Чтение 11–й страницы книги ~Сыщик~

Нет, невозможно... бред... да, во сне он управлял истребителем... но то был сон...

Автоматически руки застегнули скафандр. Убийцы! Хуже Жерара! Тот был просто тупым животным... а вы...

Один из администраторов подтолкнул его в спину.

Марк ухватился одеревеневшими пальцами за тяги подъемника. Изящное, почти танцевальное движение ажурного механизма, и юноша очутился в кабине истребителя. Вспыхнули приборы, оживая. Автоматически Марк водрузил на голову массивный управляющий обруч. Чмокнули присоски, впиваясь в виски.

Нет, так нельзя, так нельзя, он не хочет... Ладонь сама легла на управляющую панель. Корабль вздрогнул и оторвался от палубы.

- Цель - седьмой сектор, - сообщил искин корабля.

На демонстрационной голограмме возникли все объекты седьмого сектора, на дальнем плане - звезды. Впереди раскрылась черная щель, будто огромная пасть растянулась в ухмылке. "Центавр" нырнул в черноту и тут же заложил вираж... Сам собой или?.. Марк не сразу сообразил, что его мозг управляет корабликом напрямую.

- Быстрее... - сказал он вслух.

Маршевые двигатели тут же перешли на форсированный режим.

Кораблик несся в пустоту. В нижней части голограммы светился голубой точкой Лаций.

"Я никогда не попаду на эту планету... никогда..." - обреченно подумал Марк.

Но страх вдруг исчез. Будто и не было. Марк понял, что услужливая память сама подсказывает нужные решения. Чужая память...

- Ну что ж, полетаем, господа... - его охватило хмельное веселье. - Я вам сейчас покажу, на что способен Марк Корвин!

Истребитель нырнул под брюхо "Сципиона".

Почти сразу Марк увидел два блюдца, идущие ему наперехват. Вражеские корабли. Вернее, имитация вражеских кораблей.

"Центавр" включил маневровые двигатели,

"Я должен стрелять?" - он не успел сам себе задать этот вопрос, а из левой пушки уже вылетел плазменный заряд.

"Должен" - ответил сам себе, посылая второй заряд вслед первому.

- Меня же прозвали "Бешеный", а это кое-что да значит, - рассмеялся он.

Одно из блюдец превратилось в фонтан белого огня и исчезло. Теперь сбоку на обзорном экране сверкал в лучах звезды Фидес линкор. Вам хочется позабавиться? Я устрою вам забаву. Такую забаву...

"Центавр" развернулся и устремился к линкору. Стандартный маневр: он подводил корабль противника под батареи линкора. Главное - самому не врезаться в борт "Сципиона". Ускорение все возрастало, перегрузки вжимали ставшее невыносимо тяжелым тело в кресло. Еще немного... Еще... Линкор висел над ним огромной сверкающей тушей. А вражеский кораблик... якобы вражеский кораблик... Он вспыхнул на голограмме и исчез. Батареи линкора разнесли на куски этот призрак...

Тут свет стал меркнуть, а сам Марк - падать в пустоту.

"И это все?" - успел подумать он напоследок.

* * *

- Недурно, - сказал Фабий, когда один из его администраторов открыл шлюзовой люк "Центавра". - Именно этого мы от вас ждали.

Марк снял ладонь с управляющей панели.

- Да ладно, ерунда... Не могли придумать что-нибудь посложнее? Для "Бешеного"? Вы-то сами не летали, Фабий. Сидели в центре управления во время войны и получали фалеры в награду, - бросил Марк небрежно.

Администраторы от подобной наглости открыли рты.

Фабий сухо улыбнулся:

- Друг мой Корвин, не спорю, патрицию многое позволено. Но далеко не все.

Марку очень хотелось спросить, настоящий был полет, или всего лишь искусный симулятор, но он не спросил. Вопрос только унизил бы его в глазах Фабия.

"Конечно, симулятор, - решил Марк про себя. - Мной они могли рискнуть, но не стали бы рисковать бортами "Сципиона", которые я бы мог изувечить своей посудиной".

