АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ |
|
|
АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ |
|
|
|
Шли часы, "драконы" Хагена приближались к берегу, тронулись в путь дружины Хрофта... я замер подле созданного мной живого подобия Мира, мгновенно отражавшего все события, происходившие в Мире большом. Я потратил на эту работу очень много времени и усилий, но она того стоила.
"Остановись, Познавший Тьму", - вдруг негромко произнес чей-то незнакомый, но очень мелодичный, сильный и прекрасный женский голос. В нем чувствовалась скрытая мощь, такая, что перед ней все мое искусство показалось бы жалким фиглярством.
И наступило молчание. Я ждал, оцепенев, однако продолжения не последовало.
"Что это было?" - задыхаясь, спросил я у Читающего Заклятья.
"Я не знаю, - последовал панический ответ, мой прознатчик корчился от внезапно охватившего его страха. - Это что-то совсем новое... Там смешано все - и от подобных тебе, и от тех, кто стоит выше вас".
Если бы не эти слова Читающего, я был бы уверен, что слышал голос Ялини, достигший меня из пределов Обетованного, а может, из какого-то ее Храма в пределах Большого Хьёрварда, где она часто бывала. Опять предупреждения? Или же мне морочит голову Мерлин? Но зачем? Если ему уже все ясно, почему он не собирает Совет? Решил действовать сам? Ничего не понимаю...
Некоторое время я безуспешно ломал над этим голову, Заклятья Познания оказывались, бессильны, они даже не натыкались, образно говоря, не возведенную кем-то преграду, напротив, они действовали - но я ничего не мог обнаружить, словно бы ко мне обратилась сама Великая Пустота. Ничем не мог помочь и Читающий Заклятья, хоть и оправившийся от страха. Мне ничего не оставалось делать, как не обратить внимания на эти странные слова, однако они крепко запали мне в память.
Войско Хагена, благополучно встретившись с гоблинской ратью, Невидимкой шло по лесам; Хрофт тоже не терял времени даром, верные ему гномьи ополчения перешли границы Хранимого Королевства, отрезая армии Видрира пути отступления на запад. Всадники Рогхейма и обитатели Железного Леса надвигались с другой стороны.
Наступило утро, а я по-прежнему не встречал никакого противодействия. Мерлин продолжал вперять свой неусыпный взор в Хединсей, но не более. Бездействовали и все остальные Маги, и я терялся в догадках, почему так легко оправдываются мои самые смелые и благоприятные предположения. Я рассчитывал на куда более мощное сопротивление.
Хаген благополучно добрался до моего амулета, спрятанного гарридами. Я почувствовал, как начала истекать в окружающее пространство заложенная мной в него сила; на моем подобии Мира, которое стояло на столе, похожее на короткую цепочку муравьев войско Хагена по-прежнему окутывала серая завеса Заклятий невидимости.
И вновь я ждал, время, от времени справляясь у Читающего Заклятья, нет ли чего-нибудь нового, но казалось, что все до единого Маги, как по команде, перестали творить чародейства - ни малейших их следов не оставалось в жемчужных струях незримого для Смертных эфира, и сама эта тишина яснее ясного говорила мне, что очень скоро ее сменит небывалый шторм...
Пока была возможность, я вновь и вновь проверял все заготовленное для обороны; хоть одна из многочисленных магических ловушек да должна была сработать.
Я встревожился, когда Хаген оказался под стенами Столицы Видрира. Я внезапно ощутил его волнение, а затем, поспешно сотворив Заклятье Видения, разглядел и его самого, схватившегося с колдуном; но помочь уже не успел: он пустил в ход чародейство, по которому опознать его - и меня - можно было проще простого. Я не винил своего Ученика - у него действительно не осталось другого выхода, я винил себя. А после Заклятья Тьмы, использованного Хагеном, Читающий уже не успевал выкрикивать мне названия совершаемых волшебств и имена чародействующих. Всполошился весь Совет Поколения;
устремил свои пристальные взоры на Хранимое Королевство Мерлин, забеспокоились Макран и Эстери, неразлучная пара моих ненавистников, и многие, многие другие; и лишь Сигрлинн не услышал в этом нестройном хоре Читающий Заклятья.
Я усмехнулся. Все шло, как и следовало ожидать, и даже слишком совпадало с предположениями. Хранимое Королевство - залог благополучия Магов; сокрушив мою Ночную Империю, они посвятили Королевство светлому Ямерту и поклялись, что нерушимо будет владычество Молодых Богов на земле и порукой тому - сие Королевство. Я не знал тогда, имела ли эта их клятва какие-то последствия, просто в Хранимом Королевстве Молодые Боги особенно почитались, и им поклонялись с неубывающим рвением. Наверное, думал я тогда, властителям Обетованного это приходилось по нраву...
"Они все смотрят на тебя!" - Мой Читающий Заклятья мысленно взвизгнул, если только можно так выразиться; впрочем, от него трудно было требовать большего - он всегда-то был трусоват, а пойти против Богов его соблазнило лишь мое обещание огромной награды...
Я пока ничего не чувствовал. Но вот стих ветер, завывавший в железных опорах флюгеров, на солнце стали быстро наползать тучи - но при этом они старательно огибали яростно-яркое светило, заполняя своими рыхлыми телами все небо; вскоре голубизна аэра сменилась недобрым и пугающим видом - струи темно-серых, перевитых более светлыми прожилками косматых облаков заплясали в чудовищном танце над Хединсеем; а среди всего их неожиданного буйства спокойно и торжественно светило солнце, и ни одно облако не дерзало затенить его, словно Ямерт желал увидеть все сам и в мельчайших подробностях.
"Открываются Ворота Верхних Миров, - сообщил Читающий Заклятья, тотчас добавив: - И Нижних тоже".
И это тоже не стало неожиданностью. Мои сородичи по Поколению пока не могли противопоставить мне ничего нового. Сейчас они по призыву Мерлина начинают вызывать своих зачарованных бойцов из разнообразных слоев Мира - бойцов, похожих на людей и совершенно непохожих, разумных и нет, вооруженных мечами, а также клыками, рогами и иными орудиями уничтожения. Убивающие взглядом, изрыгающие огонь, выдыхающие удушливый дым... Меня всегда удивляло, сколько же средств для самых тяжелых и кровавых войн сумели заготовить Маги моего Поколения, все время изо всех сил вопившие о вечном мире!
Итак, наше ожидание заканчивалось. Хаген уже рвался к Храму по широким улицам Столицы Видрира; Хрофт заходил в спину армии Хранимого Королевства и должен был встретить ее не позднее вечера следующего дня; все шло по Плану. Неужели я переоценил своих противников?
