Чтение 11–й страницы книги ~Последнее слово за мной~

Я размышляла об этом, тупо уставясь в телевизор и ожидая наступления
полуночи. Примерно к этому времени нормальные люди укладываются спать, и я
смогу выяснить, как тщательно охраняется моя тюрьма.

Ровно в полночь я выключила телевизор и свет в комнате, предварительно
сунув под одеяло на своем ложе свернутое покрывало и положив в изголовье
диванную подушку. Трюк старый, но и им не грех воспользоваться. Если вдруг
кто-то решит заглянуть в комнату, при известном везении может подумать, что
я сладко сплю. Хотя очень возможно, что все мои хитрости напрасны и
путешествие закончится на пороге комнаты.

Стараясь не производить шума, я открыла дверь и выглянула в коридор, сжав
в руке фонарик. Коридор тонул в темноте, в стрельчатое окно заглядывала
луна, высвечивая часть пола и стены. Не хватало только волчьего воя да
летучих мышей под сводами. Точно в ответ на мои мысли на улице завыла
собака, громко и протяжно, ей ответили громким лаем откуда-то со стороны
сада. Две двери, выходящие в коридор, разом открылись, и появились
охранники: любезный моему сердцу Иван и Андрей.

- В чем дело? - спросил Иван.

- Собаки воют, - проворчал Андрей.

- Сбесились, что ли?

- Может, девка сбежала из дома?

Я не стала дожидаться конца диалога, поспешно вернулась в комнату,
забралась под одеяло и стала ждать. Вскоре дверь с легким скрипом открылась,
а я приподнялась, включила ночник и рявкнула:

- Что за черт? - Иван торопливо выскочил из комнаты, а я запустила в
дверь подушкой, заорав на весь дом:

- Убирайся, придурок...

Где-то через час все стихло, собачки успокоились, а я вздохнула: о том,
чтобы покинуть дом, не могло быть и речи. Доберманы, как мне известно,
хорошо бегают, а вот я не очень, и зубы у них не чета моим.

Но несмотря на эти здравые рассуждения, я вновь вышла в коридор, правда,
планы мои изменились. Мысль посетить котельную придется оставить, а вот дом
стоит осмотреть. Если меня кто-то поймает за этим занятием, сошлюсь на
бессонницу - в конце концов, я у себя дома и могу бродить, где вздумается,
как та кошка.

На всякий случай я прихватила фонарик и, особо не прячась, отправилась в
центральную башню. Столовая, кухня, наверху библиотека - план, начертанный
Кириллом, я прекрасно помнила. Правда, кое-что Кирилл на нем забыл указать,
например, дверь, выходящую из кухни в сад. На ночь ее, конечно, запирают, а
если даже мне удастся ее открыть, собаки не позволят и шагу ступить.
Очередным коридором я направилась в третью башню - в ней располагалась
комната хозяина и помещения для гостей, так, по крайней мере, значилось на
плане. Скорее всего Кирилл живет там, поближе к своей жертве.

Комната Алексея Петровича находилась на первом этаже, из нее легко
попасть в столовую, а из коридора - на лифте - в библиотеку. На второй этаж
вела лестница, устроенная в толще стены, благодаря ей сходство со
средневековым замком было полным. Держась за перила, я поднялась по крутым
ступенькам. Из-под одной из дверей пробивался свет. Я прошла на цыпочках и
прислушалась: тишина.

Возможно, это комната Кирилла, хотя в доме, и кроме него, могут быть
люди, о которых мне ничего не известно. В этих чертовых переходах может
разместиться взвод солдат, и то их заметишь не сразу.

Из квадратного коридора вели четыре двери, по одной на каждую сторону
света. Я выбрала наудачу одну из них и осторожно толкнула. Она легко
поддалась, а я прислушалась. Сквозь узкие окна пробивался лунный свет, и
предметы я различала хорошо. Комната нежилая, вся мебель зачехленная,
огромное зеркало закрыто простыней, и даже картины на стенах тоже затянуты
белой тканью.

Разглядывать здесь было нечего, но расследование начинать с чего-то надо.
В общем, я закрыла за собой дверь и включила фонарик.

Комната имела довольно странную форму, потому что занимала примерно
четвертую часть круглой башни и от этого походила на кусок круглого торта.
Три других комнаты, должно быть, копия этой, слева - дверь в ванную и
туалет. Я приподняла чехол на одном из кресел, взглянула на обивку без
всякого толка и вздохнула. Можно всю ночь шататься по дому и сколько угодно
таращиться на мебель в чехлах, к разгадке происходящего здесь это меня не
приблизит.

В крайней досаде я приподняла полотно на одной из картин и удивленно
замерла: три башни, крыльцо, готические окна... вне всякого сомнения, это
тот самый дом, в котором я сейчас нахожусь, только ограда отсутствует, зато
сад выглядит очень впечатляюще. Картина внушительных размеров и в дорогой
раме. Что ж, хозяева дома пожелали запечатлеть его на холсте. О вкусах не
спорят.

Я отошла к противоположной стене, чтобы взглянуть на вторую картину. Это
был портрет. Молодая женщина в кресле, руки сложены на подлокотнике, взгляд
устремлен куда-то за мою спину, на губах едва заметная улыбка, точно
художник задумал соревноваться с великим Леонардо. Подпись в углу "А.
Морозов".

