Чтение 11–й страницы книги ~Возвращение~

– Стой! – вскочил Середин. – Не стреляй! Они же мертвые, им все равно. Только стены и мебель попортишь. Да еще, чего доброго, окна высадишь.
– Это верно, – тяжко выдохнув, признал тот и опустил ствол. – Ну, тогда давай еще по одной.
Выпили все. Хотя после вчерашнего кошмара появление призраков уже не вызвало воплей и паники, но присутствие мертвых гостей приятных эмоций не доставляло. Настроение у людей упало. Вместо того, чтобы получать от застолья удовольствие, они стали просто торопливо насыщаться, чтобы скорей уйти наверх. Вдруг Урсула взвизгнула, подпрыгнула на своем месте:
– Он там! Я его видела! Это страшный, большой! Как медведь! Он там, за окном! Я видела.
– Но ведь в дом ему не войти, правда? – чуть не ласково напомнил Тюлень. – Успокойся, садись, все хорошо. Олега, а где твой карабин?
– У стены…
Снаружи раздался грозный рев, топот, дом содрогнулся от страшного удара, в гостиной с грохотом разлетелись столы, одна из скамеек, распахнув дверь, влетела в столовую. Следом за ней внутрь шагнул волосатый монстр, головой цепляющий потолок, взревел, раскинув верхние лапы, когтями шаркнул по стенам – вниз посыпалась белая стружка.
– Бля! – Тюлень откинулся и, падая со скамьи, подхватил «помпушку».
Его «племянницы» завизжали, нырнули под стол и быстро поползли к другому концу, Урсула пригнула голову, антиквар свалился со скамьи, прижался к стене, Виктор схватил серединскую «Сайгу» и передернул затвор. Оба ствола загрохотали одновременно. Комната наполнилась белым едко-кислым дымом, вспышками, из груди и боков монстра полетели меховые клочья. Но чудовище только злобно заревело, отмахнулось лапами.
Первым умолкло ружье. Сергей жалобно заскулил, зажмурился и отвернул в сторону лицо, однако монстр не обратил на него внимания, двинулся на грохот карабина, поднял лапы. Щелчок – все, обойма кончилась. Виктор закричал, схватил «Сайгу» за ствол, размахнулся, ударил порожденье ночи по голове – и от взмаха лапы кувыркнулся далеко в угол. Наконец закричала и Гарита, втягивая голову, пытаясь перебраться за скамью – однако лапа опустилась на ее плечо, рванула к себе.
– Не-ет! – Виктор попытался встать, но ноги его заплелись, и он упал лицом вниз.
Женщина крутилась, пыталась вырваться, била чудовище слабыми кулачками, выла раненой белугой, но сделать ничего не могла. Трещала ткань блузки, с ног слетели туфли…
Во всем этом бедламе только Олег остался сидеть на своем месте. Он никак не мог совместить в голове два не сочетающихся друг с другом факта: наличие неуязвимого для пуль, гигантского мохнатого монстра и полное спокойствие примотанного к запястью креста. Однако тварь уже протащила свою жертву половину пути к выходу, а потому ведун сделал единственное, что мог сделать: поднялся, обогнул стол и выпрямился в дверях.
Монстр низко зарычал, угрожающе вскинул лапу. Олег кивнул и вытянул саблю:
– Ну что, обезьяна, потанцуем?
Тварь замерла, покачалась на месте, наклонилась вперед и зарычала еще громче. Ведун вскинул клинок, уперся им в горло чудовища, мягко нажал, показывая серьезность своих намерений. Уродец поначалу вроде даже не почувствовал боли, но уже через пару секунд отпрянул, отпустил Гариту и ринулся вперед, пытаясь дотянуться до головы Олега.
Середин привычным, наработанным долгим опытом движением отбил выпад врага, чуть приседая и делая нырок вперед, потянул оружие за собой и широким взмахом рубанул монстра поперек груди. Тот попятился, словно его огрели дубиной, крутанулся, тихо простонал и, подхватив скамью, метнул ее в окно. Стекло посыпалось сверкающим ливнем, а незваный гость прыгнул на скамью, наполовину вылезшую наружу, сделал два шага и скакнул в проем.
