read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com



И красавицу хмельную под покровом темноты уносить любой ценою в край загадочной мечты!
Скелеты, печатая шаг, шеренгами потянулись следом, конца им не было, четверка за четверкой, побрякивая и постукивая, с деревянной тупостью манекенов переставляя ноги и взмахивая руками, маршировала мимо Сварога - а у него рубашка прилипла к спине и ноги подгибались сами по себе. Все же он, не потерявши головы окончательно, смотрел во все глаза и подметил интересную особенность: в голове колонны шагали самые ободранные, если можно так выразиться: одежда в лохмотьях или вовсе отсутствует, оружия у многих нет. Зато чем больше проходило шеренг, тем новее представала одежда, самые последние маршировали уже полностью обмундированные, при сапогах, шляпах и шитых перевязях мечей. Означает ли это, что он видел пленников, жертв, и те, что попались позже, еще не успели истрепан, одежонку?
Песня давно уже умолкла вдали, затих стук и лязг, а он все еще не мог заставить себя выйти на дорогу - и выбрался из-под склонившихся к земле колючих еловых лап, лишь убедившись, что пакостная слабость в ногах прошла. Распахнул кафтан, чтобы остудить разгоряченное тело, но рубашка еще долго липла к груди и спине. Если оказался правдивым рассказ о Голове Сержанта - на дороге может попасться и Лотан или Бабка-хихикалка... А от них, согласно тем же источникам, под елочкой не спрячешься... Одно хорошо: по легендам, Лотан "семью семь уардов длиною" - и вряд ли станет заползать в лес, а и заползет, наделает столько шуму и треску, валя вековые деревья, что издали будет слышно, успеешь удрать.
...Он не сразу заметил, что лес вокруг изменился самым кардинальным образом. Стал другим. Не до того было - смотрел во все глаза, не появится ли меж стволами что-нибудь живое, а на сами стволы внимания не обращал...
Лес стал другим. Кора на стволах раза в три потолще еловой или сосновой, бугристая, образовавшая то ли странную чешую, в которой угадывалась определенная гармония, то ли скопище странных барельефов, похожих на черепаший панцирь. Сплошной сетью бугрились толстые корни, почти скрывшие дорогу, так что Сварог то и дело спотыкался, ежеминутно ожидая, что оторвутся подошвы. Ветви непонятных деревьев были покрыты пучками длинных, чуть ли не в локоть, игл. Сварог не удержался, потрогал - оказалось, не иглы, а узенькие жесткие листья, под нажимом пальцев издававшие сухой шорох, тоненькое позвякивание, словно были сделаны из какого-то минерала. В свое время в одной далекой стране он видел деревце-бонсай, выращенное из каких-то кристаллов, - на ощупь было чертовски похоже. В отличие от ельника, здесь даже шум легкого ветерка в кронах был другой - сверху доносилось то же немелодичное позвякиванье-шуршанье. Но странный лес не проявлял поползновений его обидеть, так что Сварог немного успокоился душой. Шагал, высматривая дорогу, порой исчезавшую под скопищем толстых корявых корней, уже не менее получаса двигаясь среди незнакомых деревьев, а конца-краю им все не было. Он старательно отгонял подозрения, что мог сбиться с пути, что окружающее может _м_е_н_я_т_ь_с_я_, став совсем другим, не тем, что он видел со скалы. А подозрения такие были...
Справа раздался то ли хохоток, то ли ворчанье. Мгновенно развернувшись в ту сторону, Сварог выхватил меч. Булькающие звуки повторились, еще больше напоминая глумливое хмыканье. Он смотрел во все глаза. Левой рукой нашарил в кармане шаур - и тут же отметил шевеление на поляне, среди редкого невысокого кустарника, тоже совершенно незнакомого, немного напоминавшего кривой камыш - только продолговатые шишки покрыты вертикальными густыми веерами листьев-игл.
Показалось сначала, что к нему ползет с полдюжины осьминогов. Присмотревшись, он понял, что имеет дело скорее с растениями, хоть и диковинными: то, что поначалу принял за щупальца, оказалось корнями, двигавшимися с ритмичностью механизма, а над ними, на короткой толстой ножке, бугрилась полукруглая шишка, сверкавшая двумя глазами-полумесяцами. Это были именно глаза, сиявшие волчьей желтизной. Поднимая шаур, Сварог подумал: где глаза, там и пасть...
Парочка странных созданий заходила слева, явно пытаясь отрезать его от дороги, а остальные целеустремленно перли гурьбой, и их проворство Сварогу очень не нравилось. Он прицелился и выстрелил.
Без толку. Явственно слышал деревянный звук удара, но серебряная звездочка наполовину торчала из ближайшей шишки, возле зло сверкавшего глаза. Тварь, ничуть не смутившись такой встречей, приближалась к нему - значит, к нечисти не относится. А твердостью немногим уступает камню...
Говоря по секрету, он с превеликой охотой уклонился бы от боя, ограничься эти создания парочкой угрожающих выпадов, как бывает у диких зверей, прогоняющих вторгшегося на их территорию чужака. Но они недвусмысленно пытались окружить, а шаур их не брал...
