АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ |
|
|
АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ |
|
|
|
Унэн почувствовал себя совсем хорошо.
- Что-то на меня нашло, - признался он и ещё раз оглянулся. Комната как комната. Никакие привидения не скалятся из тёмных углов, всё лежит на своих местах и ведёт себя, как полагается. - Я догадываюсь, что может это вызывать, но...
Он махнул рукой.
- Кстати, - прервал карлик затянувшееся молчание. - Что это была за история - я имею в виду слово, которое ничего не означало?
Пожав плечами, Унэн написал слово на листе бумаги и показал.
- Что будет, если перевести его при помощи заклинания?
- Ничего страшного, - монах провёл над листом ладонью, и буквы моментально испарились.
- Здорово! - глаза травника горели, словно у ребёнка, который наконец-то увидел вожделенную игрушку. - Представляю, какой поднимется шум. Да, Айзала права - у вас очень насыщенная жизнь!
Унэн не слушал его, поглощённый идеей, смутно пробивавшей себе дорогу. Он поднялся и прошёл мимо травника к противоположной стене: там находилась подробная карта Парка Времени - с чёткими указаниями, какой экспонат где находится.
- Вот это, - указал Унэн пальцем. - Плита Тан... Тан...
- Тангхро, - подсказал карлик, встав рядом. - А ведь это идея! Считается, что Плита в состоянии перевести какую угодно надпись - даже с мёртвых языков. Хотите попробовать?
- А что, можно?
- То, что могло бы быть опасным, не находится на открытом воздухе.
- Убедительно, - кивнул монах и выпил несколько капель, остававшихся в бутылочке.
* * *
- Вот он, - указал Норруан пальцем. Говорил он отчего-то шёпотом - словно громко произнесённые слова могли разрушить видение. Замок, действительно, производил впечатление. Долгие часы, которые они с Морни потратили, пересекая отвратительные болота, были щедро возмещены. Пока армия Иглы сражалась с целой ордой ужасных на вид, но совершенно безобидных фантомов в полусотне миль отсюда, здесь царили мир и тишина. Долина простиралась во все стороны и Норруан начал постепенно понимать, что происходит.
Вернее, начал видеть то, что никогда не пытался увидеть раньше. Что пришло в голову Науэра (о чём Владыка пока что не знал). И чего не могло существовать, с точки зрения Мондерела и его товарищей.
- Что ты знаешь об этом замке? - спросила его ворона. Сидеть на плече у Норруана было не особенно удобно, зато заведомо безопасно. Трудно было представить, что сказал бы Правитель, узнай он о том, что его злейший враг спокойно пересёк всё огромное пространство, разделяющее самый западный пост Зивира и Моррон - оставшись незамеченным!
Незамеченным никем, включая магов Иглы, которые сейчас слишком заняты, чтобы думать о подобном. Им ведь до сих пор кажется, что на их земле Норруан бессилен.
- Но они заблуждаются, - произнесла ворона, словно прочитав мысли человека. - Они видят здесь болота, потому что привыкли их видеть.
- Так ты тоже поняла? - Норруан усмехнулся. - Похоже, что мы втроём, включая Гостя - единственные жители Зивира, которые видят мир таким, каков он на самом деле.
- Что будешь делать? - спросила Морни. - Отправишься в замок?
- Разумеется, - и Норруан щёлкнул пальцами, превращая сапоги в семимильные. - Туда и обратно. Сейчас, конечно, все маги всполошатся... но что они нам? Мондерел не позволит им уйти, оставив Иглу без охраны.
И сделал шаг. Ветер ударил в лицо, едва не сбросив ворону прочь, и та отчаянно вцепилась когтями в плечо спутника. Норруан не обратил на это никакого внимания. Замок вырос перед ними - сложенный из белого камня, ухоженный, знать ничего не знающий о призрачной войне, которая опустошала Зивир.
Норруан похлопал по голенищам сапог, превращая их в обычные, и приоткрыл дверцу в правой створке главных ворот. Она оказалась незапертой.
