Чтение 11–й страницы книги ~Ультиматум~

Подойдя к краю мостика, он, в нарушение строгих, инструкций, перебрался через перила и впервые по-смотрел вниз - туда, где между двумя рядами крепежных рам поблескивал ребристый пол. "А здесь довольно высоко, - впервые заметил Джон. - Нужно быть поосторожнее".

Боун, Шланг и Фогель тотчас приблизились и встали возле перил, выжидательно глядя на сопровождающего груз.

Джон отметил, что сегодня на всех троих чистые снецовки, новенькие голубые рубашки и начищенные ботинки.

Захотелось спросить, к какому торжеству они так нарядились, однако Джон решил, что это будет нескромно.

"Потом выясню ненароком, преподнесу какой нибудь подарок..." - рассудил он. Затем примерился и, оттолкнувшись, прыгнул на широкое крыло "чифтера", обильно смазанное маслом.

Руки всех троих заговорщиков взметнулись в воздух в торжествующем жесте, а несчастный Джон, поскользнувшись, стал беспомощно цепляться за воздух и лишь в самый последний момент каким-то чудом успел ухватиться за штанину Шланга.

Рывок был такой сильный и неожиданный, что механик проскочил под перилами и вместе с Джоном полетел вниз. Казалось, что гибель обоих неизбежна, однако на пути механика Шланга попался ствол танкового орудия, который он и оседлал после падения с высоты примерно четырех метров.

Цепляясь за штаны механика, Джон при дальнейшем падении сообщил Шлангу крутящий момент, отчего крик несчастного зазвучал непередаваемыми трелями.

После нескольких произвольных оборотов вокруг танкового ствола Шланг все же сорвался и упал вниз лицом рядом с ошеломленным Джоном.

Ставшие невольными свидетелями разыгравшейся трагедии, Боун и Фогель перегнулись через перила, пытаясь рассмотреть, что же случилось с сопровождающим груз. Однако тот оказался жив и сидел, склонясь над Шлангом и выражая ему свои соболезнования.

Пострадавший ничего не отвечал, из его перекошенного, широко раскрытого рта вырывались лишь тихие тоскливые звуки.

- Эх, - заметил Боун. - Загубили мы товарища...

- Я же говорил - травить надо было.

- Будем травить, - согласился Боун. - А Шланга следует доставить к доктору, может, тот успеет спасти хоть что-то.

Когда механик Шланг открыл глаза, ему показалось, что все уже кончено, однако появившаяся над ним физиономия доктора Боткина свидетельствовала об обратном.

"Значит, я жив, - сказал себе Шланг - Однако к чему человеку жить после такого удара?"

- Ты смотри, оклемался! - удивленно произнес Боткин и дыхнул на пациента чем-то таким, что перебивало даже сладковатый запах сонного газа. Шланг понимал, чему так удивляется доктор. За всю его практику механик был первым, кто проснулся на операционном столе после столь серьезного хирургического вмешательства.

Забинтовать палец или там промыть желудок трюмному рабочему, это пожалуйста - тут к доку Боткину у экипажа не было никаких претензий, однако, если дело доходило до серьезной врачебной помощи, пациента оплакивали заранее и приступали к дележке его имущества, как только док давал бедняге наркоз.

- Не, ну ты смотри, действительно оклемался, - повторил Боткин и, задрав грязную майку, почесал пятерней волосатый живот.

- Я могу подойти к нему? - послышался чей-то голос. Шланг не узнал чей, а увидеть не мог, поскольку его голова еще не поднималась с жесткой подушки.

Док ничего не ответил и, попятившись, свалил на пол какие-то пробирки. Посчитав это разрешительным знаком, посетитель подошел к пациенту и, глядя на его пожелтевшее лицо, сказал:

- Шланг, дружище, большое вам спасибо - вы спасли мне жизнь.

Обилие принятого наркоза все еще сказывалось на состоянии пациента, и Шланг не сразу понял, кто перед ним. Поначалу ему показалось, что это Фогель, Боун или даже корабельный механик Цандлер, который постоянно качал свои права и частенько подбрасывал Шлангу в карманы грязные болты и гайки.

Когда же сознание пациента немного прояснилось, он узнал приветливое лицо Джона Саблина и закричал от ужаса, однако его горло исторгло только хрип и бульканье.

- Он узнал меня! - обрадовался Джон, поворачиваясь к врачу. - Он узнал меня, доктор.