Переднее вдруг подобрало лапы, приподнялось на них... Что, прыгать будет? Сварог машинально заслонился мечом по всем правилам. И вовремя - тварь прыгнула, целя ему в грудь чем-то вроде трезубца, враз выросшего на макушке, словно лезвие выкидного ножа. Клинок встретил ее в полете - и отбил, как теннисный мяч. Ощущение было, будто он отразил мечом летящее полено. И все же рану нанес: на месте удара слабым, гнилушечьим мерцанием засветился разрез, тварь издала короткий вопль - и тут же на Сварога кинулись все, мешая друг другу, с сухим стуком перепутываясь ногами, он увидел совсем близко злые желтые глаза, призрачно мерцающие трезубцы, почувствовал боль в ноге и боку, отчаянно завертел клинком, отмахиваясь, прыгая в стороны, сообразив, что проще отсекать им лапы-корни.
Отчаянно боролся за жизнь, вертясь волчком посреди вихря прыгавших ему на грудь проворных созданий, - кажется, их полку прибыло, трезубцы жалили тело, жесткие щупальца тянулись к горлу, взлетали, вертясь, отсеченные лапы, в воздухе повис незнакомый приторный аромат странных смол, за ноги цеплялись сразу несколько тварей, пытаясь вскарабкаться выше, оплести руки, повалить. Сварог уже потерял счет жалящим уколам, лишь отмечал машинально, яростно рубя, что серьезных ран ему пока что не нанесли...
Вокруг него уже сплетался сплошной клубок корявых лап, шишкообразных голов, горящих глаз. Где-то в глубине сознания ослепительно полыхнула мысль: огонь!
Левая рука была оплетена лапами-корнями, как веревками. Он, задыхаясь от дурманящего запаха, окутавшего дождем невесомых капелек, прокричал заклинание - и ткнул возникшим на кончике пальца пламенем в переплетение голов и лап, почти заслонившее от него залитую лунным светом поляну.
Сверкнуло так, словно вокруг воздух был насыщен растертым в пыль порохом. Клубок распался ворохом огненных лоскутьев, снопами искр, твари пылали, как попавшие в пламя свечи пауки, катались по поляне, постепенно замирая. Лишь несколько, до того то ли державшиеся поодаль, то ли поздно прибывшие к месту схватки, улепетывали прочь. В горячке боя Сварог кинулся следом - нельзя было оставлять в тылу уцелевших...
Они бежали недолго - остановились, все пятеро, сомкнулись, словно бы преграждая дорогу к небольшому уродливому бугру, похожему на полусгнивший пень, выстроившись перед ним полукольцом, угрожающе шипя, подпрыгивая. Для пробы Сварог попытался зайти справа, пробиться мимо них к этому странному пню, чересчур правильными очертаниями напоминавшему скорее крохотный домик неизвестной архитектуры. Ну так и есть - твари передвинулись по дуге, загораживая дорогу, не попятившись даже при виде огня. Нечто вроде пчелиной матки?! Тем более нужно прикончить...
Ах, как они дрались! Почище, чем вся немаленькая стая... Порой Сварогу казалось, что его запихнули в мешок к дюжине разъяренных кошек. И все же настал момент, когда он обнаружил, что рубить больше некого- они больше защищали пень, чем кидались на грудь, и Сварог поочередно разделался со всеми, заработав еще уйму ссадин и порезов. И обрушил меч на загадочный пень.
Клинок неожиданно легко, почти не встретив сопротивления, рассек сверху донизу уродливый пенек, словно гнилую дыню. В воздухе повис протяжный звон, наружу, будто рой разбуженных шершней, рванулся фонтан желто-бурых огней, и Сварог отпрыгнул подальше, хрипло и шумно хватая ртом воздух.
Ничего жуткого не произошло. Остатки пня больше всего напоминали груду прогоревших угольев, кое-где еще багрово рдели головешки - это догорали твари, - а фонтан тусклых огней, поднявшись выше верхушек деревьев, повис над кронами плоским облаком и медленно растаял.
Сварог перевел дух. Вытер лоб рукавом кафтана, зиявшим неисчислимыми прорехами, бормоча:
- Если это не победа, какого вам еще хрена...
Шумно выдохнул, помотал головой. Казалось, все тело покрыто саднящими порезами, но не видно ни крови, ни ран - твари царапали и жалили, словно сотня спятивших вилок, но мало-мальски ощутимых увечий нанести не смогли. Выходит, здесь и впрямь можно порой выйти победителем из драки, легенды не врут...
Бросив в ножны меч, он присел под деревом и дрожащими пальцами сунул в рот сигарету, самую чуточку гордясь собой. И тут же вспомнил: ночь только началась. Если до самого рассвета ему навстречу будут выскакивать зловещие сюрпризы, дело дрянь, уже сейчас чувствуешь себя выжатым лимоном, последние недели о тренировках и думать забыл, жил в пошлой праздности, чревоугодничая, листая книги, болтаясь по балам...
