многим не нравится. А я его люблю.
подобрали где-то между Салониками и Басрой и спустили к нам на парашюте. В
жизни не видел человека, менее похожего на ланкаширца! А между тем такой
выговор бывает только у тех, кто прожил большую часть жизни в Ланкашире.
минеральной воды, так как он с гордостью заявил, что всю жизнь был
трезвенником.
краешком глаза поглядывая на свой чемоданчик, набитый, вероятно,
засаленными банковыми билетами.
дивный обед, который нам подавали внизу. Она ничуть не походила на
"апартаменты", которые видишь обычно в таких местах, как "Трефовая дама".
Мебель была хороша, а картины еще лучше. Будь мистер Периго действительно
знатоком живописи, он бы кинулся обнюхивать эти стены, как ищейка,
почуявшая запах сырой говядины. Я встал из-за стола и, пока мистер Периго
болтал с миссис Джесмонд, а мистер Тимон делал вид, что заинтересован их
разговором, хотя явно жаждал уйти, - обошел комнату, рассматривая картины.
Я люблю живопись, хотя я и не знаток. Видимо, миссис Джесмонд во Франции
не тратила впустую времени и денег. Она сумела приобрести превосходные
вещи. Здесь висела одна из лучших, виденных мною работ Утрилло,
изображавшая уличную сценку, "Фруктовый сад" Боннара - словно видение
потерянного рая, два-три рисунка Дерена и розовый Пикассо, который,
наверное, один стоил больше, чем вся "Трефовая дама". Были, разумеется,
еще другие, но я успел только бросить на них беглый взгляд.
целыми часами смотрел на них - по особому разрешению, конечно. Вот миссис
Джесмонд может подтвердить.
будто прочитав мои мысли.
Джесмонд вышла в коридор проводить его.
Периго, - правда? А я ведь вас искал.
способен создать такое заведение и руководить им?
Джесмонд, - продолжал мистер Периго восторженно, - могла бы блестяще вести
это дело. Ради прихоти, понимаете?
конфиденциальным тоном. - Я, собственно, ни с кем из них близко не знаком.
Я оказался здесь вне своего круга. Впрочем, не совсем так, - прибавил он
поспешно. - В обществе миссис Джесмонд я как бы в своей стихии. Иной раз в
ее присутствии мне удается забыть об этой ужасной войне, за что я ей очень
благодарен. Оттого-то я и стоял так долго в передней, не решаясь
побеспокоить миссис Джесмонд. Я знал, видите ли, что у нее наш друг Тимон
Манчестерский... право, ему бы следовало называться Тимоном Афинским... и
что они, вероятно, обсуждают какое-нибудь дельце.
ряду, есть одна его очень хорошая картина.
восхищаться этой женщиной? Она уже, конечно, успела выяснить (если не
знала раньше), что Сеттл и не думал нас посылать наверх и что мы
просто-напросто вломились к ней. Но она и виду не подала, что ей это
известно.
Периго.
войне, - вставил я, любуясь ее стройной шеей и бархатистыми, как персик,
щеками.
опускаясь в кресло с высокой спинкой. Все ее движения были изящны и легки
и заставляли думать, что она в молодости училась в балетной школе.
менее умным человеком, чем он есть на самом деле, - мягко заметил мистер
Периго.
покуда немного не осмотрюсь, лучше мне помалкивать.
вы сегодня ездили на завод Чартерса?
пантомимы.
заметил мистер Периго.
чего не знаю я, знает мистер Периго. Впрочем, это так понятно: обоим нам
делать нечего, остается только слушать сплетни. Согласитесь, мистер
Периго, мы с вами не очень-то заняты оборонной работой.
глазом. - Ну, хотя бы здесь, в "Трефовой даме". Вы ведь так усердно
развлекаете наших славных юных воинов. Я же только слоняюсь без дела. Но я
не верю в эту оборонную работу.
ее.
надо болтать поменьше...
Правда, мистер Периго?
не скрываю своих мнений, за исключением, конечно, тех случаев, когда
нахожусь в обществе таких заядлых патриотов, как полковник Тарлингтон.
Точка зрения у меня несколько эгоистическая, не спорю, но я всегда
откровенно признавал, что я эгоист. Я знаю, какая жизнь меня может
удовлетворить, и знаю, что на такую жизнь рассчитывать нельзя, если мы
будем продолжать войну. Предположим даже, нам удастся победить Гитлера, -
а пока на это что-то не похоже, - но мы добьемся победы только ценой
полного истощения всех наших сил. И в результате полмира окажется под
властью Америки, а другая половина - под властью Советского Союза. А для
меня это безнадежная перспектива. Поэтому я... - строго между нами, мистер
Нейлэнд! - я не вижу смысла в затягивании войны и считаю, что лучше прийти
к разумному соглашению с немцами, - необязательно с самим Гитлером, можно
и с германским генеральным штабом.
миссис Джесмонд уже серьезно, без улыбки. - А сейчас я просто убеждена в
этом.
Ничего мы не выиграем, а потерять можем очень многое.
гостиной, представил себе, как в первую зиму войны, когда она еще не могла
развернуться по-настоящему, в таких вот комнатах в Париже собиралось,
должно быть, множество женщин, подобных миссис Джесмонд: красивых, умных,
культурных, утонченных, нежно благоухающих, холеных гадин.
переглянулись. Необходимо было поддержать разговор.
разыгрываю ту же роль, - я понимаю, что вы оба имеете в виду, но я привык
думать иначе. И потом... поскольку в это дело вмешалась Америка...
промышленности, - сказал мистер Периго. - Но это еще только планы.
любезности разом слетела с него.
растут на деревьях, а танки можно выкапывать на огородах, как картошку.
Чтобы эти ресурсы превратить в военное снаряжение, нужно не только время:
для этого требуются большая организованность, энергия, волевое усилие
всего народа. А есть ли в демократических государствах такая
организованность, энергия и коллективная воля? Если да, то до сих пор, во
всяком случае, они мало проявлялись.
посмотрел на миссис Джесмонд. Она улыбнулась мне, потом взглянула на часы,
будто украдкой, а в действительности стараясь, чтобы я это заметил, и я
понял намек. Вероятно, наступал час, когда кто-то из молодых людей,
Акунин Борис
Корнев Павел
Корнев Павел
Аникина Наталья
Русанов Владислав
Лондон Джек