царица наставила рога супругу в прямом и переносном смысле?
- Болтают всякое,- сказал я,- а ты, оказывается, не только болтун, но еще и
сплетник?
Он двинулся ко мне нарочито медленно. Я стоя ждал, неотрывно глядя ему в глаза.
Он шел, отшвыривая ногами табуреты.
Я стоял.
Он чуточку замедлил шаг - его смутило, что я держусь столь уверенно.
Я смотрел ему в глаза.
Теперь нас разделял шаг, не более. Он нерешительно положил ладонь на рукоять
меча.
- Меч не стоит обнажать в кабаке - он теряет блеск,- сказал я.- И потом я
безоружен, это как-то...
- Что тебе нужно, бычачий подданный? - спросил он грубо, но за грубостью не
скрылось то самое удивление - он был умен, сообразил, что все это ничуть не
похоже на обычную кабацкую ссору, и откровенно колебался.
- Я не затем плыл к тебе с Крита, чтобы ты меня зарубил в первые минуты
знакомства.
- Ко мне? - Он обернулся: - Хозяин, брысь! Хозяин исчез. Тезей присел напротив -
смесь удивления, любопытства и подозрительности.
- Ты кто такой?
- Я - Рино с острова Крит, по воле богов толкую сны.
- Я сплю без снов,- отмахнулся он.
- Ой ли? - сказал я.- Ложь. Сны видят даже собаки, а уж человек... Человек их
видит всегда. Отними у человека сны - и он умрет от отчаяния, потому что сны -
это наши желания и те, что еще могут осуществиться, но чаще всего - желания уже
заведомо несбыточные. Сплошь и рядом во сне мы живем более насыщенной и
удачливой жизнью, нежели наяву, потому что наяву заела обыденность, смелости не
хватило, просто не повезло. Можешь мне верить - я большой специалист по снам. Я
их толкую, но одного толкования мало.
- Что же еще нужно, кроме толкования? - спросил он, и я подумал: вот и все,
теперь ты мой. Ты умнее, чем я считал, но я понял тебя, и ты все-таки станешь
моей марионеткой.
- Согласно доктринам современной науки, сны человеку посылают боги,- сказал я.-
Но для чего они это делают? Чтобы дать отдых уставшему за день, чтобы
подсластить нашу убогую и скудную жизнь? Если ты перебиваешься с хлеба на
чечевицу, во сне будешь играть мешками с золотом, если тебе не отдалась гордая
красавица, во сне ты ее получишь, если ты родился в хижине, во сне будешь
восседать на троне, одетый в пурпур, и все это - милостью добрых богов. Как
умилительно, слов нет... Чушь собачья, Тезей. Боги становятся филантропами раз в
столетие - по капризу, из пресыщения. Когда им надоедает Олимп, небо, облака,
они спускаются на землю, чтобы немного развлечься. А развлечения бывают самьми
разными - например, творить добро.
- Философия у тебя интересная,- сказал Тезей. Сейчас он был таким, каким, по
всей вероятности, бывает только наедине с собой.- Но перейдем к делу.
- Я и говорю о деле. Ты согласен теперь, что боги посылают нам сны отнюдь не по
доброте своей? Отлично. Тогда?
- Что же тогда? - подхватил он.
- Сны - одна из разновидностей наказания. Чем обычно наказывают людей боги?
Засухой, дождем огненных камней, градом, чудовищами, пожарами, мором, набегами
неприятеля. Но все это действует лишь на наше бренное тело, а сны - истязание
души.
- А что если боги не имеют никакого отношения к нашим снам? - резко перебил он.
- Прекрасно,- сказал я.- Собственно говоря, заявлять так - богохульство, ведь
каждому известно, что сны нам посылает Морфей. Ладно, будем надеяться, что он
нас не слышал, не будет у него времени следить за каждым. Видишь ли, Тезей, если
сны - наказание, то вряд ли имеет значение, посылает ли их бог или человека
наказывает его собственная Душа, ты согласен?
