старинной жреческой фамилии Рода Змей, ей известны многие тайны, и власть
над своими сородичами она захватила с помощью магического искусства. Она
замыслила покорить весь мир, и единственное, что ее сдерживало - это
существование браслета короля Геррига. Но теперь, когда он у нее в руках,
она может не бояться возмездия...
- Значит, браслет пропал?- пораженный, воскликнул Крокки. Глаза его
затуманились слезами. - В таком случае, исход борьбы за корону Граэрры
решится в открытой битве. Барсы покажут, на что ни способны! Змеи будут
разбиты и выброшены из страны!..
- Вам с ними никогда не справиться, - ответил хранитель браслета. - Мечи
бессильны против колдовства...
- Но и Швазгаа с помощью одной магии никогда бы не захватила Граэрру! -
возразил Крокки. - Я вижу, что мой приход сюда был напрасен. Прощай, демон.
- Послушай! - прозвучало из черепа. - Мне не удалось сохранить браслет,
но я знаю, где он находится. Я незримо сопровождаю его повсюду, и моя
невидимая плоть постоянно витает возле него. Лишь в эти минуты, когда ты
потревожил гробницу, - я вернулся сюда, чтобы узнать, кто осмелился на
такое светотатство...
- Что? Ты знаешь, где браслет? - насторожился Крокки. Он обеими руками
схватился за край гробницы и вперил взгляд в череп. - Памятью моего
прославленного предка заклинаю: говори!
- Браслет хранится в голове Сеапсуна - демонического полуразумного
существа, которому Род Змеи приносит человеческие жертвы. Достать талисман
можно, если выбить Сеапсуну правый глаз и просунуть в глазное отверстие
руку.
- Сеапсун... - в ужасе пробормотал Крокки. - Но это же страшный
огнедышащий змей, драться с ним бесполезно... У него каменное тело, которое
не возьмет ни меч, ни топор...
- Разумеется, Швазгаа знала, куда спрятать свое сокровище, - согласился
демон. - В настоящее время Сеапсун в сопровождении многочисленного отряда
воинов и жрецов из Рода Змеи направляется к столице Граэрры, чтобы пожрать
предназначенных ему в жертву пленников. О том, что смерть Змеиного Рода
хранится в его черепе, из живущих знают только Швазгаа и теперь ты,
Крокки...
Голова короля удрученно поникла.
- Одолеть Сеапсуна невозможно, - простонал он. - С ним ничего не сделает
даже целая армия...
- Сеапсун не бессмертен, - возразил демон, - хотя справиться с ним,
действительно, не сможет никто из людей. Он погибнет, только если убьет сам
себя.
- Убьет сам себя? - Крокки встрепенулся.- Но как такое может случиться?
- Не знаю... - после молчания отозвался голос из черепа. - Взгляни на
потолок, вокруг светящегося карбункула выбит в граните змей, удивительно
похожий на чудовищного Сеапсуна...
Крокки запрокинул голову. Барельефный змей, свившись вокруг голубого
камня в кольцо, пастью заглатывал собственный хвост. Крокки это показалось
необычным.
Возможно ли, чтобы змей, такой громадный, живучий и грозный, как Сеапсун,
начал пожирать часть собственного тела?
Он вновь обернулся к мумии, и демон, предвидя его вопрос, заговорил:
- Сеапсун живет сотни лет, питаясь человечиной. Он жаден до людского мяса
и может пожирать пленников тысячами, не в состоянии насытиться... Своих
жертв он преследует неторопясь, но с завидным упорством, и в конце концов
неминуемо настигает их, заглатывая чудовищной пастью...
- Может быть, против него есть какое-нибудь Магическое средство? -
нетерпеливо перебил его Крокки.
- Сеапсуи подчиняется только королеве Швазгаа, а она по доброй воле
никому не выдаст тайну власти над ним.
Услышав этот ответ, Крокки тяжело вздохнул. Как бы там ни было, но теперь
ему предстоял нелегкий выбор: либо он отправится к армии барона Урро, чтобы
в дальнейшей борьбе положиться на доблесть своих сородичей, либо вернется в
столицу и попытается тайком проникнуть в Бронзовый Замок. О борьбе с
Сеапсуном нечего и думать. И с потерей колдовского браслета придется
смириться. Идея же проникнуть в покои Швазгаа показалась ему хотя и
рискованной, но вполне осуществимой при его отличном знании секретных
коридоров и комнат Замка. Если он прикончит колдунью, то змеиная армия
будет деморализована и успех в войне склонится на сторону Барсов.
- Я благодарен тебе за сведения, которые ты мне сообщил, - сказал он, -
хотя не знаю, насколько они окажутся мне полезны. Я возвращаюсь ни с чем, и
чувствую, что испытания, которые мне предстоят, во много раз тяжелее, чем
бой с гломом.
- Насчет испытаний ты прав. Первое из них ожидает тебя уже здесь, в этом
Зале, - голос демона становился все тише. - Изваяния - это стражи входа в
преисподнюю и я не властен над ними...
Крокки, оглядевшись, заметил, что волны голубого света, скользящие по
стенам, как-то странно действуют на каменных истуканов. Конечности
исполинских фурий явственно шевелились, подчиняясь какому-то неслышному
ритму. Танцующие взмахи ног с каждой минутой делались отчетливее,
клешнеобразные руки дергались и изгибались, покачивались тела и тряслись
чудовищные головы.
