мужественно... нет, женственно терпела. Она ни разу не отошла от роли, хотя
по звукам, которые издавала, и дрожи ее тела, я понимал каких усилий ей это
стоило. Иногда мне казалось, что она вот-вот сорвется и проявит свой
львиный характер, скинув меня. Hо даже когда волны оргазма захватывали ее и
кружили в пенном водовороте, она не выходила из образа скромницы.
покрытый моими каплями. Я лежал рядом и медленно приходил в себя.
я.
смехом. Дальше не было смысла продолжать игру, и она это знала.
принялся разливать чай, который сейчас был как нельзя кстати - ведь,
несмотря на всю эротичность нудистского полуночного чаепития, я начинал
замерзать.
колени.
в ее широкую спину, - тебе нравится твоя жизнь?
иногда сделать ее лучше? - спросил я.
хочу. Привыкла.
Кастанеды в свое время вычитал. Там одним из основных принципов является
отказ от него.
мира, - саркастично заметила Таня и отпила немного чая.
этот отрывок наткнулся в книге, когда был в гостях у знакомого. С тех пор я
пробовал примерять этот принцип ко всему.
каждодневной рутине, что уничтожает стимул к какому-либо прогрессу,
понимаешь. Его переполняет ощущение того, что он достиг определенного
положения и жизненной мудрости. Бизнесмены довольны тем, что могут
зарабатывать деньги, политики - тем, что управляют людьми. Ученые, которые
много лет назад защищали диссертации, а теперь увязли в преподавательской
деятельности, безмерно гордятся накопленными якобы знаниями. Все, абсолютно
все считают себя чрезвычайно важными и нужными, - договорил я.
полгода он начинает лепетать что-то, через год ходить, в пять лет - читать.
Еще несколько лет и он приобретает элементарные научные знания, некоторые
из которых подкрепляются эмпирически. Для кого-то это предел, другие идут
дальше - институт, аспирантура, научные работы. Однако в итоге процесс
развития постепенно замедляется. В какой-то момент мы начинаем тупеть.
Замыкаемся на чем-то одном. То же самое и с чувствами.
взглянула мне в глаза. Hе было ли? - Сначала был секс, а потом привыкание.
Любовь опоздала в первом акте и оказалась лишней во втором.
девушки. До сих пор большая часть моих стихов о той, единственной,
неповторимой, желанной, - я сделал акцент на последние слова. - Потом -
секс. Период экспериментов, как ты уже говорила. Сначала все было мягко и
нежно, потом все изощренней и изощренней. Я иногда думаю, может, первая
любовь это всего лишь обман. То есть организм вначале не знает, как
справиться с таким новым фактором. Он чувствует, что ему нравится секс, он
хочет еще. И тогда мозг нашептывает хозяину, что эта та, что тебе нужна, и
тебе без нее не жить. Hа самом деле, ты всего лишь нашел первого
подходящего партнера, - добавил я уже гораздо менее уверенно.
согреться, а я продолжал развивать свою мысль.
всему причиной физиология. Hо если это так, то когда-то секс надоест, -
сказал я и, наконец, понял, что подсознательно приравниваю любовь и секс. -
И что тогда?
сильнее, чем это обычно делается. Я даже вздрогнул от резкого звука.
показалось? Я ее знал-то всего пару дней.
становимся одиноки. Все считают себя очень умными, хотя стараются и не
показывать этого, но ведь свою ценность, ее в чужих глазах нужно видеть.
Да, впрочем, к чему я это говорю - ты и так сама все понимаешь, - сказал я,
интонацией показав логическое завершение даже мне наскучившего разговора.
грудями, к своему обнаженному телу еще сильнее. Ощущение теплой мягкой кожи
показалось мне более естественным, чем ощущение собственной значимости в
тот момент.
спросила она.
теряя времени, воспользовался ее предложением. Момент несколько затянулся,
и вскоре, возбудившись до предела, мы были готовы накинуться друг на друга.
Так как кухня и для меня, и для Тани показалась неподходящим местом
(несколько попыток устроиться на узеньком столе не увенчались успехом), мы
перекочевали в зал, где с впечатляющей быстротой очутились в постели. Таня
вместе с тем активно сопротивлялась, стараясь перехватить инициативу. "А
где же скромница?", - мелькнуло у меня в голове.
одеяло, а она, напряженно выгибаясь, сладострастно стонала.
сконцентрироваться на чувствах. Вначале на кончиках пальцев, что ласкали ее
груди, потом на соприкосновении наших бедер. Я почувствовал напряжение в
ногах и нижней части живота и погрузился в ощущение слияния вспотевших от
интенсивной работы тел. А стоны, которые издавала Таня, помогали мне
интуитивно контролировать протяженность наслаждений, чтобы не оборвать их
раньше времени.
губами. Дотронувшись до ее дрожащих век, я понял насколько она сейчас
далеко отсюда. Закрывая глаза, она как будто уносилась прочь. Как и она, я
желал переместить акцент ощущений со зрительных образов на чувства, и
только чувства. Hо при этом я еще хотел видеть все, что чувствовал. Чувства
могли подарить то, чего не дадут самые искушенные образы, однако глаза
хотели смотреть на результат моих действий.
ощущение глухого столкновения. В упоении Таня приоткрыла свой рот, и я
жадно впился в него, прикрыв веки и отгоняя прочь ненужные сейчас мысли:
Тани.
уходящей вглубь спирали, постоянно меняющей свои размеры.
дыхание, пытавшееся сорваться на стон. Hежно переминая ее бедра пальцами, я
удвоил темп, желая быстрее довести Таню, а потом уж и себя. Едва заметив
чуть более протяженный ее вздох, я понял - приплыли.
вздохнув, сказала Таня.
очередь расположились на моем животе. Мои ноги были обвиты ее ногами. Я
чувствовал биение ее сердца и был уверен, что она чувствует мое.
что ни на есть женщина, - сказала Таня и взлохматила мою шевелюру,
разметавшуюся по подушке.
смехом.