- Здесь. В моем внутреннем кармане. В правом, - добавил Аслан, чтобы у
Маканина не было нужды задавать еще один вопрос.
- Медленно сними левую руку с затылка...- распорядился Маканин.
Аслан так и поступил. Но только снял он ее не медленно, а резко выкинул
вперед, будто в нацистском приветствии. Тонкий кинжал без рукояти за долю
секунды преодолел расстояние между стеной и столом и пробил грудную клетку
Маканина, войдя между ребрами с левой стороны.
Советник все же успел выстрелить, но его пуля не достигла цели. Кинжал еще
был в воздухе, а Аслан отпрыгнул в сторону и вниз, упал на четвереньки,
перекатился. Потом медленно встал. Лев Максимович хрипел в кресле. Он был
жив, и это тоже входило в планы Аслана.
Киллер подошел к столу. Он склонился над Маканиным, приблизил свое лицо к
его лицу. - Наш враг должен знать, за что он приговорен к смерти, -
повторил Аслан ранее сказанную фразу.
Он все-таки полез во внутренний карман и достал из него фотографию. Это был
снимок очень хорошего качества, словно вырезанный из рекламного проспекта -
изображение взлетающего над полосой военно-транспортного самолета С-130Н
"Геркулес" с норвежскими опознавательными знаками.
Аслан поднес фотографию к самым глазам Льва Максимовича.
- Смотри, - сказал Аслан. - Ты узнаешь этот самолет?
Маканин булькнул. Он сфокусировал зрение на фотоснимке. Потом с большим
трудом выговорил несколько слов. Это были его последние слова.
- Чурки... - сказал советник губернатора, - чурки... вы... все...
- Узнал, - подытожил Аслан удовлетворенно. Последние слова Маканина,
оскорбительно вызывающие, не произвели на него ровно никакого впечатления.
Программа-максимум была выполнена. Он положил пальцы на шею советника,
туда, где находилось так называемое плечевое сплетение нервов, и с силой
нажал. Через минуту Лев Максимович Маканин был мертв. Уходя, Аслан забрал
"парабеллум" и фотографию. Извлекать кинжал из остывающего тела он
побрезговал.
Глава третья. "СТАРШИЙ, Я ГОРЮ!"
(Кольский полуостров, декабрь 1998 года)
Майор Громов не любил ночных вылетов. А кто их любит? При ночных вылетах
совершенно утрачивается ощущение истинного полета. Да, приборов в кабине
более чем достаточно для того, чтобы взлететь, выполнить задание и посадить
истребитель, ни разу не взглянув на небо и землю. Да, в программу обучения
пилотов входит полет при нулевой видимости, а чтобы он был действительно
"слепым", без обмана, на фонарь кабины надевается специальный колпак. Да,
со временем любой способный пилот отрабатывает свои действия в воздухе до
автоматизма, начинает чувствовать скорость печенкой, а высоту - мозжечком.
Тем не менее пилот остается человеком и чисто инстинктивно доверяет своим
глазам больше, чем показаниям приборов. А ночью - какие тут глаза?
Но как бы ни относился Громов к ночным полетам, тревожный сигнал заставил
его вскочить и, застегивая на ходу ремешки подшлемника, побежать к выходу.
- Майор Громов, лейтенант Беленков, готовность номер один, - услышал он уже
на бегу.
Следом за Громовым к выходу устремился лейтенант Беленков.
"Если пойдем парой, значит, дело серьезное",- подумал майор.
Через десять минут оба пилота уже сидели пристегнутыми в кабинах своих
истребителей. Метеосводка в этот день была не ахти. Облачность - десять
баллов. Снег. Полетная видимость - триста метров. Ветер - норд-ост,
пятнадцать метров в секунду. Температура воздуха у земли - минус двадцать.
Все эти прелести зимы в Заполярье Громов мог наблюдать через фонарь кабины.