* * *
Науэр с изумлением смотрел на странную войну, бушующую вокруг Иглы. Прямо из воздуха на войско Правителя обрушивались невероятные чудовища - высотой с дом, со множеством крыльев, рук и голов, вооружённых оружием, от одного вида которого делалось дурно.
Чудовища оказались довольно слабыми: даже часть магов, успевших прибыть к Игле, прекрасно справлялись с обороной. Но равновесия было мало: всё новые и новые страшилища возникали из ничего и долго так продолжаться не могло. Если они привыкли отражать подобное, подумал Гость, размышляя, не стоит ли и ему вступить в бой, то я о них был незаслуженно низкого мнения.
- Оставайтесь в крепости, - сурово обратился к нему ближайший стражник, едва только Гость попытался выйти наружу - туда, где всё содрогалось от рассекавших воздух молний и полотен пламени. - Приказ Правителя. Не имею права вас выпускать.
Науэр мысленно сплюнул в сердцах и покорно вернулся в Иглу. Он смотрел на битву - точнее, на оборону - и едва не упустил тот момент, когда один из амулетов, которые на него нацепили, издал приятный музыкальный звук и замерцал.
Норруан рядом!
Мерцание, впрочем, ослабевало. Мурашки пробежали по коже Гостя. Что это - Владыка Моррон решил ударить первым, не дожидаясь, пока Гость отправится в поход? Науэр положил амулет на ладонь. Сейчас он являлся чем-то наподобие компаса: зыбкая красноватая стрела на его поверхности указывала в сторону, где находился Норруан.
Гость проследил взглядом за стрелой и оторопел.
В точности то место, куда он смог добраться недавно - там, где увидел белый замок.
Вихри мыслей пронеслись у него в голове.
"Но Владыка в состоянии постичь наши мысли, хотя ваши ему недоступны... "
"Никогда не было ничего, кроме болот... "
"Сможет ли он прорваться к Игле?.. "
Науэр очнулся. Подбежал к другому окну, выглянул. Точно! Все призрачные чудовища появлялись со стороны, противоположной той, где находился - если верить амулету - Норруан. Значит...
Он лихорадочно искал объяснение происходящему.
- Там, внизу! - крикнул он, зная, что в грохоте и вспышках битвы никто не обратит внимания на его голос. - Это просто отвлечение! Норруан обманул нас!
Едва он вымолвил последние слова, как все до одного чудовища исчезли.
И не появлялись уже под выжженным молниями небом Зивира.
"Убитые" чудищами бойцы пробуждались от забытья, и в изумлении осматривали друг друга, не находя ран, что недавно казались смертельными.
А Науэр сел у окна и закрыл лицо ладонями. Он не сможет объяснить Мондерелу, что всё это может означать; он не сможет его ни в чём убедить.
Потому что сам Гость будет полностью уверен в правоте слов Правителя, когда окажется рядом с ним. Ощущение собственного бессилия было почти невыносимым. Завтра же отправляюсь, подумал Науэр холодно. Хватит. И будь, что будет.
* * *
Норруан вздрогнул, не успев еще прикоснуться к ручке двери, открывавшей вход в очередную залу.
Замок был совершенно безлюден, но в превосходном состоянии.
Фонтаны били внутри крепостных стен - каждый из них находился посередине крохотных квадратных полян, стенами которым служил тщательно подстриженный колючий кустарник. Безмятежно пели птицы, ведать не ведая о надвигающихся катастрофах и вселенских бедах. Норруан несколько раз замечал разноцветных певцов, почти невидимых среди густой листвы; стоило подойти поближе, как птахи торопливо отступали: крохотные разноцветные огоньки. Морни равнодушно смотрела на всё это; её поражала строгая геометрическая красота, открывшаяся взору, а не природа.
Владыку же восхитила именно жизнь, что текла здесь своим чередом. Возникшая из ничего - взамен положенного зловонного болота. Но ни деревья, ни животные, ни птицы и не подозревали, что существуют так недолго.
Знают ли они об этом? - мелькнула в голове нелепая мысль.
