Но все-таки мы чуть-чуть задели правым бортом травяное пятно. Скорость
не позволила нам резко повернуть и объехать его по большой дуге, но она
же и помогла избежать опасности. Позади нас взметнулся фонтан черных
брызг, раздался сильный плеск, трава и цветы исчезли под водой, сменив-
шись венчиком плотных зеленых листьев.
Яманубиса, хотя сердце мое екнуло от страха, - растение такое. Есть жи-
вотные, которые едят растения, а есть растения, которые едят животных.
Листья живоглота напружинены, как створки капкана. Стоит кому-нибудь
наступить на сердцевину цветка, замаскированную под болотную кочку, как
листья смыкаются вокруг него и утаскивают под воду. В общем-то, живо-
глот для людей не опасен. Если у тебя есть нож, то ты легко разрежешь
листья и выберешься наружу. Правда, если тебе повезет и смыкающиеся ли-
стья не прищемят руку или... шею.
Как правило, пойманную пищу они переваривают довольно долго, и избежать
их ловушек довольно легко. Особенно, если знаешь, как эти ловушки вы-
глядят.
сориентироваться. В другой раз я могу и не заметить живоглота. И мы
окажемся в желудке растения, а не в брюхе лягуха.
менее не снизил. Мы продолжали лететь по заросшей ряской поверхности
болота, распугивая стада пасущихся травоядных и небольшие стайки высле-
живающих добычу водоволков.
получаешь звание подмастерья. После второй - мастера. После третьей -
Учителя.
ты к этому времени станешь подмастерьем.
дыхательные упражнения, изучение приемов? - Я был растерян и не мог по-
нять, шутит Яманубис или говорит серьезно. Пять дней! Мы же в центре
южных Болот, или я опять чего-то не знаю?
тем, у кого нет настоящего Учителя, такого, как я. Со мной все обучение
продлиться не больше тридцати дней.
дешь учиться у меня, ты увидишь и узнаешь столько, сколько другие не
увидят и за тридцать лет, или, как у вас говорят, за тридцать сезонов
дождей.
как я впервые вступил в дом Учителя, а теперь надувная лодка мчит меня,
одетого в боевой костюм Повелителя, по южному Болоту, приближая к пасти
лягуха-пальмоеда. А вот, кстати, и он. Нам повезло, что лягух забрался
так далеко на север. Теперь не придется лезть в глубины экваториальных
джунглей.
возвышающуюся над лотосниковой равниной.
еще что-нибудь важное?
отигров, но они спят на ветвях баодеда и опасности не представляют.
трехстах шагах впереди по курсу?
Стойте, Учитель! Нет, сворачивайте в сторону! Нет, лучше разворачивай-
тесь!
мгновенно отрезвил меня, словно ведро ледяной воды. Учитель снизил ско-
рость и сунул мне в руки пульт управления. - Нельзя привлекать к себе
внимания выстрелами. Но этого - как ты его назвал - тритонника надо
уничтожить. Он нацеливается на нашего лягуха!
ных тритонник длиной в пятьдесят локтей поймать не сможет. А вот огром-
ный и неповоротливый лягух - самая подходящая для него добыча. Мы успе-
ли как раз вовремя: еще час, и лягух был бы прогрызен насквозь мощными
челюстями тритонника. Но как Учитель собирается убить огромную болотную
тварь без винтовки?
пил также.
нашу маленькую лодочку только тогда, когда мы приблизились шагов на
пятьдесят. И тогда он поднял из тины свою голову и повернул ее в нашу
сторону. Ничего себе! В его пасть могла целиком въехать наша лодка. Ог-
ромный хищник не мог понять, как вести себя с маленьким нахальным пред-
метом, который, кажется, собирается на него напасть. На всякий случай
тритонник ощерил все три ряда зубов и угрожающе зарычал.
смертоносной пещере и поэтому я не успел увидеть прыжка Учителя Яману-
биса. Я почувствовал только, как лодка сильно качнулась, инстинктивно
нажал на кнопку "стоп" на пульте управления и одновременно повернул ры-
чажок направления. Мотор чихнул и заглох, пронеся лодку по инерции пря-
мо перед пастью чудовища. Я обернулся и увидел Яманубиса. Тот сидел на
корточках прямо на макушке тритонника, ухватившись левой рукой за один
из теменных шипов. Животное мотнуло головой, пытаясь сбросить неожидан-
ного всадника, но движения гигантской твари были слишком медленными. На
ней удержался бы и я. То есть, мне так показалось. Со стороны.
лал кувырок в воздухе и приземлился точно в лодку, едва ее не опроки-
нув. На мой изумленный взгляд и немой вопрос он ответил:
большого и толстокожего, как этот твой тритонник. Достаточно одного
точного удара, чтобы разрушить нервную систему.
представляет опасность, как гигантский хищник Болота задрал вверх голо-
ву и обреченно заревел.
садки антиграва у него это был первый признак веселья. Похоже, напряже-
ние Учителя спало и он опять принимал вид этакого толстячка-весельчака.
безопасное расстояние. Конвульсивные удары хвоста и задних ласт заста-
вили чудовище подняться над поверхностью почти наполовину, а потом вся
эта громадная туша с грохотом рухнула в тину, подняв тучу черных брызг.
Тотчас же место падения как будто вскипело. Более мелкие хищники, сотни
которых постоянно ищут добычу в водах и трясинах Болота, но не решаются
напасть на здорового тритонника, теперь не упустили своего шанса. Еще
живого, но уже не способного себя защитить гиганта кусали, жевали,
грызли, рвали на куски.
рел на расплывающееся по поверхности кровавое пятно. Потом он повернул-
ся ко мне и развел руки в стороны, как будто собирался обнять весь мир:
рающая саму себя. Как мне это нравится!
этому ты и не разделяешь моего восторга. Ладно, поплыли к лягуху.
неповоротливое порождение Потопа. Его спина торчала из болота, как ог-
ромный колыхающийся и холм. Он медленно продвигался вперед и методично
заглатывал лотосник, оставляя за собой широкую полосу чистой воды. Суе-
та вокруг тритонника лягуха не беспокоила: толстая чешуйчатая шкура на-
дежно защищала его от мелких хищников, а крупных, вроде того же тритон-
ника, рядом не было. Пасть лягуха открывалась и закрывалась, как зев
пещеры.
ответил:
та. Я сжался между бортами, Яманубис уместился где-то сзади. Лягух даже
не обратил внимания на попавший в рот несъедобный предмет. В конце кон-
цов, он мог проглатывать стволы деревьев гораздо большего размера, чем
лодка, за что и получил прозвание "пальмоед". Набив рот очередной пор-
цией пищи, лягух сделал глоток. Нашу лодку закружило в водовороте и по-
несло по пищеводу. Если бы не скафандр Повелителей, мы были бы немед-
ленно смяты, раздавлены, и уж, конечно, сразу же захлебнулись.
Мы очутились в желудке.