на дне. Полынов понял, что противиться желанию Бааде было бы слишком
жестоко. "Мальчишка, - с нежностью подумал психолог. - Взрослый
мальчишка... Впрочем, он, видимо, прав: реальной опасности нет. А
искупаться - заманчиво..."
- Подожди, - сказал он, включая на всякий случай прожекторы вездехода. Он
достал трос и кинул конец Бааде, - Обвяжись.
Бааде шагнул в озеро навстречу своему отражению, искаженному всплеском.
- Ух! Да тут еще мельче, чем я думал... Ну да: это же не вода, другой
показатель преломления...
Внушительная глыба металла - так Бааде выглядел в скафандре - медленно
входила в озеро. Присела, шлепнула ладонями, окунулась. Человек купался в
смеси благородных газов, купался там, где никогда не было и не будет
солнца. Инженер громко фыркал от удовольствия. Волночки с тихим шелестом
набегали на берег. Кругом медленно темнело.
Полынов - пока не поздно - застрекотал киноаппаратом. То, что они
проделывали, не лезло ни в какие инструкции. Это было чудовищное нарушение
всех правил и предписаний. Но Полынов по собственному опыту, по опыту
многих экспедиций знал: ничто так не запоминается праздником, ничто так не
сближает человека с природой, ничто так не поднимает настроения, как вот
такие незапланированные, пожалуй, даже запретные развлечения, чья прелесть
и польза именно в том, что их не ждешь, что они приходят как подарок,
возникают как оазис в разграфленной пустыне обязанностей и дел. Бааде знал
это не хуже. Он ворочался в озере, плескался, будто исполняя какой-то танец.
- Пожалуй, хватит, - поколебавшись, сказал, наконец, Полынов.
Инженер послушно вылез, отряхнулся.
- Ну, славно.
Полынова тоже подмывало окунуться. Но он сдержался: дважды испытывать
судьбу не стоит. И все же он почувствовал, что после купания друга планета
переставала быть совсем чужой.
Меж тем противоположный берег помутнел и словно приблизился, повис над
озером. Ночь, однако, все еще медлила. Посоветовавшись, космонавты решили,
что они могут успеть осмотреть окрестности озера. Тем более что этого все
равно требовала программа: нельзя сжиться с местностью, наблюдая ее сквозь
стекло машины. Для этого нужно ходить пешком, обязательно пешком.
Полынов брел - просто брел, разглядывая берег, носком переворачивая камни.
Камни как камни, такие же, как везде:
базальт, габбро с полупрозрачными включениями оливина. Если бы не
светящийся и темный - одновременно! - туман, смущающий своей непохожестью
на земные туманы, можно было бы, пожалуй, вообразить, что наконец-то
достигнуто соответствие между тем, что видится, и тем, что есть на самом
деле. Но соответствия все же не было.
"Пожалуй, все гораздо сложней, чем просто мираж, просто галлюцинация, -
подумал Полынов. - Но будь я проклят, я не могу подобрать названия тому,
что все время, кроме редких исключений, стоит между мною и этой странной
планетой. Не на что опереться: я не могу подобрать этому земного подобия;
все, все ассоциации оказываются неточными или обманчивыми. Что же делать и
надо ли что-нибудь делать вообще?" До него донеслось бормотание Бааде:
- Так, так, плита, отполированная до зеркальности... Похоже на
вулканическое стекло... Нет, что-то другое...
Психолог вскинул голову. Медвежья фигура Бааде выглядела неясным силуэтом,
как на недопроявленном снимке. И она колыхалась, словно от ряби, готовая
вот-вот растаять в волнах загадочной светотьмы. Затем Бааде сделал шаг. И
тотчас психологу захотелось протереть глаза, потому что вслед за этим шагом
Бааде исчез. Совсем, как будто его и не было. Глухой вскрик, звук удара,
передавшийся по почве, сорвали Полынова с места. Он взбежал на плиту, где
только что стоял инженер и откуда он шагнул; лишь инстинкт заставил его не
повторить этого шага. У ног лежала полупрозрачная плита, слабо
поблескивающая, как запотевшее зеркало. Сквозь нее проступало что-то
темное. Бааде нигде не было.
- Генрих, Генрих! - закричал Полынов.
- Здесь я... - донеслось из-под плиты. - Жив, скафандр цел, нога только...
- Тебя засыпало?
- Как бы не так! Бросай веревку, бросай сквозь плиту, плиты нет.
До Полынова не вмиг дошел смысл сказанного. Как это нет плиты, когда она
есть? И внезапно он понял: то самое противоречие! Обман, обретшая плоть
призрачность, которая постоянно стояла между ними и Меркурием, - вот что
такое эта плита.
Он швырнул вниз веревку, она прошла сквозь несуществующее препятствие,
которое тотчас скрыло от глаз ее конец, упавший в расщелину.
- Давай... - послышался голос из-под земли. Полынов потащил быстро, ловко,
в душе ужасаясь той беспечности, с которой они только что разгуливали.
Сначала проступали очертания тела Бааде - он как бы .выплывал из глубин
"плиты". Наконец он весь очутился на поверхности.
- Нет, нет, ничего, - вновь поторопился он успокоить психолога. - Всего
метров десять, я даже успел перевернуться, как кошка, лапами вниз... Нога
вот только зацепилась за выступ.
- Двинуть ею можешь?
- Могу, но очень больно.
- Так, а так? - Пальцы Полынова быстро забегали, с силой продавливая
толстую оболочку скафандра. - Счастливо отделался: простое растяжение.
Он подставил спину, подхватил Бааде.
- Небитый битого везет...
Полынов шел предельно осторожно, выверяя каждый шаг, пробуя ногой все
мало-мальски подозрительные места, как пробуют хрупкий лед. Может быть,
воображение преувеличивало, но сейчас Полынов ежеминутно ждал какой-нибудь
новой каверзы. Обошлось, однако.
В кабине он подождал, пока компрессор отсосет меркуриан-ский воздух,
впущенный ими, когда они выходили. Вдвоем кое-как стянули скафандры.
Полынов оголил ногу Бааде.
- Сейчас будет немного больно. Ты потерпи уж... Он с силой рванул лодыжку.
Бааде скрипнул зубами.
- Уф-ф... - отдуваясь и потирая опухшую ногу, проговорил он. - Не ожидал
попасть в руки костоправа. Сейчас, думаю, мой врач вытащит какой-нибудь
хитрый аппарат...
- Простой случай требует простых решений. Даже на Меркурии. Кстати, кто-то
уверял меня, что отличить мираж от немиража пара пустяков.
- Нормальный мираж, нормальный, понимаешь? Тот удаляется, когда к нему
подходит порядочный человек, ясно?
- Мы не на Земле.
- Удивительно... Почему-то данная истина, данная в довольно болезненном
ощущении, известна и мне. Ну и что? Тебе от этого легче?
- Легче. Случись такое на Земле... Сам понимаешь... А здесь все понятно:
есть некое явление, которое почему-то не замечают приборы. Мне кажется,
ключ здесь.
- А твоя теория?
- Отвечу: это явно не мираж и не галлюцинация. Но я не исключаю их из
общего комплекса непонятного. Пока. Бааде кивнул и поудобней устроил ногу
на сиденье.
- Что, больно? - обеспокоенно спросил Полынов.
Андреев Николай
Шекли Роберт
Роллинс Джеймс
Трубников Александр
Акунин Борис
Орловский Гай Юлий