Чтение 11–й страницы книги ~Китайский агент~

улицы. Это была Портобелло-стрит.

Он вспомнил, что Портобелло-стрит - это торговая улица со множеством
больших магазинов и магазинчиков, лавок и уличных лотков. Он давно собирался
побывать здесь, и вот теперь ноги, казалось, сами привели его сюда. Но где
же воспетое в путеводителях знаменитое торжище?

Наверно, где-то впереди. Как-никак Портобелло-стрит протянулась почти на
милю.

И Ходкисс зашагал дальше вдоль зеленой изгороди, мимо ухоженных газонов и
клумб. Ему казалось, что он находится где-нибудь в Новой Англии или в
спокойном старом районе Сан-Франциско. На мгновение ему вдруг взгрустнулось.

Наконец вот он - первый антикварный магазин. Ходкисс остановился, чтобы
поглазеть на витрину. Его не интересовали старинная мебель, картины, часы
или умывальники в викторианском стиле. По пятьдесят фунтов за штуку. Его
всегда и неизменно снедала одна неутолимая страсть - благородные металлы и
драгоценные камни. Опытным взгляд дом он окинул витрину, но почти не
обнаружил того, что хотел увидеть. Похоже, здесь торгуют лишь никому не
нужными сломанными револьверами да источенными шашелем комодами.

Дальше улица спускалась с пригорка заворачивала. Там за углом наверняка
есть ювелирные лавки. Сейчас он мог думать только об этом. Ничего другое в
голову не лезло. Вокруг становилось все больше людей, рядами тянулись
ларьки, лотки, торгующие всем, что только можно себе представить. Повсюду
толпились туристы разных национальностей, но, как правило, по преимуществу
среднего возраста. Особенно много их собралось вокруг высоких, излучающих
олимпийское спокойствие девушек в самых причудливых туалетах. Все они - и
шатенки, и блондинки, и брюнетки - были одинаково неотразимо прекрасны. Само
их появление в том или ином месте, казалось, раздвигало толпу. Девушек
сопровождал эскорт из молодых людей в широкополых шляпах и богатых костюмах,
украшенных драгоценностями. Прямо живая картинка из модного журнала. Здесь
можно было увидеть и лучшие образчики светских туалетов прошлого века, и
моду будущего. Глядя на эту безудержную оргию красок, стилей, линий и форм,
невозможно было представить, что простые смертные могут одеваться во что-то
подобное.

Среди уличных торговцев было много молодых мужчин и женщин. Но и старые,
и молодые, все были в столь же эксцентричных костюмах, словно во время
карнавала.

Узкий тротуар по обеим сторонам улицы был запружен людьми. Впрочем, народ
разгуливал и по мостовой, так что проезжающие машины двигались очень
медленно, часто останавливаясь и отчаянно сигналя.

В воздухе причудливо смешались десятки разных звуков - гудки автомобилей,
крики торговцев, зазывающих в свои лавки, приглушенный гул толпы. Допотопный
граммофон хрипло наяривал старый шлягер "Не сменить ли тебе партнера?",
бренчал на гитаре бродячий певец, живописный старец в белом плаще наигрывал
на банджо...

Но Арнольд Ходкисс ничего этого не слышал и не видел. Он как раз набрел
на лоток торговца, продававшего дешевые украшения. Его внимание привлекла
брошь в виде павлина, который залюбовался бабочкой, сидящей на цветке. Кроме
нее он ничего больше не замечал.

Эта брошь просто не могла лежать в окружении дешевых поделок. Как нежная
роза среди чертополоха. Торговец, наверно, не знал ее настоящей цены. Должно
быть, он был новичком в своем деле и считал, что брошка украшена простыми
стекляшками, как остальной его товар, хотя на самом деле она была буквально
усыпана изумрудами, рубинами, сапфирами... Ходкисс заметил даже несколько
небольших бриллиантов. Большая, овальная, явно старинной работы... Ходкисс
не мог оторвать от нее взгляда, хотя покупать брошь он не собирался.
Покупать драгоценности было не в его правилах. Будучи первым в своем
ремесле, он никогда не приобретал за плату то, что можно было заполучить без
денег.

Из любопытства он все же поднял глаза на продавца и поинтересовался
ценой.

- Пять тысяч фунтов, - не моргнув глазом, ответила сидевшая за прилавком
женщина неопрятного вида.

Ходкисс от изумления рот разинул.

- Это всего двенадцать тысяч долларов, сэр, - с надеждой в голосе
добавила она.

Брошь стоила раз в десять больше. Уж не краденая ли она? Впрочем, едва ли
краденую вещь станут продавать так открыто. Не исключено, что драгоценность
украдена много лет назад, но лишь теперь попала на рынок. Такие случаи
известны. Какой-нибудь любитель раритетов когда-то украл брошку, долго ее
прятал и тайком любовался, а когда умер, вещица угодила в продажу.

Ходкисс не собирался платить двенадцать тысяч долларов, но твердо
вознамерился заполучить брошку. Он приехал сюда, чтобы завладеть сокровищами
британской короны, но дело, кажется, сорвалось. Что ж, пусть хоть эта
безделка послужит компенсацией... Прелестнейшая штучка!

