read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com



почти каждого человека можно обнаружить малую толику боваризма. "В любом
нотариусе можно обнаружить осколки поэта". Эмма по природе своей - это
боваризм в чистом виде. Она могла бы обрести простое, но подлинное
счастье, посвятив себя заботам о дочери, о доме, попытавшись мало-помалу
преобразить облик своего мужа, который достаточно любит ее и потому пошел
бы навстречу ее пожеланиям; она тянется к поэзии и могла бы наслаждаться
поэзией окружающей природы, поэзией деревенской жизни. Однако Эмма не
желает видеть того, что ее окружает. Она грезит о совсем иной жизни и не
желает жить той жизнью, какая ей дана. В этом ее порок; в этом же был и
порок Флобера. Но ведь это и твой порок, лицемерный читатель.
Правда, у Флобера достало мудрости понять, что романтизм неминуемо
приводит к краху, потому что он стремится к недостижимому. "Истинный сюжет
"Госпожи Бовари" - это все растущий разрыв между реальными
обстоятельствами и мечтой". Эмма мечтает полюбить Тристана или Ланселота,
а встречает она Родольфа, человека посредственного, затем Леона, который
еще того хуже; в конце концов она попадает в лапы перекупщика Лере, в
котором воплощена самая отвратительная действительность. Флобер наказывает
свою героиню не столько за то, что она предавалась мечтам, сколько за то,
что она попыталась осуществить свои мечты. До тех пор пока она только
грезит о любовниках в духе Вальтера Скотта и о шикарных нарядах, она всего
лишь поэт; она отталкивает отвратительного Лере, который воплощает самые
низменные соблазны жизни. Но едва она делает попытку сблизить мечту и
реальность, едва она позволяет идеальному любовнику облечься в грубую
оболочку, едва она решает заказать себе реальный плащ для воображаемого
путешествия, она погибает, она попадает в руки Лере. Мечте уготована
участь Заимфа из романа "Саламбо": человеку позволено боготворить
священный покров, но тот, кто прикоснется к нему, погибает.
Каков же выход, ибо человек не может помешать себе предаваться мечтам?
Флобер видит только один выход: отказаться от активной жизни и
ограничиться лишь тем, чтобы описывать ее. Подобно великим мистикам, он
считает мир иллюзорным: тот, кто хочет спастись, должен избавиться от
иллюзий. Этим Флобер напоминает героя Пруста, который обретает время
только в тот день, когда решает жить вне времени. Человеку не дано оценить
то, чем он обладает. Есть только один истинный рай - потерянный рай. "Ты
сможешь, мой милый, описывать вино, любовь, славу при одном непременном
условии: сам ты не будешь ни пьяницей, ни страстным любовником, ни
воякой".
Такой способ приемлем для Флобера, для всякого художника вообще; но что
делать обыкновенному человеку, который не может творить жизнь, а должен
жить? Однако и этот человек будет менее несчастлив, будет реже попадать
впросак, если станет принимать жизнь такой, какова она есть. Вот главный
урок "Госпожи Бовари". И все же мне думается, что романтик Флобер
непрестанно говорил бы в ответ на это: "Но разве может человек отказаться
от попыток преобразить свою обыденную жизнь, от попыток приблизить ее к
своим мечтам?" Извечный спор: "Госпожа Бовари - это я". По правде говоря,
госпожа Бовари - это любой из нас. Флобер только констатирует факты, он не
предлагает решений.
Эстетические взгляды Флобера как раз и требовали, чтобы роман не
отстаивал никакой определенной идеи. Сам он любил конец "Кандида" - конец
спокойный, простоватый, как сама жизнь, - такой конец книги наглядно
свидетельствует о гениальности ее автора. "Что касается меня, то самым
высоким и самым трудным в искусстве мне представляется не способность
вызвать смех или слезы, а умение действовать, как действует природа, то
есть ее способность заставить мечтать. Поэтому самые прекрасные творения
обладают этой способностью. Им присуща безмятежная ясность, но секреты их
мастерства остаются непостижимыми; они недвижимы, как утесы, и вместе с
тем волнуются, как океан, в них слышен шепот, напоминающий шепот листвы в
лесу, они печальны, точно пустыня, они лазурны, как небосвод. Гомер,
Рабле, Микеланджело, Шекспир, Гете представляются мне неумолимыми. Они
бездонны, бесконечны, многообразны. Сквозь узкие просветы угадываешь
бездны; бездны эти подернуты мраком и вызывают головокружение, а все в
целом наполняет душу необычайным волнением. Это гармония света, улыбка
солнца и - покой; да, покой и сила..."
Такова и госпожа Бовари. Вот уже сто лет, как она заставляет людей
грезить. Что знаменует собой служанка Вермеера, сидящая у окна? Что хотел
сказать своим пейзажем Коро? Ничего. Эти творения просто-напросто
существуют. "Когда пишешь, ты должен все больше и больше отдаляться от
всего, что не есть чистое искусство. Ты должен всегда видеть перед собою
натуру, и ничего больше... Искусство - это воспроизведение, мы должны
думать только о том, чтобы воспроизводить..." Флобер не требует, чтобы мы
разделяли отвращение его героини к Ионвилю, не требует он и того, чтобы мы
защищали Ионвиль. Этот маленький нормандский городок описал великий
художник, и потому мы можем созерцать его и находить "бездонным,
бесконечным, многообразным". Подобно великим религиозным мистикам, Флобер,
этот мистик искусства, нашел свою награду в том, что создал видение,
неподвластное времени. И подобно тому, как верующий, уничижаясь, обретает
спасение, Флобер, избрав в один прекрасный день самый непритязательный
сюжет, написал самый прославленный - и по праву прославленный -
французский роман.

