пастухи ему всегда открыт. И всегда можно сделаться торговцем
хрусталем. Конечно, в мире скрыто много иных сокровищ, но ведь
именно ему, а не кому-нибудь другому дважды приснился один и
тот же сон и встретился старый царь.
один из поставщиков товара привозил хрусталь его хозяину с
караванами, пересекавшими пустыню. Сантьяго сжимал в руках Урим
и Тумим -- благодаря этим камням он снова решил идти к своему
сокровищу.
вспомнились ему слова Мелхиседека.
правда ли, что пирамиды так далеко, как говорят.
пахло там потом, пылью, скотиной. "Стоило десять лет учиться,
чтобы оказаться в такой дыре", -- думал он, рассеянно
перелистывая химический журнал.
Всю свою жизнь он посвятил тому, чтобы отыскать тот
единственный язык, на котором говорит Вселенная, -- для того и
учился. Сначала он увлекся эсперанто, потом религиями и наконец
-- алхимией. И вот теперь он свободно говорил на эсперанто,
досконально знал историю разных вер, однако алхимиком еще не
стал. Да, конечно, кое-какие тайны он открыл, но вот сейчас
намертво застрял и уже не мог продвинуться в своих
исследованиях ни на шаг. Он тщетно пытался попросить помощи еще
у какого-нибудь алхимика -- все они были люди чудаковатые,
думали только о себе и почти всегда отказывали в совете и
содействии. Может быть, они так и не сумели постичь тайну
Философского Камня и оттого замыкались в себе?
отцовского наследства. Он ходил в самые лучшие на свете
библиотеки, покупал самые редкие, самые важные книги по алхимии
-- и вот в одной из таких книг вычитал, что много лет назад
знаменитый арабский алхимик побывал в Европе. Уверяли, что ему
больше двухсот лет, что он нашел Философский Камень и открыл
Эликсир Бессмертия. На англичанина это произвело сильное
впечатление, но все бы это так легендой и осталось, если бы
один его приятель, вернувшись из археологической экспедиции в
пустыню, не рассказал ему о неком арабе, наделенном
сверхъестественными дарованиями. Живет он в оазисе Эль-Фаюм.
Ему, по слухам, двести лет, и он умеет превращать любой металл
в золото.
самые нужные и важные книги -- и вот он здесь, в дощатом
бараке, похожем на хлев, а за его стенами большой караван,
который собирается идти через пустыню Сахару, и путь его будет
пролегать мимо оазиса Эль-Фаюм.
алхимика", -- подумал англичанин, и даже вонь верблюдов
показалась ему в эту минуту не такой уж невыносимой.
спиной и поздоровался с ним.
чтение.
выучил за десять лет; вполне возможно, что алхимик захочет
проверить его познания.
стал читать. Англичанин заметил, что книга испанская. "Это
хорошо", -- подумал он, потому что по-испански говорил лучше,
чем по-арабски. Если этот юноша тоже отправится в Эль-Фаюм,
можно будет с ним поговорить в свободное время.
перечитывая сцену похорон, которой начиналась книга. -- Вот уж
почти два года, как я взялся за нее, а до сих пор не сдвинулся
дальше этих страниц".
сосредоточиться. Кроме того, отвлекали его мысли о том, верное
ли решение он принял. Однако он понимал главное: решение в
любом деле -- это всего лишь начало. Когда человек решается на
что-то, то словно ныряет в стремительный поток, который унесет
его туда, где он никогда и не помышлял оказаться.
буду работать в лавке, торгующей хрусталем. Точно так же этот
караван может оказаться моим решением, но путь его так и
останется тайной".
показался человеком несимпатичным: когда юноша вошел в барак,
тот поглядел на него неприязненно. Это, впрочем, ничего -- они
все равно могли бы подружиться, если бы он не оборвал разговор.
этого иностранца. Вынул из кармана Урим и Тумим и стал
перебирать их.
кристаллы, ничего особенного. На свете миллионы таких камешков,
однако человек понимающий сразу узнает Урим и Тумим. Но я и не
подозревал, что они встречаются в этих краях.
достал из кармана два камня -- такие же, как у Сантьяго.
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Посняков Андрей
Свержин Владимир
Браун Дэн