Чтение 11–й страницы книги ~Пена дней~

-- Как ты там поживаешь, племянница? Все хорошеешь?..

Он погладил ей грудь и бедра.

-- Иди за стол, -- сказала Ализа.

-- Привет, друзья, -- сказал Николас, входя в столовую.

-- Наконец-то, -- сказал Колен, -- вы решились говорить
нормально!..

-- Конечно! -- сказал Николас. -- Я тоже могу. Но,
скажите-ка, -- продолжал он, -- не перейти ли нам всем на "ты"?

-- Согласен, -- сказал Колен. -- Заметано.

Николас уселся напротив Шика.

-- Бери закуску, -- сказал тот.

-- Ребята, -- заключил Колен, -- вы будете моими дружками?

-- Идет, -- согласился Николас. -- Только не надо нас
спаривать с уродливыми девицами, ладно? Классический
общеизвестный трюк...

-- Я собираюсь попросить Ализу и Изиду быть подружками, --
сказал Колен, -- а братьев Де Маре -- педеружками.

-- Подходяще! -- сказал Шик.

-- Ализа, -- перебил Николас, -- сходи на кухню и принеси
блюдо, которое стоит в печи. Оно, должно быть, уже готово.

Она выполнила инструкции Николаса и принесла массивное
серебряное блюдо. И когда Шик приподнял крышку, все увидели
внутри две фигурки, изваянные из гусиной печенки: они
изображали Колена в визитке и Хлою в свадебном платье. Вокруг
можно было прочесть дату свадьбы, а в углу стояла подпись:
Николас.

XVI

Колен бежал по улице.

-- Это будет очень красивая свадьба... Завтра, завтра
утром. Там будут все мои друзья...

Улица вела к Хлое.

-- Хлоя, ваши губы сладостны. У вас фруктовый цвет лица.
Ваши глаза видят все, как надо, а от вашего тела меня бросает в
жар...

По улице катились стеклянные шарики, а за ними бежали
детишки.

-- Понадобятся месяцы, месяцы и месяцы, чтобы я насытился
поцелуями, понадобятся годы месяцев, чтобы исчерпать поцелуи,
которые я хочу запечатлеть на вас: на ваших руках, на ваших
волосах, на ваших глазах, на вашей шее...

Три девочки очень округло выводили хороводную песенку и
танцевали под нее треугольником квадриль.

-- Хлоя, мне хотелось бы ощутить ваши груди на моей груди,
свои руки, сомкнувшиеся на вашем теле, ваши руки вокруг моей
шеи, вашу благоухающую голову у меня на ключице, и вашу
трепещущую кожу, и запах, исходящий от вас.

Небо было светлое и голубое, все еще стояла сильная стужа,
хотя уже и не такая лютая. Совершенно черные деревья выказывали
по краю обесцвеченного леса набухшие зеленые почки.

-- Когда вы далеко от меня, я вижу вас в платье с
серебряными пуговицами, но когда же вы были в нем? Ведь не в
первый же раз? А, в день свидания под тяжелым и мягким пальто
на вашем теле было это платье.

Он толкнул дверь лавки и вошел в нее.

-- Мне нужно множество цветов для Хлои, -- сказал он.

-- Когда их ей отнести? -- спросила цветочница.

Она была молоденькая и хрупкая, с красными руками. Она
очень любила цветы.

-- Завтра утром, а заодно отнесите цветы и ко мне. Чтобы
вся наша комната была ими заполнена: лилиями, белыми
гладиолусами, розами, охапками других белых цветов, -- и,
главное, приготовьте большой букет алых роз...

XVII

Братья Де Маре одевались к свадьбе. Их очень часто
приглашали в педеружки, так как они хорошо выглядели. Они были
близнецами. Старшего звали Кориолан. У него были черные
кудрявые волосы, мягкая белая кожа, невинный вид, прямой нос и
голубые глаза, прикрытые длинными желтыми ресницами.