"Сколько Магов открывают Ворота Миров?" - спросил я у Читающего.
"Всего двое! - обескуражено ответил он. - Те, кто всегда вредил тебе".
Макран и Эстери, это понятно. А вот почему затихли все остальные? Мерлин так даже и смотреть на Хединсей перестал. И чем, во имя Лунного Зверя, занята сейчас Сигрлинн?
Ответ на этот вопрос пришел тотчас - волшебница заговорила с моим Учеником.
Как ужаленный, я метнулся к модели Мира, но поздно. Я мог видеть их, мог слышать - но ничего не мог сделать. Сигрлинн окутала дом, в котором они встретились с Хагеном, непроницаемой для тонкого волшебства защитой. Да, моей новой мощью я мог бы превратить в пыль само здание - но только вместе с Хагеном. Слыша ее искусную речь, я дрожал, как в лихорадке, и медленно, шаг за шагом стал ткать то черное, разрушительное колдовство, которое разом бы похоронило и моего Ученика, и его соблазнительницу... Изо всех сил я взывал к Хагену: продержись! Отбрось эту слабость, у тебя же в руках меч, которого страшатся даже Боги!
Не знаю, наверное, призыв все-таки прорвался сквозь завесу чуждого колдовства - мой Ученик все же взялся за оружие, в самую последнюю секунду, когда у меня уже почти погасла надежда.
Сигрлинн учла почти все, огненный клинок был у нее наготове; она ошиблась лишь в одном: Голубой Меч черпал силы в отваге и ярости своих хозяев, и именно неистовство Хагена помогло мечу устоять. А дальше все обернулось как нельзя удачнее: падая, моя былая возлюбленная принуждена была открыть Ворота в иной Мир - чтобы не разбить тело о камни; но удайся ей это, она вернулась бы назад спустя несколько минут. И я, пользуясь древним знанием черных подземных существ, встреченных мной в забытых всеми горных городах дальнего юга, стал открывать все новые и новые двери перед телом Сигрлинн, проваливавшимся сквозь толщу Мировых слоев. Попутно я изо всех сил ускорял ее падение, загоняя своего прекрасного врага все глубже и глубже в самые дальние пределы, где над тканью Мира не властно само время, заставляя ее растрачивать силы в безнадежных попытках удержаться... Она не знала противодействия этому колдовству.
Самые дальние, темные уголки моего сознания, где жили, схоронясь до времени, воспоминания о боли и отчаянии моих последних дней в Ночной Империи, вновь дали о себе знать, и возникла отчетливая мысль - разрушить ее тело. Тогда она, став бесплотным духом, долгое время не сможет угрожать мне; однако рука моя дрогнула. Я не смог этого сделать, потому что вечны как горечь поражений, так и воспоминания о блаженстве: его познал я в Голубом Городе, и память о нем у меня уже никто и никогда не отнимет. Поэтому я всего лишь вытеснил Сигрлинн с поля боя; через день она, конечно же, выберется и из той бездны, куда я загнал ее, но пока Хаген в относительной безопасности, если, конечно, не считать мощи противостоящего ему Храма. Что там говорила Сигрлинн насчет его нерастраченных сил?
Как бы то ни было, мой Ученик стоял у самых ворот Цитадели Света - так помпезно именовали порой Храм в Столице; а над Хединсеем тем временем быстро собиралась буря. Нижний край роящихся почерневших туч опускался все ниже и уже почти достиг поверхности моря; между косматыми громадами то и дело вспыхивали ослепительно белые, отчего-то беззвучные молнии. Читающий видел, как из разверстых Ворот в наш Мир входит и входит чуждое воинство; и он чувствовал, как двое Магов быстро приближаются к моему острову.
И все-таки, почему их только двое? Мерлин все еще бездействует... это уже становится подозрительным. Что он там задумал? А что, если он готовит Астрального Вестника? Это очень сложное чародейство, если идти привычными путями, какими только и двигался всегда Глава Совета Поколения; коли так, то мои дела плохи, и нужно торопиться... Что ж, не будем ждать атаки; пошлем Мак-рану и его подруге первую нашу весточку!
Я закрыл глаза, заставил оглохнуть уши - и увидел исполинскую, сверкающую неописуемыми красками, великолепную и потрясающую Сферу Миров и крошечную искорку на ней - наши Миры, сперва едва заметную среди сотен и сотен прочих, но быстро увеличивавшуюся; и вот перед моими глазами уже не искорка, а жемчужно-серебристая совокупность крошечных полупрозрачных шаров, вложенных один в другой; а затем внутри появился еще один огонек - Луна. Я сосредоточился на ней. Мелькнули унылые безжизненные плоскогорья и хребты - и их сменила Луна Внутренняя, дивный ночной мир, исполненный красоты и тайн, и на длинном агатово-черном утесе, нависшем над серо-стальным морем, так похожим на наше северное, разлегся, растянулся длинным своим телом Лунный Зверь.
Его все называли только так, и никто не знал ни его происхождения, ни подлинного имени. Прародитель Магов, говорили одни. Правая рука Творца, шепотом передавали другие. Отпрыск того, о ком боялись, и помыслить, - Великого Орлангура, а быть может, Демогоргона, его брата... Болтали много; правды не знал никто.
Не знал ее и я, но это было не главное. Не зря я отыскивал способы сблизиться с Лунными Волками! Не зря бродил по колдовским ущельям их страны, полным магии еще более древней, чем наша или эльфийская, древнее даже Стихийной - потому что Лунные Волки владели волшебством, возникшим в первый час существования нашего Мира, когда в его пределы вступила Ночь.
В моем видении я стремительно приближался к огромным, опалово-золотистым очам Лунного Зверя. Громадные мохнатые веки дрогнули, смежаясь, вновь открылись, и тут я канул в глубину коричневых зрачков. Теперь я смотрел на мир глазами Зверя.
Описывать это - просто и не занимает много места; но, чтобы только подобраться к Лунному Повелителю, мне нужно, было, сотворить тончайшую сеть заклятий, пройти той закрытой для всех прочих тропой, которой идут только один раз в своей жизни Лунные Волки, расставаясь с землей и отправляясь к своему праотцу... Стать на время самому таким Волком, не телесно, что гораздо проще, но духовно, - умирающим Лунным Волком, павшим в честном бою, ибо только таким открыта дорога к Внутренней Луне, сокрытой от людских глаз, - они видят лишь безжизненный каменистый мир...
И вот, лишенный телесной оболочки, оставшейся неподвижно сидеть в покое Хединсейского Замка, я вступил во владения Лунного Зверя. Посмотрел вниз, на Землю, сквозь бездны пространства, прищурился - и четко увидал и распахнутые Ворота Миров, и движущиеся через них рати, а также и две фигуры, величественно плывущие среди несущихся безумных облаков, две тени в развевающихся волнами темно-серых плащах.
