Чтение 11–й страницы книги ~Нечаянная любовь~

- И ты думаешь, что мне от этого легче? - Поппи едва не плакала. - Позволь мне спросить у него, Рия. Я как-нибудь так, осторожненько... Можно, а?

- Если ты скажешь кому-нибудь хоть слово, то обещаю тебе, я забуду о твоем существовании. - Голос у Рии был холоднее льда, и Поппи не решилась настаивать, обиженно поджав губы. Рия медленно поднялась и вышла. Она походила на старуху, и все в ней говорило о поражении.

На следующее утро Кристи объявилась вновь - с целой охапкой свадебных подарков, которые Поппи приняла у нее более чем угрюмо. Это не ускользнуло от проницательных глаз рыжеволосой красотки, и она злорадно кивнула головой с тщательно уложенными волосами.

- Нервишки перед свадьбой? - медленно протянула она, не сводя с сердитого лица Поппи ядовито-зеленых глаз.

- Ничего подобного! - отрезала Поппи, меча в нее искры.

Кристи мягко рассмеялась и вытащила еще одну коробку из своих многочисленных чемоданов, которые потный таксист поставил перед ней несколько минут назад.

- А это для Кристины, - сказала она безразлично, ни к кому не обращаясь. - Она у себя?

- Да. А мужчины на работе, - сказала Поппи полным ада голосом, но тут же слегка покраснела, перехватив сердитый взгляд Рии.

- Насколько я вижу, вы по-прежнему работаете, как пчелка, - насмешливо сказала Кристи, поворачиваясь к Рии.

Рия отвела глаза и не проронила ни слова.

- Сегодня вы чрезвычайно дружески ко мне расположены... - бросила Кристи через плечо и грациозно направилась к лестнице. - Мы так рады вас видеть, Кристи! Как вы долетели, Кристи?

- Чтоб ты сдохла, Кристи! - вполголоса пробормотала Поппи, когда рыжеволосая красавица, скользя рукой по полированному дереву резных перил, поплыла по залитой солнцем веранде в комнату Кристины.

По мере того как день подходил к концу, Рия все больше и больше нервничала. Холодные зеленые глаза, как буравчики, сверлили ее лоб - так, что она была готова закричать. Поднимая глаза от работы, она постоянно ловила на себе пристальный взгляд Кристи, следившей за каждым ее шагом. Ее красивое лицо было холодным.

- Вы ненавидите меня, правда? - сказала Кристи таким голосом, словно просила чашку кофе.

- С чего мне вас ненавидеть?

Рия отвернулась и стала просматривать отпечатанные на машинке листочки бумаги, с внутренней дрожью предчувствуя схватку.

- Вы прекрасно знаете, почему, - надменно сказала Кристи, и слова ее падали, словно первые капли надвигающейся грозы. - Почему бы вам не отправиться восвояси, пока еще не вся ваша гордость растоптана? Честно говоря, я не ожидала увидеть вас здесь снова.

- Извините, что не оправдала ваших надежд, - сказала Рия. Ее спокойствие и безразличный голос явно раздражали оппонентку.

- Не думайте, что вам удастся обмануть меня этими вашими невинными штучками, - бросила Кристи, придвигаясь к ней ближе и гладя на нее злобными глазами. - Димитриоса ты еще могла бы обвести вокруг пальца, но я-то тебя сразу раскусила. Ты охотница за чужим богатством! Поверь мне, зря теряешь время. Ты вылетишь отсюда пробкой, как только они поженятся, так почему бы тебе не собрать свои чемоданчики прямо сейчас и не отправиться куда подальше?

- Я уеду, когда все будет готово, - отчеканила Рия, поднимая голову и твердо глядя в надменное лицо Кристи. Они несколько секунд смотрели друг другу в глаза, и Кристи не выдержала. От ненависти лицо ее перекосилось.

