Чтение 11–й страницы книги ~Бастард~

Станко замолчал. Илияш смотрел на него, теребя бороду.

- Но они все равно меня ненавидели, - вздохнул наконец Станко. -
Боялись... и не любили.

- И Чаба тоже? - бросил Илияш.

- Чаба? Нет... Он... Другое. Он меня опекал. Можно сказать,
воспитывал.

- Он... заменил тебе отца? - наивно спросил браконьер.

Станко выпучил на него глаза:

- Отца?! Да ты что! Мой отец... - он осекся, пробормотал чуть слышно:
- ...князь Лиго, и я его убью.

Стайка нетопырей пролетела в обратном направлении.

- Н-да, - Илияш погладил свою пострадавшую руку, - парень ты
решительный, за что берешься - до конца доводишь... А вот интересно мне,
ты в детстве еще чему-нибудь учился, кроме драки?

В словах браконьера Станко опять померещился скрытый подвох. Он
подозрительно покосился на Илияша:

- Ну, Чаба меня ремеслу учил... Немножко. А что?

Илияш вздохнул:

- Ничего. Читать-то ты умеешь?

Станко вспомнил ненавистную школу, презрительного учителя с длинной
линейкой и скалящих зубы однокашников.

- Выучили... - процедил в ответ.

- Хорошо... А книжку видел когда-нибудь?

Станко разозлился. Браконьер предусмотрительно отодвинулся,
придерживая раненую руку:

- Ну, ладно... Пошутил я, забудем.

Помолчали. Костер погас.

- Меч-то у тебя откуда? - спросил Илияш в темноте.

Станко любовно коснулся ножен:

- Солдат подарил... Когда мне пятнадцать исполнилось. Это его меч,
хоро-оший, заморской закалки... Только он не разрешал мне его носить, ты,
говорит, простолюдин, оружие тебе не положено, за это, говорит, и в тюрьму
можно... А я не простолюдин, мой отец - князь... Не байстрюк я, а...

- Бастард, - вполголоса закончил Илияш.

Утром они снова двинулись в путь; Илияш морщился, задевая больную
руку. В другое время Станко терзался бы угрызениями совести - но сейчас
ему было не до того. Воспоминания детства здорово его растревожили, и
теперь он шагал вперед мерно, твердо, ни на секунду не забывая о
предстоящей миссии.

Днем они снова видели всадников, на этот раз издали, Станко почти не
испугался, да и браконьер не поддался панике - только проворчал, проводив
стражников взглядом, что, мол, надо быть осторожнее, а то беспечность
может и на дыбу привести.

После опасной встречи дорога стала труднее. На вопрос Станко, далеко
ли до замка, проводник отвечал туманно: по прямой, мол, быстрее, но,
скорее всего, придется петлять.

И скоро Станко понял, что такое "петлять": тропинка исчезла, дорогу
то и дело загораживал кустарник, ветки которого переплетались, будто
поклявшись до скончания века не пропустить ни одного живого существа; из
земли выпирали древние, замшелые камни, в очертаниях которых Станко
мерещились злобные, искаженные лица.

Илияш, к чести его, всегда находил удобную тропу. Иногда он оставлял
Станко позади, велев ему "с места не сходить", и ускальзывал вперед -
разведывать путь.

В очередной раз они расстались в глухой чаще - стволы и стволы,
зеленые глыбы кустов, под ногами мелкая трава и мелкие же камни, неба не
видно из-за путаницы ветвей. Илияш ушел вперед, повторив сурово: "Чтоб с
места не сходил!", а Станко, повинуясь его указанию, остался стоять
столбом.

Время шло, а проводник не возвращался. День был пасмурный, под
сводами леса висел серый полумрак, и в этом полумраке Станко разглядел
рядом, совсем в двух шагах, пышный куст малины.

Ягоды, кое-где переспелые, гнули ветви до самой земли. Станко
внезапно понял, что умрет, если не попробует хоть одну.

Впрочем, почему одну? Достаточно протянуть руку, и красная, сладкая
горсть ссыплется в ладонь, а потом можно будет слизать густой малиновый
сок... Станко вспомнил тот единственный хилый куст малины, который рос у
его двора и который соседи обносили быстрее, чем он успевал съесть хотя бы
три зеленых ягодки.

Радостно улыбаясь, уже чувствуя во рту малиновый вкус, Станко шагнул
по направлению к кусту и протянул ладонь.

Будто жирная тугая змея вдруг оплела его ноги. Станко вскрикнул, а
петля вокруг щиколоток рывком стянулась, дернула, и он потерял равновесие.
Земля рванулась, Станко шлепнулся на живот, вцепился в траву, будто она
могла удержать его. Еще рывок, и земля оказалась на месте неба.