* * *

- Вот, взгляните, - бормотал старик, освещая вечным фонарем каменный свод. - Я его нашел - и сразу за вами. Ничего не трогал. Ничегошеньки.

Блеклый свет падал на пол, на лежащего ничком человека. Маслянисто блестели темные волосы. Светлая одежда в пятнах. Возле головы на светлом камне расплылось темное пятно.

Префект Корвин присел на корточки, тронул лежащего за руку. Кожа была холодной. Префект достал индикатор, коснулся кожи. На экранчике возникли желтенькие цифры "7.40". Человек умер около восьми часов назад. Значит, после полуночи.

Корвин перевернул тело. Бледное лицо. Веки полуприкрыты. Стекло мертвых глаз. При жизни ярко-синих. Неправдоподобно синих.

- Граф Эрхарт... Посол Неронии! - Корвин вскочил, как ужаленный. - Что он здесь забыл?

- Сюда приходят за вином. За чем же еще? - сказал старик.

- Кто еще здесь был? Кого вы видели?

- Никого, клянусь Геркулесом.

Префект оглядел свод. Прошелся сканером повсюду. Ничего. Никаких следов, кроме следов смотрителя и самого графа. Но ведь не мог граф покончить с собой? Выстрел из игломета пришелся в спину. Еще никому не удалось выстрелить себе в спину из игломета. Орк! Какой скандал! Посол Неронии, особа неприкосновенная, убит в подвалах усадьбы сенатора Корвина почти сразу после заключения мира с Неронией. Новая война? Опять? Разве не хватит той, что длилась пять лет?

* * *

Марк проснулся. Он лежал на кровати в своей каюте и тупо смотрел на стену. Стена была облицована черным пластиком под мрамор. Зеркалу, вмонтированному в центре стены, Марк дал команду "не отражать", и псевдостекло сделалось матовым. Завтра юноша наконец отправится на Лаций. Все решено. Что теперь? Вот именно - что?

Каждый раз надеяться, что в нужный момент всплывут нужные воспоминания? Какое-то безумие. Все равно, что каждый день прыгать с крыши небоскреба и ожидать, что во время падения у тебя за спиной вырастут крылья. Крылья, способные удержать в воздухе... Или парашют... или антигравитатор... неважно. В зависимости от обстоятельств. Подходишь к краю, шагаешь в пустоту и не знаешь, что должно вырасти.

Неужели все патриции так живут?

Приземлившись, ты обнаруживаешь, что успел ухватить в полете ларец с драгоценностями и впридачу ядовитую змейку. Гюрзу. Может быть, обычные патриции делают перерывы между прыжками. А Марк кидается вниз то с одной крыши, то с другой. Сейчас он совершает затяжной прыжок на планету из космоса. Нога бывшего раба еще не коснулась поверхности Лация, а интриги завертели Марка, события захлестнули, как вода, с головой. Напрасно он пытался осознать, как можно распоряжаться тайнами, которые открывались ему в удивительных снах. Не получалось. Ему все время мерещились испытания и интриги. Он не имел права ошибиться. Что с ним станется, если сенатская комиссия признает его недостойным звания патриция? В лучшем случае высадят в какой-нибудь колонии, снабдив десятком кредитов, в худшем - он снова наденет рабский ошейник и очутится на Петре. Или вообще умрет. Путь на Лаций казался путешествием между Сциллой и Харибдой. Как он помнил (вернее, помнили его отец и дед, ведь сам Марк только слышал имя Гомера от матери), в первый раз Одиссей проплыл между двумя чудовищами. Но в другой раз проклятая Харибда заглотила корабль. Что должен Марк отдать, какую жертву принести правителям Лация, чтобы добраться домой? До каменистой своей Итаки? Его родное поместье называется "Итакой". Подсказка всплыла в мозгу сама. Это привело его в ярость! Марк стукнул кулаком по краю кровати. "Подсказки" приходили неожиданно для него. Его это злило. Неимоверно. Потому что напоминало ему работу управляющего чипа в рабском ошейнике. Пусть теперь его сознанием управляла генетическая память собственного рода, это мало что меняло. Это все равно слишком напоминало рабство. Неужели все перемены - замена одного ошейника другим?!

