нормальным тоном: - Все всерьез. Были - новые русские, а стали в одночасье -
новое дерьмо. И я с вами сделаю, что мне только взбредет в голову, если
будете выделываться поперек моих правил! - Он повысил голос так, что на
очаровательном личике Маргариты мелькнула недовольная гримаска.- Отошла
малина! Отошла лафа! Вы теперь никто и звать вас никак! Сомневается
которая-то гнида? Шарфюрер, продемонстрируйте наглядный пример номер два,
будьте так любезны!
каблуках и принял от коменданта пестрый пакет - по виду один из тех, откуда
обычно доставали хлеб с ливерной колбасой. Что-то там лежало, но на сей раз
определенно не пайки - пакет выглядел довольно легким.
железный лист, которого еще вчера не было. Черномундирник старательно
принялся высыпать на него содержимое пакета - мелькнули несколько паспортов
в разномастных обложках, кучка запаянных в пластик водительских
удостоверений, еще какие-то корочки разной величины и разных цветов -
темно-красные, бордовые, синие. Туда же сыпались какие-то печатные бланки,
вовсе уж непонятные бумаги, яркие импортные кошельки для ключей и связки
ключей на колечках с брелоками, бумажники, квитанции, еще какая-то мелочь.
Не спеша, с расстановкой полил кучу бензином из некрашеной канистры,
наклонился, поднес высокий огонек хорошей зипповской зажигалки и отпрыгнул.
никаких документов в конторе не оставлял, но все равно неприятно передернуло
- все это и впрямь перестало смахивать на шутку, даже трижды идиотскую...
куче нечто ему принадлежавшее, кинулся туда, задев локтем Вадима...
Охранник с длинной неприятной рожей шагнул вперед без малейшего
замешательства, как-то очень уж ловко крутнул в руках "Моссберг" с покрытым
камуфляжными разводами прикладом - и приклад впечатался в физиономию
бегущего, послышался столь мерзкий чмокающий стук, что по телу пошла волна
отвратительной дрожи. Вадим ощутил, как под ложечкой у него самого что-то
противно екнуло, да так, что слышно, наверное, было всем остальным.
вслед за Братком, стрелял только он один, остальные остались в прежних
позах. Крики, оханье, люди падают, катаются по земле, крови не видно, но
крики не утихают...
глаза - рядом с грязной босой ступней лежал черный, слегка деформированный
шарик размером чуть поменьше теннисного. Резинка от кого-то срикошетила,
резиновыми пулями лупит, гад...
это другие палили дробью. Как ни удивительно, порядок восстановился чуть ли
не мгновенно, выровнялась двойная шеренга, только те, кого задели резинки,
корчились и охали в голос перед застывшими - руки по швам - кацетниками да
Браток стоял на коленях, зажав руками физиономию, охая и покачиваясь.
трех. Кто немедленно не заткнется, брошу к херам на проволоку! Айн...
цвай... драй...
жутко рычала и рвалась с поводка, недовольная, что ей ни в кого не дали
вцепиться. Бензин на железном листе почти выгорел, там поднимались
многочисленные дымки, удушливо вонявшие горелой синтетикой, шипели и
пузырились кусочки пластика, налетевший ветерок разбрасывал черные хлопья
пепла вперемешку с кусками недогоревшей бумаги. "Это же уже не игра,-
беззвучно взвыл Вадим,- разве может быть такая игра? Разве можно играть в
такие игры с господами, хозяевами жизни, теми, кто платил деньги за услугу?"
вокруг было столь же диким и невозможным, как если бы взбесился собственный
"Мерседес" или хлебо-печка "Панас", если бы начал тебя шантажировать и
грозить побоями ксерокс на фирме...
слуха... А вы что тут валяетесь, господа хорошие? Ну-ка в строй, живенько,
ножками-ножками, тут нянек нету... Ох вы, мои хорошие, какие вы нынче
дисциплинированные, я из вас еще, смотришь, людей и сделаю... Ахтунг!