По спине прошла длинная судорога. Яд?! Что, если...
Сигарета выпала из пальцев. И Сварог, еще поднимаясь на ноги, понял, что с ним самим все обстоит нормально - ни корчей, ни судорог. Это бугристый ствол дерева содрогнулся, словно бы сократившись на миг, пройдясь по спине рядами черепашьих панцирей-барельефов, оттолкнув...
Вышел на середину поляны, смятенно огляделся.
Лес _о_ж_и_в_а_л_.
Вокруг величаво колыхались ветки, сталкиваясь, перекрещиваясь, но отчего-то не издавая уже прежнего стеклянного трезвона; стволы в три обхвата качались, словно легкие тростиночки под ветром, могучий шелест доносился со всех сторон, прямо перед Сварогом, заслонив от него звездное небо, проплыла длинная ветвь, колыша иглообразными листьями, плавно потянувшись к плечу...
Он отскочил, мгновенно и думать забыв о победе. Не вышло победы, ноги бы унести... Рядом звонко треснуло, разверзлась земля - это над ковром палых листьев, роняя рассыпчатые комья, поднимался дугой толстый корень, а повсюду на поляне, куда ни глянь, дергались другие, медленно сокращаясь, шумно высвобождаясь из земли. Звезды над головой, казалось, скачут в сумасшедшем танце - это качались кроны, заслоняя созвездия.
Сварог немного опамятовался - и кинулся бежать по дороге, петляя, как заяц, уворачиваясь от тянувшихся наперерез ветвей, с сонной словно бы медлительностью загораживавших путь. Лес был полон могучего шуршанья и шелеста, крепнущих, распространявшихся волнами, но Сварог, мчавшийся со всех ног, эти волны, похоже, опережал. Сообразив это, наддал, силы брались неведомо откуда, и каким-то чудом ухитрился ни разу не споткнуться - а деревья, мимо которых он проносился, стояли смирнехонько, как им и положено испокон веку, но сзади волной взбесившегося прилива накатывался шум оживающей чащобы...
Он уже не выбирал направления, следуя прихотливым изгибам дороги, надеясь, что она выведет из леса. Так и случилось. Деревья расступились, Сварог оказался посреди широкой долины - и еще долго бежал по ней, пока в ушах не стих шум оживающего леса. Посеребренная лунным светом равнина показалась райским местом: здесь царило полное безмолвие, и вокруг, насколько хватало взгляда, - ни малейшего шевеления, необитаемая тишина...
Облегченно вздохнув, он рухнул на спину и, раскинув руки, уставился в звездное небо - и долго лежал так, пока не ощутил, придя в себя и отдышавшись, сырую прохладу земли. Встал, осмотрелся.
Собственно, выбор был небогат - либо блуждать до утра, рискуя вновь и вновь наталкиваться на здешних обитателей, либо затаиться где-нибудь до рассвета. Вот только где? Там, впереди, вроде бы чернеет лес. Но если он окажется столь же странным, оживет? Очертить нательным крестом круг, произнеся старинное: "Бог в черте, черт за чертой"? А если на всю з_д_е_ш_н_ю_ю_ нечисть не подействует? Кусты-осьминоги ничуть не испугались серебра, значит, к нечисти не относятся...
И все же не стоило рассиживаться посреди голого поля. Судя по темным пятнам над горизонтом, зиявшим посреди звездной россыпи, там то ли горы, то ли холмы - осмотреться, может, река и недалеко...
Подкрепившись как следует и выкурив пару сигарет, он со вздохом поднялся и не спеша направился в сторону далекого леса. Светло было - хоть газету читай, за Сварогом послушно скользила длинная черная тень, ныряя в ямки, изламываясь на бугорках.
Первый скелет он обнаружил шагов через сто - голый, не обремененный остатками одежды или оружием. Он не бродил по долине и не торчал на ногах, неведомо какими силами подпираемый, - смирнехонько лежал, щерясь в ночные небеса, как приличному скелету и положено. Сварог постоял над ним, пытаясь определить, что вызвало безвременную кончину - крепкие, молодые зубы наглядно доказывали, что покойный был в расцвете лег, - но так и не доискался. Все кости целы, не поломаны и не изгрызены, просто скелет, и все тут...
Пройдя еще немного, нашел второй - выглядевший точно так же. И чуть подальше - третий. Все это категорически не нравилось. Что-то же должно было их убить? Или - кто-то... Которая версия предпочтительнее в его положении? Он не знал. Прежнее деление на одушевленное и неодушевленное, сдается, не годилось - как и надлежит в месте вроде Хелльстада...
...Потом он вышел к башне. Вернее, сначала заметил тень - узкий черный язык, протянувшийся ему навстречу по равнине, залитой чуточку нереальным лунным сиянием. Свернул, чтобы обойти слева эту тень, и вскоре разглядел сооружение в виде пирамиды с усеченной верхушкой, высотой уардов десять. По углам площадки, всем четырем, торчали какие-то непонятные, невысокие предметы, и в центре возвышалось что-то, напоминавшее то ли широкий крест, то ли язык пламени.
