Чтение 11–й страницы книги ~Повелитель Островов~

- Я в полном порядке, - произнес он больше для себя самого, чем для встревоженного Кашела.

Райз поднес поближе подожженный стебель болиголова, чтоб сын мог как следует разглядеть труп на земле.

Труп принадлежал человеку. По крайней мере, скелет был человеческий. Тяжеленный колесный вал буквально раздробил череп и левую ключицу лича. Несколько верхних ребер оказалось сломано. Все это Гаррик видел совершенно явственно, поскольку плоть существа была желеобразной, местами - прозрачной.

- Я не помню его, - сказал юноша. Он прикрыл глаза и помассировал виски. На самом деле он пребывал в сомнениях: что именно он помнил. И даже - кем именно являлся.

- Я спал в конюшне, - начал рассказывать Гаррик, по-прежнему с закрытыми глазами, - и видел сон. Мне снилось... Король Карус велел мне проснуться. Он указывал на меня. Я встал и вышел из конюшни...

Он открыл глаза и оглядел друзей и незнакомцев, сгрудившихся вокруг него. Шесть стражников Бенлоу стояли возле своего хозяина с обнаженным оружием. Вид у них был взвинченный и воинственный.

- Это все, что я помню! - закончил Гаррик. Он наклонился, чтобы получше разглядеть существо, которое, как ему рассказывали, он убил. - Я никогда прежде не видел подобного существа. Вообще ничего похожего не встречал!

- Это лич, - терпеливо повторила Теноктрис. - Он представляет собой скелет, в котором воплощена душа утопленника. А плоть для такого существа мастерится из ила и грязи, взятых со дня моря. Думаю, это дело рук могущественного мага.

- Какого мага? - с тревогой спросил Бенлоу. Он выглядел ошеломленным, и Гаррик подумал, а не может ли быть, что он тоже видит два мира. - Где?

- Мне кажется, вы должны знать, мастер Бенлоу, - с нажимом заявил Кашел.

Его тон явно не понравился охранникам купца. Еще бы, это ведь только Гаррик знал о мягком нраве своего друга. Со стороны же молодой силач с посохом в руках выглядел угрожающе.

По большому счету, охранники были правы. Пастух, конечно, добр к своему стаду, но при любых обстоятельствах человек, способный в несколько секунд раскроить череп трем морским демонам, представляет серьезную угрозу.

- Понятия не имею, - в недоумении пожал плечами купец. Кажется, он не лгал: на лице его были написаны тревога и разочарование, а прозрачные намеки Кашела, похоже, не достигали цели.

Лиана пробиралась сквозь толпу, переводя испуганный взгляд с отца на Гаррика. Но ее опередила Илна. Решительно выступив вперед, она остановилась перед Гарриком и сочувственно кивнула ему.

Юноша снова бросил взгляд на дубину колесного вала, попробовал пнуть его - без особого успеха.

- Я это поднял? - недоверчиво спросил он.

- Мало того - размахивал, как перышком, - уверил его Кашел. - Что было очень кстати, потому как эта тварь явилась к тебе с мечом.

- Ничего не помню, - потерянно произнес Гаррик. Пока они разговаривали, плоть лича начала разлагаться, отходя от скелета. Тяжелый дух разложения смешивался в воздухе с запахом моря. - Я просто ничего не помню.

Это было не совсем правдой, какая-то часть его сознания услужливо выдала картину: он с длинным мечом в руке пробивает себе дорогу через толпу мерзких существ, очень похожих на убитого лича.

Сыпал мелкий дождик, воздух был перенасыщен влагой. Такого в родной Барке Шарина не наблюдала даже в самые сырые дни августа. Солнце красным пятном опускалось за горизонт. Гигантский древовидный папоротник пышно разросся на пустых пространствах, даже из-под каменных построек пробивались молодые побеги с листьями.

Две колонны людей, впрягшиеся в веревочную тягу, медленно продвигались вглубь леса. Возглавляло колонну подразделение Кровавых Орлов - солдаты были при оружии и настороже. В отличие от них, моряки выглядели спокойными и почти веселыми. Они смеялись и перекидывались шутками с товарищами из соседней связки. Наверное, радуются, что остались живы, подумала Шарина. Она точно была рада.

