в виде молекулярных копий в каких угодно количествах.
всего лишь, а то даже и идеологические.
способностям которого и стала возможной вся предыдущая история, каким-то
необъяснимым озарением создавший чуть ли не из старых консервных банок и
допотопных электронных ламп первый действующий макет своего аппарата,
превратился сейчас в тихого, но непримиримого противника. Он, никогда не
афишировавший своих политических пристрастий, демонстрировавший, скорее,
разумный нонконформизм в отношении к советской власти, проявил себя вдруг
ортодоксальным коммунистом. Или консерватором, если угодно.
что двадцатый год надолго, если не навсегда будет их единственной
Реальностью, Новиков со товарищи решили устроить этот мир более разумно,
чем в прошлый раз, то есть не допустить окончательной победы красных в
полыхающей гражданской войне.
выступить на стороне белых, показалась ему настолько чудовищной, что он на
некоторое время утратил даже элементарную корректность по отношению к
друзьям. Что дало повод Шульгину, знатоку и поклоннику романов Дюма,
напомнить ему аналогичную коллизию среди мушкетеров из "Двадцати лет
спустя". А Новикову предпринять более сильные меры психологического плана.
признал, что исконные ценности дружбы выше любых идеологических
пристрастий, но выторговал себе право Неучастия. В полном соответствии с
канонами одной из ветвей буддизма. И он же, принципиальный и потомственный
атеист, самостоятельно сформулировал одно из положений, содержащихся в
трудах отцов Церкви - "Зло неизбежно, но горе тому, через кого оно
приходит в этот мир". Короче, он объявил о своем полном нейтралитете и
отказе каким бы то ни было образом участвовать в затее своих сумасбродных
приятелей. Последнее слово употреблено здесь не случайно - после
решительного объяснения
отношения действительно можно было назвать всего лишь приятельскими.
научные занятия, и лишь одна Лариса знала, чем он занимается в свободное
от этих занятий время, если оно у него вообще было.
похожем на лабораторию сумасшедшего алхимика со средневековой гравюры.
Разве что вместо реторт и тиглей на столах мерцали экранами одновременно
пять мониторов, кучами валялись книги, стопки исписанных и чистых листов
бумаги, какие-то осциллографы, генераторы стандартных частот и прочий
электромеханический хлам, ни об устройстве, ни о назначении которого
Новиков с Берестиным не имели никакого представления.
света, пахло озоном, канифолью, застарелым табачным дымом. Такая же
атмосфера, как в его московской квартире в те далекие и безмятежные
времена, когда Олег создавал свою машину.
валялись пустые и полные пачки "Честерфильда", который только и курил
Левашов, пристрастившись к нему еще в своих загранплаваниях. На верстаке
бурлил и хрюкал стеклянный кофейник.
голову, моргнул несколько раз воспаленными глазами. - Привет. Случилось
что-нибудь? - Почему вдруг - случилось? - удивился Новиков. - Так зашли,
поинтересоваться, куда ты пропал и жив ли вообще. Над чем это ты так
заработался?
разглядывая непонятно что делающие машины, потом нашел свободный стул,
сел, закинул ногу на ногу, сделал непроницаемое лицо. Будто понятой на
обыске.
говорил Антон. Насчет узловых точек реального времени, в которых возможны
взаимопереходы...
установить физический смысл феномена. - А получается, хоть в первом
приближении? - Брось, а... - неожиданно проронил усталым тоном Левашов. -
Тебя же это совершенно не интересует. Зачем пришли?
вместо Новикова ответил Берестин. - Умножая знания, умножаешь скорбь.
Глядя на тебя, убеждаешься в справедливости этой истины.
тебя стаканы есть?
признаком. Похоже, Олег и сам уже устал от своей конфронтации. Нельзя жить
в обществе и быть свободным от общества, тут классик прав.
обошлись крепким кофе без сахара, закурили.
некоторые моменты своей дипломатической миссии, а Берестин поведал о
впечатлениях, которые у него оставило посещение ресторана "Медведь".
Бери Ларису и сходим, прямо сегодня. Она не против...
Берестин и чуть все не испортил. Новикову пришлось долго и осторожно
исправлять ситуацию.
выпили по второй и глаза его наконец засветились прежней живостью. -
Двадцать тысяч винтовок, - рубанул Берестин. - И только-то? А как же
договор? - При чем тут договор? - удивился Новиков. - Речь шла о том, что
ты не будешь принимать участия в боевых действиях... - И выступать на
вашей стороне. - Стоп, братец. - Новиков вновь попал в любимую стихию
софистики. - Мы договорились, что ты не будешь выступать на стороне
красных, а мы не будем принимать личного участия в боях. Сейчас же мы
просим помочь лично нам. Винтовки нужны для осуществления моих собственных
планов. Допустим, экспериментально-психологических. Куда я их дену и за
сколько - мой вопрос.
касается, по смыслу договора. Кроме того, если тебе интересно, моя сделка
будет только способствовать уравнению шансов. В распоряжении красных все
оружейные заводы России плюс запасы царской армии, а у белых ничего. Да
вдобавок Антанта прекратила поставки, по тайному сговору с большевиками.
Неспортивно получается. Как если бы на соревнованиях по лыжам или
велосипеду одной команде на трассе можно было заменять сломанный
инвентарь, а другой нет...
благоразумно молчал, а Берестин наполнил и вложил в руки Олега еще один
стакан, Левашов обреченно махнул рукой.
вами дедов из этих винтовок убивать будут...
Берестин. - А без этих винтовок сколько наших же русских людей погибнет? В
том числе и тех, вообще ни в чем, кроме происхождения, не виноватых детей,
женщин и стариков, которых после взятия Крыма твои братья по классу, белы
куны и землячки всякие без суда перестреляют?
коньяк.
раздваиваясь душой между сочувствием к другу и злостью на его
бессмысленное упрямство.
- слегка заплетающимся языком сообщил Левашов. Спиртное всегда действовало
на него удивительно быстро.
перерыва работать будет, как раз четверо суток... Берестин расхохотался.
делать будем не по одной, а ящиками, это уже пять сразу, а во-вторых,
зачем их из дубликатора вытаскивать? Первый ящик изготовить, а потом
удваивать всю произведенную продукцию прямо в камере... Посчитай еще раз.
Левашов хлопнул себя ладонью по лбу. - И правда, крыша едет. Вы кого
хочешь доведете. В этом варианте получается, что управимся за пятнадцать
минут. Ну, их же еще выгружать из контура придется, в штабеля
складировать, к лифту подавать. Для этого можно электрокар приспособить.
Короче, за два часа все сделаем, не сильно упираясь...
идеологические соображения. - А какие винтовки будем штамповать? - Лучше
всего - карабины трехлинейные, сорок четвертого года, с откидным штыком. Я
Сашке скажу, он тебе образец принесет. Только вот что - ты как-нибудь
звезду и год выпуска с казенника спили, во избежание ненужных вопросов. А
когда с винтарями закончим, надо будет еще тонн десять золота отшлепать.
На этот раз в монетах. Царских и двадцатидолларовых. Идет?..
больше всего ему хочется лечь и отключиться ото всех творящихся в мире
безобразий. - В конце-то концов, когда мы с Воронцовым на пароходе оружие
возили, то на Кубу, то в Анголу или Мозамбик, нас оно каким краем
касалось? Кто стреляет, тот и отвечает, а наше дело ящики в Одессе
принять, в Луанду доставить... Я правильно рассуждаю? - Он привстал и
Шилова Юлия
Володихин Дмитрий
Андреев Николай
Гуль Роман Борисович
Пехов Алексей
Сертаков Виталий