Он хотел свободы, абсолютной свободы.

Э, брось, парень. В тебе говорят страх и неуверенность. Желание, чтобы за тебя решали другие. Рабское желание. И еще - невыносимо сознавать, насколько тяжела ноша патриция.

- Я не сорвусь! Вот увидите, я смогу!

Кто должен увидеть? К кому он обращался? Может быть, к своим будущим детям? Ведь они унаследуют все его сомнения, всю растерянность и смятение. Он должен быть твердым, чтобы им в наследство досталась его твердость.

"Или сдаться, проиграть, стать плебеем, тогда никто никогда не узнает о твоих слабостях и тайнах", - шепнул подлый голосок.

Вызов по контактному браслету отвлек Марка от несущихся по кругу мыслей. Он нажал на кнопку.

- Это Друз! - разнесся на всю каюту радостный возглас. - Мы с Флакком решили заглянуть к тебе. Мне не терпится продолжить знакомство. Флакк, правда, уговаривал меня лечь спать. Но я человек, который мало спит. Да и зачем спать плебею? Я же не увижу во сне никаких тайн! Итак, мы идем. А ты готовь бокалы. У меня для тебя маленький сюрприз.

Браслет отключился. Марк поднялся. Меньше всего ему хотелось сейчас веселиться. Интересно, как ему удастся сохранить спокойствие в присутствии этого парня, чьего отца прикончил его отец, другой Марк Корвин? Неужели отец не мог придумать ничего другого? Зачем убивать? Тот Друз был отличным парнем. Идеалистом - да... Но разве это преступление? Теперь Марк будет помнить об этом до конца своих дней. И дети Марка - тоже будут об этом помнить. Кто назвал генетическую память ношей патрициев? Это не ноша. Это казнь.

Марк натянул синюю рубашку и брюки, башмаки надевать не стал. Можно по пушистому ковру походить и в тапочках. Не босиком, конечно. Босиком ходят рабы.

На низкий столик из пластика под дерево поставил три бокала, вазу с фруктами. Свежие фрукты доставил с Лация на линкор грузовой корабль. Марк положил несколько темных ягод в рот. Поместье Корвинов "Итака" на Лации - бескрайние виноградники, и в скалах вырублены хранилища для бочек с вином. Сейчас во сне он видел эту усадьбу, видел, как собирали виноград. Возможно, тот самый виноград, вино из которого все еще стоит в прохладных подвалах. А кровь, что только что пролилась во сне, а на Лации - много лет назад, давно высохла.

Марк вздрогнул от громкого стука.

- Откройся, - приказал он чипу, и дверь бесшумно отворилась.

Ему было странно это наблюдать: рабам дверные чипы не подчиняются. Для входа на склад Марку давали специальный ключ... Марку? Какому Марку? Раба тоже звали Марк? Вот забавно... забавно, что его интересует жизнь какого-то раба.

Друз бесцеремонно ввалился в каюту, поставил на стол три темные бутылки. У горлышка каждой на суровой нити висела красная бирка с датой. Флакк неторопливо вошел следом.

- Моя каюта куда более скромная, - признался Друз и добавил: - Была. В этой, говорят, наварх Корнелий возит своих любовниц, когда уходит в затяжной полет. Кто тебя так разукрасил, приятель? - Друз наполнил чаши вином до краев. - Нет, не говори. Попробую угадать. Итак... Цезон. Я угадал? Мне довелось один раз с этим Цербером подраться. Рука у него... мм... тяжелая. Против синяков, что оставляют его кулаки, бессильны все ухищрения медицины. - Друз пригубил вино. - Столетнее. Я выпросил на камбузе три бутылки ради этой встречи. Вообще-то я просил взять меня на Колесницу. Но Флакк отказал.

- Друз, ты бы провалил все дело в первые пять минут.