Зрелище было до того жутким и завораживающим, что Крокки некоторое время
сидел у гробницы, глядя, как зачарованный, на оживших великанов.
Потом у него, видимо, помутилось в глазах. Он решил, что теряет рассудок:
статуи сошли со своих мест и хороводом двинулись вдоль стен! Пошатываясь,
он поднялся, взял меч и двинулся к сводчатой арке, ведущей в знакомую
галерею. Но великаны, танцуя, двигались по всему периметру Зала и вход в
арку оказался почти совершенно перегорожен их гигантским ногами.
До слуха Крокки начал доходить дробный топот тяжелых ступней. Топот
нарастал и гулким эхом отдавался под сводами. Крокки, вытирая со лба
ледяной пот, вглядывался в сумеречную глубь галереи, которая то открывалась
перед ним, то вновь заслонялась опускающимися ногами. Отчаяние охватило
его. Он понял, что оказался в ловушке. Великаны будут танцевать,
загораживая вход в арку до тех пор, пока он не погибнет от жажды и голода!
Не владея собой, с исступленным криком он бросился вперед, стремясь
прорваться в спасительную тьму галереи. Лучше мгновенная гибель под
каменной ступней, чем муки медленной смерти! Гранитная нога с грохотом
опустилась прямо перед ним, затем тотчас поднялась и королю, чтобы не
угодить под вторую ногу, пришлось в последний момент схватиться за
исполинский палец.
Танцующая великанша, казалось, даже не заметила повисшего на ее ноге
человека - как ни в чем не бывало, она продолжала движение в хороводе.
Крокки для нее был не тяжелее пушинки. Между тем граэррец из последних сил
цеплялся за выступ в каменном мизинце. Вместе с ногой он взлетал и
опускался, ветер свистела его ушах, в глаза бросались то потолок с голубым
камнем, то пол, то изгибающиеся в танце фигуры оживших статуй. В зубах он
стискивал лезвие меча, отвратительно пахнущее гломом. Даже в эти
критические минуты он не желал расставаться со своим стальным другом.
Грохот каменных ног усиливался, и постепенно в него начали вплетаться
исступленные вопли и дикий, нечеловеческий смех. Смертельный ужас душил
короля, его лицо заливали пот и кровь, струившаяся из раны на лбу, в глазах
стояли слезы отчаяния. Он стонал сквозь сжатые зубы и мысленно взывал к
душе покойного Геррига:
"Спаси, спаси меня, мой славный предок, чей дух незримо витает в этом
страшном Зале! Клянусь, если я вырвусь отсюда, то сделаю все, чтобы
избавить Граэрру от гибели и вернуть трон, данный тобою в наследование?..
Еще минута, и я погибну... О, Герриг... У меня нет больше сил держаться...
Проклятые истуканы совсем взбесились... Спаси меня! Спаси!
Его обессилевшие пальцы разжались и он, скользнув с каменной ноги,
полетел куда-то вниз и вбок, при этом получив круговое ускорение при
повороте гигантской конечности. Он упал, больно ударившись руками и
коленями о каменный пол. Где-то рядом звякнул меч. Крокки распластался на
полу, вжал голову в плечи и весь напрягся, ожидая, что сейчас его неминуемо
раздавят ступни танцующих страшилищ. Но секунда проходила за секундой,
прошла целая минута, а каменные пятки все не превращали его в мокрое
пятно...
Крокки приоткрыл глаза. Он лежал под сводчатой аркой, а входа Зал
преграждали исполинские скачущие ноги. Они со свистом рассекали воздух в
считанных сантиметрах от него. До меча, который лежал на расстоянии метра
от Крокки, уже невозможно было дотянуться пятки Танцующих смяли и истоптали
его.
Сколько он пролежал так, радуясь и удивляясь чуду, Крокки не помнил.
Движения гранитных стражей, между тем, замедлялись, грохот тяжелых ног
затихал. Статуи все плотнее прижимались к стенам Зала, пока наконец не
остановились и не застыли, сделавшись тем, чем были - безмолвными и
неподвижными истуканами. Лишь волны голубого света продолжали размеренно
струиться по их страшным фигурам.
Крокки, в ужасе оглядываясь на них, бросился бежать. Даже смердящий труп
глома, встретившийся ему по дороге, не казался ему таким жутким, как этот
Зал. Он убегал от него все дальше и дальше во тьму галереи, пока арочный
вход не сделался светящейся точкой за его спиной и окончательно не сгинул
во мраке.
Задыхаясь, еле живой от слабости и ужаса, Кроккк взбежал по знакомой
лестнице. Миновав ее, он промчался несколькими темными коридорами и,
наконец, увидел с десяток крошечных, как светляки, огоньков. Это, держа
фосфоресщфующие фонарики, дожидались его люди из рода Червя, оставленные
здесь их владыкой.
Черви наложили на раны короля какую-то мазь, отчего все тело Крокки
Шилова Юлия
Контровский Владимир
Херберт Фрэнк
Акунин Борис
Никитин Юрий
Перумов Ник