– И это все? – Олег, так толком и не вступив в бой, не выплеснув свой адреналин в жестком поединке, испытывал одно разочарование. – А как же мы?
– О Боже… – Гарита, усевшись на полу, закрыла лицо руками и заплакала. – Я так… Я так… Я уже подумала…
– Ого, – поднес клинок к глазам Середин. – Оказывается, у нашего потустороннего друга есть кровь.
– Правда? – поднялся на ноги Тюлень. – Так он теперь подранок? Эх, сейчас бы его по следу… Вот только у нас ни фонариков, ни собак. Утром! Что, Олега, утром его добьем?
– Если догоним. – Олег вытер клинок салфеткой и убрал в ножны. – Что у этого чудища хорошо получается, так это драпать.
– А куда он с острова денется? На рассвете и возьмем. Вот, блин! Этот паразит, похоже, всем аппетит испортил. Думаю, нужно брать водку, пиво и подниматься наверх.
– Урсула, прихвати лучше чего-нибудь перекусить, – скомандовал Середин. – Вячеслав Григорьевич, пошли. Сквозняк тут. И в окно неведомо кто влететь может. Место тут больно странное, как бы сюрприза не случилось.
Восстанавливать баррикаду на первом этаже мужчины не стали. Какой смысл, если все равно окно нараспашку? Но лестницу завалили на совесть, после чего еще около часа сидели компанией прямо на ковре, доедая холодец и заливное, печеную форель и копченого судака, и все это – под водочку и терпкое немецкое вино. Теперь, когда стало ясно, что чудовищного монстра можно без труда прогнать, а то и зарубить – настроение у гостей скита явно улучшилось.
Первыми закончились свечи. Вместе с ними угасла и вечеринка: в темноте ни нальешь толком, ни закусишь, да и собеседников во время разговора все же видеть приятнее. Люди разошлись по номерам. Антиквару Середин сотворил вокруг кровати защитный круг, настрого приказав до утра его не пересекать, потом начертал такой же у себя в номере, заговорив его после того, как рабыня нырнула в постель. И, чтобы точно ни о чем не беспокоиться – закрылся одеялом с головой.
Спал Середин на этот раз крепко – но не долго. На рассвете, с первыми лучами солнца, Тюлень тронул его за плечо:
– Собирайся, герой, – шепнул он. – Уже светло, пошли чуду-юду искать. Пока следы никто не затоптал.
Олег сладко потянулся, зевнул, но Сергея послушался. Ведун выбрался из постели, оделся, опоясался, вышел в холл, отодвинул кресло, пролез под диваном и спустился вниз. За ним через завал шумно пробрался Тюлень и тут же присосался к пивному кранику. В оружейном шкафу Середин взял помповое ружье Виктора, открыл затвор, набил до упора магазин из стоящей на полке открытой коробки с патронами.
– Ты чего это, Олега? – удивился Тюлень. – Решил сменить оружие?
– Так Витька вчера мне весь магазин расстрелял.
– Я имел в виду саблю. Пули же на зверя не действуют.
– Ну, – ведун забросил «помпушку» за спину, – почему бы не подстраховаться? Все же у огнестрелов имеются отдельные преимущества.
– Ты даже не представляешь, какие, – ехидно рассмеялся Сергей.
– О чем это ты?
– Ты первый мужик с саблей, которого я встретил в своей жизни. Огнестрелы как-то ухитрились всех вывести. Ладно, пойдем, – отставил стакан Тюлень. Он первым спустился с крыльца, повернул влево. – Думаю, он удирал по прямой. Пошли, может, заметим следы крови.
Минуты три они топали, уставившись глазами в землю, потом Тюлень свистящим шепотом спросил:
– Олега, ты куст шиповника за кривой сосной видишь?
Ведун поднял голову. Шиповника он не разобрал, но заметил черный мохнатый бок, выглядывающий метрах в ста из-за коричневого ствола.
– Ё-о… – выдохнул он и, привычно выдернув саблю, побежал вперед.
Зверь, видимо, услышал шелест выходящей из ножен стали и кинулся наутек, медленно, неуклюже переваливаясь. Да и куда ему было деться? До берега оставалось всего полсотни метров.