Птица, разглядел он, подойдя совсем близко. Высокая статуя распростершей крылья птицы. И те, по углам, - тоже птицы, но они сидят, плотно сложив крылья, и, похоже, другой породы, знать бы только, какой...
На площадку вела каменная лестница с высокими ступеньками, выглядевшая целехонькой, как и сложенная из продолговатых каменных блоков пирамида. Сварог в задумчивости постоял у подножия. Самым разумным было бы взобраться наверх и занять оборону - однако трудно оказалось бороться с дурацким убеждением, будто он пребывает в безопасности, лишь двигаясь без устали. Меж тем с точки зрения холодной логики лишь увеличиваешь число подстерегающих тебя опасностей, болтаясь по равнинам и лесам...
Конец колебаниям настал, когда Сварог приметил в отдалении, у кромки леса, перемещение слабо светившихся пятен. Сработал инстинкт - он кошкой взлетел по высоким гладким ступеням, на самый верх, на площадку, окаймленную, как оказалось, невысоким парапетом, не доходившим ему и до колен.
Там было сухо и чисто, площадка выглядела монолитной - нигде не видно хода в глубь пирамиды, люка, проема. Шаги почти не слышны: под ногами, определенно, сплошная кладка без пустот. Пять изваяний, тонкий слой пыли под ногами - и все. Если это что-то вроде кумирни или храма, то в святилище царил довольно-таки аскетичный стиль. А может, в незапамятные времена отсюда унесли все, что можно было унести. Или это гробница, вот только зачем к ней пристроили лестницу? Ну, в конце концов, Мавзолей, с которого вожди принимают парад, мог оказаться вовсе не большевистским изобретением, и патент взят давным-давно под другими звездами...
"Археолог хренов", - одернул себя Сварог. Подошел к парапету и стал высматривать источник свечения. У опушки уже не было никаких огней, но он и не подумал спускаться - пирамида в одночасье показалась родной и обжитой, уходить отсюда уже не тянуло. Он был здесь один, это были _е_г_о владения... Шагов по десять в длину и ширину, пусть и без крыши. Огромная каменная птица с выветрившейся поверхностью, больше всего походившая на орла - а может, и не орел, - враждебности не проявляла и оживать вроде бы не собиралась. Задрав голову, Сварог разглядывал мощный загнутый клюв и вырезанные с величайшим тщанием перья на груди. Птица была высотой в три человеческих роста, на крыльях виднелись какие-то знаки, не пробудившие в памяти никаких ассоциаций.
Что-то длинно скрежетнуло под каблуком. Нагнувшись, Сварог поднял квадратный кусочек металла с выщербленными краями - с одной стороны половинка обломившейся дужки, на квадратике глубоко выгравирован какой-то знак, напоминающий не руны или Древесный алфавит, а скорее иероглиф с обилием косых черточек, слегка смахивающих на шумерскую клинопись, спиралек и рогулек вроде тех, какими пользуются лозоходцы. Пожав плечами, Сварог бросил пыльную безделку в угол, к парапету, стал разглядывать окрестности.
Если только зрение его не обманывало и Хелльстад не обманывал миражами, далеко на горизонте, там, откуда он пришел (деликатно выражаясь), звезды то и дело пропадали, вновь появлялись, словно их заслоняла размеренно колыхавшаяся полоса. Похоже, оживший лес никак не мог успокоиться. Что-то такое на сей счет было у Шекспира, тамошний лес куда-то отправился семимильными шагами - вот только Сварог совершенно забыл, что это должно было предвещать. Какое-то предсказание определенно имелось. Когда Бирнамский лес пойдет на Дунсиан... И что? А, не стоит ломать голову. Вряд ли _з_д_е_с_ь_ работают шекспировские каноны...
Ну вот, наконец. На полночи, далеко-далеко, по земле словно бы протянулся второй Млечный Путь - тускловато-зыбкий поток отражений звезд в неспешно текущей воде. Река. На рассвете достаточно будет еще одного хорошего марш-броска...
У подножия башни послышался чистый высокий звук, похожий на звон гонга, поднялся до самых высоких нот и рассыпался переливами серебряных колокольчиков.
Сварог одним прыжком оказался у парапета. У нижней ступеньки в невысоком куполе бледно-золотистого света стояла обнаженная девушка, глядя ему в глаза, весело, доброжелательно улыбаясь.
Черные волосы спускались до пояса, глаза были зеленые, огромные, на смуглой коже сверкало алыми и зелеными самоцветами затейливое ожерелье из золотых треугольников с подвесками.
Он молча ждал, стоя в тени, отброшенной гигантской птицей. Девушка переступила с ноги на ногу, улыбнулась еще шире и спросила:
- Что ты там делаешь?
- Живу я тут, - сказал Сварог.
- Ты там собрался ночевать?
- Есть такая задумка, - ответил он кратко, сторожа каждое ее движение.