Как они уверены в себе, эта злобная парочка! Чуют за собой мощь всего Поколения или, самое меньшее, поддержку Мерлина... Впрочем, почему я так уверен в этом? Если Верховный Маг все время наблюдает за мной, за моими приготовлениями к войне, вряд ли он ограничился двумя хоть и ненавидящими меня, но далеко не самыми сильными Магами. Я не мог поверить, что все мои новые знания, отличные от тех, которые обычно получают молодые Маги при обучении, остались тайной для Мерлина. Неужто он решил, что может справиться со мной старым оружием? На него это совсем не похоже; где же его хваленая проницательность? Однако хватит рассуждать; сейчас эти двое узнают, что такое Магия Лунного Зверя!
Незримые руки потянулись к тысячам и тысячам хрустальных тонких нитей, к той Великой Арфе, на которой наигрывает Ночь свои великие напевы. Ловкие пальцы отсоединили их от рамы, и струны стали щупальцами, протянутыми далеко в безбрежность Меж-Реальности. Из их окончаний потекли мириады голубых и серебристых звездочек, сменившихся затем темно-синими и черными, их потоки густели, они летели вниз, к Земле, образуя целые облака, словно падающий тяжелый снег; постепенно их сияющие скопища приобрели вид четырех когтистых лап, хищно потянувшихся к двум Магам, беспечно отправившимся навстречу кажущейся легкой победе.
Сперва они ничего не заметили, как не заметил бы и я; но затем и в мое, и в их сознание одновременно, наверное, ворвалась странная, противоестественная тишина - ведь Великая Арфа Ночи умолкла, превратившись моей волей в страшное оружие, и с ней затихли те звуки, что всегда сопровождают нас, защищая от сводящего с ума безумного рокота далеких, но необоримо могучих волн Хаоса.
Но пока этот страшный гул еще не достиг наших пределов, мне следовало как можно лучше использовать отведенное мне время.
Двое магов заметили надвигающуюся опасность. Они поспешно встали спина к спине, в руках блеснули мечи из призрачного пламени, зеленого с голубым. Но протянутые к ним лапы неведомого существа не отпрянули и не отдернулись даже после того, как Макран отсек один из когтей, тотчас рассыпавшийся черными звездочками, вновь вернувшись в испустившие их струны-щупальца Великой Арфы.
Но что могли сделать два простых огненных клинка против куда более мощной, первозданной магии! Я видел, как, прорвавшись сквозь пламенный веер защиты Эстери, одна из лап рассыпалась и накрыла волшебницу сверкающим черно-синим покрывалом. Все произошло беззвучно; на том месте, где только что стояла подруга Макрана, закрутилась бешеная воронка, в ткани Реальности образовался разрыв, который и поглотил Эстери; спустя мгновение за ней последовал и ее сотоварищ.
Работа была сделана чисто, я мог немного погордиться собой. Они так и не поняли, с чем имеют дело, и пытались защищаться, хотя единственным выходом для них было бы только немедленное бегство - куда угодно и как можно дальше. Выбираться из тех бездн Мира, куда их отправила Магия Лунного Зверя, им придется очень долго, куда дольше, чем Сигрлинн из Нижних Миров.
Теперь предстояло более легкое, как мне тогда казалось, дело - покончить с уже проникшими в наш Мир воинствами и закрыть Ворота, соединяющие пространства. Медленно, осторожно поворачивая Мир вокруг себя, я начал покидать тело и разум Лунного Зверя, струны Арфы вернулись на прежние места, и на самом пределе открытого мне я увидел, как исполинская темная кисть, точно сотканная из самого средоточия ночного мрака, пронизанного в то же время звездным светом, легла на волшебные струны, и музыка непостижимой красоты, увы, почти не слышимая нашим слухом, вновь наполнила Мировую Сферу.
Я очнулся вновь на Хединсее, в моей башне.
"Что нового, Читающий Заклятья?" - спросил я его.
"Врата Миров по-прежнему открыты, - сообщил он. - Воины идут. Творится сильная волшба на Столпе Титанов, но там переплетается столько заклинаний, что мне не разобраться сразу, кто колдует и зачем. В основном это Защитные Заклятья, и притом очень сильные. Многие из подобных тебе собрались там".
"А те, кто сильнее, кто выше нас?" - нетерпеливо бросил я.
"Полное молчание".
Я призадумался. Что же еще надо Молодым Богам и Мерлину, чтобы начать действовать?
Однако мои размышления оказались прерваны самым грубым образом. В двери покоя сильно и решительно постучали; я отодвинул засов, ворвался Гердер, тысячник моего Ученика, командовавший в его отсутствие оставленным на Хединсее войском.
- Учитель, к гавани подходит небывалый и невиданный вражеский флот. Огромные корабли, трехмачтовые, с пятью рядами весел; они мечут огненные шары и испускают пламенные струи, от которых горит камень, и рушатся стены, мы долго не могли достучаться к тебе. Скажи, что нам делать? Они не подходят на расстояние, доступное для наших катапульт, они бомбардируют нас издали!
- Отведи людей с тех мест, где они поливают нас огнем, Гердер, - сказал я. Мой голос оставался, спокоен, но в душе я совершенно не был тогда уверен, что нам удастся отстоять остров. Разумеется, такой исход тоже был предусмотрен мною, но на самый крайний случай, который еще не наступил. - Если они станут высаживаться, не ввязывайся в рукопашные, засыпь их стрелами. Сейчас я займусь ими, ступай.
Тысячник поспешно вышел; я вгляделся в изображение Хединсейской бухты на модели Мира. Здесь, в самой близи от средоточия сил своего создателя, модель показывала не только тех, на ком лежало мое заклятье, но и другие волшебные силы и армии.
И я увидел - десятки, сотни, а затем и тысячи гордых, прекрасных кораблей, из драгоценного розового дерева и с резными кормами, изукрашенными золотом и громадными драгоценными каменьями; высоко возносились тонкие изогнутые лебединые шеи острых носов; разрезая волны, воду пенили могучие тараны. На каждом корабле и впрямь было по три мачты с длинными косыми парусами пурпурного цвета; ритмично опускались и вздымались огромные весла. Я разглядел боевые площадки и стоявшие на них странные метательные машины - то и дело из сложного сплетения каких-то рычагов и тяг вырывался серебристый шар и, оставляя за собой огненную дорожку, уносился к нашим укреплениям; сторожевые башни на волноломах уже горели, но не изнутри, а снаружи, языки пламени жадно глодали казавшийся мне таким прочным камень стен. К счастью, Гердер успел отступить с самых опасных участков, оборонять которые сейчас не имело никакого смысла.