- Много я повидала таких, как ты. Но они приходили и уходили, - прошипела она через плечо, отворачиваясь и меча зеленые искры. - Ну, протянешь ты еще месяц или два, но он быстро потеряет к тебе всякий интерес. А ко мне он все время возвращается, не забывай этого.

- У меня нет ни малейшего намерения тянуть сколько бы то ни было, - холодно ответила Рия, а внутри у нее все оборвалось, и она не смогла скрыть этого. Направляясь к дверям, она сдержанно сказала: - Мне просто жалко Димитриоса, если у него будет такая жена. Мне жаль его от всего сердца.

- Оставь свои сожаления при себе! - издевательским тоном выкрикнула Кристи. А когда Рия вышла из комнаты, лицо Кристи озарилось торжествующей улыбкой. - Пожалей лучше себя. Это пригодится тебе в те длинные холодные ночи, когда ты будешь представлять его рядом с собой.

Рия каким-то чудом добралась до своей комнаты. Дрожа, она села на кровать. Жестокость Кристи выбила у нее почву из-под ног. Никогда еще ей не приходилось сталкиваться с такой открытой и яростной ненавистью. Может, действительно лучше уехать прямо сейчас? По крайней мере, в одном она могла быть уверена: Кристи сделает все, чтобы испортить ей последние дни.

Вечером, спускаясь к обеду, она уже все для себя решила. Гордость заставила ее одеться очень тщательно. Она собрала свои блестящие, как расплавленное серебро, густые волосы в нетугой узел на затылке, оставив несколько прядей свободно висеть вокруг шеи. Большие глаза были слегка подведены.

Все уже сидели за столом, и стоило ей увидеть Димитриоса, который мирно разговаривал с Кристи, по-хозяйски державшей его руку в своей, как знакомая уже боль пронзила ее. Она не видела его с того самого вечера, и сердце у нее екнуло, когда он нехотя поднял голову и с насмешливым одобрением осмотрел ее с ног до головы.

- Выпьешь чего-нибудь?

Низкий голос был мягок, и она вздрогнула.

- Спасибо. Сухой шерри, если можно.

Она не могла смотреть на Кристи, но знала, что ее гибкое стройное тело оторвалось от Димитриоса, когда тот поднялся, чтобы налить шерри. Даже Кристина заметила, как ловко Кристи опутывает Димитриоса своей паутиной. Она смотрела на брата с неодобрением, но когда, подав Рии бокал, он задержался возле нее, разговаривая со всеми сразу, она немного оттаяла.

В этот вечер Рия не смогла отдать должное кулинарному таланту Розы. Во рту у нее был привкус древесных опилок. Всем своим существом она ощущала с поразительной болью, что последний раз обедает за этим столом. Во время десерта она объявила о своем намерении, и эффект был подобен разрыву бомбы. Помогла ей Поппи, сама того не подозревая. Обернувшись к кузине, когда разговор немного стих, она положила руку ей на руку и спросила:

- Ты не поедешь со мной завтра в коттедж? Я хочу повесить там шторы и прибрать напоследок. Мне кажется, будет неплохо, если мы на денек уедем отсюда.

Говоря это, она хмуро глянула на Кристи, чьи глаза презрительно заблестели.

- Извини, Поппи. - Голос у Рии дрожал, но лицо было спокойным. - Завтра я уезжаю. Я и так слишком задержалась. Джулиан не может держать мое место вечно.

Если бы она вдруг скинула с себя одежду и пошла танцевать нагишом, то эффект не был бы таким ошеломляющим.

Она чувствовала, что Поппи смотрит на нее с ужасом, а на лице Кристины появилось озабоченное выражение, но глаза ее были прикованы к Димитриосу - он так резко поднялся, что даже опрокинул стул.

- Что ты хочешь этим сказать? - Он пристально смотрел в ее побелевшее лицо. - Ты обещала остаться здесь до свадьбы. Не думал, что ты нарушишь свое слово.

