Только для этого я и осталась жить...
внезапным порывом, - ты не будешь моей рабыней, я отпускаю тебя на волю.
наверное, ведешь свой род от богов. Кто мог бы еще в Элладе так
поступить?! Но позволь мне остаться в твоем доме и служить тебе. Я много
ела и спала, но я не всегда такая. Это после голодных дней и долгих
стояний на помосте у торговца рабами...
холодной, как богиню. И снова Гесиона внутренне сжалась и опять
распустилась, словно бутон, поймав внимательный и веселый взгляд гетеры.
знаменит, чтобы быть известным Элладе, и не только в Стовратых Фивах?
Астиоха-философа знает Эллада. Как поэта, может быть, и нет. Ты не слыхала
о нем, госпожа?
Таис рассказала Гесионе свой план, заставив фиванку задрожать от
нетерпения.
покинул Пеллу и перебрался в Афины. Александр снабдил его деньгами, и
философ из Стагиры основал в Ликии - в священной роще Аполлона Волчьего -
свою школу, собрание редкостей и обиталище для учеников, исследовавших под
его руководством законы природы. По имени рощи учреждение Аристотеля стало
называться Ликеем.
обратиться к Стагириту. Если отец Гесионы был жив, то, где бы он ни
оказался, молва о столь известном пленнике должна была достигнуть
философов и ученых Ликея.
хода, но Таис решила ехать на колеснице, чтобы произвести нужное
впечатление. Она велела Гесионе надеть на левую руку обруч рабыни и нести
за ней ящичек с редким камнем - зеленым, с желтыми огнями - хризолитом,
привезенным с далекого острова на Эритрейском море. Подарили его Таис
купцы из Египта. От Птолемея она знала о жадности Стагирита к редкостям из
дальних стран и думала этим ключом отомкнуть его сердце.
Гесионой, но девушка упросила не делать этого, иначе ее роль служанки,
которую она хотела честно исполнять в доме Таис, стала бы фальшивой и
лишила бы ее доброго отношения слуг и рабынь гетеры.
небо, когда Таис и Гесиона медленно шли к галерее, окруженной высокими
старыми колоннами, где занимался с учениками старый мудрец. Стагирит был
не в духе и встретил гетеру на широких ступенях из покосившихся плит.
Постройка новых зданий еще только начиналась.
спросил Аристотель.
символ Короны Крита - засверкал на черной ткани, устилавшей дно.
Брюзгливый рот философа сложился в беглой усмешке. Он взял камень двумя
пальцами и, поворачивая его в разные стороны, стал разглядывать на
просвет.
занят его ум войной и женщинами. И тебе надо, конечно, что-то узнать от
меня? - Он бросил на Таис острый, пронизывающий взгляд.
известно ли ему что-нибудь об участи фиванского философа. Аристотель думал
недолго.
он тебя интересует, гетера?
славного в Элладе, тебе безразлична? - вспыхнула Таис.
безразличие к судьбе большого философа и поэта. Разве не Драгоценна жизнь
такого человека? Может быть, ты мог бы его спасти...
беотиец упал до уровня варвара, раба. Можешь считать что философа Астиоха
больше не существует, и забыть о нем. Мне все равно, брошен ли он в
серебряные рудники или мелет зерно у карийских хлебопеков. Каждый человек
из свободных выбирает свою участь. Беотиец сделал свой выбор, и даже боги
не будут вмешиваться.
свет, показал, что разговор окончен.
крикнула Гесиона. - Ты просто завистлив к славе Астиоха, певца мира и
красоты! Мир и красота - вот что чуждо тебе, философ, и ты знаешь это!
прислушивавшихся к разговору учеников с размаху ударил Гесиону по щеке. Та
вскрикнула и хотела броситься на кряжистого бородатого оскорбителя, но
Таис ухватила ее за руку.
порнодионки!
скорее из обители мудрости!
Аристотеля, подобрала химатион и пустилась бежать по широкой тропе между
сосен к дороге, Гесиона - за ней. Вслед девушкам кинулось несколько мужчин
- не то усердных учеников, не то слуг. Таис и Гесиона вскочили на
колесницу, поджидавшую их, но мальчик-возница не успел тронуть лошадей,
как их схватили под уздцы, а трое здоровенных пожилых мужчин кинулись к
открытому сзади входу на колесницу, чтобы стащить с нее обеих женщин.
широкой неподстриженной бородой, протягивая руку к Таис.
раззявленный кричащий рот. Нападавший грохнулся наземь.
выхватив коробку с пудрой, засыпала ей глаза второго мужчины. Короткая
отсрочка ни к чему не привела. Колесница не могла сдвинуться с места, а
выход из нее был закрыт.
дороге, и злобные философы могли легко справиться с беззащитными
девушками. Мальчик-возница, которого Таис взяла вместо пожилого конюха,
беспомощно озирался вокруг, не зная, что делать с загородившими путь
людьми.
копыт. Из-за поворота вылетела четверка бешеных коней в ристалищной
колеснице. Управляла ими женщина. Золотистые волосы плащом развевались по
ветру - Эгесихора!
борт колесницы, крикнув Гесионе держаться изо всех сил. Эгесихора резко
повернула, не сбавляя хода, об(r)ехала колесницу Таис и вдруг бросила
лошадей направо, зацепившись выступающей осью за ее ось. Бородатые,
державшие лошадей, с воплями пустились прочь, стараясь избежать копыт и
колес, кто-то покатился в пыли под ноги лошадей, закричал от боли. Лошади
Таис понесли, а Эгесихора, сдержав четверку с неженской силой, расцепила
неповрежденные колесницы.
подзатыльник.
по пятам четверкой Эгесихоры.
выдержала и принялась истерически хохотать, пока Таис не прикрикнула на
девушку, чувства которой были еще не в порядке после перенесенных
испытаний.
Сдерживая коней, они повернули назад и направо, спустились к Илиссу и
поехали вдоль речки к Садам.
спрыгнула с колесницы. Таис, подбежав к ней, крепко поцеловала подругу.
колес.
на дороге? Слава богам!
стоило труда понять, что ищешь отца Гесионы, и это встревожило меня. Мы не
умеем говорить с мудрецами, а они недолюбливают гетер, если те и красивы,
и умны. По их мнению, сочетание этих свойств в женщине противоестественно
и опасно, - спартанка звонко рассмеялась.
лошадьми и послала конюха стоять на повороте и следить, когда ты поедешь.
Он прибежал с известием, что вас бьют философы. Я едва успела, бросила его
на дороге...
покалечила моих врагов!