V
Никогда еще писатель так не мучился, производя на свет свое детище.
Переписка Флобера с 1851 по 1856 год изобилует свидетельствами об этом
титаническом труде. Заметки, наброски, полные помарок, и не раз
переписанные черновики... Отдельные отрывки Флобер переделывал по
шесть-семь раз. "Бовари" подвигается туго; за целую неделю - две
страницы!!! Есть за что набить самому себе морду, если можно так
выразиться... Какой выйдет книга, не знаю, но ручаюсь, что напишу ее...
Да, недешево достается стиль! Я начинаю заново то, что сделал накануне;
два или три эффектных куска Буйе нашел вчера неудачными, и он прав; мне
надо переделать чуть ли не все фразы...". В другом месте писатель говорит
о том, что он почти месяц бьется над четырьмя или пятью фразами.
Чего же он добивается, чего он с таким трудом ищет? Флобер сам
рассказал нам об этом. Он хочет освободить фразу "от ее беловатого жира и
оставить в ней одни только мускулы". Для этого следует убрать все
авторские комментарии, все абстрактные рассуждения и сохранить одни только
впечатления или слова персонажей. Перечитайте описание прогулки Эммы и
Родольфа, которую они совершают верхом: "Храпели лошади. Поскрипывали
кожаные седла... Небо разъяснилось. Листья деревьев были неподвижны.
Родольф и Эмма проезжали просторные поляны, заросшие цветущим вереском.
Эти лиловые ковры сменялись лесными дебрями, то серыми, то бурыми, то
золотистыми, в зависимости от цвета листвы. Где-то под кустами слышался
шорох крыльев, хрипло и нежно каркали вороны, взлетавшие на дубы...
Родольф и Эмма спешились..." [Г.Флобер, "Госпожа Бовари"].
Пруст в своей работе о стиле Флобера великолепно сравнил страницы его
прозы с длинным движущимся тротуаром, он отметил долгое, чуть монотонное и
томительное нанизывание глаголов несовершенного вида, которое внезапно
обрывается вторжением глагола совершенного вида ("Родольф и Эмма
спешились..."), это перебивает ритм фразы и указывает на новое действие.
Весьма новаторским был прием введения цепи глаголов прошедшего времени для
передачи слов и намерений персонажей; это же можно сказать и о том
великолепном диссонансе, который лирическая фраза внезапно вносила в
длинную вереницу обыденных предложений.
Перечеркивая и переписывая текст, Флобер в конечном счете намеренно
разбивал фразу, придавая ей своеобразную неуклюжесть. Слог, над которым
писатель так тщательно работал, обладает плавностью только в поэтических
концовках, завершающих долгий период. Но чаще слог этот кажется
шероховатым, обрывистым. Дело в том, что требовательный художник слишком
часто перемещал с места на место составные части фразы. "Слог человека,
ворочающего глыбы", - сказал Пруст. Вот пример этого слога: "Какая-то
неодолимая сила влекла ее к нему. Но вот однажды, когда она пришла к нему
неожиданно, он досадливо поморщился..." И на следующей странице: "Так
податной инспектор пытался объяснить напавший на него страх. Но дело было
в том, что приказ префекта разрешал охоту на уток только с лодки, и, таким
образом, блюститель законов г-н Бине сам же их и нарушал. Вот почему
податному инспектору все время казалось, что идет полевой сторож..."
[Г.Флобер, "Госпожа Бовари"]. Да, это слог человека, ворочающего глыбы,
нагромождающего камни. Образ Пруста верен и хорош.
И сколько грамматических особенностей, отмеченных Прустом в языке
Флобера, вошли в употребление! Укажу для примера на союз "и", которым я
начал предыдущее предложение. Это флоберовское "и", в отличие от того, что
говорит Пруст, часто служит союзом, которым заканчивается перечисление, но
в начале описания оно служит также "указанием на то, что начинается другая
часть картины, что отхлынувшая было волна вновь набирает силу".
Я знавал хороших судей, и в их числе Алена, которым не нравился стиль
Флобера, и я признаю, что в непосредственности Стендаля больше прелести.
Флобер, напоминающий манеру Гаварни или Анри Монье, Флобер времен
"Гарсона", Флобер, скажем, заключительной фразы "Госпожи Бовари" -
"Недавно он получил орден Почетного легиона" [Г.Флобер, "Госпожа Бовари"]
- мне тоже не по душе, но я люблю благородную грусть многих его страниц, я
люблю также не совсем складные, почти наивные обороты, такие, как,
например, следующая фраза: "Она воскликнула: "О Боже!", вздохнула и
лишилась чувств. Она была мертва. Как странно!" [Г.Флобер, "Госпожа
Бовари"].

VI



Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 [ 11 ] 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.