- Я обещала остаться здесь до тех пор, пока все не будет готово к свадьбе. И вот теперь все готово, - спокойно поправила его Рия, не отводя взгляда от его бешеных глаз. - Я хочу домой.

В ее последних словах была такая мольба, что это не ускользнуло ни от кого, даже от рыжеволосой американки, самодовольно развалившейся около Димитриоса. Но когда он с побелевшим лицом наклонился вперед, упираясь руками в стол, Рия потупилась.

- Ты не уедешь! - рявкнул он, не замечая никого вокруг. - Я не отпущу тебя.

- Уеду, - ответила она, уже не пряча от него глаз. Он обошел вокруг стола и приблизился к ней. Рия побледнела, на лице у нее проступил испуг.

- Встань!

Голос его звучал угрожающе спокойно. С легким восклицанием Кристина тоже подошла к Рии.

- Оставь девочку в покое, Димитриос. Если она хочет домой, ее следует отпустить.

Услышав голос сестры, Димиггриос пришел в себя и посмотрел на нее потухшим взглядом.

- Я просто хочу поговорить с ней.

- А я не хочу с тобой говорить.

Как только она произнесла эти слова, в его суровых глазах проступила та же боль, что разрывала на части ее саму. Он медленно выпрямился и долгим взглядом посмотрел на нее, словно пытаясь проникнуть в ее мысли.

- А Кристина? - спросил он наконец, довольный, что нашел предлог. - Ты думаешь, что на свадьбе она без тебя обойдется?

- Я бы не уехала, если бы не была в этом уверена, - с трудом вымолвила Рия.

- Ну что ж, пусть будет по-твоему, - сказал он так, словно зачитывал смертный приговор. - Поезжай назад в Англию, Рия, поезжай и загнивай там.

- Димитриос!

Услышав протестующий возглас сестры, Димитриос резко обернулся. Лицо его потемнело, как туча.

- Я не хочу ее больше видеть в моем доме. Запомни это, если ты ценишь свою мирную жизнь.

Кристина в ужасе уставилась на него, а он с кривой ухмылкой, обезобразившей его лицо, щелкнул пальцами собакам, дремавшим на веранде, и не торопясь вышел через большие стеклянные двери в сад.

Кристи бросилась было за ним, но, услышав резкий окрик Кристины, упала на свой стул, мрачно поблескивая зелеными глазами.

- Не понимаю, из-за чего, собственно, сырбор, - пробормотала она еле слышно. - Ведь она уезжает всего на несколько дней раньше, чем было запланировано, она сама так сказала. Она оставалась здесь, только чтобы помочь в подготовке свадьбы.

- Заткнись! - Поппи вскочила со своего стула и нависла над Кристи, как разъяренный домовой. Ее маленькое личико горело от злости. - Ты и так уже сделала все, что могла.

- Поппи, - умоляюще произнесла Рия, и Кристи перевела прищуренные глазки с одной кузины на другую.

- Вот так так, - протянула она насмешливо. - Кровь не водица, и весь этот вздор...

- Ты считаешь себя очень умной, да? - бросила ей Поппи, раздраженно стряхивая руку Никоса. - Что ж, в некотором смысле ты даже очень умная. Драная кошка!

- Поппи! - воскликнул теперь уже Никое, но в этот момент Кристина опустилась на стул с посеревшим лицом, и на лбу у нее проступил пот. Все внимание переключилось на нее. Рия бросилась растирать ей руки, а Никое налил стакан бренди и поднес его к побелевшим губам матери. Поппи носилась между ними с перепуганным лицом.

Через несколько минут Кристина слабо улыбнулась.

- Я думаю, всем нам следует пойти спать, - медленно сказала она, ласково гладя на сокрушенное лицо Рии. - Могу я попросить вас о последней услуге, дорогая?

Рия неуверенно кивнула, и пожилая женщина положила руку ей на руку.

