герцогов, графов и епископов! Но совсем другое дело, когда говорили о
короле, или о королеве, или о Хозяине.
уважал по крайней мере настолько, насколько вообще был способен уважать
любой незаслуженный чин; но как на человека я на него и на его вельмож
смотрел сверху вниз, - втайне конечно. Я тоже нравился и королю и
вельможам, и они уважали меня как государственного деятеля; но так как я
был человек безродный и незнатный, они в свою очередь смотрели на меня
сверху вниз - и далеко не втайне! Я не навязывал им своего мнения о них, а
они не навязывали своего мнения о моей персоне. В итоге мы были квиты,
баланс наших отношений был уравновешен, и обе стороны были довольны.
9. ТУРНИР
быков были очень азартны, живописны и занятны, но несколько надоедливы для
человека с практическим складом ума. Тем не менее я всегда присутствовал
на них по двум причинам: во-первых, потому что человек, желающий
нравиться, и особенно человек государственный, не должен избегать того,
что дорого его друзьям и тому обществу, в котором он вращается; и,
во-вторых, потому что, как делец и как государственный деятель, я
стремился изучить турниры, чтобы понять, не могу ли я их как-нибудь
усовершенствовать. Я забыл сообщить, что первое мое государственное
мероприятие, проведенное мною в первый день моего вступления в должность,
заключалось в том, что я основал бюро патентов, ибо я знал, что страна без
бюро патентов и без твердых законов, защищающих права изобретателей,
подобна раку, который может двигаться только вбок или назад.
молодцы, - я имею в виду сэра Ланселота и остальных, - уговаривали меня
принять в них участие. Я обещал, но все откладывал, говорил, что спешить
некуда и что сейчас я очень занят смазыванием государственной машины.
Которую необходимо поскорей наладить и пустить в ход.
больше недели и в котором приняли участие пятьсот рыцарей, начиная с самых
знаменитых и кончая всякой мелкотой. Они прибывали в течение нескольких
недель. Они приезжали верхом отовсюду: из самых дальних уголков страны и
даже из-за моря; многие привозили с собой дам, и все привозили оруженосцев
и целые армии слуг. Разнузданная веселость, простодушная непристойность
речей и счастливое безразличие ко всякой нравственности этого пышного и
чванливого сборища разряженных людей были очень характерны для той страны
и той эпохи. Каждый день они либо дрались, либо смотрели на драки; и
каждую ночь они пели, играли, плясали и пьянствовали. Все это считалось у
них благороднейшим времяпровождением. Никогда мне не приходилось встречать
таких странных людей. На скамьях восседали прекрасные дамы, сияя
варварским великолепием одежд, и смотрели, как сбрасывают с коня рыцаря,
проколотого насквозь копьем толщиною в лодыжку, как из него хлещет кровь,
- и не только не падали в обморок, а хлопали в ладоши и лезли друг на
дружку, чтобы лучше видеть; лишь по временам какая-нибудь из них
прикрывала лицо платком всем напоказ и принимала опечаленный вид, - тогда
вы могли поставить два против одного, что тут не без любовной истории и
она боится, как бы публика не оставила этого без внимания.
я был даже рад ночному шуму, потому что он заглушал шум пил, которыми
шарлатаны лекаря отпиливали руки и ноги у изувеченных за день. Они
затупили мою на редкость хорошую старую пилу и даже отломили ее рукоятку,
но я оставил это без последствий. Однако я решил, что если хирурги возьмут
у меня и топор, я попрошусь в другое столетие.
себя в Департаменте общественной нравственности и земледелия попа
потолковее и поручил ему составить отчет об этом турнире, ибо я собирался
со временем, когда мне удастся несколько цивилизовать свой народ, основать
газету. Попав в новую страну, вы прежде всего должны основать бюро
патентов, затем создать школьную сеть, а вслед за этим открывайте газету.
У газеты есть свои недостатки, и их немало, но тем не менее она способна
поднять из гроба мертвую нацию, и никогда не следует забывать об этом. Без
газеты вам мертвой нации не воскресить: иного средства не существует. И
вот я хотел сделать опыт и посмотреть, какого сорта репортерские заметки я
смогу получить в шестом веке, если они мне понадобятся.
описывал очень подробно, а для отдела местной хроники только это и нужно.
Дело в том, что он, когда был помоложе, вел похоронные записи в своей
церкви, а в похоронном деле от подробностей главный доход - чем больше
подробностей, тем больше денег; носильщики, факельщики, свечи, молитвы -
все вписывается в счет; если родственники покойного заказывают мало
молитв, вам стоит только удвоить число свечей, и снова ваш счет в порядке.
Кроме того, он умел то тут, то там вставить лестное замечание о рыцаре,
который мог бы дать выгодное объявление... нет, я хочу сказать: который
имел влияние при дворе; да и вообще он обладал даром преувеличения, так
как одно время служил привратником у благочестивого отшельника, жившего в
хлеву и творившего чудеса.