Ну что ж, Маги не имеют права убивать Смертных своим колдовством и даже собственными руками, но уж мешать им обстреливать мой остров мне никто не запретит. Для начала попробуем ветер.
Я, конечно, подозревал, что, если дела мои пойдут совсем плохо, какие-то из заклятий окажутся, бессильны, особенно те, что предназначены для управления стихиями, имеющими, как известно, прямых хозяев и повелителей из числа Молодых Богов, но чтобы ветер, покорный Ямбрену, не ответил на мое магическое приказание уже сейчас - оказалось для меня новостью. Попробовал вновь, используя самые мощные заклятья и еще усиливая их особыми сочетаниями закрепляющих чар - все безрезультатно. Мне не удалось вызвать даже самого легкого ветерка.
Огонь, вызванный таинственными снарядами наших противников, стал подбираться к береговым бастионам.
"Нечего рисковать повторными заклятьями", - подумал я, невольно сдвигая брови, хотя сердце похолодело: что, если меня каким-то неведомым образом полностью лишили моей силы? И, отчасти чтобы проверить это, а отчасти желая покончить дело сразу, я произнес Огненное Заклятье.
Эта часть боевой магии всегда хорошо удавалась мне. Любо-дорого было посмотреть, как от воды до самых звезд взметнулась огненная стена, разметывая тучи, пожирая их; пламя кольцом окружило Хединсей, заключив в себя и весь вражеский флот. Я потянул гудящий занавес к себе, и кольцо стало сжиматься. На кораблях противника их капитанам не оставалось ничего другого, как заставить команду приналечь на весла и идти ближе к острову...
Хаген не зря поставил Гердера тысячником и не зря доверил ему Хединсей. Катапульты и баллисты мгновенно ответили; они били по давно пристрелянным квадратам, и меткость их оказывалась пренеприятным сюрпризом для нападавших. Без магической поддержки Макрана и Эстери - что они могли?
Весь, покрывшись испариной, я, тем не менее продолжал жать розоватые корабли к берегу огненным валом - пока они не опомнились и не сообразили, что защитникам не было бы никакой нужды засыпать их ядрами и горшками с жидким огнем, имей они в своем распоряжении мощь Огненного Заклятья...
Вскоре у узкого входа в гавань сгрудилось до сотни кораблей; меж ними уже не было видно воды, они наваливались друг на друга бортами, ломали весла и снасти - а я все сжимал кольцо огня, гоня все новые и новые суда к уготованной им могиле; теснимые, они принуждены были войти и в гавань, приближаясь и приближаясь к пирсам...
Надо отдать им должное - сражались они отчаянно, я даже не ожидал от них подобной доблести. Но отчаянный натиск высоких воинов в шлемах с роскошными павлиньими перьями на них разбился, точно штормовая волна о скалу; заблаговременно расставленные повсюду лучники, пращники и арбалетчики Хагена встретили их как должно.
Каменные ядра крепостных баллист и катапульт дробили борта, пробивали палубы, валили мачты. Наши две самые большие метательные машины посылали в воздух камни размером с быка, которые, угодив в верхнюю палубу, прошивали все корабли насквозь, до самого днища; через огромные пробоины врывалась вода, пораженные суда тонули один за другим - промахнуться по ним в этом скопище было невозможно. Скученные, лишенные возможности двигаться, вражеские плавучие дворцы были обречены, и их команды быстро поняли это. Поток людей хлынул по искалеченным палубам; воины прыгали с корабля на корабль, срывались, их давило бортами - но они, презрев все, рвались к земле, предпочитая почетную смерть от меча гибели в холодной морской пучине. И я даже не мог предложить им сдаться, не зная, из какого Мира вызвало их колдовство Макрана и Эстери.
Кое-какие наиболее упорные и удачливые суда врагов продолжали посылать в нашу сторону свои странные зажигательные снаряды; я заметил, что напавшая на нас армада еще не до конца лишилась управления - кто-то приказал сосредоточить стрельбу на ближайшем припортовом бастионе; вскоре по пирсам потекли струи расплавившегося гранита, дружинники Хагена были вынуждены оставить укрепление - жар стоял такой, что никто не мог приблизиться.
Атаки вражеской пехоты захлебнулись, наткнувшись на потоки стрел, пращных ядер и дротиков; однако обстреливаемый бастион не выдержал: среди пламени появилась огромная черная трещина, рассекшая стену сверху донизу; Гердер приказал нашим катапультам прицельно отвечать тем судам, которые посылали туда свои ядра, но было уже поздно. Прежде чем вражеские метательные машины умолкли, отправившись на дно вместе с кораблями, на которых находились, горящий бастион взорвался изнутри с глухим грохотом, подобным подземному грому, и рассыпался грудой раскаленных обломков, окруженных еще не застывшими лужами расплавившегося камня.
Я рассчитывал, что, отправив на дно корабли, с которых бастион засыпали снарядами, мы избавимся от неведомых командиров армады; однако это оказалось не так. С уцелевших судов в пышущие жаром руины полетели шары с совсем иной начинкой - остужающие; через несколько минут раскаленные потоки остыли и вновь превратились в камень. Воины атаковавшего нас войска устремились на приступ, несмотря на то, что пожар уже охватил почти половину кораблей, добрая треть уцелевших тонула, избитая катапультными ядрами, оставшиеся тоже были обречены - огонь приближался и к ним... Нападавшим оставалось только одно - победить; огненное кольцо по-прежнему сжималось, хотя я и поддерживал его из последних сил...
Там, внизу, на развалинах портового бастиона, дружинники Хагена встретили врагов стрелами и арбалетами, строго выполняя приказ Гердера не ввязываться в рукопашную. Баллисты продолжали методично извергать на неприятельские корабли свои смертоносные ядра, простые и зажигательные; прислуге метательных машин было ведено не отвлекаться ни на что - как бы ни сложился бой на пристанях, они должны были потопить и зажечь как можно больше кораблей противника, прежде чем нас оттеснят в глубь крепости, - и приставленные к катапультам дружинники не жалели рук.
Воины с перьями на шлемах тоже пустили в ход луки, но защитники Хединсея стреляли из-за укрытий, не появляясь на открытых местах, и вскоре все остатки пристани были завалены телами в нарядных доспехах, изумительной красоты перья купались в золе и грязи.
Не в силах дольше удерживать заклинание, я погасил стену огня - и даже здесь, на большой высоте, услыхал доносившиеся из гавани изумленные возгласы. Теперь Гердеру станет легче, кто-то из нападавших непременно да повернет обратно, на свои корабли, чтобы спасти от огня хотя бы малую их часть...
