Чтение 11–й страницы книги ~Экипаж машины боевой~

Я сел в командирское сидение, а Хасан запрыгнул за руль.

-- Я поеду, -- сказал он заплетающимся языком.

-- Ты смотри, не заедь куда-нибудь.

-- Не ссы, Маруся! -- крикнул Хасан и запустил движки.

-- Ты подожди ехать, пацаны еще не запрыгнули.

Тут в люк заглянул Туркмен.

-- Эй, вы чего там?

-- Тут все занято, так что сиди на броне, -- сказал я Туркмену.

-- Ты Юра смотри за Хасаном, а то он опять, куда-нибудь заедет.

Хасан вытолкнул рукой голову Туркмена из люка.

-- Да не надо меня учить, вы еще под стол пешком ходили, когда я первый
раз за руль сел.

-- За руль чего, ишака? -- подколол я Хасана. -- У моего деда был УАЗик
военного образца, я на нем по пескам рассекал.

-- А-а-а, ну тогда понятно, тогда поехали, раз такое дело.

Я стукнул автоматом по броне и крикнул:

-- Наверху все?

-- Да, да, все нормально, -- раздался голос сверху.

-- Хасан, ну давай трогай, машина ротного уже отъехала. Или ты забыл,
как трогаться? Стремена в бока и кнутом по жопе, а когда остановиться надо,
потяни за уздечку. Тебя, наверное, так дед учил?

-- Юра, подколешь меня, когда я срать сяду.

-- Хасан, ты этот прикол от меня слышал, да?

-- Нет. Я его еще по гражданке слышал.

-- Твой дед, наверное, так тебя подкалывал.

-- Бабушка так меня подкалывала! Доволен? -- Хасан в упор посмотрел мне
в лицо.

-- Да, да, конечно, доволен, только поехать уже давно пора. Тебе не
кажется? БТР тронулся, и медленно начал набирать ход, Хасан сидел за рулем с
деловым видом. Я надел шлемофон и настроил волну на "Голос Америки", там как
раз шла трансляция про бой в горах, которые находились в трех километрах от
нас. "Голос Америки" вещал на всех языках пятнадцати Советских республик, в
этот момент шла трансляция на Украинском языке, я толком ничего не мог
разобрать, и снял шлемофон, выставив рацию на общий эфир.

Мы направлялись в сторону бетонки, но вдруг ротный, показал рукой по
направлению вправо и их БТР свернул вправо.

-- Куда это они? -- спросил удивленно Хасан.

-- Куда, куда. На танковую точку. Он же обещал заскочить туда по пути,
-- сказал я Хасану.

-- А зачем?

-- Пиз...ы танкистам вставить. У них под носом средь белого дня кишлак
вырезали. Может, и их тоже замочили. Надо же проверить, как ты считаешь, а,
Хасан?

-- Я никак не считаю, мне похеру. Мы направились за машиной ротного.
Подъехав к танковой точке, мы с Хасаном высунулись из люков, и стали
наблюдать за происходящим. А произошло вот что.

Ротный, спрыгнув с БТРа направился в капонир, там должен был находиться
экипаж танка, стоящего на охранении полка.

Из двери показался сержант, -- видно, услышав звук наших моторов, он
решил посмотреть, кого там принесло.

Увидев офицера, он приложил руку к помятой панаме, и стал докладывать,
его слегка качало, как антенну на ветру.

-- Товаищ сташий ейтенант, докладывает командил танковой точки, сейжант
Собоев, -- заплетающимся языком пролепетал сержант.

Из капонира раздался крик:

-- Соболь, кого там хрен принес?

Ротный долбанул сержанта кулаком в лоб, и быстрым шагом направился к
двери, открыв дверь пинком, он скрылся внутри капонира.

Сержант сидел на заднице и тряс головой, он и так был в полной
прострации, а тут еще по башке получил от ротного.

Из капонира раздавался грохот, звон посуды и шквал матов, потом
появился ротный, держа в руках двадцатилитровый стеклянный бутыль, в котором
было чуть больше половины браги.

-- Петруха! Хватай бутыль и тащи в БТР, -- крикнул ротный.

Пятрас спрыгнул с машины, подбежал к ротному и, взяв у него бутыль,
попер его в машину.

Ротный, проходя мимо сержанта, бросил ему:

-- Скажите спасибо, времени у меня нет на вас блядей. Устроили здесь
кабак.

Ротный запрыгнул на броню и крикнул нам:

-- Поедем с той стороны гор, -- и показал пальцем в противоположную от
бетонки сторону, и добавил:

-- Колонна нас не ждала, они обогнули горы со стороны бетонки и уже,
наверное, стали на блок с другой стороны в одном из кишлаков. А нам ближе
обогнуть горы с этой стороны. Ну все, двинули.

БТР ротного дернулся и стал набирать скорость, мы двинулись за ними,
помахав рукой обалдевшим от переполоха танкистам.