устрашающих слов - следовало бы подбавить звона, но зато его старинный
слог был причудлив, мил, простодушен, полон благоухания своего времени, и
эти достоинства до известной степени смягчали его крупные недостатки. Вот
выдержка из этого отчета:
рыцари, съехались с сэром Эгловэлом и сэром Тором, и сэр Тор сбросил сэра
Груммора Грумморсума на землю. Тут выехали сэр Карадос из Печальной Башни
и сэр Торквин, придворные рыцари, и съехались с сэром Персивэлом де Галис
и сэром Ламораком де Галис, двумя братьями; сэр Персивэл бился с сэром
Карадосом, и оба сломали свои копья, а сэр Торквин бился с сэром
Ламораком, и оба рухнули на землю вместе с конями, но им пришли на помощь
и снова усадили их в седла. Сэр Арноль и сэр Готер, придворные рыцари,
съехались с сэром Брэндайлсом и сэром Кэем; эти четыре рыцаря бились
яростно и вышибли копья друг у друга из рук. Затем выехал сэр Пертолоп,
придворный рыцарь, и-с ним съехался сэр Лайонел, и сэр Пертолоп, зеленый
рыцарь, сбросил с коня сэра Лайонела, брата сэра Ланселота. Благородные
герольды объявили его победителем и восславили его имя. Затем сэр
Блербарис преломил свое копье о сэра Гарета, но сам не выдержал силы
своего удара и рухнул наземь. Увидев это, сэр Галиходин бросил вызов сэру
Гарету, но сэр Гарет и его поверг наземь. Тогда сэр Галихуд поднял копье,
чтобы отомстить за своего брата, но сэр Гарет поверг и его, и сэра
Дайнадэна, и его брата ля Кот-Мэл-Тэла, и сэра Саграмора Желанного, и сэра
Додинаса Свирепого; он всех их поразил одним копьем. Глядя на сэра Гарета,
король Эгвизэнс Ирландский не переставал дивиться: только что этот рыцарь
был зеленым, а сейчас вдруг стал голубым. Перед каждым следующим поединком
сэр Гарет одевался в другие цвета, и ни король, ни рыцари не могли сразу
узнать его. И вот сэр Эгвизэнс, король Ирландии, съехался с сэром Гаретом,
и сэр Гарет сбросил его с коня вместе с седлом. Тогда на бой выехал король
Карадос Шотландский, и сэр Гарет поверг наземь и его самого и его коня.
Так же он поступил и с королем Уриэнсом из Страны Гор. Тогда выехал сэр
Багдемагус, и сэр Гарет поверг наземь и его самого и его коня. Затем
Мелиганус, сын Багдемагуса, отважно и рыцарственно сломал свое копье о
сэра Гарета. И тогда сэр Галахолт, благородный принц, громко возгласил:
"Многоцветный рыцарь, ты сражаешься хорошо, но приготовься, ибо я
собираюсь сразиться с тобой!" Услыхав это, сэр Гарет сменил свое копье на
более длинное, и они стали съезжаться, и принц направил на него копье, но
сэр Гарет с такой силой ударил его по левой стороне шлема, что он
покачнулся и упал бы, если бы его не поддержали служители! "Воистину, -
сказал король Артур, - этот рыцарь многих цветов - славный рыцарь". И
король подозвал к себе сэра Ланселота и попросил его сразиться с этим
рыцарем. "Сэр, - сказал Ланселот, - мое сердце подсказывает мне, что
сегодня я должен воздержаться от боя с этим рыцарем, ибо этот рыцарь
сегодня довольно потрудился, а когда славный рыцарь совершил за один день
столько подвигов, не подобает другому славному рыцарю отнимать у него
заслуженную честь, особенно после стольких трудов, понесенных им, ибо,
быть может, дама, которую он любит, предпочитает этого соперника, и, быть
может, он собрал последние силы, чтобы совершить эти великие подвиги; и
вот почему, - продолжал сэр Ланселот, - я желаю чтобы сегодня вся честь
досталась ему, и я не стану лишать его чести, хотя и мог бы это сделать".
руководствуясь государственными соображениями, вычеркнул из отчета моего
попа. Как вы, безусловно, заметили, в этом побоище больше всех сражался
Гарри. Говоря: Гарри, я имею в виду сэра Гарета. Я называл его просто
Гарри, и это, верно, наводит вас на мысль, что я к нему очень хорошо
относился, - что ж, так оно и было. Впрочем, это ласковое уменьшительное
прозвище я никогда не произносил в присутствии посторонних и тем более при
нем; он был вельможа и ни за что не стерпел бы от меня подобной
фамильярности. Итак, продолжаю. Я сидел в отдельной ложе, предоставленной
мне как королевскому министру. Сэр Дайнадэн, ожидавший своей очереди
выступать, зашел ко мне, присел и принялся болтать; он всегда льнул ко
мне, так как я был человек новый, а ему нужен был новый рынок для сбыта
своих острот, до того затасканных, что смеялся над ними один только
рассказчик, а всех остальных тошнило. И все же я старался относиться к
нему как можно лучше, - я обращался с ним ласково только потому, что он
никогда не рассказывал мне тот анекдот, который я в своей жизни слышал
Флинт Эрик
Самойлова Елена
Круз Андрей
Лукьяненко Сергей
Шидловский Дмитрий
Березин Федор