- Я понимаю, что не имею на это права, но, может, вы все-таки съездите завтра с Поппи и поможете ей закончить дела в доме? Мне будет спокойнее, если я буду знать, что все сделано. И мне бы не хотелось, чтобы Поппи в ее положении вытягивалась, как струнка, подвешивая занавеси. Обещаю, что сама закажу вам билет на первый самолет послезавтра. Пожалуйста, Рия.

Рия опять кивнула. Ей было очень больно, и она знала, что процесс заживления начнется только тогда, когда она выберется отсюда и уедет подальше от смуглокожего обитателя этого дома, но она не могла отказать Кристине еще в одном дне.

- Только один день, - согласилась она с болью, слегка вздрогнув, когда Кристи выпорхнула из комнаты с громким вздохом.

Кристина мягко улыбнулась, задержав на мгновенье взгляд на Поппи и вновь переводя его на бледную девушку, склонившуюся над ней.

- Только один день, - повторила она. - Обещаю. К тому времени все прояснится.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Маленький домик, столь же привлекательный, каким его запомнила Рия, мирно дремал в утренней жаре. Никое открыл настежь все заново покрашенные окна, чтобы выветрить запах краски, и тут же уехал, предупредив, чтобы они не особенно усердствовали.

Рия приступила к работе немедленно, заставляя себя думать только о том, что делает.

Димитриос уехал на завод рано утром, пока все спали. За столом Роза сообщила, что он вообще не ложился. Никое быстро проглотил свой завтрак, нещадно подгоняя Поппи и Рию, чтобы не опоздать на работу, однако потом его мать на целых десять минут задержала Поппи у себя в комнате: она хотела сверить по списку, что осталось сделать.

- Я думал, уже все готово, - упрекнул он Поппи, когда та с раскрасневшимися щеками присоединилась к ним в машине. - Димитриос убьет меня за опоздание!

- Сомневаюсь, - почти весело успокоила его Поппи. - Кристина позвонит ему чуть позже - надо еще кое-что уточнить - и объяснит, что тебя задержали мы.

Повесив чудесные занавески в цветочек, Рия помогла Поппи переставить кое-какие мелочи на первом этаже. Димитриос был чрезвычайно щедр и позволил им покупать все, что им взбредет в голову, и Поппи потешила себя, выбирая самое лучшее. Часам к двум-трем домик стал точно картинка.

- Дядюшка Джон приедет? - спросила Рия, когда они уже заканчивали мыть маленькие окна, которые так хорошо вписывались в этот стиль.

- Нет, да мне бы и не хотелось, - ответила Поппи, явно не желая обсуждать эту тему.

- Ну что ты, Поппи, - мягко запротестовала Рия, но ее кузина не поддавалась на уговоры.

- У меня нет твоего дара подставлять другую щеку, - угрюмо заметила она. - Он до сих пор обо мне и не думал, так с чего бы вдруг сейчас?

Рия с сожалением пожала плечами - есть такие темы, которые лучше не поднимать.

К вечеру, совершенно измотанные, они уселись в шезлонгах в маленьком садике. Было жарко и душно, и посеревшее небо предвещало грозу. Как всегда, у Рии разболелась голова и нервы расходились, а сегодня было хуже, чем всегда, поскольку мысли ее постоянно кружили вокруг Димитриоса и того, что с ней произошло.

- Не может быть! У нас кончилась вода! - вдруг вспомнила Поппи. - Продержимся до приезда Никоса?

- Я могу сходить в городок, может, что-нибудь еще открыто, - предложила Рия. - Время сиесты уже заканчивается, думаю, что смогу купить бутылку лимонада.

Закрывая через несколько минут за собой дверь, она услышала первые раскаты приближающейся грозы. Тяжелый влажный воздух давил, и она даже поежилась.