– Стой, идиот! – окликнул чудище ведун. – Не мучайся, умрешь уставшим.
Зверь выскочил на прибрежные валуны, развернулся возле выпирающего метра на три нагромождения камней. Из этой груды одно за другим выбрались еще два чудовища.
– А-а, вот оно что, – замедлил шаг Середин, сбросил с плеча ружье, чтобы не стесняло движения, уронил на землю, рубанул клинком воздух. – Так оно даже повеселее будет. Вы только не убегайте, хорошо? А то гоняйся потом за каждым.
– Брось железку… – В затылок за ухом уперлось что-то железное, холодное и округлое. Пахнущее смазкой. – Не вздумай дергаться, я нервный. Пристрелю сразу. Просто разожми пальцы.
– Сергей?
– Плохо со слухом? Сейчас проверю. Три. Два. Один.
– Будь ты проклят! – Олег бросил саблю на землю.
Тюлень тут же пинком отбросил ее в сторону, а один из монстров наступил на клинок ногой. Сергей же зашел вперед, не отводя черного ствола «Стечкина» от цели:
– Как ты мне надоел, Олега, ты бы только знал! Лезешь со своей отвагой, куда не просят, лечишь, отгоняешь. Подними руки, сцепи пальцы в замок и положи на голову. Молодец. И личико наверх тоже подыми, на облака полюбуйся. И не дергайся, не то продырявлю брюхо без раздумий. Где монета?
– Так это ты?! – От изумления Середин забыл про приказ, опустил голову и расцепил пальцы: – Так это был ты? Голем в лавке, призраки, навки – это все ты?
– Я, я. А ты, козел, все время мешался. Отдали бы монету сразу, не было бы лишних мучений… – Тюлень расстегнул серединскую поясную сумку, вытряхнул банки и пакетики с зельями, документы, зачерпнул болтавшиеся на донышке деньги.
– Подонок! Из-за своей прихоти готов все вокруг уничтожить.
– Прихоть того стоит… – Сергей нашел монетку, внимательно рассмотрел ее на свету. – Я, знаешь ли, кое-какие навыки от деда получил. Он в Карелии известным шаманом был. Что-то сам узнал, чему-то научился. Но теперь… Теперь все пойдет по-другому.
– Скотина! Ладно, я. Ладно, антиквар. Но за что ты парней из обслуги убил, дежурную, Гариту зачем затравил?
– Ты чего, еще не понял? – Тюлень отступил на несколько шагов и радостно расхохотался. – Ребята, он до сих пор не въехал! Это был цирк, недоумок. Томатная паста, объедки кабанчика, скрытые динамики, холостые патроны. Маленькое представление для любителей мистики. Десять тысяч долларов за представление, плюс проживание и охота с рыбалкой. Заказы на два месяца вперед расписаны.
– Призраки были настоящими, – напомнил Середин.
– Я знаю, Олега, знаю, – подтвердил довольный Сергей. – Понимаешь, когда мы начинали, то времена были другие и методы прямолинейные. Взять, забить до полусмерти, контрольный выстрел в голову. Вот тогда я трех девочек, что лишними при оформлении квартиры оказались, тут и разделал под музыку. Долго они умирали, очень долго. Каждой отдельную пытку придумал. При этом все время показывал вот этот медальон, – Тюлень вытащил из кармана янтарный женский профиль, оплетенный золотой вязью, – требовал, чтобы они его вспомнили, и говорил, что все из-за него. Так они неупокоенными душами и стали. А медальон до сих пор помнят и его слушаются. Дедовский рецепт. Классно, правда? Я не верил, но ведь получилось! И навок прикормил, тоже дед научил. И еще кое-чему. Ну, ты знаешь.
– Хватит трепаться! – Один из «монстров» снял голову, бросил на камни. Его рост тут же уменьшился на треть метра. Из широких мохнатых плеч торчала маленькая, округлая, совершенно лысая башка с окровавленным пластырем на одном ухе. Видимо, Олег вчера вместо горла чиркнул острием сабли по нему. – Давайте кончать.
– Вы чего, сбрендили, хлопцы? Пошутили и хватит. Сказали бы сразу, что это розыгрыш, я бы и не мешал.
