Чтение 11–й страницы книги ~Дорога скорби~

спрашивали у всех вокруг.

-- Ясно. И вы нашли тренера?

-- Нашли, но, конечно...

-- Такая досада, -- посочувствовал я. -- С кем вы договорились?

Она назвала мне имя первоклассного специалиста.

-- Несколько человек сказали, что с ним у нас не будет проблем.

-- Верно. -- Я мысленно вздохнул и спросил больше по обязанности: --
Чем вам больше всего понравился праздник?

-- Приехала королева, -- сразу отозвалась она. -- На мне были толстые
теплые ботинки, и я чуть не упала из-за них, когда кланялась. - Она рассме-
ялась. -- А, вот еще что! Я думаю, вы знаете, что там, в Зале славы, есть
ваши фотографии?

-- Это большая честь, -- сказал я. -- Мне вручили золотой кубок с
выгравированной надписью, который я как раз вижу с того места, где сижу.

-- Ну вот, мы стояли перед этой выставкой о вашей жизни, читали над-
писи, и сам Эллис Квинт подошел к нам, положил руку мне на плечо и сказал,
что наш Сид замечательный парень во всем.

Вот дерьмо, подумал я.

-- Конечно же. Мы много лет знакомы с Эллисом. -- На том конце прово-
да она тепло улыбалась.

-- Он ездил на наших лошадях в любительских скачках. Так что мы приг-
ласили его к нам выпить после Золотого кубка. Такой был приятный день. --
Она вздохнула. -- А потом эти ублюдки... вы поймаете их, правда, Сид?

-- Если смогу, -- сказал я.

Оставив множество незаполненных клеток в своей таблице, я поехал в
Эпсом в сумрачном расположении духа, соответствующем погоде. Ворота были
закрыты. Зонтики свернуты. Яркие цвета июня поблекли под дождем, и счастли-
вой выглядела одна герань.

Я уныло прошел к линии старта, где уже толпились двухлетки, ожидая
сигнала к скачке на короткую дистанцию, и стал задумчиво обозревать перед-
ние ноги лошадей. Тонкие мускулистые ноги несли тысячефунтовые тела со ско-
ростью почти сорок миль в час. Я скакал по большей части на жеребцах пос-
тарше, взрослых лошадях для стипльчеза, почти в полтонны весом, несколько
менее резвых, способных преодолеть четыре мили от старта до финиша, сделав
по пути тридцать прыжков, но ноги у них были едва ли толще, чем запястье
крупного мужчины.

С анатомической точки зрения передняя нога лошади состоит -- начиная
от плеча и вниз -- из предплечья, колена, берцовой кости, щетки (она же ло-
дыжка), бабки и копыта. На фотографии разъяренный ланкаширский фермер пока-
зывал, что ампутация была произведена точно в самой узкой части ноги, у ос-
нования лодыжки, где она переходит в бабку. В результате вся бабка вместе с
копытом были отрезаны.

Лошади очень остро чувствуют опасность, и их легко испугать. Молодые
лошади редко стоят спокойно. И каждый раз все дело ограничивалось одним
ударом. Почему все эти бедолаги стояли спокойно, когда это было уже сдела-
но? Ни один из них не заржал достаточно громко, чтобы услышал хозяин.

Я прошел к трибунам и посмотрел, как двухлетки несутся к вершине хол-
ма, потом летят вниз, как стая скворцов вокруг Тоттенхэм-Корнер, и разделя-
ются на победителей и проигравших на прямой с ее обманчивой трудной кривиз-
ной, которая может отклонить лошадь к ограждению, если у нее неопытный на-
ездник. Я смотрел и вздыхал. Прошло уже целых пять лет с тех пор, как я
последний раз участвовал в скачках. Пройдет ли когда-нибудь это сожаление?

-- Что такой печальный, Сид? -- спросил пожилой тренер, беря меня под
локоть. -- Лучше пойдем выпьем!

Он увлек меня к ближайшему бару, и я пошел за ним без возражений, как
всегда в подобных ситуациях. Он творил чудеса с лошадьми и здорово распоря-
жался своими деньгами.

-- Я слыхал, ты чертовски дорого стоишь, -- необидно начал он, вручая
мне стакан. -- Что возьмешь с меня за день работы?

Я сообщил ему.

-- Многовато. Сделай бесплатно, по старой дружбе.

Я улыбнулся:

-- Сколько лошадей ты тренируешь за бесплатно?

-- Это совсем другое.

-- А сколько раз ты просил меня скакать за бесплатно?

-- Ну тогда ладно. Я заплачу эти проклятые деньги. На самом деле я
думаю, что меня обманывают, и хочу, чтобы ты это выяснил.

Оказывается, он получил блистательную рекомендацию от прежнего нани-
мателя одного шофера (слуги) посыльного, который обратился к нему по объяв-
лению. Тренер хотел знать, стоит ли ему приглашать этого человека для бесе-
ды.

-- Он служил у женщины, -- сказал он. -- Я позвонил ей, когда получил
от него письмо, чтобы проверить сведения. Она не могла бы дать более лес-
тный отзыв об этом человеке, даже если бы постаралась, но... не знаю... От-
зыв был слишком лестный, если ты понимаешь, о чем я говорю.

