уменьшив размер изображения, приглушив звук, парикмахер в деталях, в мелочах
продумывал каждый свой жест, каждое слово, готовясь ко дню, когда Он
выиграет, когда за Ним примчатся, когда удача посадит Его на колени.
добросовестно отвечал на любые вопросы, которые задавались зрителям,
терпеливо ждал заветного дня и даже не очень огорчался, когда приз
доставался другому счастливцу. Он твердо верил, что придет еще и Его день. И
этот день принесет славу, богатство, и в этот час навсегда умрет Страх.
а удачливый медленно поднимается на возвышение, и красивейшие девушки
преподносят ему...
путались. Он никак не мог решить, что же ему должны были преподнести
красотки. Деньги? Ключи от замка? А может, его назначат послом в
какую-нибудь далекую страну, где пальмы и обезьяны, где все тихо, мирно и
сытно?
вороненого ствола, замысловато выругался: пулемет обжег, словно горячий
утюг. Сверху, с торчавшей над стеной башни, хорошо просматривалась Большая
дорога. Поток бронированных экипажей был нескончаем. Казалось, две могучие
реки, разделенные чахлой зеленой полоской, быстро катили навстречу друг
другу разноцветные волны. Майор старался не смотреть на дорогу - клонило в
сон. А так и недолго прозевать какого-нибудь идиота, решившего узнать, что
делается по эту сторону оврага. Приличные люди понимали: если едешь по делу,
выкинь белый флаг. Нет флага - не суйся, куда тебя не звали. Время от
времени майор давал короткую очередь, чтобы отогнать наступавшую дремоту или
пугнуть любопытного. Откликаясь, всполошенно палили дружинники со своих
постов, и снова на полчаса ровный гул, неустанно доносившийся с дороги,
привычно наваливался на раскисшее от жары поселение.
неба на дома плюхнулись пузатые армейские вертолеты. Они даже не
приземлились, они просто повисли над улицами, а из них посыпались, ловко
съезжая по канатам, солдаты. В своих прозрачных шлемах, в серых латах они
были безлики, одинаковы и тем страшны. Молча, без криков и команд военные
разбежались в разные стороны. Они колотили в окна, стучали в двери, и через
несколько минут все взрослое население было выстроено на центральной
площади. Перепуганные люди стояли, положив руки на голову. Поторапливать
никого не пришлось: армия шутить не умела, и каждый хорошо знал это с самого
детства. Один лишь хромой майор замешкался было на башне, но двое солдат,
резво взбежав, мигом столкнули его вниз по ступеням...
прозрачной маске мегафон и зычно крикнул:
переглядывались, отыскивая парикмахера глазами.
За ним следом зашагали солдаты. Один из серо-зеленых пинком подбодрил
проводника:
оказалось. Солдаты быстро осмотрели все помещение, заглянули даже в стенные
шкафы, а затем затопали по лестнице, которая вела на второй этаж, в жилые
комнаты. Но в этот момент навстречу им вышел хозяин.
неторопливо спускаться.
в замечательном желтом пушистом костюме - никто в поселении и понятия не
имел, что у него был такой костюм, - в седом парике, чем-то смахивавшем на
букли и косички доисторических президентов, Рэм Дэвис медленно двигался
вдоль строя сограждан, так все еще и стоявших с поднятыми руками. Солдаты
расступались, освобождая дорогу.
можно было запросто хлопнуть по плечу, с которым можно было опрокинуть рюмку
и поболтать о погоде, их Рэм вроде не очень робел и держался так, будто всю
жизнь только и делал, что имел дело с военными! Да если бы кто-нибудь из них
посмел опоздать, ослушаться! Да такого немедленно поставили бы к стенке!
свой опознавательный знак. Старший военный сверился с номером, выбитым на
металлическом жетоне, и отдал честь.
поблекло. Кругом сидели молчаливые солдаты, безразлично глядевшие в большие
овальные окна, за которыми медленно плыла однообразная серая равнина,
расчерченная безупречным строем ажурных высоковольтных вышек.