Господа капо! В темпе гоните свою скотину получать пайку, а потом - по
пещерам, милые, по пещерам! Первый барак, арш!
от соседей по бараку расстояние, остановился в трех шагах и прямо-таки
пропел, поигрывая дубинкой: - На-аправоо! На месте шагом арш!
положил. Вадим одной рукой поддерживал под могучий локоть Братка- тот все
еще пошатывался, чуть ли не вся левая половина лица набухала опухолью,
кровянившей несколькими глубокими царапинами.
на занятия строевой подготовкой. Это, по-вашему, есть "направо"? Верблюды
беременные, а не образцово-показательные заключенные! Сегодня еще сойдет, но
после обеда начинайте-ка их гонять по-настоящему...
Василюка осенило: - Ногу держать!
следует командовать, чтобы шеренга шагала в ногу, но его правильно поняли,
от отчаяния, должно быть, и кое-как пытались исполнять требуемое. Под ржанье
двинувшегося следом охранника дошагали до ворот. Остановились по команде.
неподдельным энтузиазмом и, можно даже сказать, восторгом. Не похоже было,
чтобы этот испытывал страх или отчаяние.
пришла Вадиму в голову устрашающая догадка.- Взяли власть какие-нибудь
красные, встали-таки проклятьем заклейменные, объявили вновь классовую
борьбу, и началось? Грабят награбленное и восстанавливают, изволите ли
видеть, справедливость? Должно же быть хоть какое-то объяснение? Другого
вроде бы и нет... Но ведь вчера вечером все еще было нормально? Правда, со
вчерашнего вечера столько воды утекло".
тетки Эльзы.
чем на метр, передвинулась, встала напротив отверстия в воротах, куда только
и просунуть буханку хлеба - или кошке протиснуться. Уперев руки в жирные
бока, разглядывала "полосатиков" с жадным наслаждением. На поясе у нее
обнаружилась расстегнутая кобура с наганом - полное впечатление, настоящим.
удовольствия.- Шо-то вы такие понурые, как будто с утра толком и не
просрались... Что приуныли? Не нравится?
крест-накрест пересеченных досками еще поуже и потоньше, а все пустое место
меж ними хоть и оплетено колючкой, но она, конечно же, не соединена с
оградой. И еще не особенно внушительный железный засов снаружи. Если дружно
напереть всем скопом...
как он слегка ссутулился, пришел к тому же выводу, что и Вадим,-
бессмысленно. Охрана успеет подбежать и расстрелять из десятка стволов...
стоп, это что же выходит? Я совершенно серьезно допускаю, что охрана будет
стрелять на поражение? Любопытно, а что другое в этой ситуации прикажете
допускать, если в окружающем мире вдруг все шизофренически, жутко
перевернулось с ног на голову?
квадратом толстые брусья - ага, на скорую руку мастерят нечто вроде
караулки, вон и ящик с гвоздями, пила, молотки... Что же - всерьез? И
надолго? Господи, да что же тут творится?
шлепнувшуюся наземь.- А больше, извиняйте покорно, вам на завтрак ничего и
не полагается, не графья, перебьетесь. Ладно, знайте мою доброту...
этикетками - ананасный компот и сосиски. Обе банки наглухо запечатаны.
прикажешь? С какавой? Не хотите, не берите. Другие подхватят... Ну, что
стали? Шагайте!
рассовал по карманам банки. Поодаль кто-то громко заорал, привлекая внимание
капо и охранника,- это появился еще один незнакомый эсэсовец, подталкивавший
прикладом в спину взлохмаченного и злющего Эмиля. "Ну да, он же в карцере
куковал,- подумал Вадим.- Я и забыл..." Под глазом у старого приятеля
наливался немаленький синяк, руки у него были связаны, а лицо еще более
ошарашенное, чем у остальных, уже получивших кое-какую ясность.
и Василюк заорал:
пытаясь шагать в ногу. Навстречу столь же неуклюже маршировала другая
бригада - две шеренги разминулись, отчего-то старательно избегая встречаться
взглядами.