- Твоя мать не поможет тебе сейчас, - выкрикивал один из корабельных офицеров, стоявших рядом. Большие пальцы его рук были заправлены за широкий кожаный пояс.

- Тяни! - дружным ревом отвечали гребцы. После страшного шторма их все еще оставалось не меньше сотни. Согнувшись от напряжения, они тянули веревку, привязанную к носу триремы, - надлежало втащить корабль на пологий берег для стоянки.

Моряки могли наконец расслабиться. Они выполнили свои обязанности - доставили судно в безопасный порт. Кровавым Орлам теперь предстояло выполнять свою задачу - охранять госпожу прокуратора.

- Твой отец не поможет тебе сейчас! Тяни!

- Это ведь построено для военных кораблей, не правда ли? - спросила девушка у стоявшего рядом отшельника. Гладкий каменный откос длиной в сотню ярдов позволял втащить дюжину трирем для стоянки или ремонта. Вдалеке виднелось еще несколько таких же спусков к воде. - Настоящий порт, а не просто берег, куда люди на ночь втаскивали свои лодки.

- Тут ты права, - ровным голосом подтвердил Ноннус. Он тоже держался начеку, хотя в его случае это была скорее настороженность охотника, чем предполагаемой жертвы. - Такого порта нет даже в Валлесе.

Он копнул землю носком сандалии. Поверху находился слой почвы, обильно замешенной на перегное. Под ним тускло блестел розовато-серый гнейс*. [Гнейс - горная порода, образовавшаяся при метаморфизме осадочных или изверженных пород; состоит в основном из полевых шпатов, слюд, кварца и пр.] Насколько Шарина могла судить, все постройки на берегу: крытые убежища, столбы для закрепления поднятых кораблей, сам скат - были из того же твердого, как камень, материала.

- Твоя сестра не поможет тебе сейчас! Тяни!

- Мне казалось: раз остров только что появился из моря, здесь все должно быть покрыто слоем грязи, - произнесла девушка, пытаясь выглядеть не слишком напуганной. - А здесь просто лесной мусор, ну, как у нас в лесу.

Здесь было никак не страшнее, чем во время шторма. Но в том-то и фокус, что во время шторма ей дали надежду. А с надеждой появляется и боязнь ее утратить.

- Я бы тоже ожидал увидеть тут кучу грязи, - сухо ответил отшельник. - Но ты же понимаешь, эти деревья не росли под водой. Нет, Шарина, то, что здесь происходит - не обычный подъем морского дна.

Откуда-то из чашевидной кроны растения с заостренными листьями выскочила саламандра*. [Саламандра - семейство хвостатых земноводных, похожих на ящериц, с большой плоской головой и слаборазвитыми пятипалыми конечностями.] Ее серая кожа была испещрена полосками голубого и ярко-синего цвета, длинный высунутый язык - того же голубого цвета. Ничего подобного в своей жизни девушка не видела, но не испугалась, поскольку тварь едва ли достигала фута в длину.

- Твой брат не поможет тебе сейчас! Тяни!

Кизута, теперь исполнявший функции капитана корабля, высоты юта* [Ют (мор.) - кормовая часть верхней палубы.] наблюдал за процессом транспортировки триремы.

- Все, хватит! - скомандовал он. - Да привяжите ее двойными узлами. Я не верю, что тихая погода сохранится!

Шарина медленно пошла прочь от триремы, зная, что отшельник последует за ней.

- Ты думаешь, мы попали сюда благодаря действиям Медера? - тихо спросила она. Заходить далеко в лес она не собиралась, просто хотелось откровенно побеседовать с наставником без боязни быть подслушанной.

Азера тоже сошла на берег, как и большинство пассажиров. Сейчас она стояла, обхватив себя руками и явно нервничая. Рядом с ней находился Вейнер, он сжимал в руках саблю и зыркал глазами во всех направлениях. Тут же, потея в полном обмундировании, топтались девять его гвардейцев. Они образовали вооруженный кордон между Азерой и темнеющими джунглями.

Густой туман ограничивал видимость: уже в пятидесяти футах ничего нельзя было разглядеть. Ковер старых, перегнивших листьев покрывал все горизонтальные поверхности, но все вертикали на этом берегу отливали тем же розовато-серым цветом.

Ноннус оглянулся на смутный контур триремы. Медер все еще оставался на борту. Он сгорбился за перегородкой, призванной скрыть его манипуляции от посторонних. Колдун развел огонь в небольшом горшке, дымок от него собирался в цветные клубы и стелился над палубой.

