действительно пойду к Стражу. Прямо сейчас, пока не наступило утро. Но не
за советом приду я к тебе, Черный Страж! Никто не сможет вынудить меня
скрывать свои мысли и молчать. Я не трогаю никого, но и себя трогать не
дам. Я владею неплохим оружием и если нужно - пущу его в ход. Если ты,
Страж, будешь упрямиться, то я - к дьяволу робость! - переломаю тебе кости
и, видит Создатель, заставлю, да, заставлю тебя сделать так, чтобы от меня
отстали и позволили говорить то, что я хочу и во что верю. Я заставлю тебя
посоветовать посвященным - а твои советы они слушают, я знаю! - сегодня же
утром объяснить во всех четырех храмах о согласии с моими мыслями и о
полной поддержке меня, Павла Корнилова! Если ты будешь упрямиться, Черный
Страж, тебе будет плохо, поверь, потому что я не такой, как все, и не
боюсь - слышишь? - уже не боюсь тебя..."
холодной злостью, много передумавший в эту ночь и готовый на все. Он не
намерен был превращаться в отшельника.
дом Стража до рассвета. Подходя к пустоши Молнии, он услышал, как впереди,
в лесной тишине, хрустнула ветка. Павел замер, прижавшись к стволу. Опять
раздался треск, теперь уже ближе. Нет, это не медведь и не волк, не
похоже... Человек? Но кто бродит ночью по лесу? Черная фигура,
примерещившаяся Длинному Николаю? Черная фигура...
и напряженно вглядываясь в Пустошь Молнии. На обширном выжженном
пространстве, еще не успевшем порасти молодняком, было светлее, чем в лесу
- рассвет набирал силу, легкими, но уверенными невидимыми взмахами стирая
с неба черноту - и Павел невольно вздрогнул, заметив движущееся темное
пятно. Оно приближалось, похрустывали ветки. Павел неслышно присел на
корточки и, скрытый ветвями, проводил взглядом прошедшего совсем близко
человека. Подождал немного и осторожно направился следом.
откуда он знает, где меня искать? И, кажется, это у него не первая такая
прогулка; ты, вероятно, прав, Длинный Николай... Действительно идет на
могилу Безумной Ларисы? Зачем? Или отправился путешествовать по
Броселианду? Что ж, тем лучше..."
грозящие небу. Павел пригибался, прятался за кустами, вознамерившись идти
за Черным Стражем до неизвестной пока цели, а если предрассветная прогулка
Стража окажется бесцельной - тут же, в лесу, поставить ему условия и любым
путем добиться от Стража согласия.
Ларисы - почерневший от дождей крест, спящие лесные розы, устилающие землю
длинными стеблями, - углубились в лес, пересекли Поляну Больных Волков
(вернее, пересек Страж, а Павел обошел стороной, прячась за деревьями) - и
начали спускаться в низину. Когда Черный Страж свернул направо у знакомой
Павлу приметной расщепленной сосны, всякие сомнения исчезли, и Павел
замедлил шаги. Черный Страж явно направлялся к Заколдованным Деревьям!
не знавшего об этом месте в Броселианде. А если кто и забывал -
Посвященные в храмах напоминали. Заколдованные Деревья были закрыты не
только для простых людей, но и для самих Посвященных, потому что являлись
тайным местом Создателя Мира, где пребывала его частица, и войти туда -
означало оскорбить Создателя и быть навеки проклятым. Ходить к
Заколдованным деревьям запрещалось, да никто и не рвался туда. Тем не
менее, Павел побывал там пять лет назад и, не дойдя еще до корявых черных
стволов, почувствовал непреодолимый страх и желание бежать оттуда, сломя
голову. Как в том видении... Словно какая-то непонятная гнетущая сила
истекала от этого переплетения ветвей с мелко дрожащими бурыми листьями...
Превозмогая этот невесть откуда взявшийся страх, он в тот раз обошел
деревья вокруг, держась в отдалении, но всюду было одно и то же -
беспричинный страх носился в воздухе, и пропадало всякое желание пытаться
идти дальше.
страхе говорил собиратель трав Стефан Лунгул, заплетаясь языком от водки и
испуганно крестясь. Говорили и другие. Заколдованные Деревья были,
наверное, единственным запретным местом в Лесной Стране.