Младший, которого звали Пегас, являл собою полное подобие
старшего, за одним, правда, исключением -- его ресницы были
зелеными; этого обычно вполне хватало, чтобы отличить их друг
от друга. Они выбрали карьеру педиков и по необходимости, и по
призванию, но, так как им хорошо платили за роль педеружек, они
больше почти не работали, и, к сожалению, пагубная праздность
толкала их время от времени к пороку. Так, например, накануне
Кориолан плохо вел себя с девушкой. Пегас отчитывал его,
одновременно втирая себе в кожу ягодиц пасту из мужских
миндалин перед большим трехстворчатым зеркалом.

-- И в каком часу ты вернулся домой, а? -- говорил Пегас.

-- Понятия не имею, -- сказал Кориолан. -- Оставь меня в
покое. Занимайся своими ягодицами.

Кориолан хирургическим зажимом выщипывал себе брови.

-- Ты похабник! -- сказал Пегас. -- Девица!.. Если бы тебя
видела твоя тетушка!..

-- О!.. А ты, ты этого никогда не делал? А? -- с угрозой
сказал Кориолан.

-- Когда это? -- сказал слегка встревоженный Пегас.

Он прервал массаж и сделал перед зеркалом несколько
элементов художественной гимнастики.

-- Ладно, -- сказал Кориолан, -- иди к черту. Я не хочу
сводить тебя в могилу. Лучше застегни мне штанишки.

У них были специальные штанишки с ширинкой сзади,
застегнуть которую самому было очень трудно.

-- А! -- засмеялся Пегас. -- Вот видишь? Тебе нечего
сказать!..

-- К черту, я тебе говорю, -- повторил Кориолан. -- Кто
сегодня женится?

-- Колен. Он женится на Хлое, -- сказал его брат с
отвращением.

-- Что за тон? -- спросил Кориолан. -- Он совсем недурен,
этот парень.

-- Да, недурен, -- сказал Пегас с завистью. -- Но вот
она... У нее такая пышная грудь, что никак не примешь ее за
мальчика!..

Кориолан покраснел.

-- Я нахожу ее красивой... -- пробормотал он. -- Хочется
дотронуться до ее груди... С тобой такого не бывает?

Брат взглянул на него с изумлением.

-- Каким же подонком ты становишься! -- энергично заключил
он. -- Другого такого развратника надо еще поискать... В один
прекрасный день ты женишься на женщине!..

XVIII

Монах вышел из сакристилища, следом за ним шел один из
Пузанов и какой-то Шиш. Они несли большие коробки из
гофрированного картона, наполненные декоративными
финтифлюшками.

-- Когда придет грузовик Мазил, подгоните его прямо к
алтарю, Жозеф, -- сказал Монах Шишу.

Дело в том, что почти всех профессиональных Шишей зовут
Жозефами.

-- Красить будем в желтое? -- сказал Жозеф.

-- В фиолетовую полоску, -- сказал Пузан, Эммануэль Дзюдо,
здоровенный симпатичный весельчак, униформа и золотая цепь
которого блестели, как носы на морозе.

-- Да, -- сказал Монах, -- ведь для блаславения прибудет
Епискобчик. Пошли, нужно украсить всеми этими финтифлюшками
балкон Музыкантов.

-- А сколько будет музыкантов? -- спросил Шиш.

-- Семижды десять да три, больше, чем толковников, --
сказал Пузан.

-- И четырнадцать детищ Веры, -- сказал Монах с гордостью.

Шиш протяжно свистнул: "Фьюйуйуй..."

-- А брачуются всего двое! -- с восторгом сказал он.

-- Да, -- сказал Монах. -- У богатых всегда так и бывает.

-- Гости будут? -- спросил Пузан.

-- И много! -- сказал Шиш. -- Я возьму длинную красную
алебарду и трость с красным набалдашником.

-- Нет, -- сказал Монах. -- Нужна желтая алебарда и
фиолетовая трость, так будет изысканнее.

Они добрались до подножия хоров. Монах обнаружил, что в
одном из поддерживающих свод столбов замаскирована дверь, и
открыл ее. Один за другим они стали подниматься по узкой
лестнице, закрученной как винт Архимеда. Сверху падали неясные
отблески.