- Что же тут удивительного? - заметил Боткин, не разделявший восторгов посетителя. - Я вас тоже узнал.

- Могу ли я что-то сделать для этого человека, док? Он спас мне жизнь.

- Настругайте ему детишек. Вряд ли он теперь сможет делать это сам.

- Неужели все так плохо, док? Неужели он останется калекой на всю жизнь? - От мысли, что Шланг, спасая его, навсегда утерял одну из основных функций, Джон чуть не разрыдался. Он уже не думал о смертельной опасности, которая кралась по следам конвоя. Он всей душой переживал за Шланга, которому грозила неминуемая беда.

- Может, нужны какие-то лекарства, фрукты или чтение перед сном? - настаивал Джон.

- Ни к чему все это, - ответил Боткин. - Я сделал все, что мог, и теперь нужно только ждать.

- Когда вы точнее узнаете о результатах операции? - тихо спросил Джон, глядя на осунувшееся лицо Шланга. Он был уверен, что механик пострадал, пытаясь спасти его от падения.

- Думаю, после того, как у него прорежется голос.

- Вы сумеете определить это по голосу?

- Конечно. Если голос будет обычный, значит, все срослось, а если фальцет...

- Какой ужас!

- Да ладно вам! - Боткин махнул рукой, снова почесал под майкой живот. - Масса народу живет с различными увечьями, а фальцет, что же? - с таким голосом можно даже петь. Этот Шланг еще и карьеру сделает... Не хотите таблеточку? - неожиданно предложил доктор, достав из кармана штанов целую пригоршню разноцветных пилюль.

- Зачем мне? Я здоров.

- Да ладно вам, где вы видели здоровых людей? Скушайте вот эти, очень редкие лекарства, скажу я вам. Срок годности проходит, а я так и не видел их оздоровляющего эффекта.

- Как же можно без рекомендации врача?

- А я вам что - не врач, что ли? У меня ведь диплом есть и двадцать семь лет практики...

- Вам что, не на ком испытывать лекарства?

- Не испытывать. Мне наблюдать нужно. Наблюдать оздоровляющий эффект. Когда врач видит, как излечивается от болезней его пациент, он начинает верить в себя... - Док вздохнул и снова почесал живот. - Начинает верить в себя и бросает пить.

Вытянув из-под предметного столика два металлических медицинских стульчика, Боткин сел на один, а другой пододвинул Джону.

- Спасибо, - поблагодарил Джон и опустился на холодное как лед сиденье.

На операционном столе вздрогнул и что-то промычал пациент. Выходившие из его тела трубки колыхнулись и снова замерли, продолжая нести в израненный организм разноцветные жидкости.

- Ну если не хотите эти таблетки, могу предложить вам новинку - колонию нанотехнологических роботов. Вот они где - в этих сладких и приятных на вкус капсулах. Посмотрите... - Доктор протянул Джону розоватые пилюли, похожие на свежеотложенные яйца тропических тараканов.

Чтобы не обижать доктора, Саблин взял одну капсулу и посмотрел ее на свет.

- Так вы ничего не увидите, но согласно предписанию внутри находится засушенная колония медицинских нанороботов в количестве восемнадцати миллиардов штук.

- Что же они делают внутри человека, который глотает эту таблетку? - поинтересовался Саблин.

- Немедленно начинают действовать. Через свои приемные устройства они получают сигнал, подтверждающий одну из заложенных в них программ.

- Как интересно! Какую же, к примеру, программу они могут выполнять?

- Разбирать почечные камни или снимать обызвествление мочеточников.

- А куда же они эти камни перетаскивают? - тотчас спросил Джон. Почему-то ему представились целые полчища крохотных, похожих на крабиков существ, которые мечутся внутри человеческих органов, не зная, куда пристроить добытые ими камешки.

- С вами приятно разговаривать, Саблин. - Боткин добродушно заулыбался. - Сразу видно, что вы инженер, человек технический. Обычно сопровождающие груз, как правило, люди грубые и неотесанные... Ну так вот... - Доктор облокотился на столик, опрокинув несколько склянок. Остропахнущие жидкости пролились на белоснежные салфетки, однако виновник происшествия ничего не заметил. - Дело в том, что полученные из почечных, а также любых других камней минералы можно не только утилизировать, но и использовать во внутреннем строительстве. Например, для укрепления истончившихся костей. Однако и тут нужна чрезвычайная аккуратность, поскольку ошибки в командах могут привести к трагическим последствиям... На моей памяти был один случай, когда колония нанороботов аккуратно удалила почечные камни, обызвествление в мочеточниках, растворила камни желчные и даже отложения солей, а затем изо всего этого строительного материала собрала в заднем проходе пациента некую непонятную структуру... По результатам сканирования удалось выяснить, что нанороботы собрали не что иное, как модель древнего замка короля Зигмунда Неразборчивого в масштабе один к тремстам.