- Нет, нет! - запротестовал Друз. - Я не так бездарен. Спору нет, я никогда не попадаю по мишеням. И до сих пор не могу запомнить, чем отличаются друг от друга стратегия и тактика в военном деле, но я кое-что смыслю в технике. Недаром командовал целых полгода вторым техническим сектором "Сципиона". Но с завтрашнего дня меня списали. За самовольное отключение гравигенератора и небрежное хранение оружия. Так гласит формулировка. - Друз очень выразительно глянул на Флакка и поправил в нагрудном кармашке набор световых карандашей с блестящими наконечниками.

- Есть такой пункт в уставе как невыполнение преступного приказа, - напомнил Флакк.

- Это твоего, что ли?

Друз откупорил новую бутылку.

- Я - в самом деле дрянной военный, - признался он Марку. - Но отличный технарь. Сам себя не похвалишь - никто не похвалит, увы. Вспомни, Флакк, - повернулся он к трибуну, - ведь это я запихал наполовину сожженный "Лаокоон" в нуль-портал. Спас почти тысячу жизней. А Дед кричал, что нам хана и все двигатели сдохли.

- Дед - старший механик корабля, если ты еще не вспомнил, - пояснил Флакк для Марка и сделал глоток из своего бокала. - Не спорю, в голове нашего красавца иногда пробуждаются кое-какие мысли. Тогда они застревают там навечно. Выбить что-нибудь из Друза, если ему взбредет в голову "гениальная идея", невозможно.

- Ну да, да, да! Я упрямец, кто же спорит! - Центурион куснул персик и залил соком свой шикарный серебристый мундир. - Орк! Я опять облился.

- Ты бы видел, как Друз ест яйца. Ему скоро тридцать, а он все еще роняет желток себе на пузо.

- У меня нет пуза. У меня мускулистый поджарый живот. И на животе шрам от полученного ранения. - Друз приосанился.

- Как же! Помню! Его первый конструкторский проект. Центрифуга. Он забыл закрепить барабан на валу. Явился поглядеть в мастерскую на свое творение как раз в тот миг, когда детали разлетались по всему помещению. Одна из деталей ему вспорола брюхо.

- Только кожу, - уточнил Друз. - Все внутренности уцелели.

- Главное, уцелели яйца. Немаловажный факт, Марк. Потому что знаешь, зачем он явился к тебе сегодня да еще притащил три бутылки фалерна?

- Хочет выведать какую-то тайну?

- Ответ неверный. Сам посуди, Марк, зачем ему какие-то тайны? Он их тут же разболтает.

- Чтобы этого типа засосало в черную дыру! Да простит меня род Валериев Флакков, который я уважаю! - вздохнул Друз.

- А кто тогда объяснит Марку, зачем ты к нему явился? Не бойся, Марк, он не станет тебя пытать.

- И на том спасибо.

Флакк отправил в рот несколько виноградин, выдерживая паузу:

- Все очень просто. Его волнует твоя родственница по женской линии.

- Эта медичка? Что меня... перевязывала? Терри?

Флакк отрицательно тряхнул головой:

- Нет, это твоя троюродная сестра. А есть у тебя еще сестра Лери, патрицианка, она старше тебя на четыре года и замечательно красива. К тому же умница. Уж она точно отличит стратегию от тактики. Так вот, Друз хочет к ней посвататься. Твой дед пока что не соглашается на брак...

- Но ты бы мог убедить старика, - перебил Флакка несостоявшийся жених. - Сенатор Корвин не сможет тебе ни в чем отказать.

- Моя сестра тебя любит?

- Конечно! - воскликнул Друз.

- Терпеть не может, - подсказал Флакк.

- Почему дед не дает согласия на брак?

- Я не патриций, Марк. А твоя сестра сохранила ношу патрициев. Неужели не ясно? - пожал плечами Друз. Видимо, он полагал, что рабы на Колеснице посвящены во все подробности жизни Лация. - Хотя род Ливиев старинный, и заслуг имеет столько...

- Особенно прославились обвинители из этого рода, - заметил Флакк. - Они перепортили в судах гражданам Лация столько крови, что те всякий раз скрежещут зубами, едва слышат это имя.

- Я не собираюсь становиться прокурором, - огрызнулся Друз. - Даже следователем не буду. Я - центурион инженерных войск. На счастье, плебей может выбрать любую профессию.