- Не будь ребенком, - сказала она себе громко, пытаясь побороть извечный страх перед громом и не смотреть в быстро темнеющее небо. В тот день, когда погибла вся ее семья, была очень сильная гроза, и до сих пор, несмотря на все попытки убедить себя, что это лишь явление природы, перед яростной силой грозы она всегда чувствовала себя перепуганной семилетней девочкой, прокручивающей назад все прошедшие с тех пор годы, словно они были одним мгновеньем.

Ей пришлось-таки побродить по дремлющему городку, прежде чем она нашла открытый магазин. Быстро сделав покупку, она вышла на улицу. Падали первые крупные капли дождя.

Она была уже на полпути к коттеджу, когда мир перевернулся. Яркие белые вспышки молний разрывали небо надвое с дикой жестокостью, а гром походил на взрывы бомб и едва не поднимал ее в воздух. За плотной стеной дождя улица показалась ей потусторонним миром. Струи заливали лицо, слепили, гром глушил, но она шла вперед, не видя ничего перед собой.

Она и не представляла, что гроза может быть такой неистовой. Когда гром разразился прямо над ней и словно пронзил ее насквозь, она выпустила бутылку из рук, инстинктивно заткнула уши и, не глядя под ноги, бросилась бежать посередине дороги, превратившейся в настоящую реку.

Когда она приблизилась к перекрестку недалеко от дома Поппи, ей почудилось, что какойто высокий человек выкрикивает ее имя, но тут раздался такой оглушительный раскат грома, что Рия, до смерти перепугавшись, бросилась через перекресток.

Вдруг, на одно мгновенье, застывшее в вечность, она увидела прямо перед собой огромный грузовик и раскрытый в ужасе рот водителя, а в следующее мгновенье взлетела в воздух, как тряпичная кукла.

Земля понеслась ей навстречу, и миллион маленьких стрел пронзил ее тело, а затем все пропало, и остался только красный туман и дождь, хлеставший ее по лицу.

Какие-то бестелесные голоса все выкрикивали и выкрикивали ее имя, и вернулась боль, такая острая, что она не могла даже вздохнуть. Она почувствовала, как две сильных руки приподняли ее голову, а чей-то хриплый обезумевший голос все звал и звал ее. Но постепенно боль и шум в голове стали проходить, и она начала падать в пропасть, вдруг разверзшуюся под ней.

Ее везли на машине "Скорой помощи", выла сирена, и кто-то сидел рядом и всхлипывал и гладил ее по голове, нежно повторяя ее имя. Ей было слишком больно оставаться на этой земле, и она обрадовалась, когда темное мягкое покрывало опустилось на нее и отгородило от всех.

Вдруг она почувствовала: что-то изменилось. Огонь, пожиравший ее и не дававший покоя, затух, и лицо ее теперь обдувал легкий ветерок. Она попыталась открыть глаза, но веки были слишком тяжелы. Они давили ее книзу и толкали назад, в обволакивающую мягкую перину.

Она услышала шорох, и что-то холодное легло ей на лоб.

- Рия! - позвал глубокий мужской голос в мучительном стоне. - Дорогая, борись, не сдавайся. Я люблю тебя, мой ангел. Открой глаза, Рия!

Она попыталась, но боль в голове была нестерпимой, и ей захотелось опять укрыться в полной темноте. Она так устала, так смертельно устала...

Рия проснулась. В комнате стоял полумрак, а над кроватью горел маленький ночничок. Крайнее изнеможение, которое парализовало ее, ушло, и тело вновь принадлежало ей. Она осторожно осмотрелась. В голове стучало, но она смутно вспомнила, что до этого боль была сильнее.

В маленькой белоснежной палате стоял сильный запах антисептиков, и когда она попыталась пошевелиться, то вдруг с ужасом обнаружила, что ее ноги заключены в какую-то огромную металлическую штуковину, приделанную к узкой кровати, и в панике застонала.

- Все в порядке, не двигайся, любовь моя, все в полном порядке. Димитриос вскочил с кресла, поставленного так, что она не могла его

видеть, и упал на колени подле нее. Его смуглое лицо было покрыто густой черной щетиной, а голубые глаза тонули в фиолетовых кругах.

