Чтение 11–й страницы книги ~Хуевая книга~

блевотину. Почему-то меня это сильно тревожило. (И потом, придя после
праздников в институт, я слегка опасался встречи с Косокиным: не станет ли
он ругать меня за заблеванный огород. Он не стал. Не заметил. Или не опознал
блевню.) Но Медведкин, вышедший за мной на крыльцо, увидев, что я смотрю в
бочку, спросил:

-- Ты что, пить хочешь?

-- Ага, -- ответил я, чтобы скрыть свой подозрительный интерес к
поискам блевотины.

Медведкин взял ковшик и пошел в дом искать воду. Там он нашел в
рассветном полумраке помойное ведро с водой, куда Косокин бросал блевотную
тряпку (за Будашевой с пола убирал), набрал ковшом воды, добрая душа, и
принес мне. Я как-то незаметно для себя выпил этот ковшик и по рассветному
холодку направился к станции. Всю дорогу до Москвы проспал. Помню еще,
пытался войти в метро на Ленинградском вокзале со стороны выхода и долго и
тупо смотрел на захлопнувшийся турникет. В метро спал. А идя от метро к дому
у булочной встретил одноклассника Наумова, он спросил:

-- Откуда ты такой?..

Сам Наумов, наверное, шел в такую рань откуда-нибудь с блядохода.

Окончательно моя голова прояснилась только когда я подошел к двери
квартиры.

А водка тогда стоила 4.12.

Второй раз я набрался до положения риз со своей двоюродной сестрой на
ее даче. Мы туда отвезли продукты для поминок и решили вечерком слегка
промочить горло. И ужрались в жопу. Оба.

Сидели, пиздели за жизнь, и хуячили водку 100-граммовыми стаканами. С
течением водки наша беседа приобретала характер все более путаный. Кончилось
все это блядское безобразие далеко за полночь, когда мы решили погулять по
ночной деревне. Я немножко поблевал по пути, а мало что соображавшая Галя
перманентно спрашивала, видимо мгновенно забывая свой вопрос:

-- Саш, тебе что, плохо?

Мне плохо!? Мне плохо!? Да мне пиздец!!!

...Конечно плохо, если человек блюет...

Потом Галке ударила моча сходить к подруге. Мы пошли, качаясь тонкою
рябиной. Проснувшаяся подружка увидела наше трудное состояние и пошла
провожать нас обратно до дома.

А наутро вся деревня говорила, что мы с Галей ночью бродили пьяные как
качающиеся приведения.

Третий раз я хорошо назюзюкался в доме отдыха им. Владимира Ильича, на
озере Сенеж. Наша банда в полном составе плюс Вова Моренблит из параллельной
группы отдыхали там на зимних каникулах. Но Сенежу необходимо посвятить
целую главу. И я посвящу этому целую главу. И я так и назову ее -- "Сенеж".
И вот она, эта глава...

ГЛАВА 12

Сенеж.

Наша бандитская жизнь делится на несколько этапов. Они все называются
по местам и времени пребывания: Запор, Картошка, Жопа (лагеря),
Магнитогорск, Строяк, Диплом, Медведиха, Пицунда. И один из этапов -- Сенеж.

...К Владимиру Ильичу мы приехали со своими лыжами. Это было зимой 1985
года. В застой. Последняя зима застоя, унесенная ветром. До апрельского
пленума 1985 года, до Оша и Ферганы, до Ельцина и Лигачева, до Цхинвала,
Молдовы, Гамсахурдия. До Берлинской стены. До гуманитарной помощи и Абхазии,
и Жириновского, и Гайдара.

До антиалкогольного Указа.

Еще в поселковом магазинчике при доме отдыха вовсю стояло вино.
"Лучафэр". "Мэргэритар". "Вечерний звон" в ушах. С тех пор я знаю: в мою
сине-красную сумку, подаренную мамой, входит ровно 10 бутылок по 0,7.* А что
еще вам сказать?

Многие охотники любят фотографироваться на фоне заваленных зверей. А мы
на Сенеже по очереди снимались на фоне поверженных бутылок. Я -- и 12 пустых
бутылок в ряд. Яшка -- и 12 пустых бутылок в ряд. Баранов -- и 12 пустых
бутылок в ряд. Бен -- и 12 пустых бутылок в ряд. (Потом мы их сдали и купили
еще винца.)

Уставали, однако, охуенно... Хотя комнаты были оформлены хорошо. На
стенку мы даже повесили большой график попоек, расписали дозы в лигрылах.
Графа "план", графа "факт". Крестиками отмечали выполнение ...

На стенках лозунги приспособили: "Уничтожайте бронтозавров --
разносчиков заразы!" "Резиновый игуанодон -- лучший подарок вашему ребенку".
Кстати, насчет игуанодонов. На лампу мы повесили развернутые презервативы.
Штук 5. На каждом написали инструкцию по пользованию. Что-то типа "...и
надеть на хуй."

На входной же двери перманентно висело объявление, прилепленное
барановскими соплями:
"ТИХО! ИДЕТ ПОПОЙКА!"