- Но Друз хочет стать патрицием. Вернее, хочет, чтобы патрициями были его дети. Вот и сватается к Лери. - Флакк наполнил опустевшие бокалы. Друз приуныл и забыл о своих обязанностях виночерпия. - Хотя, скажу, в нее трудно не влюбиться. Она красавица!

- Флакк, ты женат! - напомнил довольно сурово Друз.

- О да, уже больше семи лет. Что же, по-твоему, я не могу замечать женскую красоту?

- Если ты будешь ухаживать за Лери... - в голосе Друза послышалась явная угроза.

- Погоди, Друз... Тогда получается, что твои дети будут обладать генетической памятью? - спросил Марк.

- Памятью рода Корвинов, - уточнил Друз.

- И тогда...

Тогда - Марк представил - в одно прекрасное утро, проснувшись, сын Друза вспомнит, как один его дед убил другого.

"Твой труп найдут в оазисе в обгоревшем флайере!" - выкрикнет мальчишка срывающимся голосом.

- Послушай, если ты уговоришь деда, - продолжал рассуждать Друз, - это будет такое благодеяние... я буду обязан тебе до самого погребального костра... Эй, послушай, что с тобой? Тебе плохо? Неужели вино? - засуетился Друз.

- Похоже, нашего друга сейчас вырвет, - заметил Флакк. - С непривычки.

- Надо дать ему что-нибудь закусить.

Друз кинулся к стене, повернул одну из панелей. За ней был холодильник. Друз выгреб груду пакетиков, притащил их все на стол, опрокинул один из бокалов и две бутылки из трех (на счастье, уже пустые, а третью, только-только початую, Флакк успел подхватить).

- Нет, я всякий раз удивляюсь, как этому типу удалось вписать "Лаокоон" на двух поврежденных двигателях в нуль-портал. Скорее всего, он перепутал какие-нибудь команды или нажал не на ту кнопку. Не иначе, - вздохнул Флакк.

Друз вскрыл один из пакетов, стал пихать Марку в рот какой-то холодный твердый брикет...

"Твой труп найдут в оазисе в обгоревшем флайере..."

- Нет! - закричал Марк. - Нет! Моя сестра никогда не выйдет за Ливия Друза. - Он оттолкнул центуриона, выплюнул противный брикет и едва успел отвернуться, как его вырвало.

- Хорошо, что генераторы гравитации в норме. Противнее всего, когда человека без шлема рвет в невесомости, - вздохнул Флакк. - Я же говорил, надо подождать с этим разговором до Лация, а на корабле, выпив фалернского вина, мальчишка точно блевать начнет.

- Нет, ни за что, ни за что... - бормотал Марк, пытаясь отлепить нитку горькой слюны от губ. - Никогда не позволю...

- Идем, Друз. - Флакк подтолкнул приятеля к двери. - Представь, мой младший сын будет помнить, как блевал сам Марк Корвин.

- Но почему? - закричал Друз. - Лери любит меня, клянусь всеми звездами и родом Валериев Корвинов, который я искренне уважаю.

- При чем здесь любовь и звезды? - возразил Флакк. - Все дело в ноше патрициев, неужели не ясно?

- Да чушь это собачья! Мне плевать на тайны Кор-вина. Если хотите, я дам клятву, что ни о чем не буду спрашивать своих детей. Мне нужна только Лери, слышишь, Марк! Я никому ее не отдам! Никому! Если вы с дедом не согласитесь, мы убежим на Психею или еще куда, и плевать на ваше патрицианское звание.

- Пошли, пошли! - Флакк уже буквально тащил Друза к двери. - А то ты решишь бежать на Петру и стать наемником.

- Да, я стану наемником, если Лери выдадут за другого. Я умею сражаться. Я буду убивать. Потом убьют меня. Я упаду, обливаясь кровью... - Флакк хотел выпихнуть Друза в дверь. Не тут-то было! Друз никак не желал вписываться в проем. - Так и скажи деду, что он будет виноват в моей смерти. Род Ливиев Друзов возненавидит род Валериев Корвинов.

