вытянулись, глаза стали крупнее, чем у сов, а из кухни выскочил сам
хозяин, мокрый от пота, распаренный, и настолько пропахший запахами
жареного мяса, вареной рыбы и острых трав, что Таргитай против желания
плотоядно облизнулся, а пальцы сделали щепотку, словно посыпал нечто
жареное солью.
двум отрокам, и те начали таскать на их стол все, что было готово. Мясо
было жесткое, словно говядина давно кончилась, потому готовили из конины,
а теперь и вовсе из телег.
гречневой кашей.
рыбу, мелких птах, лишь затем принесли испеченного в печи кабанчика.
запах ударил в ноздри, а когда Мрак всадил нож в покрытую коричневой
корочкой спину, та проломилась с хрустом, запах повалил мощный, сшибающий
с ног, обильно потек пахучий сок. Таргитай взвыл, трясущимися пальцами
подломил горячий бок и, обжигаясь, выломал из бока пару ребер, зажаренных
умело, корочка темно-коричневая, ломается, как пленка тонкого льда,
сладкий сок сразу потек по пальцам, Таргитай жадно слизнул, чувствуя, как
его язык начинает доставать до локтя.
кусками как Таргитай, и не выискивал кости со сладким мозгом внутри,
подобно Мраку, а как лесной пожар подбирал все, что лежало вблизи, и так
двигался дальше, к середине стола.
тазика с жареной рыбой, Таргитай вроде бы начал насыщаться. Глаза стали
сытые, подернулись пленкой, как у большой сонной ящерицы на солнышке.
Однако голову втягивал в плечи, будто ждал тумака в затылок.
вы и объясняли...
кричать, что мы его спасли?
Хочешь, по глазам вижу.
думал, это забыто с того дерева...
бедной тетки награду за доброе дело.
помахал растопыренными пальцами. Мрак буркнул:
какая плата. И сколько ее.
убедительным голосом, даже чересчур убедительным, даже Олег согласился:
благородством покрасоваться, особо когда девки близко, но когда суют
золотую гору... гм...
руки:
на мне где сядешь, там и слезешь. Я тебе такое напашу! Я рассуждаю, как
человек того мира, который мы спасали. Я сам не хочу жить в таком, хочу
лучший, но где его взять? Надо тащить за уши этот.
что брякнул?.. Спасти мир -- это раз плюнуть, если силенка да еще удача. А
тащить за уши... всей жизни не хватит. Да что там жизни! Гора вырастет и
рассыплется, а человек все еще будет сидеть в болоте. Ну, разве что на
волосок приподымется.
простые. Ну, пусть Олег уже не больно простой, но я вроде бы стал еще
проще. Вроде бы некуда, а все равно проще.
сладкий мозг. Перед Таргитаем лежала целая груда, из одних сумел
выковырять пальцем, другие не поддались, наблюдал за Мраком с завистью.
Мрак, сытый и довольный, предложил великодушно:
золотыми монетами. Когда гости уже и рыбу перестали пожирать с костями и
хвостами, взмахом толстой длани послал к их столу отроков с кувшинами
вина.
единой капли. Зато за соседним столом явно поклонялись всем богам и бесам
сразу: половина вина, медовухи и любого пойла, что им подавалось,
проливали мимо рта на подбородок, на грудь. С мокрыми обвисшими усами и
слипшимися бородами были похожи на утопших мышей, Мрак брезгливо
отвернулся.
хочется.
подходящим, взмахом руки пригласил за стол, налил вина, придвинул к нему
остатки кабанчика.
лесом есть города или веси?
поверил, что сразу не попрут взашей, ответил важно:
здесь готовят, всегда свежее мясо!.. В лесу хворост бабы собирают, грибы,
ягоды, травы, чагу сбивают. Деревья валим на хаты.
задрали, да изредка лисы кур таскают. Ни одного человека не сгинуло, если
не считать Кирьяна, что пьяный в болоте утоп. Говорят, исчезники завели,
но Кирьян и сам такой, что грязь найдет... Так что дорога в лес!
где-то за лесом есть села, веси, города, живут люди, но этим местным
кажется, что за околицей уже конец Мира. Нечего смеяться, сами давно ли...
рекой... Ну, скажу тебе, там жизня!.. Врагу не пожелаешь. Когда бабы идут
в лес за хворостом, мужики с топорами и луками охраняют. Да не от зверья,
хотя и те не больно щадят, а от нечисти! Дня не проходило, чтобы кого не
испужали, не поцарапали, а то и утащат... Когда одному надо срубить
дерево, хату подправить, то пятеро охраняют, разложив костры вокруг. Не
было случая, чтобы лешие или что другое не вылезло, не напало. Там каждый
третий покалечен, нет ни одного взрослого мужика без отметины.
бросил дома и подался в другие места. Слишком их невзлюбили хозяева леса.
стали и хозяевами мира, читалось на его суровом лице. Тогда станут брать
себе в жертвы не только в лесу, но и в селах. А потом и вовсе истребят
людской род за ненадобностью.
часто приходилось наклоняться где-то еще, помимо печи. Пузо свисает через
ремень, да и спина гнется с неохотой.
Чистая.