водить лет семь учатся, лучшие из лучших! Это тебе не из пулевика
стрелять, это наука тонкая, ее и в Доме не всякий знает!
строгость, от природы отпущенная, и несложно это было сделать, честно
скажу. -- Я дурью страдать не намерен, и голову в петлю не суну. Не
хочешь в горы -- уходи, куда знаешь. Нож я тебе... нет, нож не отдам.
Тебя не спасет, мне поможет. А в остальном преград не ставлю. Решай.
тратить, и шуметь не стал. У меня даже подозрение закралось, что все
всхлипы были для того, чтобы меня растрогать.
Но по глупости умирать не собираюсь.
холмах кроликов, как на болоте комаров. Холода тоже бояться нечего,
Печальные Острова -- они теплые, не чета материку. Отсидимся в горах,
доберемся до побережья, найдем корабль с жадным капитаном, вернемся
домой. Поумнеет парнишка, так и впрямь не брошу, пристрою к лысому Жаку
или Пейсаху-иудею. Все хорошо будет. Если уж Сестра с этапа вытащила,
так теперь...
был за пятьдесят. Впрочем, и засада была хороша -- застыли недвижно у
стены три силуэта, два побольше, один поменьше. Молча, без болтовни, без
курева. То ли новобранцы ретивые, то ли опытные служаки.
Но не ровен час... треснет щепка под ногой пацана, откроет он рот...
шагу я не доверял, лучше уж за двоих прошагаю.
понимание, готовность доверится, меня и подвели. Вместо того чтобы сразу
отступить я решил пройти мимо дозора. За кольцо облавы вырвемся -- легче
будет. Поутру стражники доложат, что никто мимо не проходил, значит,
станут развалины прочесывать. А мы уже далеко!
каучуке, и все навыки разом вернулись, и мальчик застыл, цепляясь мне за
шею, съежившись, будто стараясь полегче стать.
уставу положено посылать двоих с собакой!
прокуренный, крепкий. Не салага-новобранец, опытный стражник там сидел.
кинжал.
Ханом...
между нами оставалось шагов пять, пес прыгнул, норовя вцепится в горло,
как учили.
брюхо на стальное острие.
велика, и ударил я хорошо. А уж к заточке лезвия никто бы не придрался.
Вспорол я пса от горла до кобелиных достоинств, меня окатило кровью,
словно небеса разверзлись. Пес перелетел через меня, сбил с ног Марка,
задергался -- но уже в предсмертных конвульсиях. Мальчишка вскрикнул, но
не от боли, от испуга, разницу тут сразу чувствуешь.
псом случилось, и остервенел. -- На клочки разорву!
вот только второй стражник время даром не терял.
ярче которой и у высокородных ничего не водится.
крови и Марк, по земле от дергающегося пса отползающий.
не злой, а это хуже всего. Еще и лампа у них оказалась не с зеркалом,
что только в одну сторону светит, а круговая -- не вырвешься из света.
Стражник поставил фонарь, и потянулся к поясу.
острые, как мой кинжал, да только длиннее его раза в четыре.
может еще почему... стражник с фонарем напомнил товарищу, быстро и
коротко:
котором по всей Державе лихая слава идет -- за маленького бастарда
награда назначена!
миг-другой это их сдержит. Без кинжала я добыча легкая, только тому, кто
первый вперед шагнет, от этого не легче.
правильный голос, настоящего аристократа, которому глупый стражник на
улице дорогу заступил. Солдаты вздрогнули и невольно повернулись.
распрямился, сжимая ладони -- лодочкой, прости Сестра! -- взмахнул ими
-- как детишки, играющие и брызгающиеся в воде.
они не ожидали -- так это умыться кровью.
на нас пса. А в следующий миг обида перестала его занимать -- я прыгнул
вперед, и дотянулся клинком до шейной артерии. Что там брызги собачьей
крови... теперь он в своей был с ног до головы.
палашом, не тратя времени на напрасную атаку. Только теперь силы были
неравные -- он один, а нас двое. И мальчишку он больше со счетов не
сбрасывал, не решался к нему спиной повернуться. Так и пятился,
отступая, ловя взглядом кинжал в моей руке. Взгляды наши встретились, и
в его глазах я прочитал страх. Достаточный для того, чтобы рискнуть
нагнутся и вынуть из мертвых рук палаш.
знал -- где другие посты, сколько человек нас ловит, что за награда
обещана за Марка. Связал бы, да и оставил в развалинах, судьбы
дожидаться.
развернулся, и бросился бежать, на ходу что-то из кармана доставая. В
запале мне померещилось, что это ручной пулевик.
этому кинжалу я еще не привык, да и не пробовал его метать. Но баланс
был правильный, кровь кипела в горячке драки, и я решился.
подергивался, но ноги его уже не слушались.
хотелось на ком-то сорвать злость.
опомнился. Все верно, это я выбрал дорогу. Да и в схватке Марк себя
показал настоящим мужчиной, а не высокородным сопляком. До такого
додуматься... кровью из собачьих потрохов глаза врагам залить.
перерубил собаке горло.
Он-то не виноват.
перевернулся на бок. Посмотрел на меня, скривился в злой ухмылке... и
поднял руку с короткой трубочкой.
последним усилием сжал трубку, и в небо с воем взмыла огненная стрела. У
меня все внутри похолодело -- я запрокинул голову, и увидел, как над
городом расцвела алая звезда. Ракета визжала еще секунд пять, потом
разорвалась красивым, карнавальным дождем.
понимая, что подожди он, пока я приближусь, да направь ракету мне в
живот -- все. Отбегался бы Ильмар. Стал бы не Скользким, а Жареным.