- Что-то я тебя не совсем понял. Я нагнулся к нему и заглянул в глаза:
- А что заставило тебя поверить, будто сны - наказание? Каждую минуту я жду, что
ты скажешь: "Критянин, ты пьян или безумен и болтаешь глупости. Если я увидел во
сне поющую на крыше корову или храмовый праздник в честь Зевса, то в чем же тут
наказание?" - Я нагнулся к нему еще ближе.- Ничего подобного ты не сказал, такой
вывод тебе и в голову не мог прийти, потому что твои сны на редкость
однообразны. Тебе снятся горящие города, которые жгут твои воины, армии, которые
ты ведешь, морские сражения, в которых побеждает твой флот. Это под твоим мечом
хрустят кости Лернейской гидры, это на твоем ложе Андромеда и Елена Прекрасная,
это от твоих стрел падают стимфалиды, это через твое плечо перекинуто золотое
руно. Ты примерял на себя подвиги Геракла и аргонавтов, славу Одиссея и битвы
Патрокла - так слуга, пока хозяина нет дома, надевает его блестящую виссоновую
тунику и кривляется перед зеркалом. Но потом наступало жестокое утро, младая
наша Эос розовыми своими перстами пыталась открыть тебе глаза, а ты отбивался и
молил дать досмотреть сон. И горько сожалел, что живешь не в гиперборейских
землях, где ночь длится полгода. Так, Тезей? Я прав? На лице у него был страх.
- Ты колдун или бог?
- Я обыкновенный человек,- сказал я.- Стыдно, Тезей,- ты сомневаешься в
могуществе человеческого ума? Твой дед Питтей, царь Трезены, был образованнейшим
человеком своего времени, писал книги, ты многому у него научился. К чему нам
привлекать колдунов и богов? То, о чем думает один человек, может отгадать
другой - вот и весь секрет.
Хотя есть и другой секрет, унизительный для него, и поэтому не следует говорить
о нем вслух - он считает себя неповторимой и самобытной личностью и мысли не
допускает, что его побуждения ужасно стандартны.
- Если честно, я вполне сочувствую тебе, Тезей,- сказал я.- Мачеха у тебя -
весьма неприглядного поведения особа, даже убить тебя пыталась. Отец пока что не
намерен освобождать для тебя трон. Золотое руно давно отнял у колхов Язон, чудищ
трудолюбиво перебил Геракл, осада Трои - в прошлом. Ну где уж тут проявить себя?
И чтобы дать хоть какой-то выход неутоленному честолюбию и энергии, ты буянишь в
портовых кабаках, пугаешь путников на дорогах...
- Хватит! - Он грохнул кулаком по столу, упал и разбился кувшин. Тезей склонился
ко мне и заговорил лихорадочным шепотом, готовым в любой момент перейти на
крик.- Да, ты прав, проклятый критянин. Я хочу славы. Чем я хуже Язона, Патрокла
или дяди Геракла? Чем они были лучше меня - тем, что родились вовремя и ухватили
за хвост счастливый случай? Почему я, молодой, сильный, не без способностей,
точно знающий, чего хочу, должен прозябать в глуши? Где справедливость богов, о
которой вопят во всех храмах? Или ты будешь говорить о деле, или...
Его рука дернулась к поясу. Переигрывать не стоило - он приведен в нужное
состояние, пора обговаривать конкретные детали.
- В последнее время стало ужасно модным жаловаться на несправедливость богов,-
сказал я.- Плохому любовнику всегда неудобная постель мешает. Хорошо, оставим
высокие материи. Поговорим о деле. Ты жаловался на несправедливость богов? Что
ж, настал твой час. Чудовища, некогда обитавшие в ущельях Эллады, перебиты, но
остается Минотавр, страшилище из кносского Лабиринта. Убей его, и тебя признают
равным Гераклу. Или ты в этом сомневаешься?