Отдышавшись, я решил попробовать еще одно средство, которое почти никогда не применял раньше, - посеять в нападавших страх и неуверенность; вообще-то, я невеликий мастер иллюзий: если среди нападающих есть хоть один колдун, пусть даже плохонький, он легко развеет сотворенный мной морок. Я вспомнил свои беседы в Храме Невидимок, мастерское умение его обитателей наслать на неосторожного путника непереносимый страх или роковую неуверенность в себе, если их противником оказывался не знающий страха колдун или великий воин.
Магия Невидимок была проста - странное дело, что до нее не додумался ни один из моего Поколения; однако они всегда пускали ее в ход, если перед ними был только один противник, в крайнем случае, двое: и я не решился использовать непроверенные заклятья сразу на огромной массе врагов. Причем нечего было, и пытаться лишить их мужества обычными, хорошо известными любому Магу заклятьями, предназначенными для управления Смертными. Я почувствовал защиту, возведенную вокруг нападающей армии сразу же, как только они появились.
Я уже совсем было, приготовился сотворить нужное чародейство, как вновь подал голос, Читающий Заклятья.
"Самый главный среди подобных тебе творит Заклятье Перемещения, он собирается отправиться к месту, именуемому вами Столицей Хранимого Королевства!"
Проклятье! Я не рассчитывал, что это случится так скоро; мой план был приковать внимание всех Магов Поколения к Хединсею и дать возможность Хагену сделать дело в Столице; однако все пошло не так с того самого момента, как Сигрлинн заговорила с моим Учеником; Мерлин тоже долго бездействовал, но все же правильно понял, откуда исходит главная угроза его возлюбленному Равновесию - поспешил к Храму Солнца. Что ж, придется использовать то заветное заклятье, которое с Верховным Магом сработает лишь один раз, не больше, - оно неожиданно, но защититься от него искусному Магу очень просто. Образно говоря, это заклятье "толкает под руку" Мага, совершающего Перемещение, в результате чего он оказывается в месте, прямо противоположном тому, куда хотел попасть, и вдобавок крепко оглушенным. Этот трюк может удаться, только если у вас под рукой есть некто вроде Читающего, который может точно сказать, на какой стадии заклятье.
И мне удалось! Конечно же, никогда больше Мерлин не позволит сыграть с собой подобную шутку - чтобы предотвратить подобное, достаточно, быть, начеку, - но, на сей раз, он очнется через несколько часов с очень сильной головной болью, врезавшись в дикие скалы на самой дальней оконечности Южного Хьёрварда!
Четверо моих главных противников на время покинули место действия; мне выпала короткая передышка. Я мог слегка отдохнуть, перед тем как начать вторую атаку, более мощную и впечатляющую, в надежде, что она-то уж точно привлечет внимание Молодых Богов. К тому времени, как Мерлин и Сигрлинн вновь начнут действовать, лавина должна стать уже всеохватной и неостановимой. Итак, что у нас сейчас в Замке Всех Древних? Я надел Эритовый Обруч.
И увидел знакомый Зал Совета. Кресло Мерлина пустовало, не было занято и сиденье Сигрлинн; остальные двенадцать членов Совета были там, а с ними и еще множество других Магов. В зале царило волнение, все ошарашенно и недоуменно переговаривались, постоянно слышалось "что же делать?". Я заметил несколько мрачных физиономий друзей Макрана и Эстери.
- Смотрите, вот он! - вдруг выкрикнул кто-то, и в зале тотчас воцарилась мертвая тишина. Все, как один, повернулись ко мне.
Признаться, я слегка оторопел; присутствуй я там телесно, мне бы, наверное, стало не по себе - но до Хединсея им пока не добраться.
- А в чем, собственно, дело, сородичи? - Мне почти не пришлось играть удивление. - Отчего это вдруг такое внимание ко мне?
- Отчего, безумец?! - вдруг завопил Шендар, один из Магов Совета, подручный Мерлина. - Ты спрашиваешь отчего, ты, поставивший на грань гибели весь наш Мир! - Лицо его побагровело, изо рта летели мелкие капельки слюны. - Что происходит по твоей милости в Хранимом Королевстве? Или ты забыл, что это наш общий залог перед Молодыми Богами? Что, пока стоит в неприкосновенности Королевство, пока высоки башни его Столицы, никто не вмешается в дела нашего Поколения? Или, быть может, тебе неизвестно, что пади Хранимое Королевство, и Молодые Боги отправят нас туда же, куда без возврата ушли предшествующие Поколения Магов?! Что ты устроил в нем, безумец?
- Если я там что-то и устроил, отчего же вы все топчетесь здесь, стеная и бездействуя, вместо того чтобы самим, отправиться, туда, и навести желаемый порядок? - саркастически спросил я.
- Какой смысл делать это теперь, - завизжал Шендар, - если там все в огне и меч свободно гуляет по стране, если в малых Храмах низвергнуты алтари и осквернены молитвенные залы?! Теперь тебя ждет судьба пострашнее Ракотовой. - Он ощерился в злобной усмешке. - Мы уже позаботились об этом, только что мы все вместе отправили Астрального Вестника к Престолам Владык! Трепещи в ожидании Их суда!
- К чему все твои речи? - прервал я его. - Я не вижу в них смысла. Вместо того чтобы попытаться исправить все в вашем возлюбленном Хранимом Королевстве, повторю вновь, вы тратили бесценное для вас время на посылку Звездного Вестника!
Шендар ответил не сразу, с ненавистью глядя на меня. - Потому что, - прошипел он после длительного молчания, - потому что было уже поздно, когда мы все узнали об этом. Те, кто пытался остановить тебя, слишком полагались на свою силу, и это погубило всех! Посмотри, что творит в Столице твой Ученик! И я посмотрел.
ГЛАВА III
- Храм штурмовать немедля, и я пойду первым, - повторил Хаген собравшимся вокруг него начальникам подоспевших отрядов.
Все молчали, уже зная о страшном оружии жрецов, от которого нет спасения. Пустая, мощенная гладким камнем площадь перед Храмом, где нет укрытия, - сколько жизней потребует она?
- Храм окружить полностью, - приказал тан. - Строй - как можно реже.
Ни один воин в бою не должен видеть растерянности военачальника; соратники Хагена поспешно бросились выполнять его приказания, уверенные, что мудрый тан, конечно же, заранее все продумал и предусмотрел. На самом же деле Ученик Хедина жестоко мучился неуверенностью, не зная, что делать дальше. Здесь не действовали Ночные Заклятья; оставалось прибегнуть к Дневным. Конечно, самое надежное - Огненное, но Хаген знал, что ему не удержать его достаточно долгое время. К тому моменту, как его дружинники достигнут стен Храма, он станем мертвецом.