... Вход в главное строение замка был открыт; каменный пол подметён; штандарты и начищенное до блеска оружие украшают стену по левую руку от входа. Никогда Норруан не слыхал о подобных флагах - переплетённые алые и золотистые полосы на знамёнах; щит с изображением розы, с лепестками всех семи цветов радуги; тяжёлый боевой обоюдоострый топор с рукоятью, инкрустированной сотнями драгоценных камней. И много иных, совершенно неожиданных предметов.
- Мне кажется, что я сплю, - произнесла ворона. Перья на её голове топорщились - видно, ей действительно было не по себе.
- Мне тоже, - Норруан вдыхал свежий, пахнущий весенней листвой воздух и никак не мог понять, возможно ли было бесконечное количество лет дышать солью мёртвого океана и не сойти при этом с ума?
Перед дверями, массивные створки которых украшал барельеф с изображением воина, на боевой колеснице несущегося вперёд, Норруан остановился.
- Мне кажется, что за этой дверью мы получим ответы на некоторые вопросы, - произнёс он и прислушался. Прислушалась и Морни. Действительно - из-за дверей доносились приглушённые звуки, несомненно, музыкального инструмента. Похожего на арфу. Впрочем, не имело значения, рука ли или порывы ветра извлекают из натянутых струн подобные звуки - по ту сторону дверей обязательно должно быть что-то, объясняющее существование замка.
Это казалось само собой разумеющимся.
Но, едва Норруан прикоснулся к позолоченной ручке, как мелодия оборвалась, и взамен послышался отвратительный глухой скрип - так, должно быть, скрипит виселица, когда порывы ветра раскачивают повешенного.
Норруан побледнел.
Он хотел было что-то спросить у вороны, но та громко каркнула и забила крыльями, чтобы не упасть. Поток тёплого воздуха обрушился на них со спины, и Норруан едва успел выставить перед собой руки, чтобы не удариться лицом о камень.
Отпрянув от двери, он ужаснулся. На ней остались окровавленные отпечатки ладоней. Кровь медленно стекала по камню, превращаясь из тёмно-красной в чёрную.
Владыка поднёс ладони к лицу - совершенно невредимы.
Гора увядших листьев влетела в комнату; взамен недавней свежести в воздухе повис аромат осени - предвестник скорого распада. Что-то ужасное происходило с замком. Происходило прямо сейчас.
Норруан вновь повернулся к двери, твёрдо намеренный открыть её, что бы ни было по ту сторону. И вновь оторопел. Кровь, неровными дорожками стекшая по барельефу, приняла очертания ужасного лица - искажённого гримасой страха, боли, отчаяния; с глазами, вылезающими из орбит.
Где-то над замком послышался раскат грома.
=... уходить! - кричала ворона прямо в ухо. Норруан вздрогнул, словно очнувшись от тяжёлого сна. Пятно было на месте. Вокруг было по колено сухих коричневых листьев. Плесенью и пеплом пахло вокруг. - Надо уходить!
Сюда, - позвали его справа. Человек резко обернулся. Голос не принадлежал живому существу. Так могла бы заговорить гора, жалуясь на рудокопов, терзающих её чрево.
Иди сюда, - послышалось вновь. Норруан дорого бы дал за то, чтобы никогда больше не слышать этого голоса.
Торопись, - упало откуда-то сверху, и глянцево-чёрный овал возник впереди; голубые искорки пробегали по его кромке.
Норруан шагнул в овал. Вовремя: пол под его ногами уже расступался и коричнево-чёрная жижа, источавшая густой тошнотворный туман, быстро поднималась из трещин.
... У себя в Моррон Норруан долго, бормоча проклятия, оттирал перепачканные в грязи сапоги; в конце концов, плюнув, уничтожил их и сотворил новые. Но ощущение осквернённости осталось.
- Одного я не пойму, - заметил он позже, записав произошедшее с ними в дневник (было искушение записать всё это в Книгу, но Владыка устоял). - Чем им так понравились эти болота? Почему они так упорно думают только о них?
- Может быть, Гость знает ответ? Раз уж ты собрался с ним поговорить?
