глазам своим не поверил: перед ним на колени упал Гюн.
Смертной! А тебя просил я... я...
две тысячи лет? Ничего. Упивались властью. Или надеетесь вернуть прежнее и
совершить все, что не свершили за двадцать столетий?
вы - подчиняться!
и торжествующе улыбнулся. - Это ты убил их всех.
до него.
помню.
убил, чтобы узнать, что такое убийство. Но тогда, ребенком, он не мог разом
убить пятьсот человек. Безумие... ложь... Ложь... Безумие...
Нет, не может быть... Незнание делало Вера беспомощным. Он должен узнать
истину, или сойдет с ума.
Вер забыл обо всем, даже о боли в боку. Опомнился лишь, когда увидел Корнелия
Икела. Вер остановился, отпрянул назад. Икел в Риме! Человек, который пытался
убить Элия и... Юний Вер всмотрелся. Нет, это не бывший префект претория. Это
кто-то, очень похожий. Несомненно, перед ним был гений Икела. Вер стоял,
опираясь на суковатую палку, и тяжело дышал.
внимание на больного оборванца? Гик задержался у лотка, перелистнул номер "Акты
диурны", купил и двинулся по улице быстрым шагом. Вер заковылял следом, кусая
губы и обливаясь потом. Но несмотря на все усилия, отставал все больше и
больше.
выскочили двое. Один огрел гения дубиной по голове. Второй тоже ударил (кулаком
или ножом - с такого расстояния Вер не мог разглядеть), подхватил обмякшее тело
и потащил под арку. Вер кинулся бежать, позабыв, что бежать не может.
Споткнулся, ударился больным боком о базу статуи и ослеп от боли. Очнулся уже
на мостовой, привалившись спиною к граниту. Подле него на корточках сидел юноша
лет шестнадцати. А немолодая женщина поливала голову Вера водой из пластиковой
бутылки.
закусив губу. Несколько мгновений он стоял, широко расставив ноги и пьяно
пошатываясь. Боль накатывала, как волны морского прилива, норовя утопить. Но
Вер устоял, взял из рук юноши шляпу, нахлобучил на самые глаза и двинулся
дальше. Юноша пошел следом. Вер обернулся и махнул в его сторону палкой.
узнать арку, под которую двое затащили Гика. Но узнал легко. Ибо след был
материален. Капли крови рдели на мостовой. Пурпурная частая дорожка вела в
глубь двора. А рядом с пурпурными в мостовую вплавились сверкающие белые капли.
Вер завернул во двор. Гик лежал возле мраморного фонтана, неестественно
вытянувшись и выбросив вперед руку, будто хотел взлететь по старой памяти, но
не взлетел, а рухнул на камни уже навсегда. Двое убийц склонились над ним. Один
зачем-то тряс неподвижное тело, а второй ножом пытался соскрести с камней
платиновые брызги.
бывшего гладиатора. Он был почти мальчишкой, на верхней губе слабо пробивался
пушок. Губа была короткой и не могла прикрыть сильно выдававшиеся вперед зубы.
Вылитый заяц. И глаза тоже заячьи, бесцветные, косо прорезанные.
данном случае не имеет значения, и ударил. Но рука его странным образом
взлетела вверх, а нож, выбитый ударом палки, вонзился в стену. В следующее
мгновение палка, описав дугу, грохнула незадачливого потрошителя по темечку.
Парень, захрипев, повалился в ноги Веру. Его сотоварищ не стал дожидаться
расправы, кинулся к наружной лестнице, взлетел птицей на верхний этаж, а оттуда
- на крышу. Пробежал, громыхая сандалиями по черепице, спихнул кадку с цветами,
перепрыгнул на соседний балкончик, смел веревку с бельем, и, закутанный в
простыни и почти ничего не видя, нырнул на чердак, сопровождаемый хлопаньем
голубиных крыльев и женскими воплями.
выглянул дородный мужчина лет сорока.
Вчера в соседнем дворе ночью одного прикончили. А сегодня уже днем зарезали. Ну
и дела.
платиновое сиянье из него льется настоящей платиной. Чем мучительнее смерть,
тем больше платины. Видишь на камнях белое? Из-за этих клякс и гоняются за
гениями. А вигилы не особенно шустрят. Пойду-ка возьму нож, поцарапаю платину,
пока "неспящие" не явились.
вырывалось из груди. Странные чувства охватили Вера. Надо же! Чувства! Раньше и
одно-то вылуплялось с трудом. А теперь - и досада, и обида, и жалость - все
вместе. И Вер никак не мог в них разобраться.
появился центурион в красно-серой форме, а следом, мигая синими огнями,
вкатилась громоздкая машина "скорой".
раненого. Он намеренно мешкал, что было более чем странно для вигила. -
Пострадавший гений. По платине в крови видно. Из-за них у нас столько мороки!
Работы в два раза больше, а зарплата та же. В Иды обещали оплатить
сверхурочные, но ничего не дали. И неведомо, получим ли в Календы. Власти
делают вид, что не замечают проблемы.
их на землю потянуло? Теперь куда ни плюнь - всюду гений.
придворные и архиятеры городские. Придворные обслуживали императора, городские
- простых смертных. Правительство платило им жалованье и снабжало бесплатными
лекарствами.
матерчатые сандалии.
что-то булькало и хрипело.
прощание. - К нам их привозят за дежурство штук по десять. Одних режут. Другие
сами кончают с собой. Если дело так пойдет, скоро в Риме не останется ни одного
гения.
и купил у мальчишки-лоточника номер "Акты диурны" (полчаса назад Гик здесь
покупал вестник). Вер уже собирался вернуться в свою нору, когда взгляд его
упал на обложку толстого ежемесячника. На красочной картинке - огром-. ный
колодец, облицованный серым мрамором. Не колодец даже, а целый бассейн. Вер
почти механически взял ежемесячник, перевернул страницу и прочел надпись: "На
фото таинственный Колодец Нереиды".
зеленую воду и слышит неведомые голоса. По спине пробежал озноб - ни плащ, ни
туника как будто не касались уже его плеч.
ледяным холодом. Колодец Нереиды! Крепость... закопченный свод... отсвет
факелов. И, пробиваясь сквозь биенье крови в ушах, долетел чей-то истошный
крик: "Не могу!" Память готова была проснуться. Он вот-вот вспомнит. Надо
только добраться до этого колодца! Сейчас! Немедленно. Вер повернулся и зашагал
к своему домику. Ему казалось, что он бежит. На самом деле он едва волочил
ноги.
отрицательно покачал головой, уверенный, что неведомый даритель видит его жест.
Зачем Веру амброзия? Пища богов приведет его на Олимп. Но Олимп не интересовал
Шилова Юлия
Маккэфри Энн
Андреев Николай
Свержин Владимир
Орлов Алекс
Суворов Виктор