Тан поспешно перебирал в уме все заклинания, какие только знал. Ему вспомнилось одно из Заклятий Видения, позволявшее видеть очертания неглубоких подземных ходов; давным-давно под руководством Учителя он сам составил его, в пору частых походов к горным гномам. "А вдруг тут, под городом, есть какие-нибудь тайные галереи? Такое случалось... Не может быть, чтобы Храм Солнца не имел какого-нибудь секретного хода на крайний случай!"
Заклятие было простым и не заняло много времени. Камень площади засветился перед глазами Хагена синим, и-о радость! - под ним, словно огненные змеи, обозначились очертания целого лабиринта. Один из ходов, пожалуй, на глаз самый широкий из всех, проходил как раз под тем домом, в котором укрылся Хаген.
- Эй, молодцы! - гаркнул тан, обращаясь к двум сотням своих дружинников, собранных здесь, за укрытием. - Надо прокопать яму... вот здесь. Обшарьте все вокруг, берите ломы, топоры и лопаты, да поживее! - "Не успеем - всех сожгут", - подумал он еще, но вслух, конечно же, не сказал.
Ни единого человека не показывалось на неоглядной площади перед Храмом, окруженной сплошным кольцом домов, кое-где выгоревших, кое-где полу обрушенных усердием осаждающих, которые стремились отгородиться, возможно, более толстыми завалами битого камня от страшного храмового пламени, время от времени вспыхивавшего то там, то здесь. Жрецы по-прежнему стояли на террасах, молчаливые и неподвижные, неотличимые от изваяний.
Глаз не заметил бы большого движения вокруг Храма, однако, ухо могло ощутить его даже с преизбытком. Доносился слитный топот марширующей панцирной пехоты; чьи-то голоса выкрикивали неразборчивые, но зычные приказания. Отдаленный шум боя стих, копейщики Видрира были оттеснены от ворот вовремя подоспевшими гоблинами Орка и двумя тысячами дружинников Хагена. Весь этот шум и грохот делали совершенно незаметным поспешное рытье широкой ямы, на которую Хаген возлагал теперь все свои надежды.
В поисках любого землеройного инструмента ретивые дружинники перевернули вверх дном все окрестные дома и теперь, точно кроты, упрямо вгрызались в глубь неподатливой каменистой земли. Плоские плиты, которыми был замощен двор, искрошили в пыль, и теперь, по расчетам Хагена, приближались к верхнему своду подземного хода.
"Ишь, ждут, - зло подумал он о жрецах Храма. - Знаю, чего вы там ждете - что полезу очертя голову через площадь и тут вы меня встретите... Не дождетесь!" Однако он отлично понимал, что там, в подземных переходах, его могут ждать еще более трудные препятствия - что, если он наткнется там на такой же храмовый огонь, как и на поверхности? На мгновение Хаген даже заколебался. "Нет, атаковать здесь - верная гибель всему войску".
Ломы дружинников ударили в толстый каменный свод.
- Почтенный тан, вы прогневаетесь, но прикажите послать за сверлами, - пробасил вернувшийся со своими Орк, подходя к Хагену. - Камень этот, на глаз, прочен небывало, ломами не возьмешь...
- Ты прав, - согласился Ученик Хедина, спеша отдать нужные распоряжения.
Свод тоннеля и впрямь оказался неподатливым, и лишь когда принесли отысканное где-то большое железное сверло, дело пошло живее. Вскоре потолок подземного коридора был взломан, в широкое квадратное отверстие спустили лестницы.
К всеобщему удивлению, коридор оказался хорошо освещен; в стены через равные промежутки были вделаны прозрачные стеклянницы, рассеивавшие ровный золотистый свет. Широкий и сухой тоннель уходил вперед, оттуда тянуло чуть заметным ветерком, несшим запах дорогих благовоний.
Войско Хагена со всей возможной поспешностью вливалось в пролом. Почти треть своих тан оставил наверху - стеречь Храм, ворота и заставлять жрецов думать, что вторгшиеся по-прежнему собираются атаковать на поверхности. Ученик Хедина шел на отчаянный риск, но не видел иного выхода.
Они шагали, готовые к бою, с мечами наголо; арбалеты заряжены, у лучников стрелы на тетиве, щитоносцы готовы каждую секунду прикрыть себя и товарищей большими, окованными железом щитами, которые не пробьет ни копье, ни стрела. Рядом с Хагеном шли Гудмунд, Фроди, Канут, Берд и Орк; вожак орков настоял, чтобы избранная сотня его телохранителей пошла на штурм одной из первых.
Шли молча, лишь эхо их шагов отражалось от правильно скругленных сводов; Хаген считал шаги; площадь, конечно, велика, но оставить ее позади можно за считанные минуты...
Наконец, по его расчетам, они оказались под Храмом, не встретив на пути ни одного живого существа. Тоннель раздваивался и расстраивался. Хаген оставлял на стенах знаки, ориентируясь по памяти, но откуда он мог узнать, где ход наверх? На этот вопрос заклятье не отвечало...
- Рассыпаться цепочками, не теряя друг друга из вида! - приказал Ученик Хедина, вновь рискуя - у спуска в подземелье наверняка охрана, ее могут не успеть перебить...
Однако ему вновь повезло. Не прошло и четверти часа, как посыльный сообщил, что ведущая к поверхности лестница найдена.
"Что-то слишком легко и просто, не ведут ли нас в ловушку? - мелькнула тревожная мысль. - В коридорах ни воинов, ни жрецов, тоннели неглубокие... Неужели они не предусмотрели ничего на тот случай, если враг прорвется в эти галереи?"
Последние десятки штурмового отряда еще уходили под землю во дворе полуразрушенного дома на другой стороне площади, а Хаген уже начал подниматься по гладким, отлично отполированным ступеням. Тоннели заливал нежно-золотистый свет, впереди же сгущалась темнота - он повернул за угол и увидел глухую серую стену. Лестница закончилась тупиком.
Фроди зарычал от ярости, но Хаген, вынув меч, несколько раз ударил в стену эфесом, и она отозвалась гулкой пустотой.
- Ломайте! - бросил тан, и тотчас десятки ломов и сверел, предусмотрительно захваченных с собой, вгрызлись в камень. Ученик Хедина даже не пытался открыть дверь - если это действительно была дверь - при помощи Разрушающих Заклятий. Не слишком умея ими пользоваться, он боялся обрушить своды подземной галереи на головы своим дружинникам.