Норруан пожал плечами и велел возникшему из ниоткуда слуге растопить камин пожарче. Ему было холодно.
* * *
- Какая странная, - вырвалось у Унэна, едва он заметил Плиту. Вблизи она более походила на надгробье (за которое он её и принимал), чем на что бы то ни было ещё. Как и прочие экспонаты Парка, Плита выглядела невероятно древней - сохранившись с тех времён, когда драконов в небе было больше, чем людей на земле, а демоны, исполненные дикой силы, властвовали надо всеми стихиями. Трудно было представить, что кто-то мог высечь Плиту. Вероятнее всего, она появилась на Ралионе именно такой - вывалившись из кармана проходившего мимо рассеянного божества.
- Да, пожалуй, - согласился Таменхи. Ночь была в разгаре. Хотя обе луны светили лишь вполсилы, освещения было достаточно, чтобы передвигаться среди редких деревьев Парка. Карлик всё же захватил с собой фонарь. Использовать современную магию, пояснил он, вблизи экспонатов не рекомендуется. Унэн, впрочем, и не намеревался этого делать.
- И как с ней обращаются? - спросил монах, зачарованно проводя по отполированной поверхности Плиты ладонью. Звёзды сверкающими точками отражались от её холодного зеркала.
- Очень просто, - карлик извлёк блокнот. - Берём бумагу, пишем на ней, - он показал, - и опускаем на Плиту. Вот так.
Буквы сместились, расплылись и изменили очертания. И вот взамен древнего, не всем знакомого письма, на клочке проявилась понятная им обоим надпись. Что характерно, на Тален.
- "Всякая трава может быть всесильна", - прочёл монах и улыбнулся. - Кто это сказал?
- Мой дед, - ответил Таменхи. Унэн не рискнул спросить, где его хозяин так выучил древний язык, от которого осталось лишь несколько надписей на памятниках. Карлик был не так прост, как могло показаться.
- Ну что же, - монах извлёк бумагу и чернильницу с пером (карлик с удивлением смотрел на это священнодействие) и, удобно усевшись рядом с плитой, написал для начала несколько фраз тайнописью. Которой, кроме него и Айзалы, пользовались очень немногие.
Плита "переводила" их безукоризненно.
В конце концов, монах аккуратно написал на чистом листе слово "анектас" и, помедлив, неторопливо спрятал перо и чернильницу прочь. Поднялся с земли и, с листком бумаги в руках, нерешительно остановился у Плиты.
- Что случилось? - удивился карлик. Выражение лица монаха было необычным. Знай Таменхи об обстоятельствах, когда подобное выражение посещало лицо Унэна, то, несомненно, поспешил бы подальше отсюда. Сам же монах и не подозревал, насколько сильно его собственное тело выдало обуревающие его чувства.
"Ну, сейчас начнётся", - подумал он и решительно положил листок на Плиту.
Отступил на шаг. Но ничего не происходило. Ветерок пронёсся над ними, но то был обычный ночной ветер. Насекомые продолжали звенеть, трещать и петь на разные голоса; ночные хищники, - как пернатые, так и четвероногие - напоминали миру о своём присутствии. А Плита безмолвствовала.
- Да-а-а... - выдохнул Таменхи, подходя поближе. Буквы "неправильного" слова оставались прежними. Плита либо не могла, либо не хотела открыть его смысл.
- Убедительно, будь я неладен, - проворчал монах и почесал затылок. - Ну хорошо. Больше вопросов у меня...
И остановился, не договорив. Он хотел снять с Плиты листок с надписью, но тот словно приклеился к её поверхности. Унэн попытался подцепить уголок ногтем, но без особого успеха.
- Что за... - произнёс он недоумевающе, как вдруг Таменхи сильно потянул его за локоть.
- Смотрите!
Плита начала тускло светиться. Над листком с непокорным словом потёк тёплый воздух, - чёрные тени деревьев по ту сторону Плиты, посеребренные двумя лунными серпами, пошли волнами. Вскоре жар, исходящий от артефакта, стал почти непереносимым даже на расстоянии.
