Аллендер, сидя в кабинете коменданта над картой Корринвальда. Аллендер
была едва ли не самой крупной из взятых мною крепостей; если бы не
беспечность ее защитников, слишком полагавшихся на неприступность
укреплений, моим людям никогда не удалось бы прорыть подкоп. Подземный лаз
обвалился на следующий день после взятия крепости - сказались постоянные
дожди. С тех пор не было ни одного дня без дождя, и это обстоятельство
охлаждало - впрочем, до поры до времени - пыл тех, кто требовал продолжать
наступление. Чрезвычайно выгодное стратегическое положение крепости, ее
фортификационные качества и обширные запасы делали ее идеальным местом для
ставки и пункта дислокации; именно здесь следовало бы переждать осеннюю
распутицу с точки зрения интересов восстания и, следовательно, с точки
зрения зрения интересов герцога следовало увести армию отсюда. Именно
этого, по неведению своему, хотели многие мои офицеры, сторонники
наступления, и в особенности один из них, Туррего. Он был опасным
человеком, пользовался авторитетом и явно метил на мое место. От него
следовало избавиться, но я опасался поручить кому-нибудь из
контрразведчиков его ликвидацию - Туррего следовало устранить законным
путем. Поэтому я продолжал сидеть со всей армией в Аллендере, провоцируя
Туррего на открытое неповиновение.
наступление могло принести пользу восстанию, и только что полученные
разведданные подтверждали это так явно, что я не решился нанести их на
карту, которую мог увидеть кто-нибудь еще. Основные королевские силы были
сосредоточены на востоке, напротив Роррена, который продвинулся намного
севернее меня, но теперь увяз в ожесточенных боях, не в силах прорваться
дальше. Против меня стояли только косметические заслоны - очевидно,
королевские военачальники, проанализировав мою прежнюю тактику, не ждали
решительного наступления с моей стороны. Если бы я предпринял это
наступление, то легко прорвал бы заслоны и нанес бы внезапный удар с тыла
и с фланга противостоящим Роррену войскам. В результате этого королевская
армия не была бы полностью разгромлена, но была бы оттеснена на восток, и
соединенным повстанческим силам открылась бы прямая и почти не охраняемая
дорога на Траллендерг. Конечно, взятие столицы - это еще не победа,
феодалы подтянут свежие силы с севера, но... Стоит ли служить герцогу,
если открывается возможность самому стать королем?
минуту часовой, стоявший у моей двери, доложил о прибытии Туррего.
Хуже того, за ним следовало четверо его солдат.
остановившись напротив моего стола и положив руку на рукоять меча.
старшим офицерам обращаются на "вы", - холодно заметил я.
армии!
единоначалие, и только так мы сможем победить.
пристало обсуждать план кампании в присутствии нижних чинов?
братья, и эти, как ты выражаешься, нижние чины ничуть не хуже тебя.
что тебя до сих пор не произвели в полковники.
ближайших сподвижников, я не наблюдаю за боем с безопасного места, а
сражаюсь бок о бок с моими солдатами. Или ты считаешь, что я недостаточно
храбр в бою?
солдата и достоинства офицера - разные вещи. В уважение твоей храбрости я
сделал тебя майором; не требуй же от меня чрезмерного.
очевидно, что мы должны немедля идти на соединение с Рорреном, а не
торчать здесь, дожидаясь, пока на севере король соберет свежие силы, а с
юга и востока подойдет герцог!
всю разведку! Никто из офицеров не знает реальной обстановки! Я требую,
чтобы ты сегодня же собрал офицеров и отчитался им в своих действиях!
Арестуйте его!
апартаменты соединялись с караульным помещением. Туррего заметил мое
движение.
снова обернулся к солдатам. - Что же вы стоите?
же бунт. Ты хочешь расколоть нашу армию изнутри - прекрасный подарок
королю!
дверью послышался шум, крики и лязг оружия - очевидно, люди Туррего
остановили тех, кто спешил мне на помощь. За моей спиной находилась еще
одна дверь, предусмотрительно скрытая гобеленом, но знал ли о ней Туррего?
Солдаты, услышав шум в коридоре, сделали еще шаг вперед.
этого предателя!
пример, обнажил меч. Положение стало критическим: при мне не было ни
доспехов, ни оружия, за исключением ножа. Я отступил к замаскированной
двери, но Туррего оказался проворнее: он подскочил к стене и ударом меча
сбросил гобелен на пол.
я сделал то, чего он не ожидал: бросился прямо навстречу солдатам, которые
должны были арестовать меня. От неожиданности те расступились, и я,
оказавшись у двери, за которой ждали сигнала люди Туррего, задвинул засов.
Мятежный майор с проклятием повернулся и шагнул ко мне с мечом в руке, то
же сделали и его солдаты. Я понял, что Туррего хочет не арестовать, а
убить меня и поставить армию перед свершившимся фактом. Лезвие его меча
уже готово было коснуться моей груди, когда дверь, прежде скрытая
гобеленом, распахнулась, и комната наполнилась вооруженными людьми.
поспешно исполнили приказ; несколько секунд спустя меч майора тоже со
звоном ударился о каменный пол.
попытку бунта и покушение на жизнь командира.
к собравшимся в коридоре и объявил об аресте их командира как изменника и
заговорщика. Бунта, которого я опасался, не случилось: солдаты пошумели и
разошлись.
начальник караульной смены, которую по приказу Туррего не пустили ко мне,
подал по "веревочному телеграфу" сигнал тревоги начальнику охраны, а тот
послал на помощь лейтенанта, который был офицером контрразведки и знал про
тайный ход.
- его звали Лидден - и сказал, что беру его в адъютанты.
и его обвинения в мой адрес, которыми он пытался защититься, лишь
подтверждали его вину в попытке раскола армии и захвата власти. В течение
дня несколько его сподвижников пытались взбунтовать солдат, но мои
контрразведчики, получившие приказ об особой бдительности, своевременно их
вылавливали. За два часа до заката один из старших офицеров контрразведки
принес мне на подпись приговор. На вечерней заре Туррего, несколько его
наиболее активных сторонников и солдаты, покушавшиеся на меня, были
повешены.
охраняли подступы к моим апартаментам и арсеналу. Полное боевое вооружение
лежало рядом с моей постелью. Но, наконец, вслед за долгой дождливой ночью
наступило хмурое утро, и ко мне явился с докладом начальник контрразведки.
Туррего покинули крепость и ушли на север. Караулы вынуждены были их
пропустить, чтобы не допустить кровопролития между повстанцами. Известие
об этом отнюдь не прибавило духа войску. В армии начиналось брожение -
хотя многие повстанцы были удовлетворены спокойной и безопасной жизнью
последних дней, обвинения в преднамеренной пассивности, выдвинутые против
меня Туррего, не пропали даром. Я понял, что мне необходимо срочно что-то
предпринять.
гонца от Роррена.
Пехов Алексей
Шилова Юлия
Роллинс Джеймс
Юрьев Сергей
Посняков Андрей
Глуховский Дмитрий