Рыхлый песчаник поддался легко, перегородка оказалась нетолстой, и вскоре тан первым выбрался в просторную, светлую аркаду, пустынную, как и подземелья у него за спиной. Он тотчас узнал это место - он стоял под первой террасой Храма. Спиральный ход вел отсюда мимо молельных залов к Чертогу Алтарей, главной святыне Хранимого Королевства, и далее к хранилищу Дисков Ямерта. Хагену предстояло обойти Чертог Алтарей, добраться до Дисков, овладеть ими и лишь после этого возвращаться к Чертогу. Что будет после этого - об этом он пока не думал, хотя, разумеется. Учителем был разработан детальнейший План, прекрасно известный Хагену. Но об этом - в свое время, а пока вперед!
Быстрым шагом, почти бегом, он повел дружинников по пустой высокой арчатой галерее, богато украшенной причудливыми изваяниями. И за первым же поворотом их встретили облаченные в оранжевое жрецы.
Стрелы дружинников Хагена оказались быстрее Охранных Заклятий служителей Ямерта, тела падали на белоснежные плиты пола, ни один не остался в живых - но последний из двух дюжин жрецов успел поднять тревогу. По всему Храму тотчас пронесся топот бегущих ног - однако, он быстро затих, словно служители Солнца совершили некое сложное перестроение и теперь вновь замерли на местах, ожидая приближения врагов. И эфирные слои над Храмом тотчас наполнились истекающей магической силой - как говорил Учитель, "запахом" творимых несложных заклинаний.
Войско Хагена перешло на упругий бег; тан чувствовал копящуюся впереди ярость, глубоко в недрах сознания оживал древний, почти полностью изжитый уроками Хедина страх перед Молодыми Богами, в чью святыню он сейчас вторгался; этот обессиливающий липкий страх был как мерзкий крохотный котенок, коих так ненавидел Ученик Мага.
Он в свою очередь дерзнул потянуться вперед чуткими невидимыми пальцами заклинаний - и, едва подавив крик боли, поспешно отменил свое колдовство. Словно по мосткам, по этим заклятьям в его сознание ворвалась непереносимая боль, впивалась тысячами игл под ногти, раздирала уши, выдавливала ослепшие глаза... Хаген оставил волшбу, и ему тотчас полегчало. "Что же, придется, как встарь, полагаться только на меч", - успел подумать он; прямо под ногами попался чуть-чуть больше, чем нужно, выступающий из пола камень, и стопа тана, повинуясь могучему инстинкту, тотчас отдернулась; подняв голову, он увидел едва заметные темные щели на потолке. Коснись он подозрительной плиты, и рухнувшая сверху каменная громада расплющила бы его.
Однако это оказалась лишь первая из поджидавшей их целой системы ловушек; далеко не все удалось миновать столь же благополучно. Коридор преграждали внезапно выдвигавшиеся из стен решетки, плиты пола неожиданно поворачивались, открывая глубокие ямы с частоколом заостренных кольев на дне. Неся потери, отряд Хагена упорно лез вперед; они продвинулись уже глубоко в пределы Храма, но до сих пор, после истребленного первого заслона, им никто не встретился.
Но вот полоса убийственных капканов осталась позади - и в стенах коридора появились двери, сейчас наглухо запертые. Тану не было нужды взламывать их - главный тракт Храма вел прямо к Алтарному Чертогу, но сейчас обходить его, по словам Учителя, было еще рано. Стены и потолок галерей, по которым они шли, были покрыты тонкими пластинками янтарного камня; благодаря особому чародейству они излучали приглушенный мягкий свет. В нишах застыли статуи - прекрасные женщины, могучие воины; изваяния были из чистого серебра, а глаза у них заменяли драгоценные камни. Кое-кто из гоблинов начал ворчать, алчно косясь на оставшуюся нетронутой богатейшую добычу, но Орк несколькими гневными взрыкиваниями навел порядок.
Хаген напряженно прислушивался к своим ощущениям. Ошибки не могло быть - жрецы затаились, они позволяют ему сейчас идти беспрепятственно, чтобы затем покончить с ним сразу и наверняка.
Справа и слева неожиданно распахнулись широкие проемы; янтарь стен смешивался с золотом колонн; за высеребренными высокими порогами лежали два громадных молельных зала, где из пола росли живые прекрасные цветы, раскрывшие причудливые многоцветные венчики, каждый величиной с голову взрослого человека. Гигантские изображения Солнца занимали весь потолок; в глубине виднелись огромные хрустальные окна, смотрящие на восток и на запад, - здесь совершались утренние и вечерние бдения. Стены украшали яркие фрески и мозаики, выложенные самоцветами, золотыми, серебряными и изумрудными пластинками; на них изображались деяния Ямерта, его победы в поединках с Властителем Мрака, безжалостным Ракотом. Хаген усмехнулся - воображение жрецов раздуло поражение одного из Магов в борьбе с многократно сильнейшим врагом до равного сражения двух божественных начал...
- Орк! - окликнул тан гоблина. - Бери своих, и чтобы в этом зале не осталось камня на камне!..
- Это мы можем, - радостно осклабился тот. Гремя доспехами и оружием, гоблины густым коричневым потоком устремились в двери молельного зала, а Хаген повел своих дружинников дальше; позади них слышались дикие вопли, треск и грохот... Орк знал толк в грабежах.
За первыми молельными чертогами последовало обширное помещение, целое поле под крышей, поддерживаемое тремя рядами очень высоких колонн, все из белого мрамора - Жреческий Покой Храма, и здесь Хагену дорогу преградили уже всерьез. Дальний конец зала вдруг окрасился оранжевым - и только Хаген видел, как в слоях изменившего цвет воздуха быстро движутся появившиеся из боковых дверей фигуры с длинными посохами в руках. Жрецам Солнца не требовалось другого оружия.
- Что там за морок? - пробормотал Гудмунд, разматывая цепь своего ножа-крюка.
- Лучникам - готовсь! - рявкнул Хаген, видя, как оранжевая полоса начинает ползти к ним. Он ждал магической атаки и уже приготовился отразить ее, если потребуется, Огненным Заклятьем.
Завеса, которая скрывала приближавшихся жрецов, едва-едва достигла границ досягаемости арбалетов, как Хаген скомандовал стрельбу.
Рой черных коротких болтов ушел густо, канул в оранжевое сияние, и никто не мог понять, дало ли это хоть что-нибудь, даже Хаген - завеса сгустилась, и сперва ему еще казалось, что он различает упавшее тело, но затем и ему отказало второе зрение.
- Давай! - заорал он, выхватывая меч. - Шевелитесь, Дети Тьмы!
Лучников и арбалетчиков не было нужды подгонять, они и так, точно заведенные, посылали стрелу за стрелой в неторопливо, но неумолимо надвигавшуюся яркую завесу. Ничто, казалось, не могло заставить ее замедлить это мерное движение - она надвигалась, словно сама судьба.
