они находились, научно выражаясь, в горизонтальном, удобном
для отдохновения положении. Во-вторых, на кушетке имелась
подушка: пусть не шибко чистая, но мягкая. В комнате Вадима
на его собственной кровати, не разобрав ее даже, прямо на
пледе смотрели сны сестрица Зинаида и братец Константин. Он
по-прежнему чмокал пальцем, и на губах его застыл, готовясь
вот-вот лопнуть, прозрачный пузырек слюны. Зинаида во сне
обняла брата, ну просто подмяла его под себя - для тепла.
Вадим снял с гвоздя свою куртку, укрыл обоих.
чальнического кабинета, откинув голову на спинку и разметав
по черной обивке медные волосы, спала девица. Или притворя-
лась, что спала. Во всяком случае, веки ее - или это помсти-
лось Вадиму? - еле дрогнули, приоткрылись, когда он вошел.
Вгляделся: нет вроде... Спит.
мебели не было, а в столовую за стулом идти не хотелось, бо-
ялся до времени гостей непрошеных разбудить - и стал ждать.
Голова казалась пустой и легкой: оторви - улетит, ветром
подхваченная. Думать ни о чем не хотелось. И спать, как ни
странно, тоже. Флейта, как кинжал, торчала за ремнем на бед-
ре. Вадим боялся выпускать ее из виду, то и дело трогал лок-
тем: тут ли? Мухой пойманной билась единственная заблудивша-
яся мыслишка: что он с Ними делать станет, когда Они прос-
нутся, когда придут в себя и поймут, что не в собственных
постельках находятся - в стане врага злейшего, заклятого, в
позорном плену, куда к тому же невесть как попали.
вовсе вздорная: когда Они одеться успели? Ведь не спала же,
к примеру, эта девица прямо в сарафане? Она - по логике
сказки - в ночной рубашке прийти должна была. Как спала. Или
- на улице даже ночью жарко! - вообще нагая. Сие, кстати,
ведьме оч-чень пристало, не без сожаления подумал Вадим...
заснуть бы ненароком... Не проспать бы гостей, что, конечно,
уйдут, завидев спящего хозяина. Уйдут и будить не станут...
Проверил флейту - на месте. И вдруг почувствовал на себе
чей-то взгляд. Поднял глаза: девица, не меняя позы, выжидаю-
ще, без улыбки на него смотрела, будто требовала объяснений:
откуда она здесь?
под стать волосам - зеленые, как у булгаковской Маргариты.
Или проще: как у ящерицы. Стоит, правда, отметить, что яще-
рицу Вадим видел лишь однажды. Замерев в бронзе, она стояла
в окне антикварного магазинчика на полированной глыбе мала-
хита, и круглые глаза ее были и впрямь зелены - из малахита
же выточены.
сказал Вадим.
смотрела на него, почти, кажется, не мигая, головы не повер-
нув, застыв, как та ящерица на куске малахита, но не чувс-
твовалось в ней никакого напряжения, скованности - вольно
сидела, легко, а что не шевелилась - так, может, лень утрен-
няя...
Или даже глухонемая?.. Какое несчастье!.. Придется переписы-
ваться.
двигаясь. Голос у нее оказался низким, чистым - _студийным_.
Тогда, в лесу у поваленной сосны, она тоже что-то произноси-
ла, но Вадим не запомнил голоса: слишком взволнован был ее
изощренным коварством. - Как вы нас сюда заполучили?
тельно не понял, как девица догадалась, что на даче - все
Они. Бросил взгляд на кровать: - Ах, да, не усек... Как? Не
поверите, но - флейта... - Он похлопал пальцами по инстру-
менту.
спросила:
Сказала протяжно:
но: что это он себе напозволял, негодный, - выспаться даме
не дал! Непонятно почему смущаясь, зачастил:
Да, кстати, и удивился. Представляете: играю я на флейте, а
тут вы все... Бред!
тановиться не мог. Будто гнал его кто-то...
ним. Даже улыбку себе разрешила - вполнакала. - Мы-то все
тут...
режительным поведением, отсутствием всякого удивления - хо-
тела сказать: временная победа, старичок, ты взял нас врасп-
лох. И Вадим нашел в себе силы обозлиться.
мычали.
старых амурных романах, Вадим был сражен наповал. Улыбка у
нее... Ах, что зря расстраиваться! Вадим слишком хорошо пом-
нил ее улыбку, так и не дописанную им - там, у сосны...
гол этот вызывал в воображении нечто крохотное, "колибриоб-
разное", а девица ростом с Вадима была. И все же именно
вспорхнула, или, если хотите, взлетела, - легко и плавно. И
пронеслась по комнате, обдав Вадима прохладным ветром, взби-
тым ее широкой юбкой. - Дед Василий, вот кто. Тот самый, что
эту флейту нашел.
толку.
но я маленькой была, пропустила мимо ушей... Но он же ее
прятал? - полувопрос, полуутверждение.
Что с ним делалось - понять не мог. Не он это был, кто-то
иной, ничуть не похожий на "железного художника", как его
знакомые называли.
ла поверх Вадима - на дверной косяк. Что она там углядела -
непонятно... Потом резко перевела взгляд на Вадима, спроси-
ла, как выстрелила:
голос, откинув назад голову, будто невероятной тяжести воло-
сы тянули ее за окно.
себе время подумать не торопясь, найти ответ - единственный,
точный. - Пожалуй... Вы - второй человек, кто меня ведьмой
назвал.
таточно чуждого для него, вообще незнакомого.
тала над поселком.
лий смастерить летающее помело, и вера, что поживи он еще -
летала бы она сейчас над поселком, непременно летала бы: не
существовало невозможного для деда Василия.
вати, спустив на пол босые, все в царапинах, ноги и сердито
смотрела на Вадима. Он не заметил, как она проснулась, да -
честно! - и забыл про нее с Константином. Тот просыпаться не
спешил, громко посапывал из-под куртки.
от Зинаиды.
Шилова Юлия
Афанасьев Роман
Лондон Джек
Майер Стефани
Самойлова Елена
Роллинс Джеймс