как я ушел в море в шестом году?. И хотя голос его не дрогнул, и хотя у нее
не было решительно никакой причины полагать, будто при этих словах он
пронзил ее взглядом, Энн, зная его и его сердце, тотчас поняла, что его, как
ее самое, посетили воспоминания. Ему в голову, бесспорно, пришли те же
мысли, что и ей, не причинив, разумеется, той же боли.
учтивость. Прежде столь дорогие друг другу! И теперь друг для друга никто! А
ведь было же время, когда из наполнявших теперь залу в Апперкроссе гостей им
двоим труднее всех было бы друг с другом наговориться. Исключая, быть может,
адмирала и миссис Крофт, совершенно счастливых и дружных (другого такого
исключения Энн не допускала и среди женатых пар), не было здесь двух сердец
столь же открытых, вкусов столь же общих, чувств столь же согласных и столь
же ненаглядных двух лиц. И вот они чужие; нет, хуже еще, чем чужие, ибо им
сойтись не суждено. Это отчужденье навеки.
Собравшиеся были в совершенном неведении касательно флота; рассказ капитана
поминутно прерывали вопросами, особенно барышни Мазгроув, не сводя с него
глаз, то и дело спрашивали о жизни на борту, и что там едят, и как спят, и
тому подобное; и, если они изумлялись, узнавая, как удобно и разумно все там
устроено, он отвечал им ласковой усмешкой, напоминавшей Энн о временах ее
собственного неведения, когда ее обвиняли в том, что она полагает, будто
моряк на судне принужден обходиться без еды, без повара, который бы ее
стряпал, без слуг, которые бы ее подавали, и даже без ножа и вилки.
сдержавшей нежных сетований миссис Мазгроув:
он бы теперь решительно переменился!
продолжавшую изливать свое сердце, и таким образом потеряла нить общей
беседы.
несколько более ее занимало, мисс Мазгроув уже явилась в гостиную с
?Флотскими ведомостями? (в Апперкроссе вдруг оказались ?Флотские ведомости?)
и углубилась в них, выражая намерение разыскать те суда, какими командовал
капитан Уэнтуорт.
командовал. Он уж тогда никуда не годился. Считалось, однако, что он еще
год-другой может походить в ближних водах, вот нас с ним и послали в
Вест-Индию.
сотен парней в море на утлой посудине. У них столько разных хлопот, и где уж
различать среди вверенных им тысяч жизней, какой меньше хватятся на берегу.
мелет! Да лучше ?Змея? в славные его деньки и корабля не было! Среди всех
старых судов нет ему равного! Спасибо надо бы сказать за такой корабль!
Человек двадцать, и с большими заслугами, на него метили. Спасибо сказал бы,
юноша, что так быстро корабль получил, ведь не бог весть как тогда успел и
отличиться!
капитан Уэнтуорт. - Я весьма рад был своему назначению. Мне тогда позарез
надо было уйти в море, необходимо было чем-то заняться.
Нет, когда у человека нет жены, его так и тянет в море.
разглядев, что за рухлядь вам подсунули!
много мог в нем обнаружить нового, сколь вы обнаружите нового в заслуженной
старой ротонде, которую надевали по случаю дождя чуть ли не все знакомые
ваши, когда вдруг в очень дождливый день ее придется надеть и вам. Ох! Для
меня он был добрым старым Змеем. Он исполнял все мои прихоти. Я знал, что
так будет. Я знал, что либо нам вместе суждено пойти ко дну, либо он мне во
всем покорится; вдобавок, пока я на нем ходил, ни разу не выпало двух
штормовых суток кряду; я ловил каперов в свое удовольствие, а на пути домой
следующей осенью снова мне посчастливилось - я наткнулся на тот самый
французский фрегат, за каким гонялся. Я привел его в Плимут; и снова мне
выпало счастье. Мы и шести часов не простояли в Зунде, как на четыре дня
целых зарядил такой шторм, который и за два дня доконал бы бедного ?Змея?.
Близость Великой Державы ничуть бы нас не выручила. И еще через сутки я стал
бы доблестным капитаном Уэнтуортом в траурной рамке в углу газетного листа;
а раз я погиб на утлом суденышке, никто обо мне бы и не печалился.