- Где я? - удивленно прошептала она, прислушиваясь к пульсирующей боли в голове.

- Ты в больнице, моя сладкая, - ответил он мягко, слегка дрожащим голосом, и она пристально на него посмотрела, пытаясь рассмотреть выражение его лица.

- Ах да, гроза, - пробормотала она, опять погружаясь в сон.

Когда она открыла глаза в следующий раз, за окном светало, а Димитриос все еще стоял перед ней на коленях. Он спал, положив голову на белое покрывало. Впервые за все время, что она его знала, одежда на нем была мятая, а на рубашке темнело пятно, похожее на засохшую кровь.

Она слегка пошевелилась, и он мгновенно проснулся. В глазах у него не было и тени сна.

- Рия!

- Извини, - прошептала она. - Мне кажется, что я причинила тебе много хлопот.

- Эта фраза - твое второе имя, каждый раз ты начинаешь с нее, - попытался пошутить Димитриос. - Как ты себя чувствуешь?

- Так, будто по мне проехал грузовик, - улыбнулась она. Взглянув ей в глаза, он хмыкнул, но казалось, что вот-вот разрыдается.

- Я боялся, что потерял тебя. - Он покрывал ее лицо нежными, как прикосновение перышка, поцелуями, повторяя и повторяя ее имя и осторожно прижимая ее к себе. - Ох, дорогая...

- Димитриос!

Она попыталась отодвинуться, чтобы получшe рассмотреть его, но острая боль пронзила ей грудь, и она чуть не задохнулась. Он тут же позвонил.

- Не двигайся, - сказал он озабоченно, с невероятно нежным блеском в глазах.

В палате появился средних лет бородатый врач в белом халате и быстро подошел к Рии.

- Здравствуйте, леди.

У него был совершеннейший английский выговор. Улыбаясь, он смотрел на нее сверху вниз, подготавливая шприц.

- Надо, чтобы вы еще поспали хоть немножко, а когда проснетесь, то будете как огурчик.

Он уколол ее в руку, и Рия устало закрыла глаза. В голове у нее кружилась масса вопросов.

- Она вне опасности, мистер Кутсупис, - спокойно продолжал голос, - теперь пора и вам выполнять мои предписания. Вам надо отдохнуть. Разве можно вызывать меня из Лондона и в то же время игнорировать? С меня хватает и одного пациента.

Димитриос что-то ответил сердито, она не поняла, что именно, а затем все пропало...

Комната купалась в ярком солнечном свете. Проснувшись, Рия лежала, не шевелясь, довольно долго, а потом огляделась. Рядом никого не было, и она позвонила, пытаясь собраться с мыслями и понять, где действительность, а где безудержные мечты.

- Этого не может быть, - прошептала она золотистому лучу, упавшему ей на лицо, не веря своим воспоминаниям. - Неужели и правда он сказал, что любит меня?

Маленькая темноволосая сестра появилась почти мгновенно. Ее круглое личико светилось дружеским расположением, и она услужливо заполнила пробелы в памяти Рии.

- Мистер Кутсупис поднял на ноги всю больницу, когда вас сюда привезли, - весело рассказывала она на очень хорошем английском. - Он на всех кричал, все ему не нравились, и он не захотел от вас отходить, даже когда вас просвечивали. Ваша кузина ничего не могла с ним поделать, правда, она и сама была в истерике.

Рия улыбнулась своим мыслям. Очень похоже на Димитриоса.

- Он почему-то решил, что здесь нет ни одного достаточно квалифицированного врача, и обидел всех, вызвав из Англии доктора Николса, чтобы он лечил вас. Доктор Николс - непревзойденный авторитет в черепно-мозговых травмах.

Рия осторожно дотронулась до головы.

