для инструктажа.
превышают нулевой отметки, ты слишком разошлась. Если этот Рахматулин
чего-то стоит, он из тебя махом все выжмет, и что тогда?
Сонька сосредоточилась, а я, чтобы окончательно ее озадачить,
процитировала: - Знание - это ад, по которому гонят тех, кто позволил себе
открыться.
Только ведь я ничего не поняла.
мудрость, еще скорбеть начнешь. А покойника про запас оставим, кое-кто
совсем не уверен, что он покойник.
большие люди ходили? Вот один, на мартышку похожий, очень любил такие
фокусы.
все равно, ты не должна была меня оскорблять, высказываться о моем уме
подобным образом и говорить, что я обезьяна.
вопросами-ответами. Подружка потрясала разумностью ответов, я бы даже
сказала, виртуозностью.
часы. - Пора? - спросила она.
победно усмехнулась:
открытой внешности мужчины, как правило, стесняются мне грубить.
храбрости... Вот мы с тобой все обдумали, - вдруг запечалилась она, - а о
достойной биографии для меня не позаботились. Поинтересуется Витька, где,
кто я. И что отвечу?
кактусоводом, в том смысле, что последним местом ее работы являлся Дворец
пионеров, где она вела кружок любителей кактусов.
данное занятие не является достаточно блестящим для такой артистической и
одаренной натуры. Тут надо пояснить, что в своей жизни Сонька работала от
случая к случаю и весьма неохотно, зато много училась, в смысле, во многих
местах. Как правило, хватало ее на первый семестр, после чего она с
негодованием узнавала, что просто отсидеться не удастся, и в гневе
отправлялась дальше. Несмотря на свою несокрушимую дремучссть, Сонька
умудрилась поступать во многие учебные заведения среднего звена, на высшие
она не замахивалась. Думаю, такому успеху способствовала хорошая память и
умение собрать все крохи своих знаний воедино в нужный момент - черта
похвальная и, безусловно, вызывающая уважение. Еще одним Сонькиным козырем
была внешность, которая как-то подразумевала большое внутреннее
содержание. Сама себя она искренне считала самородком.
пожала плечами.
нравилось, так как собрались здесь мужчины совершенно особого склада.
месте торчим?
рожу расшибешь! - Слава Богу, шипела она тихо, но это ненадолго, выйти из
себя Соньке ничего не стоило. - Ну ты подумай, чего им неймется?
хочешь, а я в сторонку отойду, он ведь на машине подъедет, увидим.
одеться и вообще.
споткнуться. Я знаю, что делаю, а ты в этих делах ничегошеньки не
соображаешь, так что слушай меня.
словами, береги извилины.
девицах... Спорю на твоего любимого паука - это он!
посмотреть, лично я такую видела в первый раз. Дверца распахнулась, и
оттуда с трудом выбралась здоровенная горилла в зеленом пиджаке. Если это
был Сонькин одноклассник, то он здорово изменился. Знакомиться с ним
совершенно не хотелось. Взглянув на его лицо, я и вовсе опечалилась:
может, он и похож на гориллу, только мозгов у нее явно больше. Рядом с ним
появились две обезьяны поменьше, очень суетливые. Дверь распахнулась на
всю возможную ширину, и Сонька выдохнула:
брюнет в очень дорогом костюме, великолепная фигура скрадывала недостаток
роста, и выглядел он просто сокрушительно, особенно на фоне трех мартышек,
причем совершенно не был похож на уголовника, как я их представляла, хотя
я и не очень утруждала себя на этот счет.
к дверям "Айсберга". Одна из обезьян, та, что помельче, предусмотрительно
забежала вперед. Он прошел мимо нас, совершенно не заметив. Сонька,
которая при виде всего этого великолепия малость растерялась, пришла в
себя и громко позвала:
на Соньку, конечно, женщина она сногсшибательная, но как-то мне не
верилось, что любовь к ней он пронес через всю жизнь. Мне стало жаль наших
усилий. В этот момент в лице Рахматулина стали происходить разительные
перемены: сначала он нахмурился еще больше, точно что-то вспоминая, потом
вдруг улыбнулся и пошел к нам, широко раскинув руки.
старуха.
обнялись и троекратно облобызались, по русскому обычаю, надо полагать. Три
обезьяны выжидающе замерли, самая крупная сочла нужным нерешительно
улыбнуться.
Белоусов Валерий
Перумов Ник
Ковальчук Вера
Каргалов Вадим
Володихин Дмитрий
Березин Федор