городе страны. Ничего складного не получалось. Почему именно жребий пал на
него? Почему избрали его? Сколько Рэм ни соображал, было лишь одно
объяснение: он знал, что придет Его день, и день пришел. Единственное, в чем
Рэм был уверен, так только в том, что теперь его будут тщательно охранять.
Все-таки по крайней мере на неделю он выбился в настоящие люди...
сомнения накануне раздирали душу знаменитого маэстро Блим-Бляма. Накануне
все утро гений не находил себе места. То до деталей припоминал свидание с
сенатором Даном. То в памяти всплывало страшное, непонятное замечание
высокопоставленного гангстера, оказавшегося в поезде, что новая затея
Блим-Бляма ему весьма кстати. Впрочем, слово "весьма" он, кажется, не
произносил. К полудню настроение специалиста-затейника стало совсем мрачным.
производительность труда, и давно уже предложили деловым кругам простые и
действенные меры, оберегавшие экономику от человеческих слабостей.
Радиокорпорация ревниво относилась к собственным доходам и поэтому бдительно
следила за переживаниями сотрудников. Таблички "Все заботы - только дома"
висели в коридорах, в студиях, в кабинетах, в подсобных помещениях. По
этажам безостановочно прогуливались милые девушки в белых фартучках. Они
бесплатно и молча предлагали каждому встречному успокоительную жвачку.
Заметив подозрительно хмурое лицо, служительница немедленно вызывала
врача-психиатра, дежурившего на каждом этаже. Если беседы и внушения не
помогали и сотрудник Корпорации не желал расставаться со своим плохим
настроением, то такой упрямец немедленно увольнялся. На его место с улицы
рвались десятки жизнерадостных безработных. Повсюду на этом огромном заводе,
круглосуточно выпускавшем из своих цехов-студий бесконечный поток
безукоризненных по цвету и объемности видений, неотвратимо проникавших в
каждый дом, повсюду здесь господствовали улыбки, усмешки, ухмылки, повсюду
звучал здоровый бездумный смех.
возглавлявшим подразделения рядовых исполнителей. Господин Блим-Блям
считался одной из самых больших "голов", и ни одна девица в белом передничке
не смела подойти к нему по собственной инициативе.
каждый мог выбрать по вкусу. На самом верхнем этаже под крышей были открыты
финские бани, тир и солярий с белым коралловым песком, доставленным с
Мальдивских островов, а на шестом и четырнадцатом этажах - уютные бары. На
семнадцатом этаже находился бассейн, в который можно было забросить удочку и
даже, если повезет, вытащить обленившегося на даровых кормах карпа. Двадцать
второй этаж приглашал в японский ресторан с гейшами. А в подвале Корпорация
располагала даже настоящей читальней...
специалист растерялся. Даже компьютер не сумел решить, кто из этих четырех
самый достойный. Четыре карты - четыре парня. Подходящий возраст, приличные
занятия, приятная внешность, отличные рекомендации полиции, и все четверо
жаждут участвовать в телевизионных программах - каждый прислал в Корпорацию
массу писем. Кого же из них выпускать на экран первым?
снова сравнивал цифровые баллы за поведение, за высказывания, за умственные
способности. Никаких отклонений в оценках. Порывшись в своей магнитной
памяти, хранившей сведения обо всех гражданах, компьютер тиснул четыре
одинаковых карты: парни оказались абсолютно идентичными...
ноги, откатил кресло, встал, нажал кнопку, вмонтированную в крышку стола, и
сказал:
короткую фразу.
блестевших белым лаком и хромированными ручками, привел специалиста к
темной, сбитой из грубоструганых досок узкой дверце. Потянув увесистую
медную скобу, Блим-Блям ожидал, что потемневшие, позеленевшие от времени
петли заскрипят лениво и недовольно. Но дверца открылась бесшумно.
"Смотри-ка, - удивился гений, - у старухи еще есть время смазывать петли..."
Каменистый Артем
Афанасьев Роман
Панов Вадим
Зыков Виталий
Лондон Джек