Унэн неожиданно прыгнул к плите, в последний раз попытавшись оторвать листок. Добром всё происходящее кончиться уже не могло.
- Не смейте! - Таменхи вцепился в упирающегося Унэна и отволок его прочь. - Мы всё равно уже ничего не можем сделать.
- Тогда надо убегать, - резонно заметил Унэн. - Или вам охота поджариться?
- Бесполезно, - покачал головой его собеседник. - Если что-то случится, не поможет никакое бегство.
Плита уже светилась, словно кипящее серебро. Странно, но лист не сгорал. А от букв поднимался ввысь густой чёрный туман и сплетался в небольшое облако. Оно было абсолютно непроницаемым - медленно растущая чернильная клякса в зените.
Бумага вспыхнула. Вспыхнула и тут же сгорела дотла, не оставив ни пылинки пепла. Унэн и Таменхи задрали головы. Над ними облако засветилось тёплым фиолетовым сиянием, выпустило вниз несколько хищно дрожащих лепестков. Теперь оно походило на опрокинутую чашечку цветка. Чудовищного цветка, что расцветал посреди проголодавшихся небес и утолял их голод беспечными путниками. Мысль эта ураганом пронеслась в сознании монаха, не оставив времени удивиться, насколько странно она звучит.
Голова у Унэна закружилась, и он уселся с размаху на землю.
Рядом плюхнулся Таменхи, также не в силах оторвать взгляда от того, что творилось в зените. От Плиты на их лица падал мертвенный свет, а лепестки опускались всё ниже. Метров тридцать, не больше, отделяло их от земли.
Донышко "цветка" налилось ярко-пурпурным свечением.
Унэн ощутил, как невероятно мощный поток энергии проходит сквозь него - изливаясь из глубин "цветка", из бархатных лепестков, которые уже не казались жадными щупальцами.
Синяя вспышка выплеснулась во тьму, и стало светло, словно днём.
Унэн и Таменхи обернулись и обнаружили, что вокруг полно народа. Не менее десятка силуэтов, неподвижных и молчаливых, стояли поодаль. Один из вновь прибывших поднял руку, и с кончиков пальцев сорвалась ярко-синяя молния. "Цветок" вздрогнул и съёжился.
Ещё несколько молний.
"Цветок" стремительно потускнел, завял и расплылся в чистом ночном небе.
Унэн вскочил и подбежал к Плите, не обращая внимания на окружающих. Таменхи кинулся туда же.
Плита остывала. На поверхности её красовался необычный узор: несколько разноцветных пятен с зыбкими очертаниями и соединяющие их тонкие дуги. Едва не разбив в спешке чернильницу, монах стремительно зарисовал очертания узора, взывая в душе ко всем богам, чтобы не упустить ни одной детали.
А затем Плита погасла. Разом. Вновь стала холодной, отполированной и безучастной. Таменхи даже потрогал её пальцами - всё, как прежде. Из глубин Плиты по-прежнему исходили флюиды, подтверждавшие, что она в полном порядке. Хорошо, если так.
Монах ещё несколько секунд что-то яростно дописывал и дорисовывал.
- Надо было взять карандаши, - буркнул он и только теперь заметил, что их окружила дюжина людей. Впрочем, нет: очертания трёх фигур выдавали в них рептилий.
- Так-так, - послышался отдалённо знакомый Унэну голос, и ближайший к нему человек поднял над головой зажжённый фонарь. - Очень хорошо. Лучшего места для развлечений вы не нашли?
- Сунь Унэн! - воскликнула одна из рептилий. Монах молча поклонился в ответ. На ней не было знаков различия, а без них для монаха все они были на одно лицо. Хоть бы представилась, что ли. - Ну, тогда всё понятно. Можно было сразу догадаться.
- Что там у нас? - спросил кто-то.
- Всё чисто, - ответил ещё один смутно знакомый голос. - Ничего не произошло. Более того, в этот раз направление было противоположным.
Кто-то присвистнул.