– Это уже не розыгрыш, малыш, – цыкнул зубом Тюлень. – Отдал бы монету навке или голему, все бы закончилось тихо. А теперь ты свидетель. В ментуру пойти можешь. Опять же, прошлое призраков тебе зачем-то понадобилось. Гариту спасти пытаешься. Все путаешься и путаешься, путаешься и путаешься. Ну тебя на хрен, лучше порвать! Скажем, что чудище сожрало. Для правдоподобия цирка это еще и полезно окажется. Настоящий труп, не подделка из кабаньей требухи. Баба опять испугается. Ты ведь, сука, ее уже почти готовую вытащил.
– Какая баба? – замотал головой Олег: двое других «монстров» тоже скинули головы и стали обходить его, окружая с трех сторон. – Вы чего, мужики? В тюрьму захотели? Думаете, никто не знает, куда я поехал?
– А тебя никто убивать не будет, – сообщил тот, что удерживал ногой саблю. – Тебя звери загрызут. Видишь? – Он показал вделанную в костяную рукоять железную тяпку с четырьмя зубцами. – Это медвежья лапа. А вот это, с двумя зубцами, клыки в его пасти. Тебя медведь задерет, и большую часть туши для опознания оставит. Лето, они сейчас сытые.
– Не ты первый, не ты последний, Олега, – сочувственно кивнул Сергей. – Сейчас, как я уже говорил, времена поменялись. Сейчас убивать не принято. Много вопросов это вызывает, месть, следствие. Вот несчастный случай – это другое дело. Только такой случай, когда не шальная пуля, а зверь неудачливого охотника загрызет. Или когда рыбак на глазах у десяти свидетелей сам в лодке перевернется и утонет.
– Так вот зачем тебе навки нужны…
– А ты думал, я их ради пустой блажи приманил? Не-ет, они девочки полезные. Кого утопить, кого напугать до полусмерти. Если бы не ты, козел, Гарита эту ночь в пещере у воды бы провела. С нежитью бы пообщалась. Очень полезно для здоровья.
– Тетка-то тебе чем мешает?
– Мне? Ничем. А вот Виктор не знает, что у нее там в завещании написано. Вдруг утонет – а наследниками дети от первого брака окажутся? Нехорошо, правда? А мы за пятьдесят штук зелени эту проблему решим запросто. Несколько хороших встрясок с призраками, монстрами и русалками, водичка с беленой и болиголовом, таблеточки под язык с «порошком» – и через две недели любящий муж будет показывать ее психиатрам и кормить депрессантами. А потом поместит в тихое место под присмотр милой санитарки. Сам же пока останется распоряжаться имуществом. Это ведь намного удобнее убийства, правда? Никаких подозрений, никаких следствий, никаких завещаний. Да еще свидетели, которые при случае подтвердят, сколь яро, рискуя собой, муженек защищал любимую половинку. А ты думал, это все ради тебя затеяно? Тогда ты вовсе дешевый полудурок. Ладно мужики, рвите его. Потом «помпуху» в крови измазать не забудьте и саблю. Он же у нас храбрый, с железкой на медведя только так кинется. Удачи тебе, Олега. Я пошел алиби обеспечивать и бабу твою утешать. Мы все проснемся, а ты уже труп. До встречи в аду.
Тюлень доброжелательно помахал рукой и быстрым шагом направился к скиту.
– Я его первым разделаю. Хорошо, мужики? – попросил тот, что с разорванным ухом.
– Сколько он вам платит? – крутанулся на месте Олег. – Я дам больше.
Бежать было некуда. Впереди, на краю прибрежного камня, стоял один убийца, сзади слева – другой, а справа удерживал ногой саблю третий.
– Горло подставь, меньше будешь мучиться, – посоветовал в ответ один из бандитов.
– Он нам не платит, чмо, – добавил второй. – Это наш общий бизнес. С самого начала вместе, еще с юношеской спартакиады.
– Хрен там, а не горло, он у меня помучается, – взмахнул «медвежьей лапой» пораненный.
– Что, тяжелая атлетика? – оценил Олег внушительные габариты собеседников.
– Она, милый, она.
– Подождите, один вопрос. Зачем вас тут трое?
– Через стены проходить, – пояснил тот, что слева. – Чтобы перемещаться с места на место мгновенно.