- Минотавр?- переспросил он, заметно побледнев.- Это страшилище?
- Испугался? Столько лет мечтал о славе, а теперь, когда стоит лишь протянуть
руку и взять ее, как спелое яблоко с ветки, идешь на попятный? Или все же
думаешь, что это и подвигом нельзя назвать? Вспомни живую дань, которую платят
Криту твои Афины. Хочешь, выслушаем мнение простого, среднего человека? Хозяин!
- закри чал я.
Хозяин опасливо приблизился. Он был несказанно удивлен и обрадован, застав нас
мирно сидящими за своим столиком, а утварь своего заведения, если не считать
кувшина, - совершенно целой. Однако кувшин он все же отметил скорбным взглядом.
- Друг кабатчик, что ты думаешь о Минотавре? - небрежно спросил я.
- Мерзкое чудовище.- Его лицо помрачнело.- Сколько это может продолжаться -
живая дань, погибшие смельчаки? О чем Геракл думает, не знаю, как раз ему по
плечу. Постарел наш Геракл, что ли...
- А найдись смельчак и убей он Минотавра? - спросил я.
- Вся Эллада славила бы его как богоравного!
- Довольно, иди,- сказал я.- Итак, Тезей? Наш друг кабатчик нисколько не
преувеличил - победителя Минотавра весь мир, и особенно Эллада, признают героем,
равным Гераклу и Язону. Боишься?
- Как тебе сказать,- произнес он задумчиво.- Это не страх, тут другое. Сорок три
человека уже погибли, ни один из них не вернулся назад. А ведь это были опытные,
набившие руку бойцы. Последние два года никто уже не отваживается выйти на
поединок. Я не боюсь рисковать, но какой смысл идти в бой, зная заранее, что
тебя ожидает поражение?
- Ты просто не верить в свои силы,- сказал я.- Разве до Геракла никто не пытался
убить Немейского льва? Разве до Язона никто не пробовал добыть золотое руно?
Путь к победе всегда устлан трупами неудачливых предшественников.
- Может быть, ты побывал в Дельфах и заранее знаешь...
- И не думал,- сказал я.- Хороший лекарь никогда не станет лечиться у другого
лекаря, иначе он рискует подорвать свой авторитет. Решайся, Тезей. Рискни,
поверь, что повезет именно тебе, что так предначертано. Я могу уйти, но ты
никогда не простишь себе, что однажды смалодушничал.
Наступил решающий миг. Он умен и честолюбив, но нужно еще, чтобы он не оказался
трусом. Неизмеримо проще было бы, окажись он откровенным примитивным подонком,
тогда я мог бы позволить себе кое-какими намеками убедить его, что его задача
легче, чем ему представляется. Но он пока всего лишь юный неглупый честолюбец,
равно чуждый подлости и героизму, и моя откровенность может его отпугнуть. А
жаль. Как-никак неплохая кандидатура на роль главного героя, дело не в молодости
и обаянии, родословная его меня привлекает - сын Эгея, царя одного из славнейших
городов Эллады, внук мудрого царя Питтея, воспитывался в знаменитой своими
учебными заведениями Трезене, родственник Геракла, наконец, а это -
преемственность поколений, толпа такое любит, Аид меня забери.
- Я согласен! - Он вскинул голову.
Конечно, он чуточку рисовался, сам восхищался своей храбростью, но и понять его
можно - не так-то просто решиться выйти на бой с чудовищем, прикончившим уже
сорок три храбреца. Итак, полдела сделано.
- Ты победишь, Тезей! - раздался мягкий вкрадчивый голос. Давненько я его не
слышал, но ничуть не удивился - чего-нибудь в этом роде следовало ожидать.
Громыко Ольга
Максимов Альберт
Маккарти Кормак
Ильин Андрей
Гуль Роман Борисович
Каменистый Артем