-- Во, ни фига себе ротный отоварился, -- сказал я.

-- Надо будет у ротного литра три вырулить, -- предложил Хасан.

-- Ага, щас, он уже разогнался и отлил.

-- Ну, на чарс сменяем.

-- Ему твой чарс нахер не упал. Да и вообще, у тебя чарс-то хоть есть?

-- Сейчас в каком-нибудь кишлаке возьмем.

-- Ну так сначала возьми, а уже потом меняться думай.

Я высунулся из люка, солнце клонилось к закату и "афганец" начал
потихоньку утихать, но все равно в лицо дул поток горячего воздуха. Пыль от
переднего БТРа относило в сторону, и на броне более или менее можно было
ехать. Надо набрать во фляжку воды из бака, подумал я и стал вылезать из
люка.

Сзади на каждом БТРе стояли два бака с водой обшитые кошмой, вода была
в Афгане на вес золота. Кошмой мы обшивали баки для охлаждения воды,
смачиваешь ее периодически водой, и обдуваемая ветром кошма становится
холодной, не дает нагреться воде в баке.

-- Ну, как тут наверху? -- спросил я пацанов.

-- Да все ништяк, вот ждем, когда солнце сядет, а то запарила уже эта
жара, -- ответил Урал.

-- Сапог, а ты-то как, не выпал еще?

-- Да нормально все, -- ответил потухшим голосом Сапог.

Я открыл крышку одного бака и засунул флягу в воду, внутри что-то
звякнуло, я не понял. Фляга об стенку бака стукнулась, что ли? Да вроде до
стенки еще далеко, я пошарил рукой и нащупал канистру внутри бака. Во, ни
фига себе, а это еще откуда? Я оглянулся назад и увидел напряженно глядящего
на меня Урала, остальные сидели спокойно, и никак не реагировали.

-- Это моя канистра, -- сказал Урал.

-- Ты что, Урал, вообще охерел, канистру с дизмаслом в бак с водой
засунул? -- спросил я, подумав, что в этой канистре дизмасло для продажи.

-- Да там брага, -- еле слышно сказал Урал.

-- Что, брага? -- переспросил я, не поверив своим ушам.

-- Да, да, брага, -- глядя на меня, громко ответил Урал.

Туркмен, Качок и Сапог мгновенно повернули головы к нам.

-- А какого черта ты молчал, Татарин хренов? -- допытывался я.

-- Она еще не готова, а вам скажи, так вы ее выжрете, и не дождетесь.

-- Сколько времени стоит? -- спросил Туркмен.

-- Трое суток будет сегодня вечером, -- ответил Урал.

-- Ну ты, Татарин, даешь, двадцать литров браги, и ты молчишь, -- не
переставал удивляться я.

-- Да чего ты, Юра, насел на меня, как будто б я один ее выпить
собрался, вот поспеет, и выпьем вместе.

-- Да уже трое суток прошло, ее уже пить вовсю можно.

-- Да успокойся ты, Юра, сейчас на блок станем и спокойно выпьем, не на
ходу же ее хлебать, -- сказал Качок.

-- А вдруг меня духи замочат, и я не успею даже браги напиться, -- не
унимался я.

-- Замочат, нам больше достанется, -- сказал с подколкой Туркмен.

Тут вылез из люка Хасан и крикнул:

-- Чего вы там у баков собрались?

-- Тут брага, 20 литров, Татарин затарил в бак канистру, а я нашел.

-- Не пиз...и! -- крикнул Хасан, вытянув лицо от удивления.

БТР вдруг повело в сторону.

-- За дорогой смотри, дурак, -- крикнул я ему.

-- Вы там без меня не пейте, имейте совесть. Туркмен, на, езжай. Кто
водила, я или ты?

-- Фигу тебе, сам сел за руль, теперь вот и езжай, а мы тут браги
похлебаем, -- ответил Туркмен.

-- Я сейчас брошу руль, на фига мне это надо.

-- Да езжай, не боись, никто ничего пока не пьет. На блок станем, потом
вмажем, -- успокоил я Хасана.

-- Надо было подрочить этого Таджика, -- сказал Туркмен.

-- Да на фиг он сдался. Ты что его не знаешь? Сейчас руль бросит, и
тебе потом ехать. А если он от руля оторвется, то эту брагу придется нам
пить сейчас, Хасан просто так не успокоится, -- сказал я Туркмену.

-- А мы ротному завидовали, а у самих брага в баке едет. Ну ты, Урал,
даешь, -- покачал головой Качок.

-- Что б вы без меня делали? -- пропел Урал с довольной миной.

В сторону перевала пролетели две санитарные вертушки и четыре
"крокодила".

-- Там на перевале, что-то серьезное происходит. Штурмовики начинают
подтягивать, -- произнес я, глядя в небо.

-- Нам придется духов у подножья ловить, наверное, -- высказал мнение
Урал.