Станко висел вниз головой, раскачиваясь, как большой тяжелый маятник.
В глазах у него понемногу темнело от прилива крови. В поле его зрения
попеременно попадали то куст малины, то изъеденный временем древесный
ствол, то гора покрытых мхом угрюмых камней. И все время маячила темная,
высокая куча, в которой Станко внезапно узнал очень большой муравейник.

Перед глазами его запрыгал скелет, подвешенный за ноги над такой же
муравьиной кучей. "Ловушка срабатывает сама собой"... Деловитое копошение
в пустых глазницах...

Меч был при Станко, ножны висели теперь за спиной; изловчившись,
сильным уверенным движением он потянулся к оружию. "У меня меч... я смогу
освободиться, и тебя, Илияш, освобожу, не бойся"...

Лучше было бы, чтобы Илияш не видел его в этом положении. Хорошо, что
хоть руки свободны...

В этот момент сверху, с дерева, свалилась будто бы сетка - множество
спутанных веревочных петель. Одна петля захлестнулась у Станко под
мышками, но множество других нашли более удачное место - одни стянули
плечи, другие - локти, третьи охватили ноги выше и ниже колен. Станко, не
веря себе, задергался - петли тут же стянулись так туго, что Станко
почувствовал под веревками биение крови.

Меч был теперь бесполезен. Станко раскачивался все медленнее, и,
проходя самую нижнюю точку, он почти окунался головой в муравейник.

Он забился, как кролик в сетке. Петли стягивались все туже, и у
Станко перехватило дыхание.

Так вот почему тот несчастный не смог освободиться!

Перед глазами его качался древесный ствол. По стволу ровной
веревочкой взбирались муравьи - Станко знал, куда они ползут. Ему
чудилось, что он слышит их глухой, зловещий топот.

- Муравьи, - сказал он с жалкой, растерянной улыбкой. - Мурашечки...
Малюточки...

На вершине муравейника тем временем тоже царило оживление - сотни
маленьких тварей собрались на самой верхушке, чтобы поскорее полакомиться
Станко. Ему мерещилось, что в серой массе он различает красные огоньки
жадных глаз - но это, конечно, была лишь фантазия.

Все медленнее, медленнее... Судорожные движения не спасают, только
больнее рукам и ногам, стянутым петлями...

Может быть, ему удастся вывалиться из собственных сапог?! Но сапоги
сидели крепко, и веревки, стягивающие щиколотки, были, похоже, вымазаны
чем-то... Не то скользким, не то липким...

И только тогда Станко позвал на помощь. С трудом набирая воздух в
перетянутую веревками грудь, он закричал что есть силы:

- Илияш! Илияш!

Тихо. Нет ответа.

- Илия-аш!

Маятник остановился. Станко висел почти неподвижно, медленно вращаясь
вокруг своей оси.

Самые алчные муравьи уже были у него на волосах. Добрые духи, зачем
ему такие длинные волосы?!

Он почувствовал, как маленькие лапки щекочут его лоб, щеки... И -
немилосердный укус. Еще. Еще.

- Илия-аш!!

Тем временем взбиравшиеся по стволу муравьи уже спустились по
веревке, миновали сапоги и принялись искать прорехи в поношенных Станковых
штанах.

Глаза! Только бы не трогали глаза!

Он извивался, как сумасшедший, тряс головой и вопил не переставая:

- А-а-а! Илия-аш!! Помоги-и!

Кто-то из насекомых забрался уже и в сапоги. Станко заплакал.

Слезы его стекали не на щеки, как обычно, а на брови, на лоб; он
снова закричал и в отчаянии подумал, что будет, если его крик услышат
стражники.

Мысль о дозорниках заставила его на минуту умолкнуть. Бесполезный меч
колотился о спину; муравьиное пиршество продолжалось.

- Илияш, - сказал Станко шепотом, - пожалуйста. Пожалуйста, Илияш!

Кто-то рассмеялся в двух шагах от него. Стражники, подумал Станко, но
в этот момент ему даже хотелось на дыбу.

- Ну, парень, - донесся насмешливый голос браконьера. - Влип-таки...
А кому я говорил - не сходить с места?

Почему он смеется, подумал Станко. Муравьи жрали его со все
возрастающей жадностью.

- Кому я говорил, а? - бодро продолжал Илияш.

- Освободи... - простонал Станко, не узнавая собственного голоса.

Сильная рука дернула его в сторону. Станко снова качнулся, потом
качнулся сильнее, потом веревка, держащая его за ноги, оборвалась. Станко