- Теперь уже все в порядке, - успокоила ее сестра, - сотрясение прошло, но в течение какого-то времени положение было критическим. Врачи просто не знали, что с вами происходит. - Она тепло улыбнулась Рии. - А теперь все, что осталось, - это сломанное ребро и ноги. Вам страшно повезло. Могло быть значительно хуже.

- Могло? - недоверчиво спросила Рия. У нее было такое ощущение, что все ее тело - сплошная рана.

- Пойду посмотрю, что там с обедом, - предложила сестра, причесав Рии волосы. - На ленч вы опоздали, но я раздобуду вам супу и булочек.

- Большое спасибо, мне бы не хотелось вас беспокоить, - быстро сказала Рия. - Я не очень голодна.

- Ну что вы, мы хотим, чтобы вам было хорошо, - сказала сестра, смягчив какой-то горький подтекст теплой улыбкой. - Мистер Кутсупис напугал нас всех до смерти.

Рия усмехнулась, но обе улыбки тут же замерли, так как в дверях послышался суровый бас:

- Спасибо, сестра. Вы свободны!

Сестра успела подмигнуть Рии, прежде чем на цыпочках вышла из палаты, плотно прикрыв за собой дверь.

Димитриос стоял около двери, как всегда одетый безукоризненно. Однако морщины усталости и напряжения отчетливо виднелись на его смуглом лице, и в глазах стояло беспокойство.

- Привет, - сказала Рия, опуская глаза и чувствуя сильное смущение.

- Ты меня простила? - У него был густой, незнакомый ей голос. Он стоял недвижим - высокая фигура в белой, наполненной солнцем палате. - Я не имею на это права, но я встану перед тобой на колени, если это поможет тебе понять меня.

Она смотрела на его лицо с чувством, очень близким к ужасу.

- Я не хочу, чтобы ты становился на колени, - мягко сказала она, и в ответ он только простонал.

- Но я заставил тебя встать на колени, разве не так? Я не могу поверить, что был так слеп и так глуп! - Он сделал шаг, но вдруг с трудом сдержал себя, засунул руки в карманы. - Мне нужно поговорить с тобой, объяснить тебе, почему я вел себя именно так, а не иначе, но если я до тебя дотронусь, то все пропало.

- Я понимаю, - мягко сказала Рия. - Кристина рассказала мне все о Каролине и...

- Ты не понимаешь! - насупив брови, процедил он сквозь стиснутые зубы. - Когда я впервые увидел тебя, тогда, у тебя в квартире, ты действительно напомнила мне Каролину, а из всего того, что рассказал Никое, я сделал вывод, что судьба подбросила нам еще одну неразборчивую серебряноволосую сирену, чтобы она опять причиняла мне боль, ну, и того хуже...

- Он глубоко вздохнул. Лицо его было белым. - Но ты не вписывалась в эту схему, и я никак не мог взять в толк, как эта выдержанная, нежная девушка, которую я до смерти напугал, может быть такой испорченной, какой мне описал ее Никое. Я знал, что Никое спал со своей подружкой, а когда я держал тебя в руках, ты отвечала мне так невинно, для тебя все это явно было в новинку, и ты так старалась совладать со своими чувствами, совершенно новыми для тебя, что я уже не знал, во что верить.

Он отвернулся и подошел к окну, став к ней спиной, и его черные волосы отдавали синевой.

- Там, на берегу, я наконец решил, что мне на это наплевать. Ты была нужна мне, какой бы ты ни была. Я решил рискнуть и поверить сердцу, но сначала мне надо было посмотреть на тебя вместе с Никосом - убедиться, что между вами все кончено. Когда же я понял, что все это время ты водила меня за нос, что все мои страдания были напрасны... - Он растерянно покачал головой. - Мне кажется, на какое-то время я сошел с ума.

- Извини... - неуверенно начала Рия, и слезы побежали у нее по щекам, но он, не поворачиваясь, заставил ее замолчать.