- Не знаю, - покачал головой Ноннус. - Не думаю, чтоб это Медер поднял шторм. И вряд ли он мог что-нибудь сделать с Тегмой.

Остров плавно повышался от берега, хотя уверенно судить о его ландшафте было затруднительно из-за тумана и буйной растительности. От порта в лес вели дороги, выложенные гнейсовыми плитами. Они были снабжены невысоким бордюром.

Большинство моряков, справившись с работой, отправилось исследовать побережье. Там и сям чернели их следы, голоса раздавались из леса, смешиваясь с природным шумом джунглей.

Люди, творцы сих замечательных построек, пока ничем не обнаруживали своего присутствия.

- А мне кажется, Медер и сам не знает, его рук это дело или нет, - произнесла Шарина. Ей требовалось говорить: только так она могла держать свой страх на задворках сознания. - Не думаю, чтобы он понимал все свои действия. Боюсь, он и половины не понимает.

- Теноктрис говорила то же самое, - вздохнул отшельник. - Хотел бы я, чтоб она была с нами! А также еще много чего хотел бы...

На вершине каменного откоса он присел на корточки с кинжалом в руке. Осторожно, с тщательностью хирурга над телом больного, проковырял дырочку в слое компоста. На свет показался червяк и тут же в слепом ужасе поспешил снова скрыться меж листьев. Перегной был толщиной всего в несколько дюймов, ниже шла желтоватая глина.

Часть моряков расчищала длинные площадки для убежищ. Стены строить не предполагалось, просто приладили крыши к четырехугольным колоннам. Укрытия получились низкие: мужчинам приходилось нагибаться, дабы не биться головой о навес. Так или иначе, это защитит от падающего дождя, сбоку же при полном безветрии влаги попадало совсем немного.

Тем временем другие моряки снесли на берег тех, кто серьезно пострадал во время шторма. К сожалению, были и погибшие - в основном гребцы, кому неуправляемые весла угодили в грудь или голову. Вооружившись мотыгами, мужчины закопали их трупы в лесу. Глина плохо поддавалась, поэтому ограничились неглубокими могилами и засыпали их перегнившими листьями. Если бы они были в открытом море, морские демоны легко бы избавили людей от этих погребальных хлопот.

- Давай поглядим поближе на те деревья, - предложил отшельник. Он убедился, что девушка следует за ним, и подошел к невысокой стене растительности. Хотя по виду она напоминала траву, внутри срубленного шестидюймового стебля обнаружилась твердая сердцевина.

Дождь прекратился, возможно, ненадолго. Из леса вернулись матросы, они принесли с собой саламандру размером с лисицу, убитую охотничьими ножами. Кто-то принялся расщеплять поваленные деревья, чтоб добраться до сухой древесины. Другие изготавливали вертела из молодых веток.

Насколько могла судить Шарина, местная фауна выглядела совершенно непуганой и вполне съедобной на вид. Она прикинула, какого мнения придерживаются Азера с колдуном относительно извивающихся земноводных.

Ноннус исследовал поваленное дерево. Он прошел футов тридцать вдоль ствола до того места, где оно переходило в дюжину волокнистых ветвей. Отрубил кусок ветки, затем огляделся в поисках другого такого дерева.

В этот момент показался один из солдат, со всех ног бежавший из леса. Он так разогнался, что едва не упал, поскользнувшись на спуске. Одному из охранников Азеры пришлось поймать его за шиворот.

- Вейнер! - кричал, задыхаясь, солдат. - Мы обнаружили город! Целый город на холме, и там нет ни души!

Командир Кровавых Орлов и Азера подошли поближе к солдату. Все трое оживленно обсуждали новость, но говорили они слишком тихо, чтоб Шарина могла разобрать хоть слово с того места, где стояла.

- Ноннус, - обратилась она к отшельнику, невольно понизив голос, хотя никого поблизости не было. - Как ты считаешь, что будет дальше?

Тот пожал плечами и слабо улыбнулся.

- Не думаю, что причина, по которой нас сюда перенесли, обрадует меня или тебя, дитя мое, - сказал отшельник. - Но лучше оказаться здесь, чем на морском дне или в желудке у какой-нибудь твари. Живым быть всегда лучше, чем мертвым.

