из иного измерения? Из прошлого? Журналистика требует не меньшей, чем
в науке, отточенности формулировок.
- Мне казалось, что она требует еще и поиска, - мягко прервал его
Брайди. - Некоторой общности с работой детектива, сыщика, если можно
так выразиться.
- Можно и так выразиться, - сказал Савин. - И как раз этим я
занимаюсь... Скажите, а материалы по Шотландии в вашей картотеке
найдутся?
- Пожалуйста. - Брайди протянул синюю папку.
Савин методично просмотрел листы. Ничего там не было о графстве,
городке, где он сейчас находился, сопредельных участках побережья.
- А в ваших краях ничего подобного не случалось? - Савин впился
внешне безразличным взглядом в лицо собеседника, которое оставалось,
увы, безмятежным.
- У нас? - В голосе экс-географа звучало нешуточное и неподдельное
удивление. - Впервые слышу. А разве...
- Нет, ничего подобного, - поспешно сказал Савин. - Ни о чем-либо
похожем я не слышал. Просто я подумал... Представляете, как это
прозвучало бы? Загадочные события происходят и там, где живет
создатель уникальной картотеки. Законы жанра, что поделаешь...
Похоже, Брайди ему поверил.
- Кто-нибудь интересовался до меня вашей работой? - спросил Савин с
давно и великолепно отработанной небрежностью.
- Да. Вас, признаться, опередили. Неделю назад ко мне обращался
Мортон из монгеруэллской <Инвернесс стар>. Очень экспансивный молодой
человек. - Брайди улыбнулся. - И я бы сказал, довольно хваткий. Он
обещал позвонить, когда появится статья, но пока не звонил. Интересы
Глобовидения, я думаю, это не затрагивает?
- Ни в коей мере. - Савин взглянул на часы и заторопился. - Прошу
прощения, я заказал разговор с Лондоном, подходит время... Я приду к
вам еще, если позволите.
Через тридцать минут он въехал в Монгеруэлл. Еще через два Часа
вышел из вычислительного центра, принимавшего и частные заказы. Сел в
машину, бросил на сиденье рядом пачку ненужных уже бумаг, положил руки
на руль, подбородок на руки и смотрел на тихую улочку.
Что-то произошло за последние сутки. Очень мало осталось от прежнего
охотника за тайнами, смотревшего на жизнь уверенно и чуть насмешливо.
Впервые за долгие годы Савина покинула стойкая уверенность в себе, и
он не знал, что будет через час, что он станет делать завтра. Трудно
было бы назвать причину и определить, что же стало поворотным пунктом:
девушка на коне посреди ночной равнины, смутный силуэт полураскрытого
туманом парусника или отчаянное недоумение в глазах молодого сержанта
уголовной полиции? Может быть, все вместе, вся эта история...
Проходивший мимо полисмен задержался, привлеченный странной позой
водителя, присмотрелся к машине. Савин заверил его жестом, что все в
порядке. Посмотрел на бумаги, полученные в вычислительном центре, -
столько вариантов, и никакой зацепки.
Снова прошествовал полисмен - в обратном направлении. Савин
рассеянно посмотрел ему вслед. Смутная, неоформившаяся мысль. Аналогии
- не менее смутные. И еще один вариант, неожиданно блеснувшая догадка
- дикая, странная, но заслуживающая право на существование - во всяком
случае, до тех пор, пока ее не опровергнут.
...<Гарольд> вывернул на ведущую к автостраде улицу, и Савин бегло
взглянул в зеркальце, чтобы еще раз посмотреть на упорно
сопровождавший его в деликатном отдалении неброский серый <белчер>.
<Белчер> не отвязался и на автостраде, то пропадал ненадолго за
поворотом дороги, то снова возникал в овальном зеркальце. Савин
потерял его из виду лишь милях в трех от городка...
На этот раз он тщательно запер машину, что, откровенно говоря, было
не более чем глупой игрой в <сыщика и вора> - в машине не было ничего,
что стоило бы защищать от посторонних глаз. При нем вообще ничего
такого не было, разве что полученный от Лесли кольт, - его Савин носил
при себе исключительно из чувства ответственности за выданную под
расписку серьезную казенную вещь.
Он отпер дверь, по инерции сделал шаг в комнату - мозг еще не успел
осознать то, что увидели глаза.
- Так. Ну, так... - сказал он вслух и просвистел что-то
бессмысленное.
Зрелище было, надо сказать, весьма непривлекательное. На кровати
валялась груда осколков металла, пластика, стекла - остатки
первоклассной аппаратуры от лучших фирм (видимо, на кровати все и
разбили, чтобы шумом не привлечь внимания). Принадлежащую отелю
обстановку не тронули, но весь багаж Савина постигла та же участь, что
и аппаратуру, - разорвано, разломано, разбросано по полу. Монеты
исчезли со стола. На стене распят большой черный кот, над ним чем-то
бурым, очевидно, кошачьей же кровью, размашисто выведено: <Не
уберешься отсюда - прибьем точно так же>.