Понятно, что, придя в себя, пациент устроил скандал и потребовал разрушить замок. Его можно понять - вы просыпаетесь, а у вас в заднице замок.

- Так что же, нанороботы разобрали замок? - не удержался от вопроса Саблин. Рассказ доктора Боткина заинтриговал его.

- Нет, - успокоил Джона рассказчик. - По счастью, в этот спор вмешался Политехнический музей города Гуанти, что на планете Шеддус. Музей выкупил копию замка за солидную сумму, и пациент согласился на извлечение ее щадящим способом. Благодаря этому модель удалось спасти, и теперь она радует посетителей музея.

- Здорово! Как же это здорово! - поразился Джон, разглядывая лежащую на ладони таблетку с куда большим, чем прежде, уважением. - Вот, значит, вы какие, нанороботы.

Больше они не представлялись ему хаотически мятущейся толпой.

- А что же они делают, когда заканчивают свою медицинскую работу? Отдыхают? - спросил Джон, не отводя взгляда от капсулы-домика.

Боткин извлек из-под стола бутыль с синеватой жидкостью и, смочив в ней большой ватный тампон, положил его под язык. Лицо доктора начало разглаживаться и принимать более осмысленное выражение.

- Нанороботы! - произнес он, напоминая себе тему беседы. - Отдыхают ли они, спрашиваете вы меня? Нет, они не отдыхают. Они дохнут все до единого, поскольку являются одноразовыми механизмами. Процессы микромира скоротечны.

- Как жаль, - покачал головой Джон. - И что с ними происходит дальше? Удаляются со шлаками?

- Ха! Если бы! Они образуют опаснейшие сгустки отвратительной слизи, которая норовит закупорить все, что угодно.

- Вот как? - Теперь Саблин смотрел на розовую таблеточку уже с некоторой опаской.

- Не все так страшно, друг мой. Потому что на смену колонии погибших нанороботов приходит колония нанороботов-уборщиков, которые прячутся вот в этой пилюльке.

С этими словами доктор Боткин продемонстрировал Саблину зеленую капсулу.

- Попав внутрь человеческого организма, нано-роботы-уборщики в количестве тридцати шести миллиардов штук немедля приступают к уборке тел умерших на работе коллег.

- А почему, простите, этих нанороботов-уборщиков вдвое больше? Тех - восемнадцать миллиардов, а этих - тридцать шесть?

- Вот, сразу видно технического человека. - Доктор шутливо погрозил Джону пальцем и выплюнул ставший ненужным тампон. - Все-то он подметит, на все укажет его пытливый ум... В общем, правильно. Уборщиков вдвое больше потому, что они маленькие и одному роботу-уборщику тело робота-строителя не поднять. Вот они и таскают их, хватаясь по двое.

- А что происходит после уборки? - поинтересовался Саблин, надеясь дойти до конца этой сложной технологической цепи.

- Закончив с уборкой тел, нанороботы-уборщики, в отличие от своих предшественников, не умирают, а начинают размножаться, перерабатывая тело пациента на запчасти для все новых роботов. Их количество удваивается каждые полторы минуты, и, если это не остановить, пациент будет разобран полностью... Для борьбы с этим используется желтая таблеточка, внутри которой находятся нанороботы-дезинтеграторы...

- Постойте, док. Что-то подсказывает мне, что эта борьба бесконечна, - заметил Джон и, посмотрев на часы, вспомнил о грозящей всему судну опасности. Что такое чудеса нанотехнологии по сравнению со смертью в космическом пространстве?

- Насколько мне известно, на седьмой смене одних нанороботов другими пациент впадает в кому и эксперимент прекращается.

- Зачем же начинать это лечение, если результаты его неизвестны и даже наверняка трагичны?! - воскликнул Джон, отбрасывая таблетки-домики с колониями нанороботов.

- В этом суть научного подхода медицины, - развел руками Боткин. - Как говорится, начинай лечение, а там посмотрим. Решительность в действиях - залог успешной практики.

