Чтение 11–й страницы книги ~Скелет под колоколом~

документы, он сказал по-прежнему благожелательным тоном:

- Сударыня, я изучу эти бумаги самым тщательным образом. Как только приду
к заключению, приглашу вас снова к себе.

Старуха медленно поднялась и, сделав глубокий поклон, сказала:

- Долгие годы искала я судью, способного исправить ужасающую
несправедливость. Небу угодно, чтобы наконец я его нашла!

Секретарь Хун проводил ее до дверей присутствия. Когда он вернулся, судья
заметил:

- На первый взгляд, я был бы склонен сказать, что это одно из прискорбных
дел, в которых ловкий и образованный негодяй обогащается, разоряя десятки
несчастных. Ясно, что горе и разочарования повредили ум этой старой женщины.
Самое малое, что можно для нее сделать - это внимательно изучить дело, но я
был бы очень удивлен, если бы нащупал хоть один слабый пункт в доводах
защиты. По меньшей мере один из судей, занимавшихся этим делом, известен
своими юридическими талантами и ныне заседает в суде империи.

Затем судья Ди вызвал Тао Гана. Увидев расстроенную мину своего
помощника, он не мог не улыбнуться:

- Перестань же, улыбнись! Не думай больше об этом буддийском монастыре. У
меня есть для тебя более интересное дело. Пойди к дому госпожи Лян и собери
сведения, какие только сможешь, об этой особе и о ее семье. Затем разузнай,
где живет богач Линь фан. Он должен проживать в этом городе, О нем мне тоже
нужен отчет. Может быть, в поисках тебе поможет то обстоятельство, что обе
семьи прибыли из Кантона и осели в Пуя-не недавно.

Отослав своих помощников, судья Ди приказал первому писцу принести
несколько административных дел и погрузился в их изучение.

Глава 7

МА ЧЖУН ОБНАРУЖИВАЕТ ЗАБРОШЕННЫЙ ДАОССКИЙ ХРАМ. ЯРОСТНЫЙ КУЛАЧНЫЙ БОЙ
ПЕРЕД СВЯТИЛИЩЕМ

Выйдя из кабинета судьи, Ма Чжун направился прямо к себе, где, сменив
одежду, полностью изменил облик.

Прежде всего он снял ермолку и, тряхнув головой, растрепал тщательно
причесанные волосы и обвязал их грязной тряпкой. Напялив затем слишком
просторные штаны, стянул их у щиколоток плетенной из соломы веревкой, на
плечи накинул заплатанную куртку, а вместо фетровых башмаков обул соломенные
сандалии.

Вырядившись таким образом, он выскользнул из ямыня через заднюю дверь и
смешался с прохожими. При виде его люди шарахались, чтобы дать ему пройти, а
бродячие торговцы плотнее прижимали к себе свой хлам. Удовлетворенный
достигнутым результатом, Ма Чжун бешено вращал глазами и от души
развлекался.

Но очень скоро он понял, что его поручение отнюдь не будет таким легким,
как ему вначале показалось.

В посещаемой бродягами харчевне под открытым небом он съел мерзкую еду, а
потом пошел выпить вина в притон, выстроенный на месте недавней помойки,
запах которой все еще стоял в воздухе. Вокруг него каждый делился своими
несчастьями, пытаясь позаимствовать у своего соседа несколько грошей. Но все
эти горемыки образовывали сравнительно невинную часть дна, которая
встречается в бедняцких кварталах любого города, и Ма Чжуну никак не
удавалось установить контакт с подлинным преступным миром, все обитатели
которого держатся вместе и всегда в курсе того, что происходит на дне
общества. Лишь на закате дня случайно услышанное слово направило его в
нужном направлении. Он силился проглотить мерзкий напиток, не слишком
гримасничая, когда обрывок разговора двух нищих заставил его насторожиться.

- Ты знаешь место, где бы можно было сбагрить тряпки? - спросил один из
них.

- Люди Красного Храма тебе подскажут! - ответил другой. Ма Чжун хорошо
знал, что воровские шайки имеют обыкновение собираться у заброшенных
кумирен, но поскольку у большинства этих зданий или ворота или столбы
покрыты красным лаком, ему трудно было угадать, где находится упомянутый
храм в городе, который еще вчера был ему незнаком. Он решил довериться
случаю. Выйдя на рыночную площадь, рядом с Северными воротами, он ухватил за
плечо паренька в лохмотьях и грубо приказал:

- Отведи меня к Красному Храму!

Не задавая лишних вопросов, мальчуган углубился в лабиринт извилистых
улочек. Добравшись до утопающего во тьме места, он рывком освободился и
мгновенно удрал.

Ма Чжун увидел перед собой большой красный портал даосского храма,
вырисовывавшегося на фоне ночного неба. Справа и слева поднимались высокие
стены старых жилищ, нижняя часть которых исчезала под пристройками из кривых
и плохо подогнанных досок. В те времена, когда храм еще привлекал верующих,
там располагались мелкие лавочники, предлагавшие свои товары толпам
паломников, но теперь они служили убежищем для отверженных.

Площадка была захламлена различными отбросами и нечистотами. Выделяемые
ими тошнотворные запахи смешивались с вонью прогорклого масла, ибо совсем
рядом старик в лохмотьях жарил на костре пирожки. Дымящийся факел,
вставленный в щель стены, освещал неровным светом трех сидящих на корточках
игроков в кости.

