не исчезало - два бледно-зеленых огня сияли над столом холодным
гнилушечьим светом, смотрели прямо на него. Развернулись крылья, мягкое
дуновение воздуха коснулось кожи, сова бесшумно пролетела по комнате,
уселась в изножье постели и не мигая смотрела ему в глаза. Сначала Майон
вспомнил, что совы залетают только в пустые, брошенные дома, потом
вспомнил, кому принадлежат и чьим покровительством пользуются эти птицы,
символы мудрости и хозяева ночи. Сон отлетел, пришло любопытство и
осознание необычности всего происходящего.
несколько кругов под потолком и тенью скользнула в окно. Майон протянул
руку, ощупью нашел и накинул хитон, стараясь двигаться как можно тише,
прихватил сандалии и вылез в окно, как делал это не раз, стремясь к Ниде и
морскому берегу. Им словно руководил кто-то, он не испытывал
нерешительности и точно знал, что делать дальше. Крикнула сова над
головой, беззвучно проплыла над двором, и Майон пошел вслед за ее полетом.
ноги ни разу не попал острый камешек, обломок горшка или иной колючий
мусор, имевшийся обычно в изобилии. Не слышно было тяжелых шагов ночной
стражи, не попадались ни влюбленные, ни воры, ни загулявшиеся моряки из
Пирея. Клочком тумана мелькнул в переулке лемур и то ли растаял, то ли
слился с темной стеной. Афины словно вымерли, но это почему-то не вызывало
беспокойства или страха - он прочно знал, что так нужно, и шел дальше,
едва слыша звуки своих шагов. Время от времени впереди появлялась сова и
указывала путь.
пришла пора убедиться, что угадал правильно: впереди был берег, то самое
место, где он встречался с Нидой. Неподалеку чернел старый корабль с
проломленным боком, а у самой воды Майон увидел женскую фигуру. Это была,
разумеется, не Нида - женщина олицетворяла собой спокойную величавость и
достоинство, превосходившие человеческие. Сова очертила над ней круг и
уселась на ее плечо.
поклонившись.
не чувствовал себя слугой, вынужденным склониться перед хозяйкой, не
находил в душе раболепия или страха - просто никогда в жизни не встречался
с богами, и все прежние жизненные установления не годились. Поэтому он
стоял и молча смотрел туда, куда смотрела Афина, а там, в море, у
горизонта, там, где звезды перетекали в свои зыбкие отражения, вдруг
зародилось какое-то движение, трепещущее сияние понеслось к берегу,
выросло, обретая очертания, и превратилось в квадригу, бешено взметающую
копытами искристую пену. Кони сдержали бег, остановились, приплясывая, в
полосе прибоя и шарахались вслед за отступающей волной, словно им никак
нельзя было коснуться земли. Посейдон ступил на берег. Он ничем не
отличался от обыкновенного моряка - рослый, плечистый, бородатый, даже
морем от него пахло не сильнее, чем от провяленных ста ветрами морских
бродяг из Пирея.
испуган и оробел, но держится с достоинством.
богами, тем более не будет склоняться перед людьми.
писать о Троянской войне? Почему ты молчишь?
Майон.
Майон. - Я ничего не могу выразить словами, я просто чувствую. Наверное,
так меняется воздух перед штормом - вроде бы никаких перемен, но мир уже
не тот, что прежде. Я начинаю сомневаться, все ли было так блистательно и
незапятнанно, все ли герои были героями и такой ли уж славной была война.
И так, как я хотел еще месяц назад, писать я уже не могу. Нужно искать
что-то новое. Нужно искать истину.
вскоре все равно обязательно нужно будет выбирать между красивой ложью и
неприглядной истиной.
задача и состоит - доносить до людей истину.
намерен сделать выбор. За него еще не брались всерьез.
рискнуть. Ты согласился бы нам помочь, Майон?