Прооперированный Шланг снова застонал.

Саблин и доктор подошли к нему ближе.

- Он улыбается, - заметил Джон.

- Наверное, хочет пить. Неожиданно в дверь постучали.

- Входите! - крикнул Боткин. В комнату вошел боцман Душивер, невысокий бочкообразный человек со сросшимися на переносице черными бровями. Он кивнул Джону:

- Здравствуйте, сэр.

- Здравствуйте, боцман, - ответил Джон. - Что слышно о преследователях?

- Они неотступно следуют за нами, сэр. Но я пришел не для того, чтобы сообщить вам об этом. Душивер жалобно посмотрел на Боткина.

- Что, опять? - спросил тот.

- Так точно. Жизни не дает и мучительно терзает.

- Я пойду тебе навстречу, - кивнул доктор и, достав из кармана уже знакомый Саблину набор просроченных лекарств, выбрал для боцмана несколько самых ярких таблеток.

Тот принял лекарства с благодарностью и, закинув их в рот, начал пережевывать.

С детских лет помня горький вкус лечебных снадобий, Джон Саблин ожидал, что вот-вот лицо Душивера перекосит гримаса, однако боцман, напротив, облегченно вздохнул и улыбнулся.

- Уже помогло? - недоверчиво спросил Джон.

- Да, сэр. Если бы не док Боткин, не знаю, что бы со мной было.

- А чем вы болеете?

- Я очень люблю деньги.

- Вы любите деньги? - поразился Джон. Ему вспомнилось, что при знакомстве капитан Кесслер предупреждал его о проблемах боцмана, однако тогда он не придал этому никакого значения. Джон и сам был неравнодушен к деньгам. Да что там скромничать - он любил их.

- В этом нет ничего страшного, боцман, - заметил Джон. - Я тоже люблю деньги.

- Но любите ли вы деньги так, как люблю их я, сэр? Рыдаете ли вы над каждым замусоленным банкнотом? Держите ли вы под кроватью старые кассирские сумки, чтобы иногда нюхать их?

- О... - Джон был смущен. - Я не знал, боцман. Извините меня.

Коротко кивнув доктору Боткину, Джон вышел в коридор и почти столкнулся с Боуном и Фогелем.

- Что с нашим товарищем, сэр? - спросил бригадир.

- Э-э... Все нормально. Доктор сказал, что, если будет фальцет, это даже лучше - Шланг станет петь.

С этими словами Джон повернулся и отправился по своим делам, а механики переглянулись и одновременно пожали плечами.

- Что это он сказал? - спросил Фогель.

- Я не понял. Может, издевается над нами.

- Значит, травить?

- Травить - однозначно.

Билли Опанасенко-Маглер, больше известный под именем Фабричный Билл, был популярным в своих кругах капитаном не менее известного торпедоносца "Цивилдорф", страшного оружия возмездия. Это судно покидало родные причалы только с одной целью - уничтожить очередной приговоренный революционным трибуналом корабль.

Трибунал заседал по ночам, чтобы уже в предрассветный час Фабричный Билл мог получить наводку и выйти на охоту.

Обычно в качестве прикрытия с ним выходило несколько рейдеров, однако на этот раз ему пришлось идти с крейсером.

Фабричному Биллу это очень не нравилось. Он предпочитал быть на виду, чтобы нагонять ужас уже одним фактом своего присутствия, но полковник Брицц решил иначе, и Билл не стал возражать. Полковник был авторитетным камрадом, и его поддерживал сам команданте Либерман.

Правда, Брицц не был чистокровным революционером и пробился наверх из самых низов, однако и Билл получил прозвище Фабричный именно потому, что когда-то трудился на обычной фабрике.

Он занимался изготовлением форм для художественного литья, и неизвестно, сколько лет угробил бы на эту возню с песком и гипсом, если бы ему, как и Бриццу, не улыбнулась удача - профсоюзный босс дон Ковригин застукал свою жену в объятиях своего же помощника.

Профсоюзная ячейка совещалась недолго, и ночью залитого в гипс помощника спустили в фабричный отстойник.

Дону Ковригину потребовался новый человек. Он несколько дней приглядывался к рабочим, выявляя того, кто не продаст или продаст не сразу.

Возле ваяльной камеры Билли он остановился на третий день поисков, когда молодой рабочий ваял композицию "Рао и Геймгольц".

- Ты знаешь, что я ищу человека? - спросил дон Ковригин, хитро прищурившись.