- Там холодно и неуютно. - Ее улыбка стала еще шире и обольстительнее. - Мы можем предложить тебе гостеприимство в наших шатрах, это наш старинный долг - заботиться о попавших в беду путниках... Здесь много чудовищ и нечисти, а мы умеем от них защищаться...
- Кто ты? - спросил Сварог.
- Мы живем здесь испокон веков. - Голос был нежный, как краски на крыльях бабочки. - Переселились в эти края даже раньше, чем тут завелась нечисть. Мы самые древние, путник, и наши законы, принятые на заре времен, повелевают нам помогать всем попавшим в беду...
- А кто тебе сказал, что я в беде? - спросил Сварог не без интереса. Девочка была - с ума сойти.
Серебряным колокольчиком прозвучал нежный смех:
- Я видела, как ты бежал по равнине... Тебя преследуют, верно ведь? Они скоро будут здесь, и эти древние развалины тебя от них не спасут... Ты же видел скелеты? Так кончают те, кто оказался застигнут нечистью ночной порой... Спускайся, я отведу тебя в шатер, а утром ты пустишься в дорогу... Ты ведь к реке идешь?
- Допустим.
- К реке, - улыбаясь, промурлыкала девушка. - Я тебя провожу утром, дальше начинаются наши земли... Или я тебе не нравлюсь?
- Поднимайся сюда, - сказал Сварог.
Она покачала головой:
- Мы передвигаемся только по земле, так уж заведено... Мы не любим зданий, особенно таких, как это, пропитанное черным волшебством. Совсем скоро тебе придется плохо, ты и не представляешь, куда попал. Как только закатится Йагупта, - она грациозным жестом указала на сияющий серп Юпитера, - проснутся здешние духи... Спускайся ко мне, рыцарь. Неужели ты боишься пройти рука об руку с хрупкой девушкой?
Пора было и посмотреть, что представляет собой эта хрупкая девушка... Он произнес заклинание. Ожидал, конечно, "ряд волшебных изменений
милого лица" - но реальная сущность ночной гостьи оказалась такова, что Сварог испытал весьма сложные чувства. Ему пришло в голову: было бы даже лучше, окажись у подножия лестницы _ц_е_л_и_к_о_м_ и _п_о_л_н_о_с_т_ь_ю отвратное чудовище...
В общем, красавица осталась почти такой же пленительной - личико, прическа, ожерелье и фигура особых изменений не претерпели. Вот только зрачки огромных зеленых глаз превратились в вертикальные щели вроде кошачьих или змеиных.
Змеиных, конечно... Чуть повыше колен ноги неуловимо переходили в толстое змеиное туловище с крупными чешуями, покрытыми зигзагообразным черно-желтым узором, длиной уарда в три, оно плавными изгибами протянулось по земле в сторону от ступенек (словно стрелка компаса, отклоненная магнитным полем), и острый кончик, покрытый толстыми роговыми кольцами, в точности как у гремучки, ритмично и неустанно колыхался над травой, подобно стрелке метронома...
Должно быть, он чем-то выдал себя: лицо девушки-змеи (и в новом облике оставшееся обольстительно-наивным) вдруг напряженно застыло.
- Что с тобой, рыцарь?
- Да ничего особенного, - сказал Сварог. - Стою, смотрю... Что это у тебя там, сзади, болтается? На змеиный хвост похоже...
- Ах, вот ты о чем... - Она моментально справилась с собой, смотрела с прежней улыбкой, ангел честности и доброты. - Я не хотела тебя пугать... Вы, люди извне, так быстро пугаетесь всего непонятного... Что во мне тебя страшит? То, что я на тебя не похожа? Что же здесь странного? Просто я другая... Это еще не означает, что от меня нужно ждать плохого, верно ведь?
- Убирайся, - сказал Сварог. - Сгинь, рассыпься... Иначе получишь серебром в лоб.
- Ты не рыцарь, - сказала она грустно. - А серебра я не боюсь... Хочешь убедиться? - Улыбка была чарующей, на Сварога ни одна женщина в жизни так не смотрела. - Я хочу тебя, рыцарь, хоть ты и груб... Спускайся ко мне. Там, наверху, одиноко и холодно... Мои поцелуи горячат кровь... Если я тебе не нравлюсь, есть другие, еще красивее...
Осененный внезапной догадкой, Сварог отбежал к противоположной стороне парапета. Так и есть: вдоль стены медленно скользили еще четыре таких же создания. Две девушки, ничуть не уступавшие прелестью его собеседнице, мужчина с густой курчавой шевелюрой и растрепанная старуха с обвисшими грудями, но столь же роскошным ожерельем на шее. Увидев, что обнаружены, они ничуть и не смутились, похоже, девушки заулыбались, замахали руками:
- Спускайся к нам, рыцарь! Мы рады гостям и умеем любить! Не пугайся непонятного, разве оно непременно должно стать враждебным?
- Золотые слова, - проворчал Сварог под нос.
Вообще-то в этом была сермяжная правда. Возможно, змеелюди - добрейшие создания с тысячелетними традициями щедрейшего гостеприимства. Непонятное и в самом деле не обязательно враждебное...
