были рассыпаны по сарафану Марьи Степановны. Сарафан Марьи Степановны был
самый старинный, из тяжелой шелковой материи, которая стояла коробом и
походила на кожу; он, вероятно, когда-то, очень давно, был бирюзового цвета,
а теперь превратился в модный gris de perle*.
старине она питала нечто вроде благоговения и особенно дорожила коллекцией
старинных сарафанов, оставшихся после жены Павла Михайлыча Гуляева "с
материной стороны". Она могла рассказать историю каждого из этих сарафанов,
служивших для нее живой летописью и биографией давно умерших дорогих людей.
Михайлыч, когда в Москву ездил, так привез материю... Нынче уж нет таких
материй, - с тяжелым вздохом прибавила старушка, расправляя рукой складку на
сарафане. - Нынче ваши дамы сошьют платье, два раза наденут - и подавай
новое. Материи другие пошли, и люди не такие, как прежде.
которому давно надоело слушать эти разговоры о старинных людях.
решалась проникнуть в гостиную и вошла туда только за спиной Надежды
Васильевны и сейчас же спряталась за стул Марьи Степановны. С появлением
девушек в комнату ворвались разные детские воспоминания, которые для
постороннего человека не имели никакого значения и могли показаться
смешными, а для действующих лиц были теперь особенно дороги. Привалов многое
успел позабыть из этого детского мира и с особенным удовольствием припоминал
разные подробности, которые рассказывала Надежда Васильевна. "Помните вот
это-то?", "А помните, как Виктор..." Эти фразы мягка ласкали слух, и
Привалов с глубоким наслаждением чувствовал на себе теплоту домашнего очага,
которого лишила его судьба. Как все это было давно и, вместе, точно
случилось только вчера!..
всеми овладело самое оживленное настроение, последнее было неприлично,
потому что Привалов был все-таки посторонний человек и мог осудить. - Мы вот
все болтаем тут разные пустяки, а ты нам ничего не расскажешь о себе, Сергей
Александрыч.
Привалов.
Мы в деревне, почитай, живем, а вон какие россказни распустили.
мы с тобой не поймем, если Сергей Александрыч будет рассказывать нам о своих
делах по заводам.
пятнадцать лет, и у того сколько новостей: тут моль подбила, там пятно
вылежалось. Сергей Александрыч не в сундуке лежал, а с живыми людьми, поди,
тоже жил...
был сознаться, что еще не начинал даже жить в том смысле, как это понимала
Марья Степановна. Сначала занятий в университете, а затем лет семь ушло
как-то между рук, - в хлопотах по наследству, в томительном однообразии
разных сроков, справок, деловых визитов, в шатании по канцеляриям и
департаментам. Жизнь оставалась еще впереди, для нее откладывалось время год
за годом, а между тем приходилось уже вычеркивать из этой жизни целых
тридцать лет. Прямой вопрос Марьи Степановны, подсказанный ей женским
инстинктом, поставил Привалова в неловкое положение, из которого ему было
довольно трудно выпутаться; Марья Степановна могла истолковать его молчание
о своем прошлом в каком-нибудь дурном смысле. Пришлось рассказывать об
университете, о профессорах, о столичных удовольствиях.
уносясь в сферу столичных развеселых мест.
VIII
происходила такая сцена. Сам старик полулежал на свеем диване и был бледнее
обыкновенного. На низенькой деревянной скамеечке, на которую Бахарев
обыкновенно ставил свою больную ногу, теперь сидела Надежда Васильевна с
разгоревшимся лицом и с блестящими глазами.
в положении вещи, которую всякий имеет право приходить осматривать и
приторговывать... нет, папа, это поднимает такое нехорошее чувство в душе!
Делается как-то обидно и вместе с тем гадко... Взять хоть сегодняшний визит
Привалова: если бы я не должна была являться перед ним в качестве товара,
которому только из вежливости не смотрят в зубы, я отнеслась бы к нему
гораздо лучше, чем теперь.
улыбкой спрашивал Василий Назарыч.
меня? А между тем она является с своими двусмысленными улыбками к нам в дом,
шепчет мне глупости, выворачивает глаза то на меня, то на Привалова. И
положение Привалова было самое глупое, и мое тоже не лучше.
мамы не вмешиваюсь.
давеча и маме сказала, что не хочу разыгрывать из себя какую-то крепость в
осадном положении.
Александрыч...
необходимости знакомлюсь с ним и по мере этого знакомства открываю в нем
самые удивительные таланты, качества и добродетели. Одним словом, я кончаю
тем, что начинаю думать: "А ведь не дурно быть madame Приваловой!" Ведь
тысячи девушек сделали бы на моем месте именно так...
"жених", а ты думай о Привалове просто как о хорошем, умном и честном
человеке.
никакого миллионера Привалова никогда не существовало, на свете, а
существует миллионер Сидоров, который является к нам в дом и в котором я
открываю существо, обремененное всеми человеческими достоинствами, а потом
начинаю думать: "А ведь не дурно быть madame Сидоровой!" Отсюда можно
вывести только такое заключение, что дело совсем не в том, кто явится к нам
в дом, а в том, что я невеста и в качестве таковой должна кончить
замужеством.
решительно все, кажется, с ума сошли.
понимать.
замуж, папа.
ты не совсем здорова сегодня... Только не осуждай мать, не бери этого греха
на душу: жизнь долга, Надя; и так и этак передумаешь еще десять раз.
приваловского наследства и по этому случаю долго припоминал разные эпизоды
из жизни Гуляевых и Приваловых. Девушка внимательно слушала все время и
проговорила:
самодурство, произвол, насилие... Эта бедная Варвара Гуляева, мать Сергея
Александрыча, - сколько, я думаю, она вынесла...
Привалова: он приехал в Узел - все равно как в чужое место, еще хуже. А
знаешь, что загубило всех этих Приваловых? Бесхарактерность. Все они - или
насквозь добрейшая душа, или насквозь зверь; ни в чем середины не знали.
все книжки читали, поэтому из них можно и крупы и муки намолоть. Сережа-то и
маленьким когда был, так зверьком и выглядывал: то веревки из него вей, то
хоть ты его расколи, - одним словом, приваловская кровь. А впрочем, кто его
знает, может, и переменился.
IX
Урале. Им принадлежали знаменитые Шатровские заводы, занимавшие площадь в
четыреста тысяч десятин богатейшей в свете земли. Как большинство уральских
заводчиков, последние представители фамилии Приваловых жили нараспашку,
предоставив все заводское дело на усмотрение крепостных управителей. В
результате оказалось, конечно, то, что заводское хозяйство начало хромать на
обе ноги, и заводы, по всей вероятности, пошли бы с молотка Но счастливый
случай спас их: в половине сороковых годов владельцу Шатровских заводов,
Афанасьев Роман
Акунин Борис
Маркеев Олег
Мороз Александра
Шилова Юлия
Никитин Юрий