Снежные хлопья летели наискось, заслоняя обзор, но полоса была ярко
освещена, и майор видел, как в ледяном сумраке медленно движется по ней
снегоочиститель - тягач с авиационным двигателем на подвеске, реактивная
струя из двигателя бьет под наклоном вниз, в один миг сметая сугробы. К
истребителю подбежал, пряча лицо от ветра, кто-то из дежурных механиков,
расторопно убрал стремянку и колодки. Снегоочиститель повернулся и ушел с
полосы.
"Сейчас начнется", - подумал Громов.
Глядя на светящиеся шкалы приборов, он вспомнил вдруг, как сын Кирюша играл
в "F-117", довольно примитивную игрушку для персонального компьютера.
Громов не знал схемы расположения приборов в кабине "Найтхока[9]", а потому
не мог оценить по достоинству качество имитатора, однако ощущение полета
"вслепую" воспроизводилось очень точно: чтобы выиграть в этой игре, все
внимание следовало отдавать многочисленным шкалам, и только. Бездушная
механика ночного боя.
"Кого бомбишь?" - поинтересовался тогда Константин у сына.
"Мурманск",- ответил Кирюша, нетерпеливо дернув плечом: отец ему явно мешал
одним своим присутствием.
"Ну ты и сволочь,- сказал Громов без малейшей, впрочем, угрозы в голосе. -
Наших бомбить?"
"А кого мне еще бомбить? - резонно вопросил сын.- Это же F-117. Белый дом
они в опциях не предложат".
Громов подивился чудному слову "опция", прозвучавшему из уст шестилетнего
ребенка, а про себя решил найти в обязательном порядке для Кирюши игру
более патриотической направленности - под названием "МиГ-23", например.
- Двести тридцать первый, запуск! - распорядился дежурный по КДП.
"Всђ это игра, - подумал Громов, выводя двигатель ДМиГа" на рабочие
обороты. - А в опциях у нас сегодня нарушитель".
Еще майор вспомнил, что, как-то разговорившись, Кирюша признался: после
выполнения очередного задания он никогда не сажает свой "Найтхок" на
аэродром, предпочитает катапультироваться, не долетев милю. На удивленный
вопрос отца, почему Кирюша гробит дорогостоящий бомбардировщик, даже если у
бомбардировщика этого минимум повреждений, сын безапелляционно заявил, что
так проще, а на количестве заработанных очков это не сказывается. "Во-от
как? - протянул Громов, немало удивленный странной логикой заокеанской
игры.- Если б ты знал, мальчик, что такое катапультирование".
Майор представил себе, каково катапультироваться в такую вот зимнюю
заполярную темень над заснеженным лесом, и его пробрал озноб.
Пока Громов предавался воспоминаниям, дежурный согласовал программу вылета
с коллегами в Оленегорске и отдал приказ на перехват:
- Цель следует вдоль государственной границы. Идентифицирована как самолет
радиоэлектронной разведки "Nimrod R.MK1[10]". Задача - выйти на цель и
сопровождать ее, не допуская нарушения государственной границы Российской
Федерации.
- Вас понял, база, - откликнулся Громов. - Задача - выйти на цель и
сопровождать ее, не допуская нарушения государственной границы.
- Взлет разрешаю.
Ведущим снова стал Громов. Беленков пристроился в полукилометре,
благоразумно держась в стороне от спутной струи*. Штурман наведения,
сидящий в Оленегорске, дал целеуказание, перехватчики развернулись в
воздухе и легли на юго-западный курс.
Прошло две минуты полета в полной темноте, и наконец бортовая РЛС "Сапфир"
обнаружила цель. Самолет-разведчик действительно шел вдоль
российско-норвежской границы, старательно следуя всем ее прихотливым
изгибам.
- База, цель обнаружена, - доложился Громов. - Ведем ее.
- Так держать, - откликнулся штурман. Тут на рабочей частоте вдруг появился
посторонний.