– Еще одну секунду! – Сложив ладони, Олег прижал их к груди: – Дайте помолиться. Стану не помолясь, выйду не благословясь, из избы не дверьми, из двора не воротами – мышьей норой, собачьей тропой, окладным бревном; выйду на широко поле, поднимусь на высоку гору…
– Какая-то у тебя странная молитва, клоун, – почуял неладное пораненный.
– …Ты, Солнце, положи тень мне под ноги, вы, звезды, поднимите ее на небо, – торопливо закончил Середин, – а ты, Луна, дай ее мне в руку!
– Руки подыми! – замахнулся «лапой» душегуб.
– Легко!
Ведун резко развел руки, и большая черная тень оторвалась от его ладони, покатилась по земле мимо «доброжелательного» убийцы. Мужчины невольно проводили ее взглядом, оставив Олега на миг без внимания, – и Середин прыгнул вперед, плечом и головой врезавшись в того, что стоял на краю. Пораненный охнул, взмахнул руками, теряя равновесие, сделал шаг назад и полетел с края камня вниз. Недалеко, всего метра на полтора – но на камни.
Олег развернулся, поманил к себе стоявшего на сабле бандита. Однако тот не купился, остался на месте, только занес правую руку со звериным «инструментом». Между тем, на ведуна бросился третий душегуб, «доброжелательный». Уходя от его «когтей», Олег прыгнул на нагромождение валунов, обогнул обоих поверху и бросился бежать, на ходу подхватив ружье. Но через пять шагов остановился, развернулся, передернул затвор.
– Умница, – облегченно перевел дух «доброжелательный», переходя на шаг. – Куда ты с острова денешься? Будешь нас злить – только хуже себе сделаешь. Иди сюда. Я тебя не больно зарежу.
– Одышка? – бросил ему Середин. – Староват ты для таких приключений.
– Все равно не уйдешь… – До убийцы осталось шагов шесть. – Нас трое, остров маленький. Загоним, как зайца.
– Я от бабушки ушел, я от дедушки ушел, а от тебя, кретина… – Ведун присел, черпнул накопившуюся меж двух мшистых валунов каменную крошку и сыпанул в ствол. – А от тебя и бегать не стану.
На лице бандита появилось выражение детского изумления, и почти тут же Олег вскинул «помпушку», нажал на спусковой крючок. Выстрел ударил по ушам, из груди убийцы полетели в стороны кровавые ошметки, он опрокинулся на спину. Середин подскочил и со всей силы ударил его прикладом в голову – еще не хватало, чтобы тот очнулся и напал в неожиданный момент. Второй ряженый, отставший всего на пару шагов, резко затормозил. По его лицу прокатилась такая яркая гамма чувств – Чаплин умер бы от зависти. Олег передернул затвор, и оба попятились: убийца отступал, не сводя глаз со ствола, ведун же вернулся к спасительной щелочке и черпнул еще немного крошки. Не свинцовая дробь, конечно, но на малой дистанции – вполне убойная вещь.
– Спокойно, парень! – «Монстр» поднял обе лапы. – Спокойно! Мы всегда можем договориться. Не нужно глупостей. Давай так: мы берем тебя в долю вместо Рафика, и наши секреты становятся общими. Работаем вместе, получаем одинаково. Я вижу, ты нам подойдешь.
Отступая, убийца дошел почти до самой сабли. Олег увидел, как над краем прибрежного камня появились голова и грудь «пораненного», упал на колено, опустил ствол.
Б-бах!!! – один убийца опять улетел к воде, другой кинулся в атаку. Олег, поднимаясь, вскинул ружье вертикально, принял на него удар «лапы», тут же толкнул низ оружия вперед, четко и сильно попав прикладом в солнечное сплетение… И сам же ощутил, как мягко спружинил материал «звериного» костюма. Резиновый, что ли? Убийца резко выдохнул – ведун, еще не видя опасности, отпрянул, и зубцы левой «тяпки» чиркнули перед самым лицом.
– Н-на! – Ведун с замаха ударил стволом в лицо.