Ма Чжун неторопливо подошел к ним. Здоровенный парень с голой грудью и
огромным брюхом восседал на перевернутом винном кувшине. Его длинные волосы
и взлохмаченная борода были засалены и грязны. Полуприкрыв глаза, он
наблюдал за игрой, левой рукой почесывая живот, а правую положив на нечто
вроде дубинки. Остальные члены шайки держались чуть дальше, сидя на
корточках в тени.

Ма Чжун посмотрел, как катятся кости. На него вроде бы никто не обращал
внимания, и он спрашивал себя, как завязать разговор, когда сидевший на
винном кувшине гигант, не поднимая головы, сказал:

- Твоя куртка, младший брат, мне очень бы пригодилась! Мгновенно все
взгляды повернулись в сторону помощника судьи Ди. Один из игроков собрал
кости и поднялся. Он не был так же крупен, как Ма Чжун, но его обнаженные
руки были мускулисты, а из-за пояса торчала рукоять кинжала. Небрежно ее
поглаживая, он с иронической улыбкой скользнул вправо от Ма Чжуна. Здоровяк
же заговорил насмешливым тоном:

- Добро пожаловать в храм Совершенной Мудрости, младший брат. Думаю, что,
побуждаемый благочестивыми мыслями, ты пришел в это святое место, чтобы
совершить здесь какое-то жертвоприношение. В этом случае ты можешь быть
уверен, что твоя куртка будет принята с благодарностью!

Говоря это, он медленно поднимал дубинку.

В мгновение ока Ма Чжун оценил положение. Непосредственная опасность
выступала в двух видах - отвратительной дубинки перед ним и кинжала с правой
стороны.

Когда толстяк заканчивал свою речь, Ма Чжун выбросил левую руку вперед,
схватил правое плечо гиганта и, нажав большим пальцем на определенное место,
парализовал руку, державшую дубинку. Но другой рукой противник Ма Чжуна
ухватил его левое запястье с намерением дернуть на себя, одновременно
коленом ударив в пах. В тот же момент Ма Чжун правой рукой, согнутой в
локте, изо всей силы ударил в лицо мужчину с кинжалом. Локоть врезался в
физиономию разбойника, рухнувшего с глухим воплем. В то же время кулак Ма
Чжуна, продолжая свой путь, мощно ударил по незащищенному брюху колосса. Тот
выпустил запястье Ма Чжуна и упал, согнувшись пополам, с остановившимся
дыханием.

Коща Ма Чжун оборачивался, чтобы посмотреть, не следует ли ему снова
заняться человеком с кинжалом, тяжелая дубина обрушилась на его спину, а
мускулистая рука обхватила шею.

- Хватка душителя, - подумал Ма Чжун. Он согнул свою могучую шею, чтобы
упереться подбородком в руку нового противника, а пальцкг тем временем
шарили за спиной. Его левая рука лишь оторвала клок одежды, но Правая крепко
схватила ногу. Дернув из всех сил, он одновременно рванулся вправо. Оба
упали, но Ма Чжун оказался сверху. Его бедро, подкрепленное всем весом тела,
едва не сломало таз душителя. Хватка ослабла. Ма Чжун стремительно вскочил,
как раз вовремя, чтобы уйти от удара кинжалом предыдущего противника,
который только что поднялся.

Ускользая от удара, Ма Чжун схватил нападавшего за запястье. Он вывернул
его, перекинул разбойника через плечо и, резко наклонившись, заставил
описать в воздухе длинную кривую. Замечательный полет завершился у стены
дома, и мужчина рухнул на винный кувшин, разлетевшийся вдребезги. Разбойник
же остался совершенно недвижим.

Ма Чжун подобрал кинжал и закинул его за стену. Повернувшись к оставшимся
в тени темным фигурам, он любезно объяснил:

- Наверное, вы находите меня несколько грубоватым, большие братья, но
иной раз мне не хватает терпения с теми, кто развлекается ножом.

Единственным ответом было невнятное бормотание, которое можно было
истолковать как угодно.

Оставшегося на земле гиганта рвало почти не переставая. В короткие
промежутки он поочередно то стонал, то сыпал проклятьями.

Ма Чжун схватил его за грязную бороду и швырнул на стену. Когда его плечи
коснулись стены, раздался глухой стук, и тот, еще с трудом дышавший, сполз
вниз, вращая большими глазами.

Обретя, наконец, способность говорить, он хрипло спросил:

- Теперь, когда обмен любезностями завершен, не соблаговолит ли наш
почтенный старший брат сообщить нам свое имя и профессию?

- Меня зовут, - небрежно ответил Ма Чжун, - Чжун Бас. Я честный
коробейник, продающий свой товар вдоль больших дорог. Сегодня утром, когда
солнце только что взошло, я встретил на дороге богатого торговца. То, что я
нес, так ему понравилось, что он не отпустил меня, пока не приобрел все мои
товары за тридцать серебряных монет, которые мне тотчас же и вручил. Я
поспешил сюда, чтобы возжечь благовонную свечу богам в знак признательности.

Его собеседники прыснули, а тот, кто чуть раньше пытался его задушить,
осведомился, пообедал ли он. Услышав отрицательный ответ Ма Чжуна, колосс
подозвал старика, готовившего на прогорклом масле, и вскоре все расселись
вокруг костра, закусывая чесночными пирожками.