И все же на равнине валяются скелеты. А вокруг простирается Хелльстад. Не время и не место для доверчивости...
Вернувшись к лестнице, он глянул вниз. Девушка стояла на том же месте, увидев Сварога, медленно подняла над головой тонкие руки, грациозно выворачивая кисти, прошлась в танце - даже теперь, когда он видел, что это танцует на хвосте змея, танец завораживал...
Завораживают?! Вот именно!
Отступив к изваянию птицы, он сел на прохладный камень, опустил голову, зажал ладонями уши, но все равно явственно различал неизвестно откуда льющуюся нежнейшую мелодию, прекрасную, как радуга, и девичьи голоса, проникавшие, казалось, под череп:
Во сне и наяву, едва глаза прикрою, пульсируют, звучат два сердца, два птенца. Со мной ты танцевал над солнечной страною - и все-таки, увы, не разглядел лица... Слепил полярный день истомою полночной, сверкая, таял снег, и музыка лилась.
Во сне и наяву мы танцевали молча,
сначала в первый раз, потом в последний раз...
Он боялся чего-то страшного, ждал, что ноги сами шагнут к лестнице, - но довольно быстро понял, что гипнотического влияния песня на него не оказывает, хотя, несомненно, должна, не зря же так стараются, взлетая до немыслимых пределов нежности и печали, голоса девушек-змей...
Покуда два птенца, крича, рвались друг к другу, мы, нежно обнявшись, кружились над землей, со мной ты танцевал под солнечную вьюгу, во сне и наяву она была со мной.
Покуда длился танец, покуда мы молчали, покуда длился день, и ночь, и явь, и сон, два выросших птенца с окрепшими крылами рванулись в вышину, под синий небосклон...
Они не могут подняться, облегченно вздохнул Сварог, привалившись спиной к постаменту. Как знать, возможно, все дело в птице - он смутно помнил, что в древней мифологии чертовски много места отводилось битве змеи и птицы, и в здешней тоже, змея и птица - постоянные противники...
И сам не заметил, как стали слипаться глаза.
...Проснулся он от зябкого холодка, ошалело вскочил на ноги, подброшенный памятью о последнем растаявшем кошмаре из сна, - и вспомнил сразу, где он, кто он, что с ним.
Прямо над головой виднелся клочок нежно-голубого утреннего неба. Прямо над головой. А вокруг, словно стены колодца, вздымались зелено-желтоватые кроны, куда ни глянь - ломаные линии толстых веток, покрытых пучками похожих на иглы листьев...
Он стоял у подножия каменной птицы с распростертыми крыльями. Другие, все четыре, сидели по углам площадки, плотно прижав крылья к телу. Башня ничуть не изменилась - но вокруг был тот самый лес. Либо башня переместилась неведомым образом, либо лес в полном соответствии с Шекспиром сдвинулся с места и ночью замкнул кольцо...
Хорошо еще, никаких змеелюдей не видно. Сварог топал ногами, махал руками и ежился, пока не вспомнил про заклинания. Одну за другой торопливо осушил три чашки горячего кофе - хорошо все-таки быть магом, пусть и недоучкой, и в приступе нерассуждающей решимости спустился с башни. Дневной свет подействовал на него, как хлыст. Над деревьями сияла ало-золотая полоса восхода, сориентировавшись по ней, Сварог быстрыми шагами направился в ту сторону, где вчера видел реку.
То и дело приходилось переступать через толстые корни, змеившиеся прямо по земле, - да, лес, никаких сомнений, умел ходить не хуже его самого...
Недосмотрел, споткнулся, и тут же, словно это послужило сигналом, лес стал оживать. Кроны зашевелились, ветки плавно опускались к земле, словно бы ища Сварога на ощупь, но он, плюнув на графское достоинство, припустил, как заяц, уклоняясь от шарящих ветвей, насколько удавалось. Несколько раз налетал лицом на пучки листьев, выставив перед лицом согнутую в локте руку, несся зигзагами, а в кронах уже слышался ропот и шум, вроде бы даже членораздельный - нет, на эти штучки нас не поймаешь, подите вы все с поющими змеедевами и говорящими деревьями...
Опомнился, выскочив из леса на равнину, обеими руками отряхнул волосы от запутавшихся листьев. Увидел еще один скелет и почти равнодушно прошел мимо - впереди, среди окаймлявших долину откосов, виднелся широкий проход, вполне подходящий для человека, но узкий для живого дерева с раскидистой кроной...
Оглянулся. Сзади шумело и шелестело, над равниной пронесся странный звук, напоминавший длинный призывный крик, крайние деревья, кажется, сдвинулись с места - по Сварог уже нырнул в проход, почти бегом пустился среди голых граненых скал. Нет, деревья сюда не пролезут. Зато могут выйти навстречу местные обитатели, а деваться-то и некуда, по скалам не вскарабкаешься...
- Ну вот, - грустно-философски констатировал он, выхватывая меч. Опомнился, перебросил его в левую руку, достал шаур, держа палец над самым спуском. Похоже, это и называется - упомяни о черте...