И суровый голос, пронесшийся под высокими сводами, с мстительным злорадством произнес им:
- Горе вам, посягнувшие на Храм! Опустите ваши луки, бросьте меч и сломайте копья, ибо участь ваша решена горним судом - прокляты да пребудете вы от века, пока стоят Престолы Сил...
- Атакуем! - грянул бешеный рык Хагена, и его войско пошло навстречу року, пошло, выставив копья из-за плотной стены щитов; лучники продолжали посылать стрелы, а впереди строя, охраняемый слева и справа двумя щитоносцами, шагал Хаген, и Голубой Меч ярко горел в его руке. Ученик Хедина считал футы и мгновения, он знал, что даже краткая секунда действия Огненного Заклятья потребует всех его сил, всех без остатка.
Оранжевое облако и черная стена вороненой стали доспехов сближались. Хаген слышал угрюмую поступь своих дружинников за спиной, видел краем глаза черную щетину копейных наконечников и недоумевал, почему здешние хозяева медлят? Достаточно было бы встретить его войско Храмовым Пламенем, и от всей его дружины не осталось бы даже пепла... или жрецы боятся пускать это оружие в ход здесь, среди торжественных залов? Тан припомнил, как горели и плавились камни стен и мостовых в городе, когда их касались гибельные языки колдовского огня...
Потоки яркого света хлынули внезапно, обжигая глаза, слепя воинов даже сквозь узкие прорези глухих забрал. Этот свет давил и толкал, словно сильный ветер, - и все же он не мог сжечь. Доспехи нагревались, но не более;
очевидно, целью пославших его было именно ослепить нападающих. В золотистом неистовом свечении потонула даже оранжевая полоса, прикрывавшая двигавшихся навстречу Хагену жрецов.
Подняв повыше края щитов, нагнув головы и помогая себе отборной бранью, шеренги Хединсея не замедлили шага.
- И будете вы прокляты от века... - вновь загнусил голос под потолком, но тут Хаген ударил, наконец, давно заготовленным Огненным Заклятьем.
Огонь взметнул ярко-рыжие крылья между рядами белокаменных колонн, гудя и свиваясь в упругие смерчи. Это был живой, простой, человеческий огонь, он сминал и испепелял, - хотя можно ли испепелить сияние? Хаген рассчитал правильно: полоса смертоносного жара вспыхнула как раз на том месте, где пролегал передний край оранжевого тумана. Лишь секунду продержались султаны вызванного Хагеном пламени, но и этого хватило - проклятый оранжевый занавес исчез, исчезло и ослепляющее свечение, дружинники Хагена увидели врага и с торжествующим ревом бросились врукопашную. Хаген выжал все, что мог, из короткой растерянности жрецов.
Казалось, что мощный, слитый строй, умеющий ударять, как одна рука, мгновенно сомнет жрецов, чьи тела даже не были защищены доспехами и чьим единственным оружием служили длинные белые посохи, но у служителей Ямерта нашлось, что противопоставить беспощадной стали. Словно облегая их янтарным плащом, вокруг головы и плеч каждого появилось слепяще-яркое сияние, подобное тому, что только что заполняло весь зал, острые и жгучие лучи вновь целились в глаза дружинников Хагена, в узкие смотровые щели; сметенное оранжевое свечение уже не появлялось, но тела жрецов внезапно растроились - каждый из защитников Храма получил по два призрачных двойника, совершенно не отличимых друг от друга. Длинные копья пронзали пустоту, невозможно было понять, где живой человек, а где лишь сотворенный чужим колдовством призрак. И Ученик Хедина не знал заклятья, которое могло бы разрушить это чародейство.
Ярость боя пьянила Хагена более чем когда-либо, ведь он дрался в самой сокровенной цитадели врага; и с глубоким вздохом освобождения он, прикрытый с боков верными щитоносцами, выбросил вперед на всю длину руки Голубой Меч.
Не успевший поднять для защиты посох, служитель Ямерта упал, рассеченный от плеча до пояса.
Словно бешеные змеи, из-за стены щитов вылетали черные копья; не давая себе ни мгновения отдыха, стреляли лучники и арбалетчики; свистящий вихрь смерти, перед которым ничто не устоит, - но жрецы вертелись подобно волчкам, ловко уклоняясь в последний момент от, казалось бы, неотразимых ударов; их собственные посохи встречали копейные древки, и те ломались, словно лучины; торцы посохов били в подставляемые щиты, и по металлу расплывались широкие пятна проплавлений, а если белые молнии прорывались за первую линию защиты, попадая в шлемы, то человек падал с глухим стоном и страшными ожогами на лице.
И все же, хотя жрецы Ямерта и были ловки и быстры, хотя три четверти ударов дружинники Хагена направляли в бесплотные призраки, - войско тана все же теснило врага. Слишком плотной оказалась стена щитов; Ученик Хедина не дал воли никому из любителей одиночных схваток вроде Гудмунда или Фроди, никто не нарушал строя, в боевом порядке поддерживалась строгая очередность смен для боя и отдыха; тан рубился в самой гуще сражения, и его меч вносил настоящее опустошение в ряды жрецов, хотя его телохранители уже дважды меняли вконец выведенные из строя щиты. Клинок Древнего Бога запросто рубил белые посохи, легко отражавшие обычное оружие. Несколько раз стремительные выпады жрецов достигали доспехов тана, но работа мастеров Кольчужной Горы не подвела - металл лишь раскалялся почти докрасна, обгорая, шипела и трещала кожаная под кольчужная рубаха, но смертоносный жар не доходил до тела. Но и без этого каждый такой пропущенный удар едва не валил тана с ног - и это его, славившегося своей выносливостью и умением гасить даже пробившие защиту выпады!
Шаг за шагом, шаг за шагом - вперед, вперед, несмотря ни на что, каждый ряд белых колонн, оставшийся позади, - это успех, все ближе и ближе золотые ворота в противоположном конце зала, где должен быть выход на террасы, где на самой заветной хранятся Диски Ямерта... Интересно, почему они все еще не в ходу? Ведь тогда бы шансов у Хагена почти не осталось; и где та загадочная Ночная Всадница, чьим оружием служил такой Диск?
Мало-помалу они вытеснили жрецов из зала. Хаген первым вырвался на открытую террасу; оказалось, что они уже поднялись довольно высоко над землей, на добрых пять десятков футов. Уцелевшие жрецы отхлынули вправо и влево, тан повернул направо, по ходу восходящей спирали террас. Его оруженосцы в очередной раз заменили щиты...
Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 [ 11 ] 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30
|
|