Ноннус нашел наконец подходящее дерево и пометил его.

- Так, рангоут нам обеспечен, - сказал он. - А теперь давай поищем топор, достаточно большой, чтоб свалить дерево для челнока.

Низко согнувшись, Кашел медленно брел по высохшему руслу ручья. Он не отрывал взгляда от плоских камней у себя под ногами, боясь ненароком пропустить что-нибудь необычное. Вот уж несколько дней, как мельница не работала, соответственно вода из моря не подводилась к руслу. Дно ручья все еще оставалось скользким от тины и ила. Это затрудняло поиски, да и солнце поднялось еще невысоко. Однако его лучей хватало, чтоб разглядеть мощеную дорожку под ногами. Уж Кашел увидит нужный предмет.

При условии, конечно, что он существует...

- Я думаю, это где-то там, - подала голос Теноктрис от мельничного колеса, где они с юношей прятались предыдущей ночью.

Определенно, это было именно там: Кашел мог разглядеть слабые царапины, которые оставил на камнях кинжал купца. Где же предмет, из которого Бенлоу вызвал своего призрака? Неужели он забрал его с собой? Ни Кашел, ни Теноктрис не видели, чтоб Бенлоу нагибался за чем-нибудь, и тем не менее... Единственная вещь, на которую стоило обратить внимание...

- Я нашел камешек, - крикнул Кашел. - Как вы думаете, госпожа, мог он использовать камешек?

- Да, - ответила Теноктрис. - Это вполне вероятно.

Юноша вскарабкался наверх и направился к колдунье. Он размышлял, а что будет, если Бенлоу узнает об их расследовании, увидит, как они роются на месте его чародейства. Хотя плевать... Несмотря на то, что купец отрицал свою причастность, а Теноктрис пребывала в сомнениях, сам Кашел свято верил: за нападением на его друга стоял именно Бенлоу. И если он попытается вмешаться... Что ж, пусть попробует!

Взгляд юноши невольно обратился к заливу. Там над самыми волнами кружили крачки, время от времени взмывая вверх с добычей. За последние дни Кашел часто смотрел на море. Там, в его дали, скрылась Шарина... Чтобы никогда больше не вернуться - в этом он был уверен.

Теноктрис приняла камешек и повернула его к солнцу, чтобы получше рассмотреть.

- Мрамор, - констатировала она. - Где-нибудь в окрестностях есть мрамор, Кашел?

Парень помотал головой.

- Мне показалось, это кусочек кварца с берега, - сказал он. Теперь, разглядев камень повнимательнее, Кашел увидел: то, что он вначале принял за естественный рисунок породы, оказалось резным орнаментом. При этом камешек был не больше ногтя на его большом пальце.

- Повторить то, что сделал Бенлоу, мне не под силу, - казала Теноктрис, критически разглядывая минерал. - Но, кажется, я могу проследить, откуда взялась эта штука.

Она уселась, поджав ноги. Кашел никак не мог привыкнуть к этой позе - у них в деревне предпочитали сидеть на корточках. Женщина вырвала грубый стебелек травы, росшей на берегу ручья.

- Это будет мой атам, - с улыбкой пояснила она. - Инструменты Медера и Бенлоу концентрируют неимоверную силу, но они черпают ее не из единого источника. Намного лучше использовать что-нибудь нейтральное. Во всяком случае, так гораздо безопаснее.

Кашел тоже опустился на землю и кивнул с пониманием. Он ничего не смыслил в колдовстве, зато имел представление о силе и осторожности. Если вы используете длинную палку как продолжение вашей руки, то вам приходится внимательно смотреть, куда вы ее опускаете. Особенно если в руках у вас столько мощи, сколько у Кашела ор-Кенсета.

Теноктрис положила кусочек мрамора на землю, некоторое время рассматривала его, затем, нахмурившись, перевернула так, чтобы резная вязь оказалась сверху. Своей травинкой-кинжалом нарисовала в воздухе окружность вокруг камешка.

С заднего крыльца одного из домов за ними наблюдала маленькая дочка Митира. Затем она бросила остатки зерна цыплятам, которых кормила, и убежала в дом. Кашела беспокоило, что их легко можно увидеть из южных окон мельницы. Что касается Теноктрис, то ей, похоже, было абсолютно безразлично, видит кто-нибудь ее колдовство или нет.