«Монстр», естественно, отвернул голову и прикрылся руками. Олег присел, делая широкий шаг к нему, со всей силы толкнул вперед приклад, впечатывая его в правую ногу, чуть ниже колена, и, выпрямляясь, крутанулся вокруг оси, перехватывая ружье возле шейки. В тот миг, когда он заканчивал поворот, убийца упал на колено, и тяжелый ствол должен был попасть ему аккурат по затылку. Но бывший спортсмен пригнулся, махнул рукой – и теперь уже Середин взвыл от страшной боли в ноге, потерял опору и рухнул прямо на противника. Тот опрокинулся назад, двумя руками схватился за «помпушку» – ведун, отпустив оружие, дернул из ножен косарь и ударил вниз, крутанул, потянул в сторону, распарывая живот. Душегуб захрипел, его хватка ослабла, и Середин, избавляя несчастного от мук, чиркнул лезвием по горлу. Откатившись от мертвого тела, он вытер клинок, спрятал в ножны. Перевел дух, согнул больную ногу, взглянул на нее.
Рана была огромной, с треть голени. Действительно – словно медведь ударил. Кровь текла струей. Еще пара минут – и он просто потеряет от слабости сознание. Олег схватился за короткий обеденный нож, вспорол штанину джинсов, отполосовал ленту в три пальца шириной, скрутил в жгут, обмотал ногу под коленом, завязал, потом подсунул под повязку рукоять ножа, несколько раз провернул, туго затягивая и пыхтя от боли. Лезвие, чтобы не мешало и не раскрутилось, воткнул в штанину, саму же ее закатал. Дополз до сабли, вернул в ножны, потом приподнялся, выглядывая за край валуна.
Последний из душегубов ползал внизу с окровавленным лицом. Насколько серьезно его зацепила каменная дробь, Середин не знал. Вполне может случиться и так, что он, Олег, отключится, а убийца наконец возьмет себя в руки. Ведун подобрался ближе к краю, развернулся больной ногой вперед, толкнулся руками и съехал вниз. Раненый услышал, поднялся на четвереньки, уставился на него единственным глазом, сверкающим из кровавого месива.
– Так на чем мы с тобой остановились? – спросил его Олег. – Вспомнил. На том, что оставлять свидетелей нельзя.
– А-а-а! – «Монстр» взревел, как настоящий зверь, вскочил на ноги и кинулся на Середина. В руках блеснули загнутыми стальными когтями две «медвежьи лапы».
Олег, напротив, расслабив ногу, слегка присел, выхватил саблю, уколол ею прямым ударом, пронзив врага насквозь, и для надежности провернул клинок, превращая внутренности душегуба в кашу.
– Вот теперь все…
Осторожно помогая себе раненой ногой, он перевернулся на живот и пополз наверх, цепляясь кончиками пальцев за выступы и трещины на крутом боку валуна. Он не спешил, тщательно выбирал точки опоры – не соскользнуть вниз было важнее, нежели выиграть лишнюю минуту.
Полтора метра подъема отняли у него минут пять. Еще за минуту Середин дохромал до своих баночек и пакетов, разбросанных среди редкой низкой травы, открыл ту, что со стрептоцидом, и высыпал все содержимое себе на рану, покрыв ее толстым слоем. Порошок начал темнеть, но кровообращения в голени не было, а значит и смыть его никак не могло. Чтобы не терять времени, ведун подобрал ружье, доковылял до знакомой щелочки, улегся перед ней на живот и принялся ковыряться в каменной крошке, отбирая дробинки размером примерно в десять миллиметров. За четверть часа кропотливых поисков таких нашлось с два десятка. Выбрав пяток самых пузатых, Олег перезарядил ружье, отрезал от безнадежно испорченных штанов еще клок, тщательно забил его в ствол, насколько позволял шомпол, по одному закинул камушки, сделал еще пыж и плотно утрамбовал картечный заряд.
– Дешево и сердито, – поморщился он. – Речной галькой половина мира почти сто лет из пушек стреляла и не жаловалась.
Середин вздохнул, согнул ногу в колене и, отпустив жгут, с надеждой уставился на рану. Полчаса прошло, кровь должна свернуться. Если повезет…
Корка из лекарства в нескольких местах начала темнеть, но полностью нигде не разошлась, не потекла. Выждав пять минут, ведун затянул жгут обратно и похромал к телам. Ведь он находился не в древнем мире, здесь за смерть татей могли засудить так же, как и за убитого человека. Следы следовало замести. Тем более, что от места схватки до воды – рукой подать.