вижу. Не мешай, братец. Итак, Майон, ты действительно должен нам помочь, и
не нужно удивляться тому, что и богам иногда требуется помощь людей. Речь
как раз и пойдет об отношениях богов и людей, о том, что нам грозит
опасность непоправимо разойтись в разные стороны. На Олимпе очень
тревожно, Майон, на Олимпе - словно перед грозой. Еще не так давно боги и
люди жили ближе друг к другу и были связаны гораздо теснее. Боги были не
более чем старшими братьями. В любом случае в каждой семье были, есть и
будут старшие и младшие: те, кто учит, и те, кто повинуется, - но отнюдь
не слепо, а подчиняясь опыту и мудрости старших. Как-никак боги и люди
рождены одной матерью - Геей. До недавнего времени у смертной женщины мог
родиться ребенок от бога, а богиня могла полюбить земного юношу. Ваш
Тезей, например, - сын Посейдона, ты знаешь?
А сын неплох, сестрица, ты согласна? Ведь это он создал твои великолепные
Афины. А вспомни, как он...
меняется, и виной тому - Зевс. Он поклялся, что не допустит рождения новых
полулюдей-полубогов. Он намерен поднять богов на недосягаемую высоту и
превратить из старших братьев в повелителей, а вас - в рабов, безропотно
выполняющих любые желания. Олимп навсегда укутается туманом, боги
перестанут появляться среди людей, они будут лишь снисходить, ослепляя,
раз в столетие или реже. Нас уносит в разные стороны, нужно торопиться,
еще не поздно все исправить. (Майон невольно оглянулся: ему было не по
себе.) Не бойся, то, что Зевс все видит и все знает, - сказки. Пока...
и мы, и вы. Что ты поскучнел? Не трусь, можно свергать и богов - сверг же
Зевс своего отца. Правда, один раз у нас не хватило духу, но уж сейчас-то
нужно постараться, не будет другого шанса.
Олимп. А твоей будет - открывать людям истину. Внушать им, что боги вовсе
не руководят каждым вашим поступком, каждым событием, каждым словом. Чем
меньше человек будет полагаться на богов, тем лучше и для него, и для нас:
вы не превратите себя в рабов, а мы не станем самоуверенными, ослепленными
гордыней повелителями.
не поняли тогда, не поддержали. Остается только надеяться, что на сей раз
мы не оплошаем. А что касается тебя... Ты должен создать правдивую историю
Троянской войны. Разрушить все вымыслы - будто в этой войне принимали
участие боги, будто с их одобрения Дельфийский оракул предсказал Нестору и
Агамемнону успех, что все началось из-за похищения Елены, будто оно было -
похищение.
мелькнула мысль, что Елена могла просто-напросто сбежать с Парисом, но
ахейцы посчитали, что...
а потом Майону стало ясно, что и не смех это вовсе, а одна похожая на
трескучий лай безудержная горечь, и кони забеспокоились, забили ногами,
осыпая стоящих тучей брызг. Посейдон прикрикнул, и они успокоились.
мягко сказала Афина. - Согласен, что Елена сбежала сама, но продолжаешь
верить, что ахейцы не разобрались в случившемся и сгоряча бросились в
погоню. Ничего подобного, никаких трагических случайностей. Флот и войско
были уже наготове, если бы Парис заколебался, промедлил, наверное,
Агамемнон с Менелаем сами затолкали бы его с Еленой на корабль и отправили
в Трою...
Агамемнон? Невозможно, когда речь идет об обычных людях и простых
человеческих чувствах, Майон. А здесь были два царя, одержимые мыслью
уничтожить и разграбить Трою, к тому же за их спинами стоял десяток
правителей других государств, увлеченных теми же целями. Может быть,
Менелаю не так уж и хотелось, но кто его спрашивал? Трою несколько раз
пытались спровоцировать на войну, но она не попалась на удочку и не
начинала первой, так что, как видишь, здесь нет героев. Вернее, есть
только один - Приам, который изо всех сил пытался отвести войну от своей
Трои, даже оставил безнаказанным похищение ахейцами своей дочери - одну из
провокаций.
Аникина Наталья
Ларссон Стиг
Контровский Владимир
Афанасьев Роман
Посняков Андрей
Афанасьев Роман