Но уставали, конечно, охуенно. До обеда -- лыжи, спорт, оздоровление,
после обеда -- штопор,вино, оздоровление. Однажды пошли мы через озеро Сенеж
на лыжах,прям по льду. (Это я всех подбил, хуежопый.) Шли на некотором
расстоянии друг от друга (это я подучил), чтоб в случае чего, не ухнуть под
лед всем сразу. Дошли до той стороны, потыкали в нее лыжными палками и
попиздюхали обратно. Именно попиздюхали. Ибо началась пурга, берегов не
видно. Лыжи, видимо, от близости воды, скользить по снегу перестали, и снег
начал сугробами прилипать в ним. Мы не катились, мы просто переступали, как
при ходьбе, волоча пудовые кандалы. Вымотались в ебаный рот. У меня потом,
когда вино разливал, руки от усталости тряслись. Так устал.

Моренблит познакомил нас с бабами, с которыми сидел за столиком в
столовой. Ведь мы-то Ч наша банда -- сидели в полном составе отдельно, за
четырехместным столиком. Баранов сидел у хлеба, и когда мне нужен был
кусочек, я спрашивал:

-- Баран, ты пиздатый чувак?

-- Пиздатый.

-- Тогда дай хлеба.*

В конце концов Баранов привык, и когда я раскрывал рот о пиздатости, он
уже машинально тянулся к хлебнице...

Моренблит, я говорю, познакомил нас с бабами со своего стола. (От
нашего стола -- вашему столу). Значит, Амина -- симпатичная татарочка, но, к
сожаленью, с большой жопой; Лида Сазонова -- подруга Натальи Беловой; и сама
Наталья Белова -- будущая жена Баранова.

Три штуки.

...Ведь что такое судьба? Я ебу. Говорят, индейка. Хуй там! Целый
индеец! Кто бы мог подумать, что те девчонки, с которыми познакомил нас Вова
Моренблит... Что все так обернется. Ой, блядь...

Девки жили в комнате 1 304. Эту цифру мы все запомнили надолго. Да
хули, ептыть, -- навсегда! С тех пор и на веки у всей нашей банды, кроме
Баранова, один шифр для вокзальных ячеек автоматических камер хранения и
прочих кодовых замков. Куда бы мы ни ехали, вместе ли, порознь ли, везде,
закидывая шмотки на пару часов в камеру хранения (чтоб без вещей свободно
погулять до поезда или автобуса, поскольку сидеть на кулях в грязном зале --
провинциальный быдлизм и плебейство), -- везде и всегда мы набираем на
внутренней стороне дверцы единый пароль Вселенной -- "Б-304". Бляди из 304-й
комнаты. Хотя в блядстве они не были замечены, справедливость требует это
отметить. Но ведь можно расшифровать и нейтрально: бабы из 304-й.*

Итак, что такое судьба?.. Ведь жизнь кидала нам подсказки. Как-то,
съебавшись с войны (военной кафедры) мы начали гулять в окрестностях войны и
пригуляли к ограде Хованского кладбища. Кто-то предложил (видимо, это был
мрачный Бен):

-- А давайте по кладбищу погуляем.

Хули, мы нашли первую попавшуюся дыру в заборе, залезли в нее, и что вы
думаете? Попали на участок 1 304 (табличка стояла), и первая же к табличке
могила была могилой Баранова. На гранитном памятнике большими золотыми
буквами: БАРАНОВ. Нарочно не придумаешь. Мы поняли: Баранов женится на этой
Натахе из 304-й. И точно.

После диплома, осенью Баранов поженился. Проводив товарища в последний
путь, мы потом справили у меня дома сначала 9, а потом и 40 дней со дня
свадьбы. Я произнес прочувственную речь:

-- Хули... от нас навсегда ушел наш друг... он был... И такой и
сякой... но мы все равно любим и помним его... Все время я спрашиваю себя:
все ли мы сделали, чтобы наш товарищ был сейчас с нами? И отвечаю: не все...
Могли ли мы... -- И так далее.

Адам первый среди нас покинул наш мир.Он стал первым мертвым трупом
среди нас, замужним чуваком.

Кстати, на свадьбу мы подарили Баранову большой угольный самовар с
выгравированной на крышке надписью "Поручику Баранову въ день отставки отъ
господъ офицеровъ". И наган игрушечный с пистонами. Поручик должен уходить в
отставку с личным оружием. Офицера должны хоронить с личным оружием, а то
неинтересно.

Это просто судьба его достала, я считаю. Ведь мы разъехались с Сенежа,
не обменявшись с бабами адресами. А они потом приехали в МИСиС и чисто
случайно нашли меня в одном из корпусов. Я, мирно пописав, случайно вышел из
сральника и буквально хуй к носу столкнулся с ними. Они искали нас под
предлогом каких-то кроссовок, хуйня-муйня... неважно. Важно, что они искали
и нашли нас.

Короче, на Сенеже нам, как всегда, хотелось кого-то выебать, а 304-е
берегли целку. Хотя некоторые тщетные надежды у нас еще оставались: мы же не
знали тогда, что у девок такие злобные намерения -- выйти замуж с целкой.

А однажды, в день, когда к нам в гости приехал Соломон в рассуждении
поебаться, мы с Яшкой вернулись с дискотеки, где ничего путного не выбрали и