в черном плаще, не сбавляя шага, приблизилась к темной стене стволов и
ветвей - и скрылась за ней. Павел стоял, словно еще раз пораженный
Небесным Громом, и не знал, верить или нет собственным глазам. Выходит,
никому нельзя, а Стражу можно? Прошел... Черный Страж - прошел! Зачем? Что
там, за этими деревьями?
решимость нарастали и нарастали. А чем он, Павел Корнилов, хуже Стража?
Кто, как не он, Павел, постоянно думает, постоянно действует? Кто сильнее
и необычнее всех в Лесной Стране? Кто только что был готов переломать
кости самому Черному Стражу?
боюсь... Не боюсь! Я тоже пройду!"
что способен сейчас взглядом испепелить, уничтожить весь Броселианд! Он
скрипел зубами, шумно дышал и готов был отшвырнуть со своего пути даже
самого Создателя Мира, если тот вдруг вздумает остановить его, Павла
Корнилова!
удерживая сотней липких черных лап, страх подкашивал ноги, горячим потом
проступал на спине, острыми когтями царапал горло. Давило, давило на
голову и плечи, назойливо упиралось в грудь, силясь остановить, отбросить,
заставить бежать без оглядки до самой Поляны Больных Волков. Павел тяжело
шагал, всем телом наклонившись вперед, нагнув голову, словно выдирался из
трясины, словно брел по пояс в воде против течения.
разгоняя черноту. Он схватил страх за липкие лапы, потянулся вверх, вверх,
к солнцу, крепко держа упирающийся страх, выкручивая, выламывая эти
лапы... Подтащил к солнцу - и черным огнем загорелся страх, сморщиваясь,
скручиваясь, рассыпаясь пеплом, как сухие листья в костре. Он прижался к
солнцу мокрым от пота лбом - и солнце осушило лоб, и перетекло в него, и
ему стало тепло, и привычно закололо чуть повыше переносицы.
земли с вывороченных растопыренных корней летели к просветлевшему небу,
под свирепым взглядом Павла опадали бурые листья, и казалось - запекшейся
кровью покрылась трава. Все вокруг менялось, менялось... И открылся
невысокий холм, поросший поблескивающим волчьим мхом, сходим с чешуей
иорданских рыб, и на покатом боку холма быстро сдвигалось, затягивалось
темное отверстие. Стража не было.
чувствуя в себе такую силу, что казалось ему - разроет, руками разбросает
холм до самого основания, забросил в небо, и низвергнется холм в Иордан
наподобие пылающей огнем горы, рухнувшей в море после трубы второго
ангела...
волчий мох, и тускнел и осыпался мусором к подножию холма волчий мох, и
обнажалась земля.
голове нестерпимый огонь, как вытекает изо лба маленькое солнце и плавит,
плавит землю.
расширяясь, превращаясь в темное отверстие. Что-то клубилось там, в
темноте, что-то медленно вращалось, мелькали золотистые искры, пахло
утренней свежестью после дождя...
черный искрящийся круговорот.
отесанные камни. Желтоватый дым тянулся вверх, исчезая в дыре, пробитой в
закопченном каменном потолке. Павел повел плечами, несколько раз напряг и
расслабил связанные за спиной руки, поворочался, пытаясь поудобней
устроиться на охапке шуршащей сухой травы.
потерся о плечо подбородком. Подбородок был колючим, и если так пойдет
дальше - того и гляди отрастут борода и усы, как у Леха Утопленника.
низкой сводчатой нише. В двери было пропилено небольшое квадратное
отверстие, сквозь которое виднелась каменная стена коридора. Стена,
казалось, подрагивала от неровного света невидимых отсюда факелов.
в переходе, ведущем к дому наместника, полным-полно охраны - вполне успеют
продырявить автоматной очередью или проткнуть десятком стрел. И не спасут
никакое способности. Нет, если придется уходить - то другим путем. Но пока
стоит подождать возвращения Стража - может быть, он действительно скажет о
Земле? Долго, однако, они там беседуют с наместником о его, Павла,
дальнейшей судьбе...
- и мимо двери протопали тяжелой рысью, на мгновение мелькнув в квадратной
прорези, громко ворча на бегу. Топот удалился и снова все стихло. Павел
Посняков Андрей
Сертаков Виталий
Ильин Андрей
Контровский Владимир
Березин Федор
Флинт Эрик