Следовало признать, что портрет ему удался. Я отступила на несколько
шагов и присмотрелась к женщине. Светлые волосы до плеч, короткая челка.
Тонкий нос, большие глаза, красивый рисунок губ. Сердце вдруг испуганно
забилось, а я в недоумении продолжала стоять перед портретом, вглядываясь в
незнакомое лицо.

Бог знает, почему портрет женщины произвел на меня такое впечатление,
может, дело в улыбке и насмешке в ее глазах?

В коридоре послышался шум, я торопливо одернула полотно на картине и
выключила фонарь.

- До завтра, - услышала я голос Кирилла. - Не волнуйся, все идет отлично.

Мужской голос что-то неразборчиво проворчал в ответ. Судя по шагам,
человек направился в сторону лестницы, потом начал спускаться, скрипнула
дверь, и все стихло. Выждав минут пять, я покинула комнату. Коридор был
по-прежнему темен, а из-под двери комнаты, в которой предположительно жил
Кирилл, свет не пробивался. Значит, этой ночью у хозяина комнаты были гости,
вернее, гость.

Человек, которого он заверял в надежности совместного предприятия, по
крайней мере, похоже на то: как еще растолкуешь сказанное им? Человек этот -
его компаньон, и он здесь, в доме. Охранников можно смело исключить,
выходит, в доме есть некто, с кем я не встречалась, играющий в этой истории
не последнюю роль. "Слишком много тайн", - решила я, осторожно спускаясь по
лестнице, достигла первого этажа, оказалась на круглой площадке и тут с
некоторым удивлением обнаружила, что лестница идет дальше вниз. Поднимаясь
на второй этаж, я не обратила на это внимания. Выходит, внизу подвал, и,
очень возможно, именно там сокрыто нечто интересное. Ночь, луна и дом,
похожий на замок, повлияли на меня совершенно определенно: мне стали
мерещиться тайны за каждым углом, злодеи с кинжалами и скелеты в шкафу. В
общем, я устремилась вниз. Лестница закончилась в узкой комнатке, из которой
вела только одна дверь. Я подергала ее и убедилась, что она заперта. На
стене, прямо над головой, я разглядела прямоугольное окошко, забранное
решеткой. Во время своей прогулки я видела такое - как раз напротив
котельной, сантиметрах в двадцати над асфальтом. Следовательно, я в подвале,
а эта дверь, очень вероятно, ведет в ту самую котельную.

Рассмотрев замок, я извлекла свои отмычки и мысленно перекрестилась. Надо
признать, мне было трудно объяснить, чем меня привлекала котельная. Тому,
что там всегда присутствовал кто-то из охраны, могло быть очень простое
объяснение, да и вообще, "всегда присутствовал" - весьма сомнительное
утверждение, я и побывала-то там всего два раза, но, несмотря на эти здравые
мысли, котельная меня очень и очень интересовала.

Открыть замок оказалось плевым делом. Я заглянула в темноту и
прислушалась, потом включила фонарик. Короткий коридор, трубы вдоль стен и
еще одна дверь впереди. Я осторожно щелкнула замком и торопливо достигла
двери напротив. В отличие от первой, она не была заперта, и это насторожило.
Я припала к ней ухом, несколько минут стояла, затаив дыхание, и лишь после
этого решилась ее приоткрыть. В котельной царила кромешная мгла, и ничто не
указывало на присутствие хоть одной живой души. Успокоившись, я включила
фонарь и осмотрелась. Помещение было большим и без всякого намека на
таинственность, так что я почувствовала что-то вроде разочарования. Какого
черта я так рвалась сюда? И что ожидала увидеть?

В этот момент луч фонаря высветил печь с круглой заслонкой, и я испуганно
вздрогнула. В голову полезла всякая чушь, я таращилась на печь, дрожала как
осиновый лист, слыша, как бешено стучит мое сердце, и честно созналась самой
себе, что печь мне не нравится - уж очень она напоминает подобную штуку в
крематории. "Стоп, - вовремя сдержала я распоясавшееся воображение. - Это
котельная, и печь здесь должна быть, с этим трудно спорить". Прямо за печью
я осветила огороженное пространство, наполовину заполненное углем. Нелепый
замок находится в историческом центре города, где дома очень старые, без
удобств.

Коммуникации проложены не были, оттого и возникла необходимость в
собственной котельной. Возможно, теперь надобность в ней отпала, но труба и
само строение так и остались. По-моему, все логично. Одно не вписывается в
эту картину: какого черта здесь делает охрана? Я присела на корточки перед
печью и с душевным трепетом открыла заслонку. Не знаю, что я ожидала
увидеть, может, действительно обгоревшие кости, но, кроме золы, ничего не
обнаружила и с облегчением вздохнула, а потом осмелела настолько, что
запустила в золу руку и немного пошарила, не из любопытства даже, а для
того, чтобы доказать себе: ничего страшного тут нет и быть не может. Пальцы
наткнулись на что-то твердое.

Устроившись поудобнее, я смогла рассмотреть обгорелый кусок кожи, который
не так давно был подошвой туфли: на нем даже остались несколько букв от
названия фирмы и цифра "тридцать восемь" - вне всякого сомнения, размер.
Покопавшись еще немного и не обнаружив ничего заслуживающего внимания, я
сунула кусок подошвы в карман и приготовилась покинуть котельную. И тут