и среди коллег-студентов вела борьбу с ее воплощением в
жизнь, - так она, нетонкая, с лету вворачивала: "Из Островс-
кого, папочка?"
вариант "доброго папы": "Плохо нынче в театральном драматур-
гию преподают. Это, птица моя сизокрылая, не Островский, а
русский народ, чей язык, великий и могучий..." - и так да-
лее.
очень, не игровое было настроеньице, он рявкал походя: "Как
с отцом разговариваешь, девчонка?!"
ко Наталья, мудрая и тактичная мамуля, умела ее в зародыше
придушить.
мамуле опять ручку поцеловал, низко склонив голову, что
обычно делать не любил: лысинка у него на макушке пробилась,
тщательно скрывал он ее, начесывал волосы, стеснялся.
приятно было Наталье обрести мужа в некоем новом качестве,
но, связывая изменения в характере с причиной аварии, с тем
пресловутым эпилептиформным (ах, слово мерзкое!) расстройс-
твом сознания, Наталья, естественно, волновалась. Ну, хоро-
шо, думала она, стал муж вежливым, ласковым, нежным - прини-
маем! А вдруг еще что-то новое появится и проявится? Страш-
но!.. Страшно было Наталье ожидать нового, за двадцать лет
от таких сюрпризов отвыкла. Да и где гарантия, что все это
не игра, не очередной "театр для себя"? Наиграется - и надо-
ест. В новую роль впадет. Опять страшно...
това заранее может предугадать, предсказать, предвидеть,
Стасик тем не менее бывал абсолютно непредсказуем даже для
нее, не говоря об окружающих. Ясный в целом, он легко варь-
ировал себя в мелочах, в пустяках, а из пустяков подчас
выстраивался совсем неожиданный Стасик. В любом деле - деле!
- всегда бесстрашно отстаивающий собственные принципы, ту
правоту, в коей он убежден, отстаивающий даже в ущерб себе,
Стасик мог, например, как член худсовета театра, легко сог-
ласиться на замену в спектакле лучшего актера худшим только
потому, что худсовет бездарно затянулся, а Кошка уже полчаса
ждала его в Ленкиной квартире. Нетерпимый к пьянству, заста-
вивший дирекцию уволить из театра талантливого, но запойного
парня, уволить, зная, что тот пропадет вне сцены, что быстро
растратит себя по проходным эпизодам в кино, Стасик тем не
менее раз в неделю вручал пятерку электромеханику дяде Мише,
большому любителю "раздавить маленькую", вручал и говорил:
"Только не больше одной, ладно, дядь Миш? И дома, не в теат-
ре..."
же у нас борец с алкоголизмом!" "Я его _лечу_", - загадочно
отвечал Стасик, а что он вкладывал в сие понятие, не объяс-
нял, как необъяснима была и симпатия его к старику механику.
сика можно привести много. И Наталья, и Ленка, и Ксюха, и
даже Кошка-Катька - они знали разного Стасика. Разного,
но... одинакового. Непонятно? Поясним. Все эскапады Полито-
ва, все его "фортибобели", роли его многочисленные, как бы
странно порой они ни выглядели, в общем-то укладывались в
единый образ, не меняли его кардинально, но добавляли ему
лишние краски, оттенки, полутона.
тавляете: такой-такой и вдруг - такой!"
та-ак!"
смысле запрограммированности слов и поступков, то - матема-
тики подтвердят! - у любого компьютера бывают сбои, отказы,
но они не влияют на работу машины в целом и легко устранимы
опытными программистами.
если так, долго ли он продлится?
с этим сбоем сразиться?
обеспокоенно поинтересовалась:
ловое расписание мужа, подчеркиваем - деловое. - А сейчас
без четверти одиннадцать. Куда в такую рань?
Стасик ответил бы: "Ногами". Но сейчас терпеливо объяснил:
ве, например. Тоже пешком?
наугад, только лишь ввиду сильной отдаленности его от цент-
ров мировой культуры, иными словами, без всякого подтекста.
Но Стасик невольно насторожился.
бится. Слишком далеко.
тавил себе тонкую и ломкую Кошку, бредущую через всю Москву
на высоченных каблуках; он представил самого себя, возвраща-
ющегося в родные Сокольники часа в три ночи, - и внутренне
содрогнулся. Ноги отваливаются, Наталья - в гневе, утром не
встать... Ужас, ужас!
быстренько скомкал, заявив:
уйдешь... До вечера! - И тронулся в свой первый туристский
маршрут: по Сокольническому валу, по Сущевскому, направо -
на Шереметьевскую и так далее, и так далее...
зала, но в прежней точности ему было не отказать. Ни разу
пешком в Останкино не ходил, а все рассчитал безошибочно,
ровно без пяти двенадцать предъявил постовому у входа на ЦТ
декадный пропуск и тут же встретил знакомого, который спро-
сил:
ваться учеными как особое физическое явление.
ремился в студию.
конкретном театральном коллективе, но о театре вообще, о не-
меркнущем искусстве подмостков и колосников, о его непростой
философии и еще более трудной психологии. Стасика отсняли на
прошлой неделе, он наговорил в камеру массу умностей: в уме-
нии красиво говорить он давно преуспел, за что его нежно лю-
били телевизионные деятели. В передаче Стасик говорил о сво-
ей любви к театру, о самоотверженности профессии, о ее попу-
лярности - о ней он имел полное представление, поскольку
числился членом приемной комиссии института, - ну, и прочие
высокие слова произносил в микрофон.
тел по-отечески побеседовать с теми, кто завалил ЦТ письмами
с тревожным вопросом: "Как стать актером?".
тем более что передаче еще клеиться и клеиться, можно будет
случайные неточности или благоглупости триста раз переснять.
Стасик лишь предупреждал режиссера и редактора о теме выс-
тупления, перечислял узловые моменты, а то и просто-напросто
вставал перед камерой (или садился - зависело от фантазии
режиссера) и начинал изливать душу. Душа его изливалась пра-
вильно, в приемлемом русле, мелей и водопадов в течении не
Шилова Юлия
Корнев Павел
Браун Дэн
Шилова Юлия
Беляев Александр
Курылев Олег