у мертвеца - застывшее, жуткое. У меня оставались секунды. Сейчас
прозвучит команда "Давай, парни!" и части Вика Симонова начнут мягко
падать в яму.
главное условие внедрения в чужую психику - отключение. Я отключился от
всего. От поляны, Жерл "брандспойтов", оставшихся мгновений. Только взгляд
бородатого. Я впитывал его, подтягиваясь, полз по нему, сантиметр за
сантиметром приближаясь к мозгу. Только бы успеть...
Пронеслось волной и исчезло, оставив после себя сладковатый трупный
запашок. Это я был трупом, это от меня так пахло. Внедрение в сознание не
позволяет прочесть мысли дословно - это невозможно. Только чувства, самые
общие чувства... Чувство страха и чувство ненависти, и радость от удачной
засады, и досада, что не удалось договориться. И еще много-много картинок,
в которых фигурировал Цепеж, мой пропуск и какие-то люди, посулившие его в
обмен на мою жизнь, нацелившие на меня, показавшие мою голограмму.
Начальство вас не похвалит. Я им живой нужен.
Главное - больше слов. Раскачать этого маньяка-убийцу, разговорить его. Я
внушал и говорил. Говорил и внушал. Только ничего у меня не получалось, да
и не могло получиться - это я тоже понял, проникнув в мысли бородатого.
Какая-то жуткая сила, черная, страшная, могущественнее всего, что я
встречал раньше, воздвигла в его мозгу барьеры, смяла сознание, вытравила
человеческое. Эта сила принадлежала планете, она владела Лабой. И это были
не бустеры.
лоб. - Над нами, парень, мы сами. Нам не надо учителей и их подсказок. Нам
нужен твой месячный пропуск.
сигнал. Пока думают, что пропуск у тебя, все в порядке. Но если я тебя
отпущу... Выловят тебя без пропуска на "раз-два". Ты же не будешь себя
хорошо вести, расскажешь. А у нас с охраной счеты старые. Мы -
островитяне, - бородатый посмотрел на меня, ожидая реакции. - А! Я забыл,
ты чужой. Мы - те, кто не хочет уходить с Острова и никогда отсюда не
уйдет. Для того пропуска и добываем. А владельцев...
Культурно..." Я успел спрыгнуть в могилу, и тут с небес с басовитым ревом
свалился патрульный ракетоплан...
землю. Пахло прелью, перегноем, жухлыми огурцами. Наверху свистели и
шипели выстрелы, кто-то заходился криком, а потом что-то тяжелое рухнуло
на землю. Перевернувшись на спину, я выглянул наружу.
краю поляны. Из кабины вырывался и плясал по траве, деревьям и кустам
тусклый луч "Ньюмена". С хрустом падали горящие сучья, едкий дым стлался
по земле. Хоть лес был влажен, это не помешало ему заняться в два счета. А
от ракетоплана перли сквозь дым, рассыпаясь веером, киберы. Из леса по ним
хлестали из "брандспойтов" - островитяне поспешно отступали. Но трое
остались здесь. Они лежали на выжженной, перепаханной земле рядом с ямой.
Одного я узнал. Это был говорливый бородач-бармен. В глазах его застыла
злая ироническая усмешка. Я вдруг почувствовал, что меня бьет дрожь, а
пальцы рвут, рвут и рвут траву.
пальба из ракетоплана прекратилась. Один из киберов, отделившись от общего
строя, подбежал ко мне. Я не сопротивлялся. Меня вытащили из ямы,
поставили на ноги и подтолкнули к машине. Там стоял измазанный зеленью,
ободранный и озверелый, старый знакомец - "офицер охраны".
Везунок! Не связались бы со мной по фону, не сказали бы, чтоб спасал и ты
бы уже... Не понимаю! То не спасай тебя, то спасай. Руководителей
развелось!
за чужими пропусками. Хотят, понимаешь, себе бессрочный рай устроить.
чернело огромное выжженное пятно.
отдыхает, кто во что горазд. Водные игры обожает.
заметил?
потом вдруг добавил: - Пассаж!
хоть троих выбили. Дерьмо! Жечь их надо...
промелькнула безнадежная, унылая зависть. Впрочем, возможно, почудилось,
он стоял в профиль.
замусоренной. По краям, под деревьями - лавочки, павильончики,
автоматические ларьки и киоски, а на другой стороне, за фонтанами -
одноэтажные белые домики.
фонтаны, без затей. Зато центральный! Толстая струя, подхваченная мощными
гравиторами, уходила вертикально вверх и исчезала в небе. Там, на
километровой высоте она рассыпалась и невидимыми брызгами оседала на
Остров, рождая сочную радугу.
брызг окутывало терролитовое тело. Цепеж был точно таким же как в городе
на центральной площади. Стоял, заложив руки за спину и сощурясь, смотрел
поверх голов вдаль. Он стоял здесь по праву. Современные кибернетисты
многим ему обязаны. Цепеж успел многое, еще там, на Земле. Другие учились
на его ошибках, но чаще на его успехах и по его учебникам. Два века назад
на Южном Побережье высилась лаборатория - огромное белое здание. Там он
работал, жил и там же исчез. Можно лишь гадать как далеко шагнула бы
наука, закончи он Теорию Непосредственных обратных Связей. Нечто
фундаментальное в систематике. Прямая связь и управление киберами на
уровне подсознания. Ученые до сих пор не разберутся.
светящимися буквами было выплавлено: "Тому, кто сделал нас такими, какие
мы есть." Корявая фраза. На благодарность от киберов похоже. А в самом
деле, "нас" - это кого? И какими, кстати, "такими" он их сделал?
терролит, жег разрядником, малевал на постаменте несмываемой краской,
которую потом все равно смывали. Не до конца, правда. Я смог разобрать
надписи и поразился. Черные слова, проклятия, написанные от души,
форсажные ругательства и гнусные рисунки.
ничто уже не могло удивить. Это же был Цепеж! Не кто-нибудь, а Великий
Системщик - гордость планеты.
тоже были рисунки несмываемой краской. На разных местах. Я отвернулся. Мне
стало не по себе.
вдоль площади. Происшествие с островитянами сбило с меня спесь и я стал
внимателен. Арнольд сидел в глубине павильончика, спиной к стене из
широких матерчатых полос. Он мог наблюдать всю площадь, а при
необходимости - улизнуть через заднюю стену.
с тобой оставить нельзя.
в роду мавров не было?
поселимся. Скоро придет. Девочка - подарок, а?
это он сделал "такими"?
обязаны.
Пехов Алексей
Лондон Джек
Шилова Юлия
Сертаков Виталий
Афанасьев Роман
Шилова Юлия