"Как жаль, что так мало существует людей (не говоря уж о волшебниках), готовых делать свое дело открыто, - подумал юноша. - Мир был бы гораздо честнее в этом случае".

- Миучтан салаам атиаскирто, - бормотала колдунья, прикасаясь атамом к земле - одно слово на каждое прикосновение. - Дабатаа заас оуач кол...

Краем глаза Кашел уловил какое-то движение. Он оторвался от манипуляций Теноктрис и увидел, что из-за угла мельничного дома за ними наблюдает хорошенькая дочь Бенлоу.

- Семисилам бачаксичуч! - возвысила голос волшебница и легонько ударила травинкой по мрамору.

- Простите, - смущенно проговорила девушка. - Я не хотела вам мешать...

Из камешка в неясном красном свечении стала возникать неразличимая пока конструкция - так раздувается иглобрюх в морском приливе. Вскоре она приобрела очертания здания кубической формы с низким куполом и единственным отверстием в виде арочного дверного проема. Углы здания были украшены такой же резной вязью, как и исходный кусочек мрамора.

- Да это же... - произнесла Лиана.

- Колдовство, - мысленно закончил за нее фразу Кашел. И ошибся.

- ...гробница графини Теры в Каркозе, - договорила девушка. - Какое чудесное видение, госпожа!

- Да, - сухо произнесла Теноктрис. - Иногда меня по ошибке принимают за волшебницу. Те, кто не видел настоящей работы.

Видение внезапно исчезло. Кашел подумал, что, наверное, затруднился бы точно определить его размеры. Пожалуй, здание было в натуральную величину. Но, с другой стороны, их с Теноктрис разделяло расстояние вытянутой руки, а волшебное строение располагалось между ними и никого не задевало... Неужели все это лишь игра воображения?

- Каким образом вы узнали гробницу, госпожа? - спросила Теноктрис. Она с удивлением рассматривала травинку в своей руке, будто забыв, что это такое. Затем уронила ее на кусочек мрамора.

Лиана, прищурившись, внимательно рассматривала старую женщину. Даже сейчас, сидя на земле в простой поношенной тунике, та притягивала внимание как нечто экстраординарное в этой заброшенной деревушке.

- Мой отец интересовался ею, - наконец проговорила девушка. - Полагаю, из-за того, что она как две капли воды похожа на нашу семейную усыпальницу в Эрдине. Когда мы были в Каркозе, отец несколько раз посещал гробницу.

Кашел поднялся на ноги. Лиана, конечно, славная девушка, хотя лично он не понимал, почему ее появление произвело такой фурор среди женщин Барки. От отца она унаследовала черные блестящие волосы и бледный цвет лица, сейчас затененного широкополой шляпой из крахмального полотна. Правда, лицо у нее было не такое круглое, как у Бенлоу - скорее треугольное. Изящная фигурка досталась девушке, очевидно, от матери.

- Ваш отец - колдун, - напрямик заявил Кашел. Он стоял спокойно, сохраняя вполне мирную позу. Но прекрасно понимал: в глазах девушки он был быком, готовым поддеть на рога невинного котенка. - Сознайтесь, это он слепил ту морскую тварь, которая ночью напала на моего друга?

Глаза Лианы расширились в ужасе, но она не отступила.

- Мой отец хороший человек, - громко заявила она. - Он уже сказал вам, что не приводил этого лича. Могу подтвердить, что он никогда не лгал - ни мне, никому другому.

Теноктрис тоже начала подниматься. Лиана наклонилась, чтобы помочь ей. Хорошее воспитание сказывалось даже в такой момент, когда она была вне себя от гнева.

Кашелу стало неловко. Девушка-то она была, похоже, неплохая независимо от того, кем являлся ее отец. И тем не менее...

- Теноктрис тоже считает, что я ошибаюсь, - признался он. Простите меня, госпожа, но я продолжаю утверждать, что ваш отец - колдун. Потому как я видел его здесь прошлой ночью.

Лиана судорожно сглотнула и прикрыла глаза. Когда же вновь распахнула их, то взгляд ее устремился к далекому горизонту за морской гладью.

- Помню, когда я была совсем маленькой, - сказала она, - моя нянька приводила меня и усаживала на колени матери. А отец пел нам песни. Прекрасные песни любви, которые он привозил изо всех мест, где побывал.

