прижалась к нему грудью.
встретились с ее губами. Он притянул ее к себе. Сжал посильнее в объятиях.
Ее язык как жало скользнул в его рот. Голова у него закружилась. И все
закружи лось. В сердце загорелся пламень.
переводя дух.
затрещал. Поднялась легко, по-спортивному. Чмокнула его в лоб - он и не
двинулся, будто бы статуей. - Пока, зайчик. Хлопнула дверь.
пепельницу гостья все-таки сперла. Хорошая пепельница. Он ее стащил из отеля
в Голландии...
***
А Лена все звонит и осыпает его упреками. И дело не в том, что она искренне
верит в них. Просто ей нужно осыпать кого-то упреками, а на ее нового
благоверного особо не наедешь. А вампирить, подпитываться от кого-то
энергией надо - так уж Лена устроена. Ей все равно, как присасываться - по
телефону, с глазу ли на глаз. После каждого такого разговора Валдаев
чувствовал себя опустошенным.
Ох, как быстро и профессионально она опутала его. Тогда он работал в
центральной газете. имя примелькалось. Все говорили: Валдаев - талантливый
реалист, у него есть будущее. И клюнула, студентка. Окрутила. Стала жить с
ним поживать да биоэнергию попивать. Кроме биоэнергии, она не прочь была
выпить и коньячку и мартини, притом к бутылке прикладывалась все чаще и
тогда вообще становилась невозможной. Иногда она загуливала с мужчинами, при
этом не особенно и таясь. Он все ей прощал, она ему не прощала ничего. И
пилила-пилила. Иногда он пробовал огрызаться, получалось это беспомощно. Он
слово - ему десять. И тогда оставалось только принимать позу оскорбленного
достоинства, да испытывать жалость к себе, да медленно сползать в
страшноватую, но вместе с тем сладостно-истомную депрессию.
откуда-то неразговорчивого, небритого, тупого, крутого и самоуверенного
типа, зашибающего деньгу на растомаживании грузов. Тот почему-то считает,
что правит семьей, хотя на деле Лена вьет из него веревки. Вот только
вампирить от него у нее не очень получается. Туша огромная, мозг с пятачок.
Такую нервную систему динозавра на дурачка не возьмешь. Ребенка Лена забрала
себе, не без оснований заявив: "Ты не знаешь, что с самим собой делать, не
то что с Левонькой". И была по-своему права.
"Пентиум-300" и набором игр к нему, с диснеевскими мультиками в размере
тридцати кассет, а на пальце - золотой перстень, и слоняется он между двумя
папами.
способен жить только для себя, точно, выживать, да и то не очень умело. По
большому счету н не способен отвечать ни за кого, даже за себя...
топтаться на больных мозолях.
всегда был идеальный порядок. В прошлом порядок этот она непонятно почему
считала исключительно своей заслугой.
всякую дрянь.
он выходит из себя. - Эх, Валдаев нашел бы ты себе какую-нибудь бабенку
попроще. Чтобы готовила тебе котлетки диетические и рубашки стирала.
двух дней смогла прожить. Я твою молодость погубил... Ничего, зато старость
у тебя началась обеспеченная.
сказано.
сказать?
в него немецкое печенье, которое моментом впитывало влагу и размягчалось.
Нужно было не пропустить момента, когда печенье начнет распадаться на куски
и плавать в чае, - занятие это было в какой-то мере увлекательное.
Ноль пятьдесят. А сна все ни в одном глазу.
задавленная коробками родная улица Нади Улиевич. Кто такая эта Улиевич -
Валдаев так и не удосужился узнать за свою жизнь, хотя, поговаривают, где-то
висела доска с описаниями принесенной этой самой Надей пользы Отечеству. В
бурное, отмеченное веселым безумием недавнее время, в разгар переименований,
улицу хотели обозвать как встарь, когда здесь был подмосковный городишко, -
Старая Грязнокопытинская, но чего-то у реформаторов не вышло.
"Бизона" машины.
автомашин около снискавшего всемосковскую дурную славу стриптиз-кафе "Черный
бизон". В кафе этом кишела какая-то своя, загадочная жизнь. Она пугала
Валдаева, как и многое из того, что происходит вокруг.
иногда баловался. Снотворное было дорогое, немецкое, спасало от
набрасывающейся на неделю-другую бессонницы.
понял, что гряда - из стеклянных рам. Ему было неприятно. Он всегда боялся
высоты.
тело болезненно впивается в рамы. И как лопается, разлетается, звенит
стекло.
были заведенные за спину руки.
у того что-то хрустнуло там.
проясняться, и все существо стало наполняться ужасом. - Прошу вас...
***
определенную картину. Негр оказался не негром, а здоровенным детиной в маске
с прорезями для глаз и для рта. В руке он держал большой черный пистолет. И
одет был в черный комбез. Рядом возвышался почти такой же шкаф, только
габаритами чуть меньше. А перед Валдаевым, прищуренно смотря на него, стоял
невысокий сухощавын мужчина в милицейской форме. Погоны у него были
майорские.
Валдаева за плечо. Пальцы у него были крепкие.
удивительно было бы увидеть летающую тарелку и гуманоидов. Те хоть понятно,
что на Земле делают Но что эти люди делали в его квартире - это в голове не
укладывалось.
угрозой майор.
Посняков Андрей
Шилова Юлия
Свержин Владимир
Афанасьев Роман
Афанасьев Роман
Никитин Юрий