Торговка явная дура, иначе не выставила бы открыто столь ценную вещь.
Любой уличный воришка может запросто подойти и прикарманить украшение. Нет,
она не имеет права владеть этим маленьким чудом!

Ходкисс дождался, пока продавщицу отвлекли другие покупатели, схватил
брошь и опустил в карман. Но он не знал Портобелло-стрит!

Он не знал, что это удивительно сплоченный союз торговцев, лавочников,
уличных продавцов. Конечно, они соперничали друг с другом, конкурировали,
дрались из-за покупателей, но было и нечто такое, что в определенные моменты
превращало их в единое, удивительно отлаженное целое.

Всех их объединял общий враг, которым был отнюдь не закон. И не вор.

Их общим врагом были все, кто не торговал на Портобелло-стрит. Публика.
Каждый, толкающийся здесь, мог оказаться нечистым на руку.

Ходкисс не знал, что, оказавшись на этой невинной с виду улице, он попал
в утробу чудовища. И если оно обратит на него внимание, ему не позволят
выбраться отсюда.

- Вот он! Держи вора! - завопила торговка, но Ходкисс уже успел отойти от
лотка.

Впереди был оживленный перекресток, где можно было поймать такси. Ходкисс
про себя усмехнулся. Главное, добраться до стоянки, пока они тут кудахчут от
обалдения. Увы, растерянности и смятения не было. Была погоня!

Женщина кричала, размахивала руками. Взглянув вперед, Ходкисс вдруг
увидел человек шесть угрюмых мужчин, преградивших ему путь. Сработал
невидимый механизм. Чудовище ожило.

Ходкисс оглянулся. Его очень даже профессионально брали в кольцо. Он
начал понимать, что ситуация складывается не в его пользу. Он знал, чем это
может кончиться, и ему стало страшно.

Ходкисс ринулся бежать туда, где, как ему казалось, еще можно было
проскочить, но это было то самое направление, где чудовище ждало его.

Ходкисс забежал в тесный дворик и понял, что это тупик. Он снова
оглянулся. Ловушка захлопнулась. Впереди объединенного отряда лавочников и
лоточников, словно главнокомандующий, стояла потерпевшая торговка. Ходкисс
инстинктивно попятился назад, пока не уперся спиной в стену.

- Отдай вещичку, которую спер! - грубым голосом приказала торговка и
протянула к нему толстую землисто-серую руку с растопыренными пальцами.

Ходкисс задрожал от страха и, пошарив рукой по стене, нащупал трубу.

Вот он, шанс!

- Вещицу? - запинаясь, переспросил Ходкисс.

- Да!

- Это была брошь, Этель, - подсказал мужчина в мягкой широкополой шляпе,
заслонявшей лицо. Один глаз у него был закрыт черной повязкой, а на плече
сидел черный ворон. Этот тип кого-то напоминал Ходкиссу.

- Спер?

Он решил тянуть время, сколько удастся. Преследователи стояли на месте,
мрачно поглядывая на него.

- Украл, - поправил его маленький человечек в потертом сером пиджаке и с
тонкими губами. Изъяснялся он подчеркнуто официально:

- То есть присвоил незаконным путем, верно, Этель?

- Украл, - подтвердила она, переминаясь с ноги на ногу.

- Кто украл, брошь? - пытался протестовать Ходкисс.

- Ты украл брошь! - дружным хором вскричали преследователи.

Ходкисс почувствовал, что в животе у него стало противно. Он казался себе
кроликом, которого вот-вот проглотит удав.

- Вы... - он судорожно сглотнул слюну, - вы что собираетесь сделать?
Полицию позвать?

Высокий человек в старом военном френче презрительно сплюнул.

- А зачем нам полиция? - спросил он.

- Не нужна нам твоя полиция! - поддержала его Этель. - Отдай брошку и
проваливай ко всем чертям! И чтоб духу твоего здесь больше не было!

Вот и все, что требовалось сделать. Человек, знающий Портобелло, с
благодарностью принял бы эти условия.

Но Ходкисс решил еще раз искусить судьбу. Больше того, он бросил вызов
Портобелло.

Ходкисс решил попытать счастья. Он подпрыгнул, покрепче ухватился за
трубу и полез наверх.

- Эй, приятель, не шути! - донесся снизу хриплый голос Этель, а
преследователи ринулись вперед. - Вернись и отдай брошку, пока не поздно!

Ходкисс тем временем добрался до открытого окна и ввалился внутрь. Он
оказался в сумрачном и грязном помещении, похожем на длинный чердак. С
полусгнивших стропил клочьями свисала серая от пыли паутина. Через щели в
крыше пробивались лучи солнечного света, в которых клубились облака пыли.
Немного дальше были свалены огромные мешки, на одном из которых Ходкисс
увидел крысу. Она смотрела на него понимающим взглядом.

Ходкисс захлопнул окно и запер его изнутри. Похоже, он выкрутился. Крыса
насмешливо пискнула, спрыгнула с мешка и скрылась где-то в темноте.
Казалось, она сообразила, что Ходкисс обречен.

Снизу донесся шум. Ходкисс опустился на колени и приложил ухо к грязному
полу. Преследователи ворвались в дом. Он осмотрелся вокруг и вдруг увидел