Девушка посмотрела на Кашела, в ее глазах блестели слезы.

- Он хороший человек, - яростно повторила она. Не прибавив ни слова, развернулась и пошла туда, откуда появилась - за дом, где катчиновская жена орала на свою дочку, а та вопила на весь белый свет.

- Я бы так не сказал, - пробурчал юноша. Его лицо постепенно заливала краска, теперь ему уже было совестно за свою злость.

- Ты, Кашел, честный парень, - мягко проговорила Теноктрис. - А я всегда верила, что говорить правду - привилегия честных людей. Кроме того...

Она легко улыбнулась. Юноша подумал, что если Лиана - котенок, то эта женщина - маленькая, сухонькая птичка. Ясноглазый воробышек.

- ...ее слова мне кажутся крайне любопытными. Возможно, если б у меня было достаточно данных, я смогла бы решить эту головоломку. И выяснить, какой-такой случай привел меня сюда, в вашу деревню. Отшельник был бы доволен.

- Госпожа? - обратился к ней Кашел. - А Бенлоу такой же могущественный чародей, как вы?

Теноктрис рассмеялась и похлопала его но руке.

- Бедный мой Кашел, - произнесла она. - Я вовсе не могущественная. Я много читала и многое вижу, это, конечно, важно. Но мои познания сродни умениям резчика по камню, который знает, куда надо ударить, чтобы расщепить алмаз по скрытой линии разлома. Если же ты ищешь чистой мощи, то тебе подойдет Бенлоу, который мог бы просто размозжить тот же алмаз, если б догадывался о своей силе.

Юноша развел своими большими трудолюбивыми руками.

- Ну и кому это нужно, госпожа? - спросил он. Волшебница снова рассмеялась.

- Если б ты знал, как мало людей обладают твоей мудростью! - сказала она. - Вот Клобуку ее как раз и не хватило.

Она обратила к морю свое спокойное, полное решимости лицо.

- Вопрос по-прежнему остается открытым. Для чего Клобук забросил меня именно сюда? Ну что ж, в один прекрасный день мы это узнаем.

- Спокойно, девочка, спокойно, - приговаривал Гаррик, стоя у колодезной поилки с высокой гнедой кобылой купца. Своенравное животное нервно подергивало головой. Ясно было, что зазевайся парень или упусти уздечку, только б он и видел кобылу.

Хлопот с ней было неоправданно много: и следить за ней, и кормить-поить отдельно от других животных, чтобы не нервничала и не лягалась. Гаррик вообще предпочел бы ездить на мерине Бенлоу, если б его спросили. А может, и вовсе - на одном из грузовых мулов.

- Добрый день, мастер Гаррик, - поздоровался Бенлоу, в одиночестве выходя из общего зала. Его охранники остались трапезничать за длинным столом, где им прислуживала сама Лора. - Добавили вам головной боли? Ее зовут Светлый Ангел.

- Она пока еще меня не очень слушается, - признался юноша, поглаживая кобылу за ушами. - Ну давай, Ангел, попьем... Ты же хочешь пить!

По неизвестной причине - может, просто для разнообразия - норовистое животное и впрямь склонило голову к каменной поилке и начало из нее прихлебывать. Гаррик почесывал шею лошади спускался чуткими пальцами вдоль хребта.

- Напротив, молодой человек, - возразил Бенлоу. - С вами она ведет себя лучше, чем с кем бы то ни было. У вас, наверное, талант приручать животных, не так ли?

Юноша занимался кобылой, радуясь возможности не смотреть в глаза Бенлоу. Хотя купец был подчеркнуто дружелюбен, в словах его присутствовала некая закругленность, от которой Гаррику становилось не по себе. Чем-то это напоминало речи священника, который ежегодно заявлялся в деревню за церковной десятиной. Тот тоже постоянно толковал о своей любви к Барке. Но выглядело это так, что, не напомни ему помощник название деревни, и поп непременно спутает ее с какой-нибудь другой, не менее "горячо любимой".

- У нас на Хафте, господин, все умеют обращаться с животными, - пробурчал Гаррик, сгоняя с кобылы назойливую муху. - Во всяком случае, в нашей деревне.