- Не волнуйся, Марк, они всегда ненавидели друг друга. И потом, если Друз женится на плебейке, то его сын никогда не вспомнит, как тебя сегодня рвало после бокала фалерна. - Флакк, наконец, выпихнул Друза в коридор, дверь за ними закрылась.

- Я сам все расскажу сыну! - донеслось снаружи.

- Кому расскажешь? Ты же собирался погибнуть, - отвечал Флакк.

"Зачем мой отец убил Ливия Друза? - с тоской подумал Марк. - Я бы никогда его не убил".

Ему казалось, что чудовищный камень лег на грудь и давит так, что вздохнуть невозможно.

Глава IV

Планета Лаций

В Большой петле нуль-порталов, связывающей космические колонии в систему, заставляя их по доброй воле или против оной держаться друг друга, Лаций занимал особое место. Колония, что была основана на четвертой планете звезды Фидес, первой сумела "прирастить" к распределителям Большой петли свою замкнутую Малую петлю с тремя собственными распределителями - Петра (третья планета звезды Фидес), Лаций и Лаций II (спутник Волчицы). С недавних пор распределитель Лация имел дополнительный коридор в сектор Психеи. Замкнутые в петлю нуль-порталы давали огромное преимущество: для перемещения по кольцу требовалось на порядок меньше энергии, чем для движения по тупиковому отростку. Выигрыш времени также был фантастический. Если в тупиковой ветке корабль находился в полете несколько суток, то звездный экспресс мог перебросить любую махину за несколько стандартных часов от одной звезды к другой. Большая петля принадлежала Всегалактической транспортной компании "Бесконечность", и формально ее правление находилось на Старой Земле. Но родина человечества оказалась слишком далеко от колоний, даже нуль-портал на Старую Землю включался лишь один раз в стандартный год. Поэтому главная управляющая станция "Бесконечности" находилась на Женеве - планете, уже больше сотни лет соблюдавшей нейтралитет. В военном отношении Женева считалась одной из самых слабых колоний, зато ее изобретения славились по всей Большой петле.

Совсем недавно по космическим меркам (каких-нибудь сто лет назад) Республика Лаций и Империя Колесницы находились в большой дружбе и даже совместно колонизировали и терраформировали планеты, к примеру, небезызвестную Вер-ри-а. Политика, по меньшей мере, неосмотрительная. Довольно быстро процветающая фактория Вер-ри-а превратилась в яблоко раздора. Имперские амбиции не позволяли Колеснице строить кольцо нуль-порталов вокруг Фаэтона - это казалось слишком мелко, провинциально, в свою Малую петлю колесничие намеривались включить и колонию на Вер-ри-а. Но их наполеоновским планам не суждено было сбыться. Лаций также лелеял грандиозные планы относительно Вер-ри-а, с энтузиазмом поддержанные "Бесконечностью", которая всегда склонялась на сторону Лация в спорных ситуациях. За год с небольшим лацийцы создали коридор, связывающий два распределителя Большой петли и колонию Вер-ри-а. Не в силах повлиять на "Бесконечность", Империя Колесницы захватила Вер-ри-а и заблокировала практически готовый коридор. Но эта победа Колесницы над Лацием оказалась Пирровой победой - колесничие не смогли замкнуть собственную петлю, и прежде процветавшая колония Вер-ри-а очень быстро пришла в упадок. К тому же Нерония, прежде настороженно относившаяся к Лацию, увидела теперь в Колеснице своего главного врага.

Часть этих сведений Марк почерпнул из собственной генетической памяти, новые же данные о секторе Психеи и конфликте вокруг Вер-ри-а ему поведал Флакк. Независимо от того, чем занят в повседневной жизни патриций - командует легионерами, расследует очередное убийство или занимается виноделием, - при всем при этом он обязан интересоваться политикой. Быть в курсе всех событий - и не только. Он должен знать их подоплеку, угадывать подводные течения и распутывать. Как только он станет старшим в роду, ему гарантировано место в сенате. И тогда уже от него будет зависеть судьба целой планеты. И, скорее всего, не только родной.

