том...
телевидения, и, глядя на мнущуюся в нетерпеливом ожидании
очередь, многих тоже вспомнил. Вон Инка Литошко, художница,
умная и злая, у него с ней случился легкий роман лет эдак
пять назад... А вон Леночка Ларина, ее с ним друг Слава поз-
накомил, она, кажется, инженер-химик, кандидатша наук... А
вон улыбается Оля Асатурян, все еще начинающая новеллистка
из Красноярска, он к ним в командировку приезжал на семинар
молодых писателей... А вон Саша Калинина, эта-то что тут де-
лает, при живом-то муже?..
_Ни одна_!.. А он, Истомин?..
человек двадцать, не более. А остальные где?..
мысли шатенка Наташенька. - Остальные тебя забыли, вычеркну-
ли из памяти, повестей твоих не читают, фильмов не смотрят.
Сядем в кружок и поговорим откровенно. Временно я в вашем
распоряжении.
боясь помять платья и юбки, а уж о тех, кто в джинсах, и
толковать нечего. Со стороны, наверно, сия картинка выгляде-
ла куда как живописно, но, сдавалось Истомину, со стороны ее
никто увидать не мог.
себе добрых два десятка временных срезов, а значит, его
пространство в данный момент существовало вне времени. Такой
вот парадокс, не известный ни фантастам, ни тем более уче-
ным...
вы имеете в виду под словом "небезразличен"? То ли вы меня
поминаете добрым словом, то ли худым, третьего не дано. Так
как же, а?
ша спросила у общества:
доверяем...
значительно сказала Наташа. - Сообразил?
лась умная Инка Литошко. - Позволь мне... За все доброе, что
ты нам оставил, мы тебя вспоминаем по-доброму, ну а за все
плохое - извини, Истомин...
ничего не понял. Что я вам сделал плохого?
ка Ларина.
дить. А вот плохого не помню... Инка, вспомни Суздаль, лето,
стога, вспомни старуху с ведрами на коромысле... А ты, Ле-
нок, вспомни, как мы с тобой ремонтировали твою комнату, как
выбирали обои, как клеили, как ты потом варила свекольник...
А разве нам с тобой, Оля, вспомнить нечего? Разве не было у
нас Дивногорска, плотины, тайги, ночи у костра?.. Все, все
вспоминайте, ну, прошу вас, поднатужьтесь и киньте в меня
камень, если заслужил!..
Калинина, и еще Таня, Света, Нина, Люба, две Тамары, Марина
и Маша, и еще Маша, и еще Маша, которая вовсе Маргарита.
разнежившийся от мимолетных воспоминаний. - За что ка-
мень-то, нежные мои?
согласно закивали. - За то, что ты всем нам дал _надежду_.
быстром слаломе между сидящими тут и там дамами. - Я никому
никаких надежд не давал. Я _был_ - и все.
подхватили: - "Таки-им оста-ался..."
нас ба-альшой моралист, Истомин, ты всех кругом учишь без
сна и отдыха. Но разве ты имеешь право _учить_?.. Да, я пом-
ню Суздаль, лето, старуху с ведрами. Я помню, как мы бегали
за парным молоком, и пили его, и ты пролил его на рубаху, и
ужасно взволновался, расстроился, и я полдня стирала ее,
отстирывала пятна, а ты ходил мрачный и говорил, что у тебя
редсовет в издательстве, что тебе еще утром надо "было смо-
таться в Москву и что тебе, конечно, плевать на рубаху, но
как ты объяснишь жене происхождение пятен... А я слушала и
терла, слушала и терла. И оттерла. И ты сразу подобрел,
расцвел, и оказалось, что никуда ты не спешишь, и что со
мной тебе прекрасно, и ты благодарен _мне_ за эту поездку...
А я уже ничего не могла...
обои. Ты тогда пошел к директору магазина, подарил ему свою
книгу с автографом, а он тебе отвалил царские обои - из под-
кожных запасов... Я мазала их клеем - нарезанные куски, а ты
стоял на стремянке и присобачивал их к стенке... Потом мы
лопали холодный, со льдом, свекольник - на столе, на газете,
и было солнечно-солнечно, и было странное ощущение _дома_. А
потом ты ушел...
мин.
что тебе не наскучит никогда...
мин, в другом виноват. Ты отлично знал, что я дура, что все
бабы легко дуреют, когда к ним относятся _по-человечески_, и
воспользовался этим. Ты профессиональный обманщик, Истомин.
кой-нибудь фотограф, который мальчонке обещает птичку, тоже,
по-твоему, обманщик и негодяй.
мужик, одно слово - писатель... Мы все здесь, - она обвела
рукой групповой портрет на поляне, - до сих пор ждем обещан-
ную птичку.
лась, то есть я, мордочка смазливая, глазки, губки, ножки. А
девочка в писатели рвется. Так ты у нас добрый, тебе слов не
жалко. Помнишь, что ты мне сказал?.. "В тебе есть Божья иск-
ра, а мастерство само придет".
знал заранее. И получил его:
Калинина, мужняя жена, - не было искры.
лятая, рассказы, рассказы, в Москву их - заказным, а обрат-
но: "Отсутствует конфликт, схематичны характеры, опублико-
вать не сможем". Как мордой об стол!.. И между прочим, я са-
ма в Москву приезжала, звонила тебе сто раз. Где ты был?
жаркой Африке.