В узком скальном проходе шириной уарда в два, загораживая ему дорогу, лежал лохматый черный пес.
- Вот и свиделись, - громко, прогоняя испуг, сказал Сварог, прислонился спиной к скале, чтобы сзади не зашел ни один неожиданный сюрприз, стал ждать.
При звуке его голоса пес торопливо поднял лобастую голову, завертел ею вправо-влево, словно бы прислушиваясь. Глаза у него оставались закрытыми. Потом он рухнул набок, открыв голый розовый живот, засучил лапами и жалобно захныкал. Попытался неуклюже встать, упал на землю и заскулил громче.
Сварог перепробовал все известные ему заклинания, но никаких изменений не произошло. То, что он видел перед собой, было истинным обликом неизвестного зверя, который, несмотря на размеры взрослой овчарки, всеми своими повадками и видом чрезвычайно напоминал оставленного матерью без присмотра щенка. Судя по нераскрывшимся глазам - не старше двух недель. Но какова же тогда мамаша?
Сварог выжидал. Непонятного возраста зверь хныкал все жалобнее и громче, упрямо подползая все ближе. Если это и в самом деле щенок, мамаша соответствующего роста, вернувшись, закатит такой концерт посягающему на чадо...
Потом он решился. Осторожно обошел зверя, чутко прислушиваясь. За поворотом проход расширялся, выводя в ущелье. Сварог остановился, огляделся, присвистнул. Скулеж за его спиной приближался - щенок полз за ним, теперь Сварог не сомневался, что это и в самом деле щенок, а мать за ним уже не вернется.
От нее почти ничего и не осталось - клочья черной шерсти в кровавых лужах, оторванное ухо размером с газетный лист. Должно быть, она затащила малыша в проход, слишком узкий для напавшего на нее противника, вернулась в ущелье и приняла бой. Либо ее враг не уступал ей силой и размерами, либо врагов была целая стая. Оба варианта не сулили Сварогу ничего приятного. Кровь еще не успела свернуться окончательно - те, кто это сделал, могут отираться неподалеку...
Вернувшись к щенку, Сварог присел на корточки. Веки наконец-то разомкнулись, на Сварога таращились совершенно бессмысленные, мутно-фиолетовые глазищи. Мокрый нос требовательно тыкался в ладони. Щенок уже не хныкал - надрывно орал. Просил есть. То, что перед ним не мать, его ничуть не заботило. Он еще не знал, что таких, как Сварог, здесь не должно быть. И сырое мясо, извлекаемое Сварогом из воздуха, глотал, не жуя, пока не налопался. Затих, завалился на бок и стал неумело ловить ногу Сварога лапищами с полупрозрачными, налитыми розовым когтями.
- Навязался на мою голову, - сказал Сварог озадаченно.
Оставить здесь нельзя - сожрут в два счета.
- Меня самого того и гляди сожрут, - сказал Сварог. - Если не хуже. Но для тебя это слабый аргумент. И для меня это слабый аргумент. - Он говорил громко, чтобы не так тоскливо было посреди бурых скал. - Все дело в том, что наши собаки подрывались на минах, мы их туда привезли и заставили искать мины, так что благодари, сопляк, этих собак, которые еще не родились, потому что мы перед ними чертовски виноваты, может, даже больше, чем перед людьми...
Он долго возился, пока оторвал от кафтана две узких длинных полоски златотканой тесьмы. Одну обмотал вокруг шеи щенка вместо ошейника, другую привязал к ней вместо поводка. Впервые в жизни воспользовался заклинанием, лишавшим предметы веса. Правда, это годилось только для мелких предметов, а щенок весил немало, и оттого Сварог почувствовал себя так, словно затащил пятипудовый мешок на пятый этаж - оказывается, у заклинаний были и побочные эффекты... Отдохнув немного, зашагал вперед. Щенок плыл в воздухе, но не похоже, чтобы он от этого испытывал какие-то неудобства.
Короткое мощное шипенье пригвоздило Сварога к земле на открытом месте. Он остановился, завертел головой, высматривая источник звука. Мелькнула дикая мысль - паровоз. Именно на паровоз это больше всего походило, а если искать другое объяснение, заранее жутко делается...
Он так и стоял, когда справа, не так уж далеко от него, поднялась над каменной осыпью черно-зеленая змеиная голова величиной с троллейбус.
Уму непостижимо, сколько успевает человек сделать за считанные секунды. Сварог совершенно не помнил, как он оказался за отдаленным валуном, когда лег, намотав на кулак тесьму, держа щенка у земли.
Змея поводила головой, медленно вытягивая тело на осыпь. Шуршали, похрустывали, скрежетали камни под грязно-белым брюхом. Сварог, не сдержавшись, пощупал ладонью штаны меж ног. Сухо. Но он не удивился и не застыдился бы ничуть, окажись там мокро.
К нечистой силе, мгновенно определил он, змея не имела никакого отношения. И меч, и шаур для нее немногим опаснее булавок, очень уж громадная. Самое подходящее в такой ситуации - мужественно застрелиться... Попробовать отпугнуть ее слабеньким огнем, годным только на то, чтобы прикуривать?