* * *

Спускаясь на планетарном лифте на Лаций, Марк уже знал, что внизу, в космопорте, его встречает дед. Они могли бы пересесть со "Сципиона" на планетарный челнок, тогда бы спуск был быстрее, да и до родной "Итаки" добираться куда удобнее. Но трибун Флакк выбрал планетарный лифт, чьи капсулы передвигались с черепашьей скоростью. Это традиция Флакка - возвращаться на Лаций на планетарном лифте. У каждого рода Лация и у каждого члена рода свои традиции, вековые или новоявленные. Традиции, которые соблюдаются свято. Так что Марку ничего не оставалось, как последовать за своим спасителем.

Друз увязался за ними. Марк надеялся, что красавец-центурион займет другую кабину лифта, но Друз заявил, что не собирается тратиться на аренду отдельной капсулы, и бесцеремонно швырнул свой вещевой мешок на сиденье рядом с Марком. Флакк не возражал. Видимо, считал, что такому человеку, как Друз, позволено все. Люса отправили на планету в научный центр за два стандартных дня до этого вместе с обезноженным рабом. С Люсом Марк провел на плантациях барона Фейра двенадцать лет. А простились они за пару минут, ничего толком не сказав друг другу. Марк лишь повторял: "Держись, Люс. Здесь у тебя будут книги, сколько угодно. И галанет..." - "Галанет - это здорово", - отвечал Люс с фальшивым энтузиазмом. Он здорово трусил, и у него не было своего рода, чтобы поддержать в трудную минуту. Судьба Люса была теперь в руках миграционной комиссии. У бывшего раба появился новый безликий хозяин.

Мысленно Марк дал себе обещание заняться судьбой Люса, как только появится возможность. Его собственное положение было еще слишком шатко. Фортуна возвысила его. Но точно так же могла и отвергнуть.

Как только что сообщили в новостях галанета, наварх Корнелий пребывал сейчас на Лации II, ожидая сенатского суда и решения свой судьбы Сенат пока медлил. Все чего-то ждали. Марк пока не понимал - чего.

Впрочем, как заверил Флакк, на Лации юному Корвину опасаться нечего. Почти. Вся планета будет его охранять. Но на всякий случай... мало ли что... Да, на всякий случай Марку лучше надеть защитный пояс с генератором силового поля. От плазменной гранаты, разумеется, не защитит, но от выстрела игломета, а уж тем более парализатора - вполне. От среднего разряда бластера убережет. Минус у этой штуки один: батарею надо менять каждые два часа. Тяжеленная она до безобразия. И неудобная. Марк попытался воспротивиться, но Флакк потребовал, чтобы юноша хотя бы до прибытия в усадьбу не снимал пояс.

Кабина уже миновала границу облачности, и теперь Марк разглядел внизу огромный остров - плоский прямоугольник на синей глади океана. На светлой его поверхности сверкали серебряные иглы, блестели разноцветные горошины и крошечные кубики. Марк не сразу понял, что иглы - это антигравитационные генераторы.

Кабина наконец достигла приемной платформы; всхлипнули клапаны, освобождая зажимы; пассажирскую капсулу выплюнуло на наклонный пандус; тут же направляющие механизмы отвели ее в сторону, в положенный сектор высадки, освобождая место для следующей кабины: лифт ни на секунду не остановился. Стенки капсулы раскрылись с двух сторон, будто лопнул перезревший початок маисоли.

Перед пассажирами возникла голограмма девушки в длинном платье из голубой полупрозрачной ткани.

- Добро пожаловать на Лаций, - объявила виртуальная красотка. - В вашем распоряжении семь минут для того, чтобы покинуть площадку и перейти в сектор контакта.

- О да, семь минут, - кивнул Флакк, наблюдая, как блестящий оранжевый манипулятор перегружает багаж на грузовую тележку. - Потом конвейер утянет капсулу на погрузку. Через тридцать пять минут кабина начнет подъем. - Он вскочил на платформу тележки и уселся на узенькое сиденьице. - Давайте за мной, если не желаете совершить новый круг.