Савин присел на краешек кровати, закурил, поглядывая на оскаленную
кошачью пасть и остекленевшие желтые глаза. Итак, тут было кому
наступить на мозоль, и он ухитрился это сделать - так ощутимо, что
таинственный противник сделал ответный ход.
Почему-то Савин был твердо уверен, что наглые визитеры не шутят и
при необходимости пойдут на крайние меры. Может быть, на такие мысли
наталкивало место действия - в пестром и шумном курортном городе у
теплого моря несерьезно выглядели бы и несчастный кот, и выведенные
кровью угрозы. Но не здесь, в краю серых дождей и угрюмых скал. Здесь
все вы-глядело очень серьезно. Как бы там ни было, следовало в
дальнейшем осторожнее вести себя на загородных прогулках - не
шарахаться от каждого куста, но и не набиваться в компанию к
незнакомым морячкам со странных судов, вряд ли числящихся в регистре
Ллойда...
Бахвальством было бы утверждать, что он ничего не боялся сейчас, -
неприятно ожидать удара, не зная, откуда он последует и кто его
нанесет. Но и уважать себя перестанешь, если сбежишь. Да и поздно
бежать - это уже стало твоим, закружило, понесло...
Савин тщательно собрал все осколки, обрывки и клочья, свалил на
кровать, положил сверху несчастного кота. Связал углы покрывала,
подхватил узел и решительно вышел из комнаты. К счастью, хозяина за
стойкой не было, и не понадобилось объяснять причины столь странного
обращения с инвентарем отеля - покрывалом.
...Туман, как обычно, подступал к самому берегу, касался камней,
походил на слепого, осторожно нащупывающего дорогу в незнакомом
коридоре. На секунду он показался живым, и Савин с некоторым усилием
подавил странное чувство, в котором было больше тревоги, чем страха.
Бродивший неподалеку Лохинвар резко поднял голову, насторожил уши,
вглядываясь в темноту, и Савин услышал деловитый перестук копыт.
Вскоре всадник выскочил из-за скалы, Савин узнал Диану, и рука,
протянувшаяся было к пистолету, отдернулась. Кое-чего <те> уже
добились, зло подумал Савин, начинаю шарахаться от каждого куста и
каждого шороха...
- Привет, - сказала Диана, соскочила с коня. - Условие выполнил? Я
предупреждала - никаких кинокамер.
- Выполнил, - сказал Савин. - Помогли мне его выполнить, знаешь ли.
Вся моя аппаратура, равно как и вещи, покоятся в растерзанном виде на
дне. Вон там.
- Шутишь?
- И не думаю. Какой-то неизвестный доброхот уничтожил все и оставил
вместо визитной карточки любезную надпись - предлагает убраться
отсюда, или мне оторвут голову. У тебя есть чересчур ревнивые
поклонники?
- Нет, ты действительно не шутишь?
- Ничуть. Все так и было. Кажется, я кому-то мешаю.
Диана задумалась, опустив голову. Савин смотрел на нее, но думал не
о таинственном противнике.
- Странно, - сказала она наконец. - Ни с чем из того, что мне
известно, я это связать не могу...
- А о тех, кто выгружает здесь ночами контрабанду, тебе что-нибудь
известно?
- Господи, нашел о чем говорить, - сказала она досадливо. - Какая
это контрабанда? Люди возят в разные места свои товары, и вообще этот
мир для них не более чем придорожная скамейка, где можно присесть и
передохнуть. Что ты к ним привязался?
- Вовсе я к ним не привязался. Я им даже помогал таскать тяжелые
мешки.
- Прекрасно! Объясни, как это ты ухитряешься постоянно оказываться
там, куда тебя никто не приглашал?
- Работа такая - совать нос во все приотворенные двери. Плюс
профессиональное везение. Но сегодня здесь меня, если не ошибаюсь,
ждали и приглашали сюда?
- Ждали, ждали... Постой тихонько, не мешай.
Она повернула лицо к морю и прислушалась к чему-то, неслышному для
Савина. Савин послушно молчал. У него вертелся на языке не один
вопрос, но он знал, что никаких ответов сейчас все равно не получит, и
чутье подсказывало, что торопиться не следует.
Чистый серебряный звук, похожий на далекий сигнал трубы, донесся с
моря, и мгла сгустилась в узкий высокий силуэт. Корабль с зарифленными
парусами бесшумно скользил к берегу, приобретая все более четкие
очертания, поворачивался бортом к ним, и Савин, не будучи специалистом
в морском деле, тем не менее мог бы с уверенностью заявить, что узнал
Афанасьев Роман
Маккарти Кормак
Херберт Фрэнк
Корнев Павел
Володихин Дмитрий
Никитин Юрий