- Да, сэр. Об этом знают все.

- Хотел бы попасть на это место?

- Кто ж не хотел бы? - волнуясь ответил Билл.

- А не обманешь меня?

- Не обману, сэр. Мне ведь отступать некуда. И работу эту я ненавижу, - объяснил Билли.

Дон Ковригин сразу поверил новому помощнику, и это было его ошибкой. Едва оказавшись в чистой конторке, вдали от гипсовой пыли и дневного поштучного плана, Билл Опанасенко-Маглер начал завидовать дону Ковригину черной завистью. Ведь Биллу подавали сигары по три кредита за дюжину, а профбоссу - по двадцать восемь, Ковригина возила черная машина, а Билл обходился канцелярским фургоном.

Как только помощника допустили до сбора профсоюзных взносов, он прикарманил все деньги и сбежал на сухогрузе, устроившись в бригаду смазчиков.

Помыкавшись года полтора по разным судам и бездарно истратив украденные деньги, Билл Опанасенко решил осесть на одной из возрождавшихся планет Прибрежных Миров, однако там его чуть не схватили люди дона Ковригина.

Поняв, что в обществе обычных людей он рано или поздно попадется в лапы профсоюзных организаций, Билли угнал строительный буксир и на нем прибыл в районы, контролируемые космическими силами Треугольника.

Поначалу его едва не отправили в трудовые лагеря - собирать пыльцу и грибные споры, но фортуна снова улыбнулась Билли, и он стал слушателем военно-политической академии при Оперативном отделе Революционного Флота.

Так он стал капитаном, а о его пролетарском прошлом теперь напоминало лишь прозвище - Фабричный.

Судов, намеченных на сей раз к уничтожению, было четыре - четыре скоростных грузовика "Ижевск Эрроу". Билли не сиделось на месте от нетерпения, хотелось поскорее пальнуть по этим красавцам, чтобы увидеть, как ракеты порвут на куски собственность Эдгара Хубера, толстосума, ненависть к которому уже стала в Треугольнике традиционной.

Ради этого Фабричному Билли было не жалко истратить и несколько "си-джинликс", новеньких ракет с захваченного урайского транспорта. Время от времени флотские соединения Треугольника совершали небольшие вылазки к богатым соседям и, пользуясь военной неразберихой, грабили и примаров, и урай-цев - всех, кого заставали без должного охранного сопровождения.

"Не мы придумали эту войну, камрады, и было бы глупо не воспользоваться трудностями, в которые попали эти империалистические державы", - говорил команданте Либерман, и все камрады с ним соглашались.

Сидя напротив зеркала, Билл выкурил полпачки сигарет, а когда понял, что это занятие ему надоело, надел пилотку и спустился в арсеналы - туда, где до поры таилась сокрушительная сила торпедоносца "Цивилдорф".

- Рады видеть вас, камрад-майор! - совершенно искренне обрадовались смазчики, в чью обязанность входило ежедневное умащивание черных торпед и серебристых ракет. Благодаря такому интенсивному уходу нормативы боевой готовности судна сокращались на треть, и это было личное изобретение Фабричного Билла.

Проинспектировав смазчиков, он отправился к механикам, следившим за исправностью транспортерных лотков, в которых заряды подавались к стартовым шахтам.

- Привет, камрад Билли! - закричали командиру механики.

Он помахал им в ответ и отправился к шахтам, где также ни на минуту не прекращалась работа - шахтные шлифовальщики полировали внутренние стенки, чтобы выход снарядов в космос был идеальным.

Этот ежедневный труд не был бы столь необходимым, если бы не "ржавая блоха", которая не переносила гладких поверхностей. Это вредное насекомое только тем и занималось, что царапало отшлифованные поверхности и откладывало туда свои яйца.

Стоило лишь на пару дней оставить шахты без присмотра, как блохи заселяли все поверхности и покрывали их слоем окисленного металла.

- К нам пришел сам Фабричный Билл! - крикнул в шахты бригадир шлифовальщиков.

- Как дела, камрад?! - отозвались рабочие, продолжая жужжать своими машинками.

Довольный увиденным, капитан торпедоносца поднялся на верхние ярусы и, совершив обход "красного уголка" и стенда личной гигиены, завершил инспекцию на мостике, возле пульта боевого управления.

Подчиненные офицеры на постах исправно несли службу, а стало быть, оставалось только ждать, когда полковник Брицц даст команду на уничтожение целей.