сетованиям, столь же громким, сколь и неподдельным.
размышляя вслух, - тогда-то он и перешел на ?Лаконию? и познакомился с нашим
бедным мальчиком. Чарлз, голубчик (подозвав его), спроси-ка у капитана
Уэнтуорта, где познакомился он с твоим несчастным братом. Я вечно путаю.
Гибралтар с рекомендательным письмом от прежнего капитана к капитану
Уэнтуорту.
при мне бедняжку Дика, мне даже приятно слушать, когда о нем толкует такой
преданный друг!
образом, в ответ лишь кивнул и ретировался.
не в силах отказать себе в этом удовольствии, избавляя их от трудов, взял
бесценный том в собственные руки и в который раз прочел статейку,
упоминавшую о названии, достоинствах и нынешней непригодности ?Лаконии?,
заметив кстати, что и она сослужила ему верную службу.
ней разбогател! С одним другом моим мы так славно водили ее на Гебриды!
Бедный Харвил! Уж как ему нужны были деньги - больше даже, чем мне. Он был
женат. Превосходнейший малый! Никогда не забуду, как он радовался. Оно и
понятно. Мне так его недоставало на другое лето, когда в Средиземном море
снова выпало счастье.
счастливым тот день, когда вас поставили капитаном на этот ваш корабль. Мы
уж вам не забудем того, что вы для нас сделали.
слова ее и, верно, решительно позабыв про Дика Мазгроува, глянул несколько
озадаченно, словно ожидал продолжения.
бедного Дика.
остепенился, так исправно стал писать, когда попал под ваше начало. Как бы
хорошо, если б он вовек с вами не расставался. Уж мы так горюем, капитан
Уэнтуорт, что он упорхнул из-под вашего крылышка.
сверкнули ясные глаза его, так дрогнул прекрасный рот, что Энн тотчас
поняла, что не только он не разделял сожалений миссис Мазгроув касательно
Дика, но, верно, не без труда в свое время от него отделался; однако уступка
эта легкомыслию была столь мгновенна, что, не зная его так глубоко, как
знала Энн, остальные ничего и не заметили; и в следующую уже секунду он
совладал с собой, почти сразу подошел к дивану, на котором сидели сама она и
миссис Мазгроув, сел рядом с последней и вступил с нею в тихую беседу о ее
сыне с добротой и участием, свидетельствовавшими об искреннем уважении ко
всему, что есть истинного и вовсе не смешного в родительских чувствах.
подвинулась, давая ему место; лишь миссис Мазгроув их разделяла. Преграда,
надо признаться, довольно внушительная. Миссис Мазгроув обладала весьма
основательными формами, приспособленными природою куда более для выражения
радости и веселья, нежели для томности и печали; и в то время, как
подергивания стройного стана и задумчивого лица Энн были надежно укрыты,
капитану Уэнтуорту бесспорно следует отдать должное за то самообладание, с
каким выслушивал он обильные тяжкие вздохи над судьбою сына, при жизни своей
мало кого занимавшего.
пропорции. Грузная, весомая особа столько же имеет права на глубину чувства,
сколько имеет их обладательница субтильнейшей на свете талии. Но справедливо
это или нет, а бывают несоответствия, которые напрасно пытается примирить
наш разум; которым противится наш вкус; которые так и напрашиваются на
усмешку.
за спину, и призванный наконец к порядку супругой, приблизился к капитану
Уэнтуорту и, ничуть не заботясь о том, уместно ли его вторжение, всецело
занятый собственными мыслями, начал так:
пришлось принять на борт леди Мэри Грифсон с дочкой.
признавая, однако, что не хотел бы видеть дам на своем судне, иначе как на
балу или с визитом, который длился бы часа два, не более.
от недостатка рыцарства. Скорей от убеждения, что при всех усилиях и жертвах
нельзя создать на борту корабля необходимых женщине удобств. Полагаю, не от
недостатка рыцарства, адмирал, считают, что женщина нуждается в больших по
сравнению с нами удобствах? Нет, мне неприятно узнавать, что где-то на борту
женщины, неприятно видеть их на борту; будь на то моя воля, я не пускал бы
Бажанов Олег
Никитин Юрий
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Афанасьев Роман
Маккэфри Энн