Первым в гости к навкам отправился «доброжелательный» бандит. Остановившись возле второго, ведун увидел наполненные кровью раны в животе, и в мозгу у него мелькнула зловещая мысль… Он взял пустой пузырек из-под лекарства, набрал в него до краев густой жидкости, закрыл, отер о шерсть и бережно спрятал в сумку. Затем отправил «монстра» в последний путь вслед за товарищем. Спустился и столкнул в воду третьего ряженого бандита.
– Пожалуй, еще полчаса прошло, – закончив дело, решил он и окончательно отпустил жгут. Рана не «потекла». Заканчивая самолечение, он снял футболку, порвал ее на ленточки, сделал тампоны, наложил на лекарство, сверху старательно замотал эластичным трикотажным «бинтом». – Болотный мох в ране был бы лучше, да где его тут найдешь? Ладно, если сильно не тревожить – и так обойдусь.
Полуголый, окровавленный, с превращенными в лохмотья штанинами, но с саблей на боку и помповым ружьем в руках, он добрел до скита и залег на мягкую игольчатую подстилку за выпирающим из земли корнем старой сосны. Середин мог позволить себе терпение, время играло на его стороне. Чем дольше он пробудет в покое, тем меньше опасность, что откроется рана. Интересно, как долго Урсула станет его ждать? Она девочка послушная. Нет хозяина – значит, так надо. Пожалуй, антиквар раньше забеспокоится. Нет, скорее всего, Тюлень всех на уши поднимет. Ему ведь нужно все под контролем держать. Чтобы без него не ушли, чтобы в ненужное место никто с поисками не сунулся, чтобы объяснение свое вовремя подсунуть: что, как и почему случилось. А чья инициатива – тот и руководит.
– Гариту беленой травят, она не пойдет, – прикинул Олег. – Виктор с ней сидит. Остаются только Урсула, Вячеслав Григорьевич и сам Сережа. Можно считать, один на один. Чего они там ждут так долго? Стрельбы, что ли, не слышали? Или завтрак доедают?
Голоса послышались только через полтора часа Троица вышла на улицу, пару минут негромко совещалась возле беседки, после чего Тюлень громко и уверенно заявил:
– Нежить прыгнула в окно и побежала туда. Вон, видите, земля смазана, трава притоптана. Это след. Олег наверняка двинулся по нему. Он ведь на охоту вышел, а не с удочкой погулять. Раз стрелял – нашел кого-то. Ага, гляньте, еще след!
Двое мужчин и девушка, вглядываясь в землю, медленно смещались на юг. Середин позволил им отойти метров на сто, поднялся и, прихрамывая, начал преследовать, петляя от одного дерева к другому. Компания шла плотной группой – следовало выждать более удобного момента.
– Смотрите, – вдруг остановился Тюлень. – Смотрите сюда. Это уже не от ботинка след, это чья-то лапа. Большая. След свежий, не вчерашний. Видите, земля под сдвинутыми иглами влажная? Неужели за парнем кто-то увязался?
– Вот паскуда, – шепнул себе под нос ведун, прижимаясь спиной к сосне.
– Вот еще след, вот еще…
Троица пошла быстрее – но по-прежнему держалась вместе.
– Здесь он замедлил шаг… Вот, видите вмятину? Приклад от ружья. Тут он остановился, за чем-то наблюдал. Пошел дальше… – Сергей вывел невольницу и антиквара к месту схватки. – Вот след когтей… Кровь…
– Ну, что теперь скажешь, следопыт? – ухмыльнулся за деревом Середин.
– Господи, сколько крови! Прямо как зарезали кого-то… На куски порвали. Потащили… Не бойся, Урсула, это не Олег… Не медведь… – Тюлень замялся, хотя по инерции продолжал нести заготовленную чепуху: – Медведи сейчас сытые… Они бы добычу не потащили, пожевали и тут бросили… Они должны быть где-то здесь… Вот же кровь!
– Скажите, она не человеческая? – опасливо уточнил мачо.