- Вам, наверное, известно, что я покупаю овец для доставки их на Сандраккан, - сказал Бенлоу. - Мне нужен приличный парень, который взялся бы перегнать стадо в Каркозу, где стоит мой корабль. Как вам понравилось бы мое предложение, Гаррик? Я плачу хафтский серебряный анкор за каждый день пути. По каркозским меркам это полновесная зарплата взрослого мужчины.

- Благодарю вас, господин, но - нет, - твердо ответил юноша. Он с усилием нажал на шею поднявшей было голову лошади, чтоб переместить ее влево, к поилке. Теперь Светлый Ангел стояла между своим владельцем и Гарриком. Кобыла удивленно всхрапнула при виде такого обращения, но стерпела. - Мой друг Кашел профессионально занимается такими делами. Он выполнит эту работу лучше меня. А кроме того, им с сестрой лишние деньги не помешают.

Чтоб закончить разговор, он решил отвести лошадь обратно в конюшню. Когда та замешкалась, Гаррик довольно резко дернул поводья. И снова кобыла коротко заржала, но артачиться не стала. И слава Дузи! Потому что при разнице в весе чуть ли не в десять раз сомневаться в исходе такого противоборства не приходилось.

С утра двое рыбаков завернули полуразложившееся тело лича в просмоленную парусину и утопили его в море на глубине сотни саженей. Но махина колесного вала все еще валялась во дворе, где Гаррик бросил ее после ночного сражения. Пришлось вести Ангела в обход, так что Бенлоу снова перехватил юношу.

- Послушай, парень, - заговорил он командным голосом. - Твой друг, может, и хороший перегонщик, но я хочу нанять тебя, а не его. Я сделал тебе хорошее предложение, действительно хорошее. Но если ты хочешь еще накинуть плату...

- Послушай, чужестранец, - едва сдерживаясь, ответил Гаррик. Трудно сказать, что его вывело из себя: может, вид поля боя или назойливость купца, но юноша почувствовал, как в нем поднимается ярость, знакомая ему по ночным снам. Тем снам, где он с обнаженным мечом бросался на врагов. - Я не знаю и знать не хочу, откуда ты явился - из Каркозы, Эрдина или самой морской бездны... Но здесь, в Барке, мы не привыкли отбивать кусок хлеба друг у друга. Так что если тебе нужен перегонщик, - обращайся к Кашелу!

Должно быть, он говорил слишком громко, потому что стражники Бенлоу поспешно высыпали во двор. Гаррик почувствовал на себе их настороженные взгляды. Он бросил поводья и взялся за колесный вал. Лошадь нервно топталась рядом, но не делала попытки убежать.

- Пошли вон! - крикнул купец. - Ральд, немедленно загони своих людей обратно!

Начальник охраны, коренастый мужчина с невыразительно-серыми, какими-то чугунными глазами уперся ладонями в грудь ближайшего из подчиненных.

- Вы слышали, что сказал хозяин, - громко напустился он на них. - Чего примчались? Здесь все в порядке. Давайте возвращайтесь к своему элю.

Юноша вздрогнул и снова выпрямился. Наваждение пропало, он снова был один... Смеющийся образ, который пребывал в его сознании - тот самый, благодаря которому Гаррик одним ударом дубины сумел перевесить шестерых стражников, исчез. Ушел, растворился, затаился где-то в ожидании...

- Пошли, Ангел, - сердито проговорил юноша. - Поищем для тебя зерна!

- Ну что ж. Мы еще вернемся к этому разговору, молодой человек, - бодро кивнул торговец и зашагал к гостинице. Через минуту дверь за ним захлопнулась.

Гаррик запер кобылу в стойле и вышел из конюшни. В другое время он обязательно задержался бы, чтоб скормить морковку-другую лошадям. Но сейчас, после разговора с Бенлоу, юноша чувствовал какую-то противную слабость, от которой дрожали коленки. Он был рад, что никто его не видит.

Серебряный анкор в день - это было не просто хорошим предложением, а поистине фантастическим! Серебро в его деревне вообще появлялось лишь во время ежегодной ярмарки. Да и то большинство платежей производилось медными деньгами.

Нет, Бенлоу не просто искал парня для перегона стада в Каркозу. Сам по себе купец не пугал юношу, но его несуразное предложение послужило лишним подтверждением того, что надежный и привычный мир вокруг Гаррика летел к чертям. Вот чего он ужасно боялся.