- Ну ладно, - рептилия взяла обоих провинившихся за локоть и решительно отвела подальше от Плиты. - Сейчас вы нам всё расскажете. Фаирлон, командуй отбой тревоги.
Таменхи обречённо вздохнул. Вид у него был, словно у побитой собаки. Видно было, как хочется ему сказать "я тут ни при чём!", и как трудно на это решиться.
- Я не нарочно, - скромно заметил Унэн, поскольку ожидался ответ.
Рептилия рассмеялась, но не отпустила их.
- Если бы я слышала это в первый раз, то, возможно, поверила бы. Таменхи! Откуда он здесь взялся?
- Он мой пациент, - ответил карлик, шумно вздохнув. - И это я предложил ему воспользоваться Плитой.
Видно было, чего стоило карлику такое признание. Унэн подумал, что как-нибудь отблагодарит его за это. Если, конечно, Таменхи отныне впустит его на порог.
ЧАСТЬ 4
НАЧАЛО ПУТИ
XII
Как ни странно, ни Шассим-Яг, ни Айзала не устроили монаху выволочку. Видимо, хватило того, что их с карликом более трёх часов допрашивали эксперты из Специальной команды. Монаху это даже доставило некоторое удовольствие - когда стало ясно, что гроза прошла стороной и взысканий не будет. Что самое странное, и Таменхи не держал на него зла.
Хотя ничего приятного в допросе, да ещё под каменными взглядами экспертов-телепатов, не было. Унэн ощущал невидимые "глаза", пытавшиеся прочесть его мысли, и без особых проблем скрыл своё сознание под непроницаемым ментальным щитом. Чтение мыслей, как хорошо известно, в официальных процедурах допустимо только с согласия допрашиваемого.
Хотя Таменхи мог об этом не знать... а эксперты, конечно же, и не подумали его предупредить. Поразмыслив, Унэн не стал говорить Таменхи о том, что несколько их "собеседников", безо всякого сомнения, покопались в его памяти. Пусть останется на их совести.
- Никогда у меня не было столь бурного лета, - заключил Таменхи. Айзала скептически усмехнулась, Шассим непонимающе моргнул несколько раз.
- Я оказался беспокойным гостем, - заметил монах, сияя, словно солнышко. - Приношу извинения.
- Извинения приносят другим тоном, - заметила жрица, - и с другим выражением лица. Таменхи рассмеялся.
- Да ладно уж, - махнул он рукой. - В конце концов, всё ведь обошлось.
- Это как сказать, - мрачно возразила жрица. - Вы всех на ноги подняли... вернее, ты поднял, Унэн. Вряд ли тебе будет приятно узнать, что по этой причине Сумерки могут затянуться ещё надолго. А мы так надеялись, что всё пройдёт к осени. К этой осени, - уточнила она.
Монах только пожал плечами.
- Что есть, то есть, - признал он. - Рано или поздно я всё равно попытался бы перевести это слово. Теперь, конечно, я на это не решусь - после такого...
- Ну да ладно, - Айзала выглянула в окно. - Пора домой. Там и обсудим, что делать и как.
Для тебя, кстати, есть дела, - кивнула она в сторону монаха, и тот сразу же оживился.
- Какие именно?
- Непосредственно связанные с твоими ночными безобразиями (монах страдальчески поморщился), - жрица поджала губы. - Достаточно сложные, чтобы ты не уселся за книгу, - добавила она, смерив монаха взглядом. Тот лишь загадочно улыбнулся.
- Впрочем, подробности после. Ночь была длинной и тяжёлой. Сначала надо отдохнуть. Таменхи?
- Слушаю, Достопочтенная.
- Благодарю тебя за помощь. Приношу извинения за хлопоты. Постараюсь, чтобы подобного не повторялось.
- Не стоит, - карлик утомлённо поморгал. - Я не в обиде.
- Тогда в путь, - и все вышли во двор.
- Я появлюсь к полудню, - неожиданно объявил флосс и, взлетев почти вертикально вверх, исчез. Никто не смог заметить, когда он успел открыть портал.
Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 [ 11 ] 12 13 14 15 16 17 18 19 20
|
|