– Будем надеяться, что нет, – заходил кругами Тюлень, непонимающе крутя головой.
В спокойствии оставалась только Урсула. Она безмятежно забралась на каменную горку и уселась сверху, глядя на покрытый бледным туманом озерный простор. Вячеслав Григорьевич наконец-то отошел в сторону, заглядывая в щели между камнями. Сергей добрел до края валуна – шарахнулся назад, сплюнул.
Середин, прихрамывая, быстро приближался, удерживая его на мушке:
– Где ствол?
– Что? – Тюлень развернулся, губы презрительно скривились: – Да пошел ты…
Олег тут же нажал на гашетку. Нежданный выстрел заставил подпрыгнуть и девушку, и антиквара, а порвавшая колено картечь свалила Тюленя с ног. Ведун передернул затвор и снова спросил:
– Где ствол? Я хочу его видеть.
– Ну, ты паскуда… – Бандит схватился за ногу, несколько раз стукнулся затылком о камень. – Больно же!
– Добавить? Где ствол?
– Да нету его, нету! Я же не убивать шел, я за телом…
– Олег?! – Вячеслав Григорьевич, прыгая по камням, подбежал к упавшему. – Да ты… Ты с ума сошел! Что ты делаешь?!
– Что? – повел стволом ведун, и антиквар шарахнулся к кровавой луже:
– Зачем же так? Он… Он беспокоился…
– А хочешь фокус покажу? – предложил Олег. Он наклонился, похлопал Тюленя по штанам, нащупал жесткие кругляшки и вытащил из кармана брюк медальон и блестящий согдианский змеевик: – Узнаешь? Угадай, где он его взял? А?
– Неужели?.. – растерялся антиквар.
– Хочешь знать, кто за монетой все это время охотился? Кто тебе магазин разнес?
– Так это… – Мачо подошел ближе, примерился и хорошенько саданул бандита лакированным ботинком под ребра. Подумал – и поддал еще раз. Повернул голову к Олегу: – А как он смог про нее узнать?
– Так ты сам всему миру разболтал, дебил! – злорадно рассмеялся бандит. – Я за ней уже лет десять охочусь. Посадил на своем серваке поисковик, чтобы все новые упоминания о змеевике фиксировал, вот ты и попался. Все рассказал: состояние, вид, происхождение. Приходи и забирай. Откуда же я знал, что монета не у тебя в витрине, а у этого проходимца в сумке?
– Как ты догадался, что мы поедем на остров?
– Зачем догадываться? Я и заманил. Остров-то мой. Как он начал турбазы искать, я ему свой сайт по нескольким каналам и слил. Цену специально скинул в три раза. Кто же такую халяву пропустит? Сами приехали. Кормите хороших программеров, лохи, – и они вам весь мир преподнесут на блюдечке. Пива и воблы не пожалеете – так еще и лучшим другом считать станут.
– Кому ты хотел продать монету? – тут же перешел на конкретику антиквар.
– Знамо кому. Графу Левентинскому.
– Графу? – не поверил своим ушам Вячеслав Григорьевич. – Он же всего пятьдесят тысяч франков предлагает! А некоторые любители обещали за нее до полумиллиона долларов.
– Полмиллиона? – Тюлень перестал выкручиваться и стонать, как будто даже забыв о покалеченной ноге. – Вы хотите получить деньги? Вы что, ничего не знаете? – Он закрыл глаза и жалобно застонал: – Господи, ну, почему ты всегда помогаешь всяким идиотам? Ну, почему им, а не мне?
– О чем мы не знаем? – присел рядом Середин.
– Идите в жопу. Оба. Калеки на голову. Давай, давай, паскуда! Мочи меня, и покончим с этим. Кончай, ты ведь этого хотел? – Он опять начал биться головой о камни.
– Ты думаешь, тебе больно? – наклонился к его уху Олег. – Не-ет, это не боль. В твоем теле еще полторы сотни костей и десятки суставов. Если ты не скажешь, я возьму камень и буду дробить их один за другим.
– Плевать, козел вонючий, – выдохнул Тюлень. – Я буду умирать со смехом, зная, какую тайну уношу от тебя с собой. Встретимся в аду!