ветер наметает горы из песка! Этих гор бесчисленное множество,
вся страна из песка. Они идут за виднокрай, а если лететь на
ковре-самолете сутками, и тогда не узришь конца-края, а если же
на верблюде...
объяснить, что есть еще страны, совсем не похожие, дивные и
странные, и совсем трудно, если объясняет молодой старому и
умудренному, который заранее не верит, сомневается, даже
отказывается верить.
существуют! Может быть, те колдуны как-то могут помочь,
остановить эти войны? Кто может ответить?
молодым волхвом, что не смотрит в рот восторженно, склоняясь
перед его мудростью, а сам, оказывается, где-то был, что-то
видел, а это ущемляет самолюбие даже немолодого колдуна, ибо
мудрец тоже человек...
засмеялся: -- Разве что тот, кто первым пришел сюда из
неведомого края... От него пошел весь род людской. Так говорят
старики, так говорят местные мудрецы.
человека... если он человек. Когда-то давно он ушел в горы, и с
тех пор его не видели. Говорят, удалился в пещеру, а вход
задвинул горой... вроде бы она выше всех... ну, за это время
могли подрасти другие, но вершинка той горы в виде шипастой
булавы, а таких я еще нигде не встречал...
ощутил желание шарахнуть по стене Железным Огнем, чтобы
открылось новое окно на полстены, сжал кулаки, обуздывая
недостойное волхва желание, ответил сквозь сжатые зубы:
научиться скрывать мысли.
потемнели, в глубине двигались странные тени. Когда он
заговорил, голос был ровным, словно зажат в широкие столярные
тиски:
Олег. Ярость еще пищала и дергалась в глубине существа, но он
загнал поглубже, перекрыл выходы, а голос держал ровным и даже
холодноватым. -- Но там горы... Под той горой тоже каменная
плита... Но еще больше я хочу узнать...
морщинистом лице появилось не то скучающее выражение, не то он
вовсе наконец забыл о юном волхве из дремучего Леса, которому
уделил времени чересчур много...
плечах огромные могучие ладони, теплые, даже мягкие, но все же
ладони великана.
пола. Колдун вернулся к столу, что-то бурчал, рылся в глиняных
табличках, о нелепом госте забыл как-то сразу.
коричневая стена со странными линиями. Дыхание вырвалось из
груди, сжало сильнее, он напряг все мышцы, с ужасом внезапно
поняв, что странные линии не что иное, как канавки и линии на
огромных ладонях!
ветром. Подошвы уперлись в землю. Потрясенный, едва дыша от
страха, он стоял под звездным небом за пару верст от городской
стены! Слева темнеет страшноватая стена леса, в небе холодно и
зловеще блестит огромный оранжевый серп, а высоко в небе быстро
тают, стремительно удаляясь, огромные ладони.
а запоздалый ужас вгрызся во внутренности. Колдун мог этими
ладонями раздавить его, как мошку.
Видно же, что этот Россоха не чародей и не волшебник, даже
колдун-то не из великих! Иначе зачем ему город, слуги? А умеет
то, что даже не осмыслю...
жить в страхе... Не потому ли Род сделал его трусом, чтобы
покончил с войнами? Ведь без войн пропадет повод для страха.
Если никто не будет убивать...
стараясь выговорить слова вслух как можно четче, чтобы услышать
и закрепить в голове, -- если перестанут воевать...
кнута перебивают на две части молодого ужа. По лунной дороге в
город тащились две телеги. Одна с кучей глиняных горшков,
другую едва видно под копной сена. Возницы дремали под солнцем
мертвяков и упырей и, судя по их виду, не ломали головы над
вопросом, кто миром правит на самом деле, кто должен и кто не
должен сидеть наверху.
дождался, когда минуют вовсе, произнес заклятие вихря,
зажмурился, ибо ветер, кружась, начал бросать в лицо всякий
сор, прошлогодние листья, старые перья, стукнул по лбу
полуистлевшей костью.
внутренности превратились в глыбы льда. Он чувствовал, как
страшный вихрь высасывает жизненные силы, в глазах потемнело.
Челюсти стиснулись до боли в висках, он заставил себя смотреть
сквозь стену быстро несущегося по кругу ветра.
Одежду бешено рвали струи плотного воздуха, больше похожие на
водоворот. Кровь то приливала к голове, то уходила вместе с
душой в пятки. Мутные стенки посветлели, засинели, и он скорее
ощутил, чем рассмотрел, что его несет высоко в черном небе,
потом оно непостижимо быстро начало светлеть, на востоке
заалело, мимо начали проскакивать серые размытые комья уток,
жаворонки, орлы, а однажды в полупрозрачную стену шмякнуло, как
мокрым комом глины, мгновенно залило красным, тут же бешеный
ветер молниеносно смахнул. А внизу уже поплыли белые
заснеженные вершины, Олег хрипел, голова трещала, череп
разламывало то изнутри, то сжимало со всех сторон.
выросли, помчались быстрее, а когда опустился на уровень
вершин, они начали проскакивать, как ветки кустарника при
скачке на горячем коне.
гору с вершиной в виде шипастой булавы, повел вниз. Затем был
удар снизу в подошвы, он рухнул на камни, на миг потерял
сознание.
Глава 6
попробовал привстать, но не смог шевельнуть даже пальцем.
Заклятие вихря высосало половину сил, а пока вел его в сторону
гор, израсходовал остальные. Он чувствовал, что жизни в нем
осталось меньше, чем в догорающей лучине, но сил хватило только
лежать с открытыми глазами и смотреть в синее холодное небо.
его застывшему лицу. Он чувствовал острое покалывание. Тело
медленно остывало, ног уже не чувствовал, скоро холод войдет в
сердце...
Острая боль пошла от висков, заломило челюсти. Грудь трещала,
словно превратилась в каменную плиту, по которой бьют молотами.
В глазах снова потемнело, треск рвущихся жил истончился до
комариного писка, оборвался...
от голода ребра, но в груди тукало сердце, а ноги и руки
сводило от холода.
сумел поставить себя на ноги. Мир шатался, звуки то исчезали,
то вламывались в череп, как орда диких кочевников врывается в
тихий город.
Посняков Андрей
Херберт Фрэнк
Свержин Владимир
Емилина Ника
Прозоров Александр
Сертаков Виталий