-- Ты имеешь в виду, что она была бы рада избавиться от него?

-- Ты не ходишь вокруг да около, Сид. Это именно то, что я имел в ви-
ду.

Он дал мне рекомендательное письмо с блестящей характеристикой.

-- Без проблем, --сказал я, читая его. -- День работы плюс транспор-
тные расходы. Я позвоню тебе, а потом вышлю письменный отчет.

-- Ты по-прежнему выглядишь как жокей, -- позавидовал он. -- Смот-
ришься просто чертовски дорого.

Я улыбнулся, положил письмо в карман, допил скотч и похвалил победи-
телей, которых он тренировал, подбодрив его перед тем, как лишить наличных.

Я прослонялся на ипподроме остаток дня с удовольствием, но без пользы
и благодаря этому спал без кошмаров. А наутро, когда наступил сухой и сол-
нечный день дерби, обнаружил, что мой приятель из "Памп" сделал свое дело.

"Запирайте своих жеребцов, -- писал он в статье. -- Вы слыхали о фе-
тишистах, которые любят копыта? Один такой существует".

В нескольких абзацах он описывал сходство в "деле о четырех ногах" и
указывал, что в эту самую ночь после дерби лунного света будет достаточно и
в три часа ночи фонарик не понадобится. Все двухлетние жеребцы должны, как
Золушка, быть дома после полуночи и к тому же заперты в безопасных стойлах.
"И если вы увидите, как кто-то крадется через поля, вооруженный мачете, --
предупреждал он, -- звоните бывшему жокею, а ныне сыщику Силу Холли, кото-
рый предоставил нам эту информацию и с которым вы можете связаться через
"горячую линию" нашей газеты. Звоните в "Памп"! Спасите лошадей! Холли, на
выручку!"

Я не мог себе представить, как он протащил эти последние фразы --
включая номер телефона -- мимо всех редакторов, но мне не нужно было беспо-
коиться о распространении сообщения на ипподроме. Всю вторую половину дня
со мной никто не говорил ни о чем другом.

Я сам позвонил в "Памп" и дозвонился до человека, который сказал мне,
что Кевин Миллс уехал на железнодорожную катастрофу, к сожалению.

-- Черт возьми, -- сказал я. -- Так как же вы переадресуете мне эти
звонки насчет лошадей? Я этим не занимался. Как это будет делаться?

-- Подождите минутку.

Я подождал. Ответил мне уже другой голос.

-- Поскольку Кевина нет, мы переадресовали все звонки для Холли на
этот номер. -- И он назвал номер моего телефона на Пойнт-сквер.

-- Где этот чертов Миллс? Я сверну ему шею.

-- Уехал на крушение поезда. Перед отъездом оставил нам этот номер,
чтобы связаться с вами. Он сказал, что вы можете захотеть узнать обо всех
жеребцах.

Это была правда -- но со звонками вышла полная друида, я смог бы ус-
троить это лучше, если бы он меня предупредил.

За дерби я наблюдал невнимательно. Победил аутсайдер.

Эллис поддразнивал меня из-за этой статьи в "Памп".

-- Звоните Холли по "горячей линии", -- смеясь, сказал он и хлопнул
меня по плечу, сметая вспышки сомнений, которые у меня были. -- Это неверо-
ятное совпадение, Сид, но я действительно видел одного из этих жеребцов.
Живым, конечно же. Я был у одних приятелей в Йорке, а после того, как мы
разъехались по домам, кто-то покалечил их жеребца. Они веселые люди и не
заслужили этого.

-- Никто не заслужил.

-- Это верно.

-- Самое загадочное -- это мотив, -- сказал я. -- Я виделся со всеми
владельцами. Ни один жеребец не был застрахован. Пони Рэчел Фернс тоже не
был застрахован, конечно же.

Он с интересом спросил:

-- Ты думаешь, это связано со страховкой?

-- Это напрашивается само собой, верно? Теоретически возможно застра-
ховать лошадь и забрать барыши так, чтобы хозяин ничего не узнал. Такое бы-
вало. Но если все дело в этом, то, возможно, кто-нибудь в какой-нибудь
страховой компании прочтет статью в "Памп" и увяжет концы. Об этом надо по-
думать. Я могу разослать копии совету директоров каждой подходящей страхо-
вой компании, спросить их и предупредить.

-- Хорошая идея, -- одобрил Эллис. -- Неужели страхование и тому по-
добные вещи у тебя вместо скачек? Мне кажется, что для тебя это слишком се-
рая жизнь после того, к чему мы привыкли.

-- А телевидение заменило тебе скачки?

-- И не надейся. -- Он рассмеялся. -- Опасность затягивает, не так
ли? Единственная опасная работа на телевидении -- это военные репортажи. И
-- ты заметил? -- делают их одни и те же репортеры, говорят с серьезным,
убежденным видом о той или другой заварушке на фоне свиста пуль и выщер-
бленных развалин, чтобы проверить, насколько они храбрые.

-- Ты завидуешь. -- Я улыбнулся.

-- Я страшно устаю иногда от этих ток-шоу со знаменитостями, даже ес-
ли они нравятся. Ты не скучаешь по скорости?