ордену союз с Витовтом. В последнем письме, вспоминал магистр, герцог
Ягайла упрекал орден в нарушении взятых обязательств. Из письма выходило,
что и он, Ягайла, отступает от всех своих обещаний относительно Жемайтии.
В общем, письмо можно было понять и так и сяк. Ну, а теперь он, Конрад
Цольнер, сможет рассчитаться с ним, поставить его на колени.
посадить на цепь, как бешеного пса, - сказал Витовт, желая разгневать
магистра.
Цольнер.
сидеть бы вам на цепи в Троках или Вильне.
захотелось посадить на цепь литовского князя Ягайлу. Он посмотрел на
духовника. Брат Симеон незаметно показал глазами на Витовта и склонил
голову: он поддерживал новый союз.
магистра как нерешительность, - все жемайтские кунигасы пойдут за мной.
магистр, - но уверенности у меня, герцог, пока нет. Вряд ли капитул
согласится - слишком трудно воевать с Литвой. Ягайла призовет своих
русских вассалов...
победим. Трокский замок не устоит, я уверен. Но скажите прямо, ваша
святость, на какие условия согласился бы капитул?
<Сейчас языческий герцог пойдет на все, - думал он. - Месть у
огнепоклонников - великое дело. Главное - разъединить Литву, а потом
уничтожить по частям>.
и думал, что хорошо бы отрезать их и принести в жертву богу Поклюсу.
времена Жемайтию. - Великий магистр поднял руку, кроваво сверкнул рубин на
большом пальце.
владыку.
ты будешь великим литовским герцогом. Но Жемайтию отдай нам, - продолжал
магистр, словно не замечал яростных взглядов Витовта. - Ты получишь Ягайлу
и сделаешь с ним все, что захочешь. На этих условиях капитул одобрит
войну. - Он посмотрел на священника Симеона и снова получил одобрение
своим словам.
Креститься куда ни шло, князь смотрел на обряд крещения не столь уж
серьезно. Почему не креститься, если это принесет выгоду? Хорошая жертва
Перкуну - и он простит. Быть вассалом ордена? Это тоже ни к чему не
обязывает. Великий литовский князь Ягайла считался вассалом хана
Тохтамыша, однако нисколько не тяготился этим. Но отдать Жемайтию, землю
своих отцов и дедов! Отдать на растерзание ордену?! Нет, никогда... Но
потом Витовту пришла более спокойная мысль: обещать можно, но ведь совсем
не обязательно выполнять обещанное. Если великий магистр может запрашивать
заведомо невыполнимое, то и он, Витовт, может обещать, зная, что не
выполнит. Но магистр потребует клятвы! Конечно, прежде чем дать клятву,
надо шепнуть богам. Обмануть врага не грех. Эта мысль понравилась князю.
Он едва сдержал улыбку, представляя, как взбесится обманутый магистр. <Я
должен поставить свой парус так, - решил Витовт, - чтобы поймать больше
ветра>.
орден сможет начать войну? - продолжал он, все еще колеблясь.
магистр. - Кстати, у нас скоро большая охота на зубров в лесах за озерами.
Много рыцарей приехало в Кенигсбергский замок, мы их задержим.
латинскую веру, стать вассалом ордена и отдать Жемайтию на вечные времена.
За это орден должен помочь мне покорить Литву и стать там великим князем,
захватить разбойника Ягайлу. Жемайтия бедна, ей потребуется много оружия,
лошадей и одежды. И надо хранить тайну, чтобы поганую лису поймать в
логове.
Незаметно подмигнув магистру, он с наслаждением осушил чашу.
вильненском столе. Если крещусь раньше, жемайтские кунигасы не пойдут за
мной.
откладывая было бы хорошо. Но крещеный Витовт не стоит и хвоста дохлой
крысы как претендент на стол великого литовского князя. Не говоря о
жемайтах, католика не поддержат и русские князья. Оставить герцога
язычником? Как посмотрят на это рыцари других стран? Не будут ли они
гнушаться обнажить свой меч рядом с неверным? Но договор с литовским
князем сулил очень многое, ради вожделенной Жемайтии можно претерпеть и
некоторые неудобства.
великим князем, потом крестишься. Оружие, лошадей и одежду мы дадим.
рассказывать про вероломство Ягайлы, и как погиб его отец, и как он сам
чудом спасся из кревской башни.
голосе князя и лучше понимал его.
постели.
замке, - почему комтур выпустил пленных литовских женщин без выкупа?
Кстати, ты заплатишь за каждую невольницу по сто грошей.
Христос?
предоставлены Витовту и его слугам.
они снова очутились в спальне, - условия договора, слава Иисусу Христу,
превосходны.
война, и ему снова придется облачаться в броневые доспехи. Ох-хо-хо, как
ненавидел он эти доспехи! Вот уже год у магистра побаливало сердце. По
ночам, во сне, он видел себя закованным в броню. Ему тяжело, трудно
дышать. Если не снять шлем, сейчас же, немедленно, он умрет. Но шлем не
сходил с головы, и магистр просыпался с бьющимся сердцем, в холодном
поту... Начнется война, и на этом ковре он, пожилой мужчина, владыка
могучего государства, ляжет на спину и задерет свои тощие ноги. Оруженосцы
наденут железные штаны, а потом будут надевать одну за другой многие
одежды, завязывать десятки ремешков и тесемок.
набережной Альтштадта. До стен Кенигсбергского замка совсем близко, с
палубы можно рассмотреть все выбоины и трещины.
одолевали духота, пыль, крупные зеленые мухи. Высоко в небе клубились
легкие белые облака.
Пригоре. Набережная густо заставлена кораблями. Несколько коггов с флагами
ганзейского города Штральзунда - на красном поле стрела и крест -
выгружались на якорях. Барки и лодки под парусом и на веслах сновали по
реке.
Громко раздавался гнусавый голос банного зазывалы, кричавшего, что вода
горячая, а банщицы молодые.
ящиками, запряженные парой, а то и четверкой лошадей. Грузчики волокли
тюки и ящики, ржали лошади, протяжно скрипели колеса повозок. Всюду
громоздились тюки и бочки.
купцы и торговали воск.
Херберт Фрэнк
Сертаков Виталий
Орловский Гай Юлий
Жюль Верн
Самойлова Елена
Андреев Николай