доход мне ни к чему.
буфету", и мы снова садимся вокруг зеленого стола, чтобы начать второй кон.
Заканчивается игра довольно скверно для Розмари, а для меня и вовсе
катастрофически, несмотря на самоотверженные попытки Флоры избавить своего
партнера от поражения.
с расчетами уже покончено. - Беда в том, что мне не всегда удается
соразмерить свои удары.
удовольствие.
заявляет на прощание Бэнтон.
грозится Розмари.
энергичное рукопожатие немки.
остаемся одни.
моими страстями я даже начинаю обнаруживать комплекс неполноценности.
ждем. Но, как это порой случается, если оба чего-то ждут, ничего не
происходит. Так что спустя некоторое время я слышу собственные слова:
лишь к обеду мы собираемся вместе, чтобы покончить с обильными остатками
"холодного буфета". Спустившись под вечер в холл, я застаю свою квартирантку
возлежащей на диване с какой-то книгой, в которой много иллюстраций - если
судить по крупным цветным пятнам, заменяющим изображения, это, должно быть,
репродукции полотен импрессионистов.
прокрутили вчера вечером как раз в тот момент, когда Флора вытрясала из вас
последние франки.
ответ. И, вытянувшись по привычке в кресле перед выключенным телевизором,
добавляю: - Но вы, похоже, привыкаете к здешней летаргии. Лежите весь день,
разглядываете картинки...
меня Розмари. - Неужели вы не видите разницы между человеком, принимающим
пищу, и другим, жующим жвачку? Здешние жители не едят, а жуют жвачку, не
используют время, а убивают его.
голубоватые хлопья первого снега
у моей машины забарахлил мотор.
образом выказывать вам свою слабость, но для вас я готов даже на эту жертву.
лицемерии.
говоря, пока не совсем ясен мне самому.
что мы отправились в дорогу в моем "вольво" и к одиннадцати уже были в
Женеве.
рю Монблан к озеру.
приятельницей.
попавшемся переулке. Иду пешком обратно, вхожу во двор столь дорогого моему
сердцу отеля "Де ля пе", а оттуда проникаю в пассаж, ведущий на рю Монблан.
Теперь витрина "Ротонды" как раз в поле зрения. В заведении достаточно
светло, чтобы вполне отчетливо видеть Розмари, сидящую за столиком в углу.
Приятельницы пока нет и в помине.
улицу и, торопливо озираясь, идет к набережной. Я тоже выхожу, только в
обратную сторону, чтобы между мною и моей квартиранткой образовалась
необходимая дистанция. Меня очень забавляет, когда я вижу, как она повторяет
в общих чертах маневры, к которым я сам прибегал чуть больше месяца тому
назад. Она оставляет в стороне два моста, чтобы пойти по третьему,
предназначенному для пешеходов, и удостовериться, что за нею не тянется
хвост. Но кого Розмари имеет в виду? Меня? Маловероятно. Если она так меня
боится, зачем ей было со мной ехать? Впрочем, она могла поехать именно для
того, чтобы показать, что бояться ей нечего.
Женеве и которое мне самому пока не вполне ясно. И побудила меня заняться
этим делом сама Розмари. С первых же дней нашего сожительства - вроде уже
говорилось, что не следует искать двух смыслов в этом слове, - я сумел
установить, что эта дама трижды заботливо перерыла мои вещи. Заботливо в том
смысле, что все было с предельной точностью положено на прежнее место, все
до последней мелочи. Имей она дело со случайным человеком, может, от
подобного педантизма был бы толк. но с профессионалом - никогда.
Профессионал умеет использовать самые разнообразные и подчас совершенно
невидимые приметы, чтобы доподлинно установить, прикасались к определенным
вещам или нет.
оставалось решить, почему: то ли моя квартирантка пришла к убеждению, что я
заслуживаю большего доверия, то ли сделала вывод, что я достаточно хитер,
чтобы предоставлять в ее распоряжение компрометирующий материал? Так или
иначе, эти ее обыски и бесконечное шастанье по дачному поселку вынудили меня
временно бросить на произвол судьбы несчастного Бенато и заняться Розмари.
"Гран-пассаж", чем обрекает меня на суровые испытания. "Гран-пассаж" -
громадный четырехэтажный лабиринт с четырьмя выходами, а так как я нахожусь
на почтительном расстоянии от него, то можно не сомневаться, что, пока я
войду, Розмари потонет в толпе покупателей. Мало того, она может оказаться
на верхнем этаже и без труда засечь меня у входа. Словом, ничего
удивительного, если в этой толпе и при таком обилии зеркал в магазине мы
поменяемся ролями - вместо того чтобы следить, я сам окажусь объектом
слежки.
разуму. Разум подсказывает мне вести наблюдение с Пляс дю лак, и не только
потому, что один из выходов магазина ведет на эту площадь, но и потому, что
в случае появления Розмари у одного из двух других выходов я отсюда смогу ее
засечь Может, конечно, случиться, что она воспользуется четвертым выходом,
но мои шансы не так уж малы - три к одному.
нет почти никакого сомнения, что я ее упустил. Шмыгнув в обувной магазин на
углу и выждав, пока она пройдет мимо витрины, я, пользуясь обычным в эту
пору наплывом прохожих, иду за нею следом. Мне полагалось бы благодарить ее
за то, что она не стала продолжать игру в прятки. Пройдя до угла, Розмари
круто сворачивает в сторону и, быстро оглядевшись, покидает главную улицу.
Ускорив шаг, я успеваю увидеть ее в тот момент, когда она входит в четвертый
по порядку дом - весьма современное строение в пять этажей.
свету, зажигающемуся на лестничных площадках, установить хотя бы этаж, на
который она поднимется. Если Розмари действительно опасается, что за нею
тащится хвост, она в эту минуту затаилась на лестничной площадке и ждет,
чтобы установить, появится кто-нибудь или нет,
напротив; устраиваюсь в углу возле витрины, чтобы, оставаясь невидимым,
можно было побольше видеть. Особого риска тут нет. Если даже Розмари придет
в голову заглянуть в это заведение, я вовремя ее замечу и без труда смогу
улизнуть через служебный вход.
Мигом снабдив меня чашкой кофе, официант обменивается со мной несколькими
словами о погоде, в частности о вчерашнем снеге, который, по его мнению,
определенно говорит о начале зимы, а зима, по всей видимости, должна быть в
этом году очень холодной, и так далее. Я согласно киваю, дополняю его
прогнозы кое-какими своими, заимствованными, впрочем, из телевизионных
передач, потому что в телепередачах всего мира о погоде толкуют так много и
так часто, будто от того, облачно будет завтра или нет, зависит судьба
человечества.
сигареты, обмениваюсь с официантом еще несколькими словами, на сей раз
выручает другая дежурная тема - экономический кризис и рост цен. В тот
момент, когда я тянусь за четвертой сигаретой, из дома напротив во всем
Сертаков Виталий
Афанасьев Роман
Корнев Павел
Лондон Джек
Курылев Олег
Каменистый Артем