Щенок недоумевающе заскулил. Ему очень понравилось плавать по воздуху, и он сердился, что забава кончилась.
- Молчать... - умоляюще прошептал Сварог.
Змеи не слышат. У них нет ушей. Но относится ли это к черно-зеленому чудищу, длинному, как предвыборные обещания?
Голова размером с троллейбус раскачивалась вправо-влево уардах в пятнадцати над землей. Черный раздвоенный язык скользкой лентой выскочил из пасти, затрепетал в воздухе, втянулся назад. Глаза, словно прожекторы, вдруг испустили два конуса бледно-зеленого света, ощупывавших землю и скалы. И Сварог со страхом увидел, как оставленные им, едва видимые следы наливаются угольно-черным, попав в это свечение, и проявляется вся их цепочка, ведущая за валун.
Змея оживилась, теперь все ее тело вытянулось на открытое место. Слепой ужас понемногу овладевал Сварогом, еще миг, и он сделает что-то непоправимое, окончательно потеряет себя, побежит и панике, ничего вокруг не видя и не слыша, и это будет конец.
Холодный мокрый нос ткнулся ему в ухо, скользнул по щеке, и он очнулся. Он был графом Гэйром, и он знал змеиный язык. Вспомнив это, он выпрямился во весь рост, прижимая сапогом к земле импровизированный поводок, рявкнул:
- Что тебе нужно, тварь?
Риск был немалый. Знание языка ничегошеньки не гарантировало. Даже люди, цари природы, разговаривавшие на одном языке, веками лупили друг друга по головам мечами и прикладами. Но другого выхода он не видел. Заболтать и поискать уязвимое место...
Бледно-розовое сияние метнулось к нему, залило с ног до головы, вызвав странное покалывание в висках. Он ждал с колотящимся сердцем. Змея не шевелилась, и это прибавляло надежды. Наконец, после показавшихся веками минут, где-то под черепом у него зазвучал невыразительный, глухой голос, в котором, однако, явственно различалось удивление:
- Ты говоришь на языке глорхов. Ты не похож на глорха. Как это может быть?
Похоже, особым интеллектом змеюка не блистала.
- Просто я так со стороны выгляжу, - сказал Сварог. - А на самом деле я побольше тебя буду.
Змея неуверенно сказала:
- Я всех ем. Я самый большой. Я самый сильный.
- Я тебя сам съем, - сказал Сварог. - Я сам гад ползучий. Огнем сожгу, если рассержусь. Видишь?
И он заставил вспыхнуть самый большой огонь, на какой был способен - язык пламени величиной с ладонь. В висках мучительно заныло от перенапряжения. Он помнил, что у змеи есть какие-то органы, которыми они с изощреннейшей чуткостью видят тепло.
И эта не была исключением - она резко отдернула голову, жутко зашипела, припала к земле. И сказала:
- Никто не умеет делать огонь. Только люди Повелителя. Ты из его людей?
У Сварога был большой соблазн объявить себя правой рукой неведомого Повелителя. Но он побоялся запутаться. И сказал:
- Я не из его людей, но я тоже умею делать огонь. И если не отвяжешься - сделаю очень большой огонь, и он тебя сожжет.
Змея не шевелилась, сбитая с толку. Наверняка такого с ней еще не случалось - чтобы кто-то, не принадлежавший к ее породе, да еще такой маленький, говорил с ней на се языке. Вполне возможно, со зверем поумнее такой номер не прошел бы, но чудище оказалось слишком тупым, чтобы уметь сомневаться и ловить на противоречиях.
- Слышала? - Сварог не давал ей времени опомниться и подумать. - Я сам огнедышащий змей, огненный гад.
Со змеей происходило что-то странное: Сварог мог бы поклясться, что она пытается вжаться в камни.
- Значит, ты пришел из моря?
Сварог рискнул:
- Конечно. Едва обсохнуть успел.
- Значит, ты слуга Ужасного?
- Считай, я его друг, - сказал Сварог. - Самый близкий.
Змея вдруг затараторила:
- Господин друг Ужасного, огненный гад, позволь мне уйти. Я не хотел тебя есть. Совсем не хотел. Ты пошутил, прикинулся этим двуногим, маленьким. Я сразу догадался. Позволь мне уйти.
- Убирайся, - сказал Сварог.
Заскрежетало, полетели камни - со всей скоростью, на какую она была способна, змея развернулась на месте, извиваясь, заструилась прочь, моментально скрывшись с глаз, только острый кончик хвоста мелькнул. Удалявшийся хруст щебенки возвестил, что она не хитрит, а искренне торопится прочь. Будь у нее ноги, она неслась бы со всех ног.
Сварог опустился на землю, спершись спиной о скалу, его била дрожь. Он выстрелил с завязанными глазами и угодил в десятку. Что за ужас обитает в океане, если он способен внушать панический страх таким вот монстрам?



Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 [ 11 ] 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.